Samtiden, Швеция
Что нам делать, когда Россия захочет реванша?
Россия действует все более угрожающе. Она стремится повлиять
на внутреннюю политику не только соседних стран, но и США. Нам стоит
вспомнить уроки из истории и принять правильные меры. Мудрые слова, 110
лет назад произнесенные американским президентом, могут стать ключом
к решению задачи.
25 лет назад были все основания надеяться, что
постсоветская Россия станет частью Европы. Но насколько первый
посткоммунистический лидер Борис Ельцин стал популярен на Западе, настолько же сильно его презирали дома. Ельцин был мучительным доказательством слабости России.
Так же,
как Германская империя после поражения в Первой мировой войне, пока
репарации повергали народ в нищету, пошла по реваншистскому пути, так
и Россия после поражения в холодной войне взяла курс на реванш
под предводительством Владимира Путина.
Перед Рождеством Гуннар Карлсон (Gunnar Karlson),
начальник военной разведки Швеции, сказал в передаче по телеканалу SVT,
что Россия «представляет собой серьезную угрозу, потому что бросается
на основы демократии с оружием в руках. А их кибератаки могут серьезно повредить обществу».
В своих
отчетах СЭПО, Полиция безопасности Швеции, пишет, что «Россия намерена
влиять на политические решения и общественное мнение — и не только
в Швеции. Такое влияние можно оказывать, поддерживая крайние
политические движения, а также ведя информационные и дезинформационные
кампании».
Подобные же предупреждения поступают и из других
источников, таких как Внешнеполитический институт в Хельсинки,
разведывательные службы Эстонии, Латвии и Литвы, чешская Служба
безопасности и информации, британские службы МИ-5 и МИ-6 и немецкая
Федеральная служба защиты конституции.
Но каковы мотивы России,
и почему она сейчас начала использовать эти методы? Ответ дает левый
журнал Politico: «Путин со страхом смотрел, как Хиллари Клинтон,
тогдашний госсекретарь США, вмешалась в российские выборы 2012 года
и открыто поддерживала оппозицию Путина».
Это делалось, среди
прочего, с помощью денежной помощи оппозиционным организациям. С точки
зрения Запада давать деньги организациям, борющимся за гражданские
права, законно. Но российский режим усмотрел в этом враждебное
вмешательство во внутренние дела России.
Если Запад может вмешиваться в российские выборы, почему бы России не вмешаться в демократические выборы западных стран?
Мы,
жители Западного мира, рассматриваем наши действия как стремление
поддержать универсальные ценности в области гражданских прав, но совсем
не так это видит Россия и другие авторитарные режимы.
То, что
в первую очередь в Европе стали называть «мягкой властью», то есть меры
в пользу именно гражданских прав, расценивается как враждебные действия
теми странами, которые этим мерам подверглись. В этом смысле для них
наша «мягкая власть» чуть ли не столь же агрессивна, как бомбардировки Джорджа Буша по Саддаму Хуссейну, выполненные с помощью «жестких» рычагов давления США.
Такие
разные точки зрения вызывают неуверенность. То, что Запад считает
мирными средствами, в других странах, например, в России, может
рассматриваться как нечто совсем не мирное.
Если российский режим
считает, что наши действия не мирные, а враждебные, мы должны это
понимать и исходить именно из этого понимания. И неважно, сколько мы при
этом будем критиковать случаи недемократического применения власти.
Если
вы меня спросите, должны ли мы принять Россию и другие страны,
управляемые авторитарными методами, как есть, я, конечно, отвечу «нет».
Но вопрос о том, можем ли мы толковать «мягкую власть» так, как мы,
представители Запада«, считаем справедливым, все же остается открытым.
Если
мы считаем, что можно узаконить вмешательство во внутренние дела других
стран, этим самым другим странам это дает возможность утверждать и свое
такое же право вмешиваться в наши внутренние дела, скажем, в выборы.
Нам
это, само собой, кажется неправильным, ведь мы же хотим не ухудшить,
а улучшить положение вещей в этих государствах. Но если режимы этих
стран видят в нашем вмешательстве серьезную угрозу стабильности
их власти, мы должны констатировать факт: наши взгляды рассматриваются
как угроза и причина для ответных мер.
Politico подчеркивает, что
у России есть большая потребность в реванше. Распространение сферы
интересов западных стран на восточно-европейские страны, ранее входившие
сферу интересов Советского союза, не повредили безопасности России,
но зато задели ее гордость.
Чтобы достигнуть мира и безопасности,
нужно осознавать, что делаешь. Продолжать задевать эту гордость — так,
как это было с Германией после Первой мировой войны — может быть
невероятно опасно. Хотя мы, Запад, и впредь продолжим защищать
гражданские права, принципы правового государства, плюрализм
и демократию, мы не можем насильно впихивать свою мораль другим
и надеяться, что нам за это будут благодарны.
Всестороннее уважение национальной независимости должно быть максимально соблюдено, прежде чем давать советы и рекомендации.
И,
как всегда, лучше начать с себя. Если мы сами себя не будем уважать
и не создадим вооруженные силы для защиты нашей социальной системы,
как можно ждать уважения от других?
Швеция, Скандинавия и вся
Европа должны активизировать свои возможности по защите безопасности,
как в военной сфере, так и в прочих. С новой сильной позиции уже можно
будет начать вести уважительный диалог с теми, кто (пока) не идет
демократическим путем. Тогда можно будет достигнуть мира и безопасности,
не переставая бороться за гражданские права во всем мире.
Большая мудрость заключена в словах президента Теодора Рузвельта о дипломатии и политике безопасности, произнесенных им в 1901 году: «Говори мягко, но держи в руках большую дубинку».
Швеция
и остальные делают сейчас почти точно наоборот: ведут себя с позиции
превосходства, при этом снижая свой военный потенциал. Глупая
самонадеянность, лишь подрывающая безопасность.
Дик Эриксон (Dick Erixon)
Фото: AP Photo, Kaisa Siren/ Lehtikuva via AP Источник
