По мере того как на постсоветском пространстве увеличивается число
людей, родившихся после распада СССР, масштабные политические и
культурные изменения в Евразии проявляются всё сильнее. Население бывших
советских республик всё реже пользуется русским языком и начинает
протестовать против коррупции и жёсткой политики силовых структур.
Причём недовольство молодёжи всё активнее проявляется и на территории
России, пишет Stratfor. Неизбежные демографические и политические
перемены с появлением новых поколений приведут к сокращению сферы
российского влияния, подчёркивается в статье.
Распад Советского Союза четверть века тому назад ознаменовал не только конец советской эпохи, но и начало «новой эры» для Евразии, когда «на обломках СССР» рядом
с Российской Федерацией появилось ещё 14 независимых государств,
занимающих огромные пространства. Все эти бывшие советские республики,
располагающиеся «от Восточной Европы до Кавказа и Центральной Азии», внезапно обрели возможность «хотя бы теоретически проводить независимую от России внутреннюю и внешнюю политику», отмечает Stratfor. А Россия, несмотря на «утрату империи», также получила возможность прочертить новый курс своего экономического,
социального и политического развития, говорится в статье.
Однако проблема заключается в том, что «старые привычки»
всегда отмирают с большим трудом — а Советский Союз за 70 с лишним лет
своего существования прочно закрепил в сознании руководства и населения
бывших советских республик устоявшиеся «политические и культурные» привычки, от которых теперь им очень трудно отказаться, поясняет
Stratfor. Советские граждане привыкли к существованию в рамках
централизованной политической системы с низким уровнем жизни и высоким
уровнем коррупции, причём эти характеристики Советский Союз частично
унаследовал ещё от Российской империи — и они частично сохранились даже
после распада СССР в новых независимых государствах, отмечают авторы.
Несмотря на номинальный отказ от коммунизма с его «командной экономикой» и переход к «демократии и капитализму», большинство бывших советских республик, за исключением стран Балтии,
фактически сохранили централизованную систему государственного
управления, лишь частично переняв «капиталистическую» модель в усечённом виде.
Кроме того, русский язык в Евразии по-прежнему остаётся «языком межнационального общения», отмечается в статье. Оправившись от «хаоса», который господствовал в 1990-е годы после распада СССР, Москва
восстановила свои традиционные связи со странами региона. Она и по сей
день продолжает активно использовать очень разнообразную тактику для
демонстрации «своей силы и влияния на постсоветском пространстве», начиная с размещения военного контингента и заканчивая «политическими манипуляциями», подчёркивает Stratfor.
Тем не менее, на ситуацию в Евразии неизбежно влияет смена
поколений: с каждым годом там появляется всё больше людей, родившихся в
постсоветский период, и в результате «пережитки советской эпохи»
начинают ослабевать. В частности, средний возраст населения в России, на
Украине и в Белоруссии сейчас составляет чуть меньше 40 лет — а это
означает, что среднестатистический гражданин в этих странах прожил при
советской власти менее половины своей жизни, отмечается в статье. В то
время как в Центральной Азии, где медиана возрастного состава населения
менее 30 лет, уже только половина людей вообще знает, что такое «советская жизнь». Уже всего через пару десятилетий у большей части населения Евразии не
останется прямых и непосредственных воспоминаний о Советском Союзе, и
такие демографические изменения должны коренным образом преобразить
бывшие советские государства в политическом, экономическом и культурном
отношении, «бросая вызов российскому влиянию» в этих странах, прогнозирует Stratfor.
Под влиянием смены поколений уже сейчас в Евразии начинают всё реже использовать русский язык, который в советскую эпоху «преподавали везде и всегда» — однако теперь во многих странах региона ему уже не уделяют былого
внимания, отмечается в статье. В большинстве учебных заведений региона
от студентов уже не требуют знаний русской грамматики, поскольку
обучение там ведётся на национальных языках, а в качестве иностранного
языка они всё чаще выбирают не русский, а французский, немецкий,
английский или китайский. Кроме того, использование русского языка в
целом на большей части постсоветского пространства также идёт на убыль,
подчёркивают авторы. И хотя большая часть населения в этих странах всё
ещё понимает русский язык, однако им пользуются все реже и реже.
Согласно данным ООН и национальных органов статистики, в 2016 году уже
менее четверти жителей Украины использовали русский язык в качестве
основного — в то время как в 1994 году этот показатель достигал почти
34%. В Казахстане за тот же период эта цифра снизилась с 33,7% до 20,7%.
А в Грузии русским как основным сейчас пользуется лишь 1,1% населения,
хотя в 1994 году этот показатель составлял 6,4%, сообщает Stratfor.
Кроме того, в рамках этой тенденции отказа от русского языка
некоторые страны в Центральной Азии и на Кавказе переходят с кириллицы
на латинский алфавит, отмечается в статье. В частности, Туркмения
сделала это вскоре после обретения независимости. То же самое, хотя и
менее успешно, в начале 1990-х сделал Узбекистан, и теперь там
используются обе системы письма. Сейчас к этим странам присоединился
Казахстан, решивший создать собственный алфавит: недавно президент
Казахстана Нурсултан Назарбаев опубликовал статью, в которой сообщил,
что к 2025 году все книги и официальные документы в стране будут
печататься на латинице. Администрация Назарбаева задумалась о таком
переходе ещё в начале 1990-х годов — однако сейчас, когда русский язык в
этой стране используется все реже, а казахский все чаще, такие перемены
становятся «практически неизбежными», говорится в статье. Со
временем подобные языковые изменения на российской периферии ослабят и
культурное влияние России в этих странах, уверены авторы.
В то же время Москва была вынуждена принять во внимание и
политические перемены, сталкиваясь с новыми актуальными угрозами не
только в традиционной «сфере своего влияния», но и на своей
территории, говорится в статье. Молодые россияне, как и другие
постсоветские поколения на территории всей Евразии, относятся к властям
уже совсем не так, как их «советские» родители, бабушки и дедушки. До начала горбачёвской эпохи «гласности и перестройки» на территории СССР практически не существовало публичной критики в
адрес властей, а тем более открытых массовых протестов, поскольку
государство отвечало всем инакомыслящим арестами, депортациями и
казнями, констатирует Stratfor. После распада СССР новым властям
независимых государств, возникших на его месте, пришлось разрабатывать
собственную политику в отношении открытого инакомыслия и проявлений
недовольства, и многие из них продолжали жёстко подавлять протесты и
оппозицию вплоть до 2000-х годов, пока по Евразии не прокатилась волна «цветных» революций.
Массовые протесты против «непопулярного» правительства и «спорных» результатов выборов в 2003 году привели к мирной смене власти в Грузии,
а затем в течение двух лет за ней последовали Украина и Киргизия, где «народное недовольство» вылилось в необходимость государственных преобразований, отмечают
авторы. Прошло ещё несколько лет, и протестующие уже начали применять
силовые методы: в 2010 году беспорядки охватили Киргизию, где «общество поднялось, чтобы свергнуть коррумпированного руководителя, устроившего семейственность во власти», пишет Stratfor. А в 2014 году «сотни тысяч демонстрантов» вышли на улицы Киева, протестуя против решения украинского
правительства отказаться от соглашения об ассоциации с Евросоюзом, и
после «жёстких» действий сил безопасности начались массовые
столкновения, которые привели в итоге к свержению президента Виктора
Януковича и его администрации, говорится в статье.
«Демонстрации в Киргизии и на Украине показали, что люди в этих
странах больше не желают терпеть вопиющую коррупцию и жёсткие меры сил
безопасности, характерные для советской эпохи. Прошло несколько лет, и
эти настроения распространились на другие страны на постсоветском
пространстве. В Евразии происходит все больше и больше протестов против
экономического застоя и коррупции во власти», — сообщает Stratfor. В качестве «примера» авторы приводят недавние протесты в Белоруссии, отмечая, что массовые выступления против политики Лукашенко продолжались там «несколько месяцев», хотя власти пытались задерживать демонстрантов и применяли «суровые меры» против активистов и оппозиционных организаций. «Такой размах демонстраций и настойчивость их участников ещё несколько лет тому назад были бы немыслимы», — подчёркивается в статье.
«Не застрахованной от волнений» оказалась и Россия, где экономический спад и «коррупционные скандалы» последних лет становятся все более неприемлемыми для населения, и
особенно для молодёжи, пишет Stratfor. По мнению авторов, после «неполных 20 лет политической стабильности и экономического благополучия» при президенте Владимире Путине российский народ продолжает рассчитывать на «определённый уровень жизни», и несоответствия этих ожиданий с реальностью всё чаще выплёскиваются в виде «массовых протестов» не только в Москве, но и на всей «огромной территории» страны. «Апрельские
протесты были примечательны тем, что они прошли в большом количестве
городов, и что в них приняло участие огромное количество молодёжи чуть
старше 20 лет. Существенную роль в этих демонстрациях сыграли новые
технологии», — говорится в статье.
Молодые россияне активно общаются и организуют различные
мероприятия и акции протеста через интернет и социальные сети, поясняют
авторы. Соцсети в настоящее время стали настолько важным «геополитическим инструментом», что правительство Украины недавно даже решило заблокировать ряд
российских сайтов (включая популярные сети «ВКонтакте» и
«Одноклассники»), сославшись на исходящие от них «угрозы национальной безопасности», отмечает Stratfor. Власти России и Белоруссии тоже принимают «суровые меры» против социальных сетей и против самих демонстраций, говорится в статье, но им становится всё труднее сдерживать «протестные движения» традиционными методами.
В то же время большая часть руководства постсоветских республик всё ещё испытывает «привязанность к советской эпохе и к её порядкам», и
это приводит к тому, что отношения между властями и новыми поколениями
гражданам становятся всё более напряжёнными и неустойчивыми. Особенно
заметной эта «борьба» населения против власти вскоре станет в
России, которая сталкивается с демографическим спадом на фоне
политических и культурных изменений, уверяют авторы: «Сокращение
численности населения в этой стране приведёт к ослаблению её
экономических и военных позиций в сравнении с другими державами,
борющимися за власть и влияние в Евразии».
Согласно прогнозам ООН, к 2050 году население России уменьшится со
143 до 129 миллионов человек — то есть, почти на 10%, в то время как
население США за тот же период должно увеличиться более чем на 20%,
сообщается в статье. Численность населения существенно вырастет также в
Турции и Иране, в то время как крупнейшие страны Европы окажутся «где-то посередине» между российскими и американскими показателями. Более того, по мере
сокращения общей численности жителей России доля славянского населения
будет также «устойчиво уменьшаться», что ещё больше повлияет на культурное и политическое самосознание россиян, прогнозирует Stratfor.
В результате все эти вызовы, с которыми Россия сталкивается дома и за границей, помешают ей «демонстрировать свою силу и оказывать влияние на постсоветской периферии»,
а также поддерживать порядок и стабильность в пределах своих границ,
подчёркивается в статье. Конечно, со временем страна как-то
приспособится к некоторым культурным, социальным и технологическим
переменам. Однако общие демографические и языковые изменения «пойдут во вред России, какую бы политику она ни проводила», предупреждают авторы. Таким образом, по мере увеличения численности «постсоветских» поколений в Евразии позиции России как доминирующей силы в регионе будут всё больше ослабевать, заключает Stratfor.
