Семь десятилетий американского гегемонизма подошли к концу
Семьдесят лет назад президент США Гарри Трумэн выступил с речью перед
Конгрессом. Это выступление потом было названо изложением «доктрины
Трумэна» – обоснования американских претензий на вмешательство в чужие
дела, да и в целом на мировое господство. Спустя семьдесят лет новый
хозяин Белого дома думает о том, как вернуть Америку домой. Получится ли
у него это?
12 марта 1947 года президент США просил у своего парламента выделить
несколько сот миллионов долларов для помощи Греции и Турции. Но деньги
были лишь поводом для обоснования новой геополитической доктрины:
«Доктрина Трумэна означала, что США перешли Рубикон и высказали свои претензии на мировое господство»
«Одна
из главных целей внешней политики Соединенных Штатов – создание
необходимых условий, в которых мы и другие народы мира будем в состоянии
защитить образ жизни людей, свободный от любого принуждения. Это было
решающей причиной войны с Германией и Японией. Наша победа была одержана
над странами, которые стремились навязать свою волю и свой образ жизни
другим нациям...
Народам многих стран мира недавно
навязали тоталитарные режимы против их желания... Я полагаю, что
Соединенные Штаты должны поддерживать свободные народы, которые
сопротивляются агрессии вооруженного меньшинства или внешнему давлению. Я
полагаю, что мы должны помочь в освобождении народов, чтобы они сами
могли решать свою собственную судьбу».
Это был исторический
момент: Штаты перешли Рубикон, однозначно высказали свои претензии на
мировое господство. И озвучил это тот же человек, который за полтора
года до этого отдал приказ о применении ядерного оружия.
Гарри
Трумэн стал президентом США во многом случайно: бывшего артиллерийского
капитана в начале 20-х заметил политический хозяин штата Миссури.
Трумэна взяли в оборот, и уже в середине 30-х он стал сенатором. В конце
июня 1941 года он сформулировал истинное отношение американской элиты к
мировой войне:
«Если мы увидим, что выигрывает Германия, то
нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам
следует помогать Германии, и пусть они убивают как можно больше, хотя
мне не хочется ни при каких обстоятельствах видеть Гитлера в
победителях».
В 1944-м Трумэна неожиданно поставили в пару
на выборах к переизбиравшемуся в четвертый раз Франклину Рузвельту,
чтобы убрать популярного и конфликтовавшего с истеблишментом
вице-президента Уоллеса. И когда спустя полгода президент внезапно умер,
Трумэн въехал в Белый дом. До победы над Германией оставалось меньше
месяца, а до Хиросимы – еще три. Трумэн встретился со Сталиным,
«победил» Японию – и оказался руководителем страны, которая являлась
самой сильной в мире.
Европа лежала в руинах, Англия отправила на
покой Черчилля, в Китае шла гражданская война. США смотрели на мир, в
котором единственным их соперником был Советский Союз, – и не знали, что
же им делать. Их войска стояли в Берлине, в Париже, в Токио, но еще не
было понятно, надолго ли. Именно при Трумэне США решили, что навсегда:
выбор в пользу мировой гегемонии был сделан 12 марта 1947 года.
Нужно
понимать, что в США всегда были сильны изоляционистские тенденции, то
есть нежелание заниматься чужими делами. Европейская политика не
нравилась американцам, да у них и не было на нее сил – они не хотели,
чтобы Европа лезла в дела «их» Латинской Америки, а весь остальной мир
предоставляли заботам англичан и французов. Колебаться они начали только
на рубеже ХХ века – после войны с Испанией. Президент Теодор Рузвельт
заинтересовался большой политикой – и был, например, посредником на
русско-японских переговорах. И хотя в Первую мировую США вступили лишь в
1917-м, именно они стали ее главным победителем. Даже не государство
США, а тот наднациональный капитал, который двигал Штаты вперед, к
борьбе за мировое лидерство.
Впрочем, в полной мере воспользоваться итогами Первой мировой США не
смогли: мощь Великобритании и Франции была все еще такова, что ни о
каком признании Америки даже первой среди равных речи не шло. У
американцев были очень большие финансовые интересы в Германии, но
ключевые элитарии были завязаны все-таки на Лондон – и когда на
континенте началась большая война, оставаться в стороне Вашингтон не
собирался. После вступления США в войну с Японией и Германией стало
понятно, что в случае победы Америка однозначно станет самой сильной
страной в мире. Так и произошло. Вот только никто не ожидал, что
возглавлять страну в этот момент будет Трумэн.
Холодная война
между СССР и США на самом деле не была предрешена. Хотя Черчилль и
рассматривал СССР как исторического врага и подумывал о том, как бы
нанести удар по русским уже весной 1945-го, Рузвельт никогда бы не пошел
на это. Трумэна оказалось проще правильно сориентировать – фултонская
речь Черчилля, произнесенная им в присутствии американского президента в
1946-м, стала репетицией начала холодной войны. Официально ее объявил
Трумэн – именно речь 12 марта 1947 года является началом американского
похода за мировым господством, обоснованием их права вмешиваться в дела
иностранных государств. Новым врагом был назван «тоталитаризм» – и все
понимали, что речь идет о СССР.
Понятно, что Запад боялся
коммунизма, который как антикапиталистическая и антиимпериалистическая
идеология наступал тогда и в Европе, и в Азии. Но было несправедливо
объяснять успехи коммунистического движения происками СССР и уж тем
более обвинять Москву в том, что «подрывной идеологией» она маскирует
свое намерение поработить «свободные народы». Это обвинение нужно было
США для оправдания своего права вмешательства во внутренние дела других
стран.
А для того чтобы получить добро на это право от
американской элиты, Трумэн (и экспансионистская часть американского
истеблишмента) и использовал «красную угрозу». Необходимость скорее
вывести США на первые роли была вызвана еще и тем, что в это время уже
шел ускоренный демонтаж Британской империи, Лондон не мог контролировать
ситуацию даже в своих частях Европы (в частности, в той же Греции).
Отныне управление Старым Светом брали на себя Штаты: появляется план
Маршалла, НАТО, начинаются тайные операции по недопущению прихода к
власти в странах Европы левых, то есть симпатизирующих Москве сил.
Кстати, с той же Грецией, попаданием которой в руки красных партизан
пугал Конгресс Трумэн, все было очень показательно – в стране шла
гражданская война между красными и белыми, в которую Сталин
категорически не желал вмешиваться. СССР подыгрывал коммунистам только в
тех странах Европы, где стояли наши войска, и не вел подрывной работы
на «чужой», то есть западной территории. Штаты же умудрялись вести
подрывную работу и на востоке Европы, и на занятой ими же территории –
об операциях ЦРУ «Гладио», направленных на дискредитацию левых сил в
Западной Европе, станет известно только в 90-е. И это была не кампания в
прессе, а, например, теракты, проводимые якобы от лица левых.
Но
США запугивали не только европейцев – следствием 12 марта 1947-го стал и
маккартизм, то есть шпиономания и разгром левых в США. Да и просто
изоляционистские настроения оказались в США в загоне – всякое сомнение в
том, что на Штатах лежит святая обязанность поддерживать порядок во
всем мире, бороться со злом тоталитаризма (очень дальновидно тогда
Трумэн не употребил слово «коммунизм»), трактовалось в идейном плане как
непатриотическое, едва ли не как предательство национальных интересов.
Ближайшими
последствиями доктрины Трумэна стали не только холодная война с СССР и
создание НАТО, но и более чем горячая война в Корее (куда США пришли
защищать «право» корейцев быть разделенной нацией). А в последующие
десятилетия – и десятки военных интервенций и переворотов, как результат
– масштабнейшая сеть военных баз по всему миру.
Все это сначала
оправдывалось необходимостью сдерживания советской угрозы, а потом, с
распадом СССР, просто обязанностью по поддержанию мира, ликвидации
«режимов – спонсоров терроризма» и продвижению демократии. Освобождение
афганских женщин от «средневековых ужасов» длится уже 16-й год, Ирак
разнесен подчистую, Ближний Восток пылает – и сами США не знают, как им
выбраться из горячих точек.
Понадобилось семь десятилетий, чтобы в
Белом доме появился президент, ставящий под сомнение американское право
руководить миром, – одно уже использование Трампом лозунга «Америка
прежде всего» приводит в бешенство глобалистов-интервенционистов,
прекрасно знающих об изоляционистских корнях этой фразы. Конечно,
Дональду Трампу будет чрезвычайно сложно изменить направление движения
американского корабля, все еще продолжающего плыть курсом Гарри Трумэна.
На скалы, о которые он неминуемо разобьется.
Источник: vz.ru.
Рейтинг публикации:
|
