В ночь на 18 октября 2016 года на улицы Парижа вышли более полутысячи сотрудников полиции. В этот раз они сами были демонстрантами. Десятки патрульных автомобилей и мотоциклов французской полиции со включенными мигалками и сиренами приняли участие в марше по центру столицы Франции. Так полицейские Парижа выразили свою солидарность с коллегами, пострадавшими десятью днями ранее. Напомним, что 8 октября в Нормандии беснующиеся молодые люди забросали бутылками с зажигательной смесью два патрульных автомобиля полиции. Нападение произошло в городке Вири-Шатийон в департаменте Кальвадос в Нижней Нормандии. Группа от 10 до 20 молодых людей стала швырять камни в полицейские автомобили, а затем бросили в них «коктейли Молотова».
В результате преступной выходки машины сгорели, а два сотрудника полиции получили ожоги тяжелой степени. Один из пострадавших полицейских находится в очень тяжелом состоянии. Кроме того, парижские полицейские потребовали улучшения условий труда. Как известно, в последние годы нести службу по охране порядка во Франции, да и во многих других европейских странах, становится все тяжелее.
С одной стороны, резко ухудшилась криминогенная ситуация. Миллионные массы мигрантов и беженцев, наводнившие европейские города, сами по себе являются очень питательной средой для преступности, наркомании и наркобизнеса. В тех европейских городах, где проживают значительные группы мигрантов, оперативная обстановка становится все более сложной. В свою очередь, действия мигрантов встречают негативную реакцию со стороны европейского населения. Активисты праворадикальных партий и организаций и сочувствующие им граждане выходят на демонстрации протеста, происходят стычки между мигрантами и националистами. Естественно, во всех подобных случаях задействована и полиция.
С другой стороны, несмотря на усложнившуюся обстановку, полицейские имеют все меньше и меньше возможностей влиять на ситуацию — власти Евросоюза следуют курсом наибольшего благоприятствования для мигрантов. От полицейских требуют не афишировать реальный уровень преступности среди мигрантов, а иногда и отпускать задержанных «беженцев», даже если они совершили не просто правонарушения, а серьезные уголовные преступления. Разумеется, что такое положение дел не может нравиться самим сотрудникам правоохранительных органов европейских государств. Полицейские чувствуют себя преданными тем самым государством, которому они приносили присягу и которому верно служат, ежедневно рискуя собственными жизнями.
Кстати, в самом Париже несколькими днями ранее появились граффити с призывами убивать полицейских. Такие надписи обнаружили на стенах всемирно известной Сорбонны. Вопиющая выходка заставила отреагировать даже министра внутренних дел Франции Бернара Казнева, который заявил, что полицейские платят слишком большую цену за безопасность французских граждан, поэтому он обратился в суд с соответствующим заявлением.
Ненависть к полиции для современной Франции — не редкость. Больше всего полицейских ненавидит маргинализованная среда мигрантской молодежи. Во французских предместьях, где проживает большое количество выходцев из Северной и Западной Африки, стран Ближнего Востока, за десятилетия сформировалась особая криминальная субкультура молодежи, которая часто приобретает еще и псевдорелигиозный, и псевдополитический оттенок. Криминализованная безработная молодежь пытается свою ненависть к полиции и государству представить религиозно-политической борьбой. В то же время, повышенная религиозность, которую пытаются демонстрировать эти молодые люди, отнюдь не мешает им заниматься наркоторговлей, принимать наркотики, употреблять алкоголь, совершать уличные грабежи и квартирные кражи, угонять автомобили и насиловать женщин. Ненависть к полицейским — лишь одно из проявлений криминального сознания, поскольку именно с полицейскими маргиналы из парижских пригородов сталкиваются чаще всего.
В мае 2016 года сотрудники французской полиции и жандармерии уже выходили на общефранцузскую акцию протеста. Тогда ее причиной стали ранения более 350 сотрудников правоохранительных органов во время усмирения протестующей молодежи. В соответствии с французским законодательством, сотрудники полиции и жандармерии не имеют права участвовать в забастовках. Демонстрации и митинги в защиту своих интересов и прав они могут проводить лишь в свободное от служебных обязанностей время. Судя по всему, ситуация в стране действительно довела полицейских и жандармов «до ручки», если обеденному перерыву или отдыху с семьей и друзьями после рабочего дня они предпочитают демонстрации.
За последние тридцать лет октябрьская ночная демонстрация полицейских в Париже — пятая по счету акция протеста сотрудников правоохранительных органов страны. До этого полицейские протестовали в мае 2016 года, еще раньше — в октябре 2015 года. Тогда, в прошлом году, на улицы вышли 7,5 тысяч сотрудников полиции. Они потребовали отправить в отставку министра юстиции Франции Кристиан Тобиру — пожилую афроамериканку из Французской Гвианы, которая считается представительницей левых сил и лоббирует интересы мигрантов. Французским полицейским очень не нравится ее деятельность на посту министра юстиции страны, но разве со стражами порядка будет считаться Франсуа Олланд, следующий в фарватере общего политического курса Евросоюза? До президентства Олланда французские полицейские последний раз выходили на улицы только в 2001 году. Тогда около 10 тысяч сотрудников полиции и жандармерии прошли маршем в память о двух погибших во время задержания грабителя стражах порядка. Французские власти отпустили одного из подозреваемых в совершении убийства полицейских на свободу, чем и вызвали резкое недовольство со стороны правоохранителей. Первая демонстрация полицейских состоялась в 1983 году. Тогда стражи порядка вышли на улицу в память о двух жандармах, погибших при задержании преступников.
Французские полицейские больше всего недовольны низкой заработной платой, отсутствием возможностей для карьерного роста, а также высокими рисками, которые государство не хочет компенсировать и снижать. Сотрудники полиции говорят, что французские судебные власти совершенно не представляют себе всей тяжести оперативной обстановки на улицах Парижа, других крупных городов, пригородов и поселков. Очень высок уровень криминала и насилия, однако судьи, отпуская опасных преступников или давая им минимальные сроки, фактически способствуют дальнейшему росту преступности, поскольку у преступников формируется уверенность в безнаказанности своих действий. Разумеется, больше всего вопросов у французских полицейских вызывает попустительская политика государства в отношении мигрантов. Следует признать, что это — проблема не только Франции, но и многих других западноевропейских государств. В частности, в Австрии, Германии, в скандинавских странах полиция также находится в двусмысленной ситуации — с одной стороны, она вроде должна защищать спокойствие граждан, а с другой стороны полицейским спускают указания замалчивать уровень преступности в мигрантской среде.
Во время массовых акций протеста полицейские подвергаются нападениям не только со стороны мигрантской молодежи, но и со стороны анархо-радикальных группировок, так называемых «антифа». Среди них, кстати, тоже много выходцев из мигрантской среды. Именно подобные группы молодежи атакуют полицейских во время демонстраций, забрасывая их камнями и «коктейлями Молотова». Между тем, полиция — структура дисциплинированная и централизованная. Даже когда в сторону полицейских летят камни и бутылки с зажигательной смесью, стражи правопорядка не могут применять силу и переходить в наступление без приказа вышестоящего начальства. Последнее, в свою очередь, также действует не по собственному желанию, а получает указания из Министерства внутренних дел Франции, в том числе и от самого министра. Понятно, что когда полицейские получают травмы и ранения во время уличных столкновений, они начинают винить руководство МВД за то, что чиновники вовремя не отдают приказы переходить в наступление и разгонять беснующуюся толпу с помощью специальных средств и техники.
С другой стороны, в обществе предпочитают видеть жестоких и плохих полицейских, беспричинно применяющих насилие в отношении демонстрантов, в том числе и подростков. Распространению такой точки зрения активно способствуют средства массовой информации, в первую очередь контролируемые леволиберальными силами. Для многих «детей 1968 года» полицейские — это понятный и давний враг, еще со времен собственной молодости. Став депутатами от левых партий, руководителями средств массовой информации, журналистами, правозащитниками, эти люди продолжают симпатизировать тем, кто выходит на улицы и вступает в столкновения с полицейскими. При этом, леволиберальная интеллигенция забывает о том, что основная функция полицейских все же заключается не в разгоне демонстраций, а в борьбе с преступностью, и массовые беспорядки как раз мешают полицейским бороться с кражами, грабежами, изнасилованиями и автоугонами, поскольку полиция и жандармерия вынуждены мобилизовывать свои силы и ресурсы для противостояния демонстрантам. Конечно, во Франции имеют место и случаи необоснованного применения силы полицейскими. Так, одному лицеисту выстрелили резиновой пулей в лицо, из-за чего он потерял глаз. Но в преступлениях, совершенных отдельными полицейскими, общество начинает винить всю полицейскую систему государства в целом. Полицейский становится заложником ситуации и может стать жертвой агрессивных действий со стороны толпы просто за то, что служит в правоохранительных органах и носит полицейскую форму.
Кстати, опросы общественного мнения, проведенные французскими социологами, свидетельствуют о том, что примерно 70-80% французских граждан убеждены в недостаточной жесткости властей страны по отношению к протестующим радикалам. Такое же количество опрошенных респондентов выражает и сочувствие сотрудникам полиции и жандармерии, которые были вынуждены сами выйти на уличную демонстрацию, чтобы напомнить обществу и государству — полицейские тоже люди и имеют право на защиту своих интересов.
Франция — далеко не единственная страна мира, где периодически полицейские выходят на демонстрации в защиту своих интересов. Еще более активно пытаются отстаивать свои трудовые права сотрудники правоохранительных органов латиноамериканских государств. Так, в 2014 году в Бразилии состоялась масштабная забастовка полицейских. Там причина недовольства полицейских была более тривиальна, чем во Франции — низкая заработная плата. В 2014 году в штате Пернамбуку рядовой полиции получал 1200 долларов. Полицейские считают, что это очень маленькие деньги для рискованных условий службы, поэтому забастовщики требовали поднять зарплату рядовым и сержантам — на 50%, офицерам — на 30%. Во время двухдневной забастовки произошел колоссальный всплеск преступности в городах страны, что вынудило бастующих стражей порядка вернуться к исполнению своих обязанностей. Все же чувство долга превысило финансовые интересы. В 2012 г. полицейские бастовали в крупнейших городах Бразилии — Сальвадоре и Рио-де-Жанейро. Власти даже были вынуждены ввести в города войсковые подразделения, чтобы освободить захваченные сотрудниками полиции здания. Разумеется, во время забастовки полицейских в Сальвадоре и Рио-де-Жанейро также значительно вырос уровень преступности.
В 2013 году с аналогичными проблемами столкнулись и власти Аргентины. В Кордове, одном из аргентинских городов, личный состав местной полиции отказался выходить на работу в знак протеста против низких заработных плат. В городе сразу же начались акты мародерства, люди врывались в магазины, захватывали товары, владельцы магазинов и заведений общественного питания несли серьезные убытки. Естественно, что губернатор провинции тут же отправил просьбу о помощи центральным властям, на что Буэнос-Айрес ответил, что выплата заработной платы полицейским лежит в компетенции региональных властей и все происходящее — проблема региона.
Но наиболее серьезные масштабы приняла забастовка полицейских в Эквадоре, которая происходила в начале октября 2010 года. Тогда, 30 сентября 2010 г., сотрудники полиции объявили забастовку и закрыли международный аэропорт в Кито. Они выступили против политики президента — социалиста Рафаэля Корреа, который существенно урезал льготы государственным служащим, в том числе и полицейским. Когда сам Корреа попытался выйти и поговорить с полицейскими, его атаковали слезоточивым газом. Однако, в конце концов, «полицейский мятеж» удалось подавить с помощью привлеченных армейских подразделений, остававшихся верными эквадорскому президенту.
Что касается России, то здесь сотрудники правоохранительных органов куда более спокойны. Несмотря на тяжелые условия службы, протесты с их стороны чаще всего находят выражение только в видеообращениях к руководителям правоохранительных органов или государства. На демонстрации протеста российские полицейские не выходят и тем более не устраивают массовых беспорядков.
