Колумнист BBC Future, психолог Кристиан Джарретт рассказывает о том, как довольно редко обсуждаемая черта характера может стать причиной политических волнений по всему миру.

Как вы относитесь к своей нации? Злитесь ли вы, когда кто-то критикует вашу страну? Кажется ли вам, что мир стал бы лучше, если бы ваша страна имела больший политический вес?

Хотели бы вы, чтобы другие страны поспешили признать авторитет вашего государства?

Если вы ответили «да» на все эти вопросы, любой социальный психолог скажет, что на национальном уровне у вас проявляются признаки коллективного нарциссизма.

Вопросы были составлены на основании шкалы коллективного нарциссизма, состоящей из девяти пунктов и использовавшейся в исследованиях на эту тему.

Многие из нас знакомы с психологическим понятием «нарциссизм». Эта черта свойственна людям, которые внешне кажутся напыщенными и самоуверенными, но их внутреннее «я» отличается слабостью и уязвимостью.

Однако коллективный нарциссизм — это нечто иное. Так говорят о тех, кто демонстрирует излишнюю уверенность в превосходстве своей группы, будь то банда, религиозная община или нация, но глубоко внутри сомневается в престиже этой группы и поэтому желает ее признания другими.

Эта тщательно скрываемая уязвимость и служит признаком, позволяющим отличить коллективный нарциссизм от простой гордости за свою страну.

Точно так же нарцисс отличается от человека со здоровой самооценкой.

Один из способов изучения коллективного нарциссизма — это тест на скрытые ассоциации (ТСА). Он бывает нескольких видов, но, как правило, заключается в разделении слов на определенные категории путем нажатия соответствующих клавиш.

Смысл теста заключается в том, что мы реагируем быстрее, если одна и та же клавиша назначается для категорий, которые мы мысленно связываем между собой.

Рассмотрим пример применения этого теста в исследовании.

Ученые обнаружили, что поляки, у которых проявлялись признаки коллективного нарциссизма, медленнее, чем участники исследования в среднем, ассоциировали польские символы с положительными словами.

И хотя толкование результатов ТСА вызывает немало споров, в данном случае они свидетельствуют о том, что поляки, хоть сколько-то склонные к коллективному нарциссизму, не были готовы видеть свою национальную группу в положительном свете.

Это может быть одной из причин их отчаянного стремления получить подтверждение авторитета их страны от представителей других народов.

Данные других исследований свидетельствуют о том, что определенные аспекты коллективного нарциссизма — это своего рода компенсация чувства личной несостоятельности.

Во многом это напоминает поведение людей-нарциссов, которые превозносят себя и бахвалятся, чтобы скрыть собственную тревожность.

К примеру, Александра Чихоцка и ее коллеги из Варшавского университета недавно обнаружили, что более склонны к проявлению признаков коллективного нарциссизма те, кто чувствует себя неспособным управлять собственной жизнью.

Кроме того, ученые выяснили, что коллективный нарциссизм сильнее проявлялся у тех участников, которых во время исследования просили вспомнить периоды, когда они не могли контролировать свою жизнь.

И напротив, когда участникам предлагали вспомнить время, когда у них все было под контролем, признаки коллективного нарциссизма проявлялись слабее.

Понятие «коллективный нарциссизм» не ново. Впервые оно было предложено психоаналитиком Эрихом Фроммом и социологом Теодором Адорно в 1930-х годах.

Впрочем, социальные психологи очень вовремя снова заинтересовались этой проблемой, если учесть, какие политические волнения сотрясают мир в последнее время.

Согласно предварительным данным, полученным Агнешкой Голец де Завала из Голдсмитского колледжа, коллективные нарциссы более склонны голосовать за Дональда Трампа и «брексит».

(Уточним: это вовсе не означает, что все люди, проголосовавшие за Трампа и «брексит», — коллективные нарциссы.)

На самом деле к коллективному нарциссизму в большей или меньшей степени могут апеллировать политики, представляющие обе стороны любого спора.

К примеру, говоря о восстановлении законного суверенитета и независимости Великобритании, сторонники выхода из ЕС могли найти понимание среди людей с подобными чертами характера.

Однако вполне возможно, что их оппоненты сочли необходимым затронуть те же струны души своих соотечественников.

Дэвид Кэмерон, в то время занимавший пост премьер-министра Великобритании, призвал сохранить членство страны в ЕС, воззвав к патриотическим чувствам граждан.

«Я не думаю, что Британии стоит выходить из состава ЕС. Я думаю, нам надо остаться и бороться. Вот что мы должны делать. Вот что сделало нашу страну великой, и такой она и будет в будущем», — заявил он.

Интересен — и, возможно, очень важен — тот факт, что коллективные нарциссы более склонны верить в теории заговора, особенно с участием чужаков.

Так, например, в рамках другого исследования, опубликованного в прошлом году, Голец де Завала и Чихоцкая обнаружили, что поляки, у которых проявлялись яркие признаки коллективного нарциссизма, верили в то, что авиакатастрофа 2010 года под Смоленском (в которой погиб президент Польши и ряд других политиков) была террористическим актом со стороны России.

Беспокоит тот факт, что, как заявляют Голец де Завала и Чихоцка, коллективный нарциссизм может стать причиной вражды между странами, ведь коллективные нарциссы часто выступают за принятие ответных мер, когда считают, что их группе нанесено оскорбление.

К примеру, в рамках исследования, опубликованного в прошлом году, участники из Турции, склонные к коллективному нарциссизму, чаще говорили, что отрицательное решение по вопросу вступления их страны в ЕС было унижением для всей нации.

В то же время они были рады тому, что ЕС испытывает экономические трудности.

Точно так же коллективные нарциссы из Португалии рассматривали Германию как угрозу (возможно, потому, что считали ее виновной во введении мер жесткой экономии со стороны ЕС).

Они были бы рады любой возможности отплатить Германии той же монетой.

Еще одно исследование с участием американских студентов показало, что коллективные нарциссы в большей степени склонны к поддержке военной агрессии.

Несмотря на все эти выводы, стоит отметить, что коллективный нарциссизм довольно сильно отличается от других видов национальной гордости, а положительное отношение к своей стране может иметь целый ряд преимуществ.

В своем недавнем обзоре научных работ на эту тему Чихоцка объясняет, в чем заключается польза сильного чувства принадлежности к группе.

Люди могут наполнить свою жизнь смыслом и значением, действуя в интересах своей группы, а здоровый патриотизм обычно связывают с толерантностью и пониманием по отношению к представителям других наций.

Однако отличие коллективных нарциссов состоит в их оборонительной и порой даже параноидальной позиции, а также в неутолимой жажде признания со стороны других.

Следует учитывать и то, что во многих исследованиях на тему коллективного нарциссизма намеренно было исключено влияние других схожих психологических и социологических явлений — в том числе тех, которые обычно считают отрицательными (например, веры в превосходство своей группы над другими).

Были исключены и более положительные факторы, такие как конструктивный патриотизм (любовь к своей стране с одновременным признанием ее недостатков и поиском способов изменить ситуацию к лучшему).

Само собой, в круговороте реальной жизни многие из нас в той или иной мере испытывают все эти чувства сразу. К тому же наши установки и убеждения могут меняться со временем.

Однако если отбросить оговорки, людям, имеющим хоть какое-то отношение к политике, стоит отнестись к результатам этих исследований со всей серьезностью.

Если события 2016 года («брексит», избрание Трампа президентом США) хоть что-то значат, то у нас все больше и больше шансов столкнуться с этим до поры до времени мало обсуждаемым типом личности.