Английский экономист и член палаты лордов Великобритании Роберт
Скидельский в своей статье на Project Syndicate отметил, что мировым
элитам необходимо осмыслить эти события, а не противиться этим событиям
Республиканцы чересчур активно пытаются представить
президента Трампа гарантом преемственности власти. Конечно, все это
абсолютно не так. Он выступал против политического истеблишмента. Так
что после двух политических «землетрясений» за последние несколько
месяцев – Brexit и победы Трампа, вполне можно согласиться с приговором
французского посла в США: «Мир рушится на глазах».
В последний раз подобная ситуация наблюдалась в периоды двух мировых
войн – Первой мировой и Второй мировой. Суть происходящих в те периоды
событий очень хорошо отразил в своем стихотворении Уильям Батлер Йейтс
«Все рушится, основа расшаталась, мир захлестнули волны беззаконья», в
котором образно описывались традиционные институты власти, тщательно
дискредитированные войной, вакуум легитимности на смену которой
приходила мощная волна демагогии и диктатура популистов.
Политический прогноз Йейтса была продиктован его религиозным
мировоззрением. Он считал, что мир должен был пережить «кошмар», чтобы
«затем переродиться». И он не ошибся. Кошмар, о котором он говорил,
продолжался в течение Великой депрессии 1929-1932 годов, и завершился
Второй мировой войной. И все же они стали лишь прелюдией «второго
пришествия», но не Христа, а либерализма, выстроенного на более твердых
социальных основах.
Но были ли кошмары депрессии и войны необходимыми прелюдиями? Так ли
необходима та ужасная цена, которую мы должны были заплатить за
прогресс? Зло действительно часто бывает предвестником Добра (без
Гитлера не было бы ни ООН, ни Pax Americana, ни Евросоюза, ни табу на
расизм, ни деколонизации, ни кейнсианской экономики, ни многого
другого). И все же это не означает, что для достижения Добра так уж
необходимо Зло.
И нельзя с уверенностью организовывать перевороты, не будучи
уверенными, что переворот проведет очередной Рузвельт, а не очередной
Гитлер. Любой вменяемый, рационально мыслящий человек всегда будет
стремиться к более мягким прогрессивным методам.
Но могут ли более мягкие методы прогресса — парламентская или
конституционная демократия, отказывать в тот или иной период? Могут,
если решится система, а это, в свою очередь, происходит в тот момент,
когда элиты теряют связь с массами. Однако, как правило, подобный
процесс наблюдается в диктаторских системах. Почему же последнее время
мы все чаще видим «падение системы» в демократических странах?
Как говорил Аристотель, это возможно, когда демократию подменяют
плутократией. Чем больше неравенства в обществе, тем больше образ жизни и
ценности у богатых отличаются от «обычных» людей. Первые предпочитают
закрытый образ жизни, в котором общение вращается исключительно вокруг
тех тем, которые считаются приемлемыми и респектабельными именно у них.
Уже одно это является примером явного бесправия. Для сторонников Трампа
его оплошности не были промахами вообще, да даже если бы и были, его
сторонники не возражали бы против этого.
Но это экономика, а не культура, которая бьет по основам
легитимности. Именно в тот момент, когда положительными плодами
экономического прогресса пользуются в первую очередь богатые, сильный
разрыв между культурными ценностями меньшинства и большинства становится
сильным дестабилизирующим фактором. Именно это, как я полагаю, и
происходит в демократическом мире.
Вторая волна либерализма в лице Рузвельта, Кейнса и основателей
Европейского союза была разрушена экономикой глобализации: стремление к
идеальному равновесию через свободное перемещение товаров, капитала и
рабочей силы наряду с финансовой преступностью, непомерно высокие доходы
лишь избранных и высокий уровень безработицы, неполная занятость
населения, а также снижение ответственности государства в том, что
касается обеспечения благосостояния народа. Полученное экономическое
неравенство открывает демократическую завесу, скрывающую от большинства
граждан истинные достижения власти.
«Страстная риторика» народных избранников передает простое, понятное и
вполне резонансное сообщение: элиты эгоистичны, коррумпированы и
зачастую преступны. Власть необходимо возвратить народу. Это,
безусловно, не случайно, что два самых больших политических потрясений
года — Brexit и избрание Трампа, произошли в двух странах, которые
наиболее горячо придерживаются неолиберальной экономики.
О геополитических и экономических взглядах Трампа следует судить
исходя из этого фактора, а не по идеальным моральным или экономическим
стандартам. Другими словами, Трамп может стать решением кризиса
либерализма, а не предвестником его распада.
С этой точки зрения, изоляционизм Трампа является способом заявить,
что США должны отказаться от обязательств, на выполнение которых у них
нет ни сил, ни воли. Обещание работать с Россией, чтобы положить конец
дикому конфликту в Сирии имеет смысл, даже если это приведет к победе
режима Башара аль-Асада.
Протекционизм Трампа возвращается к старой американской традиции.
Экономика США с высокой заработной платой, созданием рабочих мест в
обрабатывающей промышленности провалилась с приходом глобализации. Но
как выглядит приемлемая форма протекционизма? Добиться более строгого
контроля без ущемления интересов мировой экономики или разжигания
национального соперничества и расистских настроений.
Трамп также пообещал инвестиции объемом $800 млн – $1 трлн в
инфраструктуру, которые будут финансироваться за счет реализации
государственных облигаций, а также существенное снижение налогов,
направленное на создание 25 млн новых рабочих мест и стимулирование
роста.
Все это, наряду с обещаниями поддержания прав на социальное
обеспечение, составляет современную форму кейнсианской фискальной
политики (хотя, конечно, не обозначается явно таковыми).Достоинство ее в
том, что она открыто бросает вызов неолиберальной одержимости
дефицитами и сокращением задолженности, а также зацикленности на
количественном смягчении как единственном – а ныне исчерпавшем себя –
инструменте управления спросом.
Учитывая, что Трамп переходит от популизма к политике, либералы
должны не отталкивать, а взаимодействовать с положительным потенциалом
Трампа. Его предложения стоит рассматривать четко и вдумчиво, а не
отклонять как невежественные бредни. Задача либералов состоит в
обеспечении того, чтобы третья волна либерализма прошла с наименьшими
потерями для либеральных ценностей. Предстоят определенные траты. Вот
тогда мы поймем смысл Brexit, победы Трампа, а также любых побед
популистов.
