25 марта Евросоюз будет отмечать 60-летнюю годовщину подписания Римского договора о ликвидации всех преград на пути свободного передвижения людей, товаров, услуг и капитала, создавшего Европейское экономическое сообщество. Однако юбилей омрачен печальным событием – впервые за 60 лет страна-член сообщества из него выходит. 13 марта постановление о Брекзите приняла Палата общин, отвергнув при этом две поправки Палаты лордов (о гарантиях прав граждан стран-членов ЕС на территории Соединенного Королевства и о том, что итоговая сделка по Брекзиту с Брюсселем должна быть вынесена на голосование в Парламент). Затем его подписала королева, предоставляя тем самым премьер-министру Терезе Мэй в любой момент объявить о начале процедуры. Эксперты ожидают, что само объявление последует в последних числах марта, после 25 числа – скорее всего, премьер-министр Соединенного Королевства продемонстрирует такт и не станет портить людям праздник.

Сразу же после заявления Терезы Мэй между Лондоном и Брюсселем начнутся двухлетние переговоры о процедуре выхода страны из ЕС. В целом глава Европейского совета Дональд Туск ожидает «плавный развод». Тереза Мэй же избегает использовать этот термин, поскольку «когда люди разводятся, им обычно не удается сохранить нормальные отношения». Однако ни отношений, ни такта со стороны ЕС ей ждать не приходится.

Жесткий выход

Как известно, переговоры теоретически могут завершиться либо мягким Брекзитом (когда Соединенное Королевство выходит из Союза, но при этом сохраняет участие в ряде экономических соглашений, в частности в общем рынке), либо пойдет по жесткому сценарию, когда, перефразируя Терезу Мэй, Брекзит означает Брекзит. И, судя по всему, сценарий будет все-таки жестким – полный развод.

У еврочиновников отношение к Брекзиту двойственное. Безусловно, всем грустно, что из Союза выходит одно из основных его государств. Однако в этой грусти иногда пробивается улыбка, ведь Брекзит отчасти выгоден ЕС. Во-первых, из Евросоюза удаляется пораженная гангреной евроскептицизма конечность, которая заражала все вокруг себя. «Какой бы важной ни была эта страна для Евросоюза, она всегда была тормозом европейского единства. Практически во всех ситуациях в прошлое десятилетие, когда речь шла об укреплении интеграции, Британия заявляла о своем несогласии и требовала особых условий для себя», - пишет немецкая Die Zeit.

Во-вторых, Брекзит не позволил Еврокомиссии совершить серьезную ошибку, которая ставила под сомнение дальнейшее существование Евросоюза. Ведь предыдущему премьер-министру Дэвиду Кэмерону удалось выбить для своей страны особый статус в Евросоюзе: Лондон имел право сократить социальные выплаты мигрантам, не участвовать в финансовых программах по спасению попавших в беду стран-членов зоны евро, защитить Сити от законодательства Евросоюза и воздерживаться от участия в дальнейшем углублении евроинтеграции. Сделка так и не успела вступить в силу, а иначе создала бы прецедент, например для Польши, Голландии, у которых тоже своя позиция по тем или иным вопросам в ЕС, а там и другие страны могли потребовать аналогичных условий, и евроинтеграции настал бы конец.

Теперь же евробюрократия намерена создать совершенно другой прецедент – показать всем странам-членам ЕС, что случится с другими потенциальными раскольниками. Уже очевидно, что Великобритания не останется в общем рынке, и вряд ли получит назад те десятки миллиардов евро, которые она вложила в европейские инвестиционные проекты.

Шотландский вариант

В любом случае эксперты ожидают очень непростых переговоров. Тереза Мэй будет пытаться зацепиться коготками хотя бы за самые необходимые европейские соглашения (например, в финансовом секторе – Сити не сможет нормально функционировать без свободного доступа на рынки ЕС). Брюссель же должен выработать компромиссную позицию по Брекзиту от всех оставшихся членов Союза (и тут слова Дональда Туска о том, что «нашим самым сильным активом будет единство 27 стран-членов» являются, мягко говоря, неправдой). Поэтому и в ЕС, и в Великобритании не исключают того, что за два года переговорного процесса стороны не успеют согласовать новые правила и новые соглашения соседского проживания. При этом министр по Брекзиту Дэвис Дэвис признал, что у правительства нет понимания что будет в случае вылета Британии из ЕС без соответствующей сделки. Сделанные параллельно заявления о том, что и в этом случае «никакого коллапса в стране не произойдет» вызвали резкую критику со стороны депутатов Палаты Общин, и, судя по всему, правительству все-таки придется разрабатывать такой сценарий.

Наконец, переговорный процесс между ЕС и Лондоном будет иметь и шотландскую грань. Напомним, что шотландцы проголосовали за сохранение членства Великобритании в ЕС, и первый министр Шотландии Никола Стерджен призвала провести новый референдум о независимости. Причем, по ее словам, тут не должно быть никакого диктата со стороны Даунинг Стрит (правительства Великобритании) или же блокирующих механизмов – время референдума определит шотландский парламент. По мнению организаторов, это должен быть конец 2018 года (когда станут понятны общие контуры сделки по Брекзиту).

Да, у Терезы Мэй было собственное мнение, и она отказала шотландцам в референдуме по причине его «несвоевременности». Однако нет никаких гарантий того, что это решение окончательное – первый министр Шотландии намерена всерьез побороться за независимость, ведь такой момент упускать нельзя. Сугубо теоретически, Брюссель мог бы поддержать шотландцев и вообще обещать им автоматическое вступление страны в Союз после выхода из Соединенного Королевства. Но к сожалению для Эдинбурга, при всем желании Брюсселя примерно наказать Лондон на такой шаг Еврокомиссия все-таки не пойдет. В Евросоюзе есть целый ряд стран, имеющих собственные сепаратистские регионы (прежде всего Испания, у которой их целый набор), и никто не хочет создавать прецедента. Даже ради образцово-показательной порки Британии.