25.01.2018
Дженнифер Рубин (Jennifer Rubin)
Пока Соединенные Штаты были поглощены временной остановкой работы правительства и дебатами о психическом здоровье президента Трампа, Турция — партнер НАТО — вторглась в Сирию и проводит атаки на наших курдских союзников, которые оказали существенную помощь в войне против «Исламского государства» (террористической организации, запрещенной в РФ — прим. ред.). Информационное агентство The Associated Press сообщает: «Как заявил во вторник министр обороны США Джим Мэттис, воздушные и наземные наступательные операции Турции против курдов на северо-западе Сирии отвлекают от международных усилий, направленных на ликвидацию организации «Исламское государство», а также дезорганизуют работу по оказанию гуманитарной помощи».
Мэттис поднял этот вопрос во время пресс-конференции, проходившей после не относящихся к этой проблеме встреч в столице Индонезии с высокопоставленными правительственными чиновниками. Он дал понять, что хотя США разделяют озабоченность Турции по поводу безопасности границ, Вашингтон хочет, чтобы турки свели до минимума свои военные действия на территории Сирии.
Турция начала наступление в субботу, направив огонь на курдов в анклаве под названием Африн. Турция заявляет, что намерена создать в Африне 30-километровую «безопасную зону». Мэттис заявил в понедельник, что турки заблаговременно уведомили Вашингтон о том, что их армия собирается нанести удар по позициям курдов в Африне.
Трамп, разумеется, с энтузиазмом принимает президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана и закрывает глаза на репрессии, проводимые Эрдоганом внутри страны. Трамп также фактически передал Сирию России, пойдя на введение непродуманного режима прекращения огня (неудивительно, что Россия поддерживает вторжение Турции).
Действия Турции отражают «сохраняющуюся напряженность, которая некоторое время усиливалась между США и Турцией», сказал в беседе со мной бывший посол в Турции Эрик Эдельман (Eric Edelman). «В этой напряженности есть две составляющие, одна из которых связана с растущим авторитаризмом крайне персонифицированного режима Эрдогана, а вторая — со стратегически неверным пониманием интересов и политики друг друга в Сирии, начиная с марта 2011 года». Эдельман объясняет, что это нападение (на курдов) «характеризует позицию Эрдогана, согласно которой а) США не собирались просто отказываться от курдов и уходить из Сирии после Ракки; б) чувство единства страны, находящейся в осаде, служит его внутренним политическим целям, позволяя ему продлить чрезвычайное положение после переворота по сути до бесконечности; в) нагнетание антиамериканских настроений в политическом плане всегда эффективно».
К сожалению, на сегодняшний день ответные действия США недостаточно продуманы. «В этом смысле довольно робкие призывы Госдепартамента и Министерства обороны „проявлять сдержанность″, обращенные к Турции, позволяют ему (Эрдогану) вести себя высокомерно. Они также почти наверняка убедят его и его окружение (хотя особой роли оно и не играет) в том, что США отказываются принимать в отношении Турции жесткие меры потому, что „она слишком велика, чтобы потерпеть неудачу"».
Во вторник министр обороны Джим Мэттис, похоже, усилил риторику. («Насилие в Африне разрушает то, что было относительно стабильным регионом Сирии, — заявил он. — Это отвлекает от международных усилий, направленных на ликвидацию организации «Исламское государство». И очевидно, что ИГИЛ и «Аль-Каида» (террористические организации, запрещенные в РФ — прим. ред.) могут воспользоваться тем, что сейчас мы отвлеклись и перестали уделять им основное внимание»). Не исключено, что это уже слишком поздно и бесполезно.
К сожалению, очевидное отсутствие у Трампа воли противодействовать внутренним репрессиям в Турции и относительная кротость и мягкость администрации Трампа в Сирии (хотя Госсекретарь Рекс Тиллерсон заявил на прошлой неделе, что в Сирии потребуется присутствие США) очевидным образом позволили России стать доминирующей державой в этом регионе — вместе с Ираном. На этой неделе Тиллерсон призвал Россию к «ответственности» за предполагаемую химическую атаку в Сирии. Он также выразил «озабоченность» в связи с наступлением Турции, но не потребовал прекратить вторжение. Надо отдать ему должное, с тех пор как Трамп вступил в должность, он всячески пытается идти в ногу с событиями и компенсировать отсутствие последовательной стратегии.
С опозданием Тиллерсон признал, что (как давно утверждают критики Трампа и президента Барака Обамы) у нас действительно есть национальные интересы в Сирии, мы не можем допустить бессрочное пребывание у власти сирийского президента Башара Асада, и мы должны признать, что если мы хотим прекратить агрессию Ирана, мы должны будем сохранять свое присутствие в Сирии. («Уход США из Сирии даст Ирану возможность еще больше укрепить свои позиции в Сирии, — заявил он на прошлой неделе, выступая в Стэнфордском университете. — Как мы видим на примере войн, которые Иран ведет чужими руками, и публичных заявлений Ирана, Тегеран стремится к доминированию на Ближнем Востоке и уничтожению нашего союзника, Израиля. Сирия как страна нестабильная и граничащая с Израилем — это шанс для Ирана, которым он всячески стремится воспользоваться»).
Если это будет сопровождаться последовательным сдвигом в политике, то расчеты Турции, России и Ирана могут измениться. Однако пока у нас нет решимости отстаивать американские ценности и интересы, вакуум власти заполнит Россия и ее младшие партнеры в Турции и Иране. И пока Асад остается у власти, у «Исламского государства» по-прежнему есть стимулы для борьбы. «Выступление Тиллерсона, безусловно, является позитивным, небольшим шагом вперед в том плане, что он, похоже, признает, что если США хотят иметь право голоса в отношении будущего Сирии, они должны сохранять там свое присутствие, поддерживать дружественные силы, которые удерживают определенные территории. А не „бегать″ за Россией в надежде найти эфемерное сиюминутное „дипломатическое решение″ при посредничестве Москвы, — говорит Эдельман. — А получится ли на самом деле из этого стратегия и политика, время покажет».
Мы надеемся, что на этом закончилось ослабление политики и сокращение военных усилий Вашингтона в этом районе. Недавние события должны убедить (и, возможно, уже убедили) администрацию в том, что сдержанность США и почтительность по отношению к России — к чему часто призывает Трамп — это не тот путь, который приведет Соединенные Штаты к новым «победам».
