|
Часто на уровне политиков или экспертов приходится слышать тезис о стратегическом партнерстве России и Казахстана. Основой для таких заявлений служат обычно имеющиеся между руководством стран договоренности, опирающиеся на традиции взаимодействия, которым уже не одно столетие. А что думают о России как о факторе безопасности собственной страны сами казахстанцы?
Чтобы выяснить это, в 2016 и 2017 гг. сотрудниками Института востоковедения РАН и научного центра "История и этнология" Южно-Казахстанского государственного университета им М. Ауэзова Н.П. Космарской и И.С. Савиным в рамках Международного проекта "Образы России в Евразии: память, идентичность, конфликты"1 были проведены исследования восприятия России в Казахстане в двух городах: Петропавловске (июнь 2016 года) и Алматы (октябрь 2016, май 2017 года). Исследования проводились методом фокус-групп (среди молодежи) и глубинных и экспертных интервью. Всего было проведено около 60 интервью с жителями двух городов, из них 12 экспертных и 8 фокус-групп, преимущественно среди студентов различных университетов Алматы (разные факультеты КазНУ, КИМЭПа, Казахско-Британского технологического университета, НАРХОЗа, Евразийского технического университета).
Серьезный анализ полученных результатов еще впереди, а пока хотелось поделиться с читателями некоторыми мнениями респондентов и самыми предварительными выводами. Все высказывания могут быть сгруппированы в несколько довольно условных блоков:
Россия – как место убежища
В некоторых ситуациях и в некоторых референтных группах, Россия воспринимается (хотя и в шутку) как более благоприятное для гражданских активистов и не поддерживаемой властями деятельности пространство, где уровень безопасности для гражданина выше, чем в Казахстане:
"У нас мальчик казах работает в одном проекте, и он говорит: вам хорошо, вы можете в Россию сбежать, а нас …." (русская, 25 лет, активист НПО, Петропавловск).
К такому образу России примыкает представление о том, что в России в целом более либеральный порядок и менее жесткий режим, по крайней мере, в части автомобильных штрафов: "У них штрафы маленькие - 100-200 рублей. В машине едешь, нарушил – 500 рублей. В YouTube видел. Я не смотрю телевизор. Времени не хватает. Бывает, ночные поезда ходят, не успеваешь" (казах, 26 лет, таксист на вокзале, Петропавловск).
Возможно, такое восприятие России более характерно для жителей приграничных областей, которые имеют опыт длительных регулярных отношений с русскими. Преподаватель из Алматы, тридцатилетний казах, с некоторым удивлением констатирует: "у меня отец, в северной области, говорит: "мне очень комфортно жить с русскими, потому что там есть порядок, отношения добропорядочные, а взаимодействуя с казахами, я не чувствую такого". Это мнение до некоторой степени объясняется личным переживанием одной из респонденток, которой часто приходится ездить в Омск, куда ехать ближе (300 км), чем в Астану (500 км): "Когда мы приезжаем в Омск, мы там чувствуем себя, как будто мы там свои… Мы, все-таки северный, Казахстан, более северные люди, мы, я так считаю, более дружелюбные, но в отношении юга я так сказать не могу. Потому что когда я однажды была на юге и что-то не так произнесла даже на казахском языке, на меня такое посыпалось…" (казашка,45 лет, учительница, Петропавловск).
Россия - защита
Такой личный опыт естественным образом становится благоприятной почвой для формирования представлений более глобального характера о том, что Россия – стратегический партнер Казахстана и его жители могут рассчитывать на ее военные ресурсы: "Слово Россия в первую очередь вызывает у меня ассоциацию с силой, но не опасной силой, а защитной такой" (Казашка, 19 лет, студентка, Петропавловск). Другой студент из Алматы считает, что " Россия никак не может представлять нам угрозу, мы как союзники, Россия больше представляет очень хорошего союзника. Я считаю, российская военная мощь на первом месте в мире, это очень хороший союзник" (казах, 20 лет). Такая позиция вряд ли родилась из персональных ощущений и основана, скорее всего, на влиянии российских СМИ, но благосклонное восприятие информации из этих СМИ может опираться и на наблюдаемые вокруг ситуации.
Для людей в возрасте благосклонное отношение к России часть эмоционально ощущаемого, может быть, рационально не объясняемого общесоветского опыта, совпавшего с молодостью: "Я на себе не замечала, что Россия мне что-то плохо делает. Некоторые у нас восклицают (не здесь – вообще), что если Россия пойдет войной на нас… Когда я это услышала, я вот так говорю: как это она пойдет на нас войной? Такого никогда не может быть. Никогда этого не может быть, мне даже эти вещи не говорите" (казашка, 74 года, пенсионерка, Петропавловск). Об этом же говорит житель Алматы, большая часть жизни которого прошла в период СССР: "Я не боюсь России…..Не будет, мне кажется (обострения отношений между с странами –И.С.), потому что здесь большинство все Россию… С киргизами не так общение у нас, с узбеками тоже, с Россией общение есть, фильмы есть российские. Даже мосты (автомобильные развязки – И.С.), которые делают, все российские фирмы делают (Уйгур, таксист, 56 лет, Алматы).
Угроза ли Россия? Как посмотреть…
Конечно, не все в Казахстане воспринимают Россию именно в таком ключе. Встречаются весьма отличающиеся друг от друга мнения. В основе этих различий может лежать разница в возрасте: "мой папа считает, что "наши" – это и Россия, и Казахстан, он больше смотрит российские телеканалы, российские новости читает. Мне кажется, он не будет против, если Россия вмешается в Казахстан. У молодежи, мне кажется, будет другое мнение, у тех, кто большую часть жизни жил в независимом Казахстане, мы будем против вмешательства в наш суверенитет" (казашка, 19 лет, студентка, Алматы).
Иногда на эти отличия накладываются языковые и идеологические: "Если брать более казахское население, которое говорит по-казахски, мне кажется, большей частью они видят Россию как угрозу, как в информационном плане, так и в политическом, экономическом и т.д., потому что у них есть патриотические, по их мнению, чувства. Более старшее население у меня ассоциируется с пророссийскими "ватниками", которые за Россию" (казах, 20 лет, студент, Алматы).
Иногда разные мнения вполне осознанно воспроизводились одним человеком: "С моей стороны, я не одобряю присоединение Крыма к России, и то, что происходит на Украине, мне тоже не нравится, вызывает какую-то угрозу по отношению к Казахстану. Но, если смотреть со стороны России, для них это правильно, выгодно России. С нашей стороны это, все-таки, угроза" (казашка,21 год, студентка, Алматы). То есть, респонденты не считают верным или возможным только один модус восприятия событий и допускают существование разных интерпретаций.
Россия как угроза
В некоторых экспертных интервью отмечалось, что представление о России как об угрозе формировалось на протяжении всего периода независимости Казахстана: ""Определенная часть населения, конечно, воспринимает, скорее, на уровне символа, тот факт, что Россия хочет аннексировать Казахстан. Это иррациональный вопрос. Статью Солженицына ("Как нам обустроить Россию" 1990 г. – И.С.) до сих пор вспоминают… Россия для них, по новым учебникам, это страна, которая колонизировала бедных казахов, если, конечно, родители им не объяснили, как нужно, и страна - мировой агрессор" (казах, 55 лет, политолог, Алматы).
Восприятие России в рамках логики деколонизации явно чувствуется в ответах некоторых алматинских студентов: "Россия очень часто показывает свои имперские позиции. Ей надо отвыкнуть от роли старшего брата" (казах, 21 год). Эксперт приводит по этому поводу боле развернутую аргументацию: " образ России уже начинает восприниматься либо отстраненно, либо как угроза. Россия и вместе с ней русский язык перестают быть таким центром сборки, Россия перестает быть привлекательной страной. И технологически, и культурно, и интеллектуально... Попытки это компенсировать некоторой брутальностью - они этот образ начинают еще больше ухудшать…. Это тоже неизбежно. Если рядом с тобой живет сосед-наркоман, который все время клацает зубами и начинает кидаться на всех, то понятно, что ты будешь уже ждать, будешь укреплять дверь, ставить железную дверь, ставить побольше засовов и т.д. И эта внутренняя работа, подспудная деколонизация - она идет" (Казах, политолог, 35 лет, Алматы).
В тоже время, не всем такая логика кажется убедительной и единственно возможной: " мне кажется, здесь антироссийские настроения носят не столько аргументированный подход, здесь больше популистские заявления. Лидеры, которые делают данные заявления, ищут большей поддержки среди населения. За счет этничности, национальности они пытаются решить свои собственные интересы"(казах, студент, 20 лет, Алматы).
Подводя предварительные итоги можно отметить следующее:
Образ России как фактора безопасности Казахстана сохраняет свою неоднозначность. Наблюдается относительное доминирование нейтрально-положительных характеристик с перспективой сокращения в силу демографических и идеологических причин: сокращается по естественным причинам число носителей прежней, во многом референтной к России, советской модели мировосприятия и растет число потребителей новой, несоветской, построенной с помощью антиколониальной риторики.
Нейтральный образ России у части населения Северного Казахстана во многом основывается на личных впечатлениях. Они ощущают логистические преимущества приграничного проживания, но не ощущают угроз, так как трудно боятся того, кого знаешь и с кем общаешься каждый день. В Алматы число непосредственных контактов несравнимо меньше и люди вынуждены додумывать более комфортную для себя модель восприятия России и не всегда она оказывается позитивной.
Игорь Савин
|
