Реакции
на российское вмешательство в американские президентские выборы
принимают различные формы. Помимо того, что сейчас ведется расследование
о ходе кампании Трампа, Сенат США еще и объединился во мнении, что
нужно ужесточить санкции против России.
Речь
с одной стороны идет о том, чтобы помешать президенту Трампу облегчить
уже имеющие место ограничения, а с другой — расширить санкции, так чтобы
они охватили новые сектора экономики и новых лиц. Самое интересное
здесь то, что американцы покушаются на святое: энергетический экспорт
России.
Примечательное
обострение ситуации. Даже если новые санкции и не воплотятся в жизнь
или если они будут выглядеть не совсем так, как решил Сенат, — ведь они
их еще должны одобрить Палата представителей и президент Трамп —
символическое значение происходящего трудно не понять.
Это,
конечно, хорошо, что народные избранники США показывают, что
не намерены смиряться со снисходительным тоном своего президента
по отношению к путинскому режиму и выражают протест против действий
русских в Сирии, на Украине и против вмешательства в выборы.
Результаты
голосования 97-2 свидетельствуют, что в этом вопросе Трампа
не поддерживает даже его собственная партия. Подавляющее большинство
к тому же лишает Трампа возможности наложить свое вето.
Но очевидно,
что Сенат зашел слишком далеко. Покушение на энергетический экспорт
навредит не только русской экономике. Косвенно сенаторы вмешиваются
также и в энергетическую политику Европы. И это болезненно. Это ухудшает
и без того прохладные трансатлантические отношения, установившиеся
с момента вступления президента Трампа в должность.
Немецкий
министр иностранных дел Зигмар Габриэль (Sigmar Gabriel) и австрийский
федеральный канцлер Кристиан Керн (Christian Kern) не проявили
снисходительности, комментируя происходящее.
Это
не удивительно. Санкции бьют по всем, кто тем или иным образом связан
с русским энергетическим экспортом. Например, предприятия, которые
вкладывают средства или каким-то другим образом поддерживают
строительство русских газопроводов. Санкции, следовательно, скажутся
на проекте «Северный поток — 2», который должен быть запущен
в 2019 году. Они ударят не только по Газпрому, но также и по тем
европейским энергетическим компаниям, которые наполовину финансируют
этот проект, например, по голландской Shell, немецкой Wintershall
и австрийской OMV.
В будущем
санкции также могут ударить по муниципальной портовой компании
в шведском Карлсхамне, которая дала согласие на хранение труб на складе
до их укладки в Балтийском море.
Очевидное
объяснение действиям Сената называется LNG — то есть сжиженный газ. США
всерьез начали экспортировать сжиженный газ, когда в начале 2016 года
был запущен первый экспортный терминал на восточном побережье. Вначале
этот экспорт был направлен на азиатский рынок, но сейчас США все больше
концентрируются на Европе.
Недавно
в Польшу и Голландию прибыли первые грузы сжиженного газа из США.
С этой точки зрения санкции можно рассматривать как способ получить
преимущество перед своим крупнейшим конкурентом.
С геополитической
точки зрения Европа сильно выиграет, если уменьшит свою зависимость
от русских источников энергии, и этот процесс сейчас как раз идет.
Но для трансатлантических отношений было бы лучше, если бы
энергетическая безопасность Европы оставалась делом самой Европы.
Нынешние
отношения между русскими и США становятся все хуже. Ухудшение, которое
произошло на днях, однако, было связано не с решением о санкциях,
а с развитием событий в Сирии.
После
того как США сбили самолет, принадлежащий сирийскому режиму (союзникам
русских), риск прямой конфронтации между двумя мировыми державами
возрос. Россия пригрозила сбивать самолеты США и их союзников, если
те окажутся в «неправильных» областях, а также вышла из программы
по обмену информацией, запущенной с целью уменьшить риск несчастных
случаев в воздухе.
Прекращение коммуникации — опасная мера. Единственные, кому на руку такое развитие событий — это группы вроде ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в России — прим. ред.),
их общий враг в Сирии. Сейчас бы не помешала успокоительная телефонная
беседа между Трампом и Путиным. Но если все так будет и дальше,
у президента США останется не так много друзей, которым можно позвонить
в случае кризиса.
