|
Появление новых политических форматов сопровождается, как правило,
недоверием со стороны критично настроенной экспертной среды. Однако
возникновение блока Россия – Азербайджан – Иран, охватывающего западное
побережье Каспийского моря, может стать мощным толчком для
взаимопроникновения экономик трех стран и институционализации
политического диалога. Заинтересованы ли в таком развитии сами участники
саммита и если да, то при каких условиях?
8 августа 2016 г. в Баку состоялась первая трехсторонная встреча
президентов России, Азербайджана и Ирана. Лидеров прикаспийских стран
объединяет ряд факторов: их экономики сильно зависят от поставок
углеводородного сырья за рубеж, они борются с высокой инфляцией, а также
эти страны пытаются трансформировать Ближний Восток и Прикаспийский
регион по своим представлениям. Несмотря на схожие черты, страны подошли
к саммиту с разным настроем и целями. Россия постепенно привыкает к
жизни «после Крыма», продолжая противостоять международному
политическому давлению; Азербайджан, по всей видимости, оказался в
положении России 2015 г., в то время как Иран пытается всеми возможными
способами запустить экономические реформы в стране, опасаясь роста
инфляции и безработицы. Саммит проходил в преддверии переговоров В. Путина с Р. Эрдоганом,
поэтому встреча могла не вызвать бурного ажиотажа, однако ее
последствия могут быть далеко идущими для всего Прикаспийского региона.
Россия существует в режиме санкций уже более двух лет. Несмотря на
единичные случаи успеха — например, сельскохозяйственный сектор
демонстрирует устойчивый рост (в 2016 г. Россия стала ведущим
экспортером пшеницы в мире), — экономика страны страдает от отсутствия
возможности в надлежащей мере включиться в мировую экономику, так как
ведущим российским компаниям запрещено выходить на долгосрочные
кредитные рынки западных стран. Рецессия последних двух лет и падение
курса рубля на 60% сказались и на Азербайджане, так как, по подсчетам
МВФ, падение ВВП России на 1% приводит к падению валового продукта
нефтеэкспортирующих стран Прикаспия на 0,4%. После того как цены на
нефть стабилизировались выше отметки в 40 долл. за баррель, появились
первые признаки возобновления роста, и, по прогнозам специалистов,
экономическая рецессия в III-IV квартале 2016 г. должна подойти к концу.
За неимением серьезных структурных реформ внутри страны руководство
России готово более тщательно присмотреться к амбициозным проектам за ее
пределами, на ее южных рубежах.
На экономическом положении Азербайджана отрицательно сказались падение
цен на нефть и рецессия российской экономики. Властям Азербайджана
пришлось дважды девальвировать национальную валюту манат — на 30% в
феврале и на 50% в декабре 2015 г. Впервые за последние 20 лет
наблюдается дефицит торгового баланса — за первое полугодие 2016 г. он
составлял 226 млн долл. ВВП страны за период январь — июнь 2016 г.
сократился на 3,4%, и рядом международных финансовых институтов (МВФ,
Standard & Poor’s, Fitch) ожидается, что к концу года экономика
Азербайджана сможет лишь несущественно укрепиться, зафиксировав падение
ВВП на уровне 3%. Принимая во внимание тот факт, что на фоне
существенного роста цен на нефть в 2005-2008 гг. средний уровень роста
ВВП в Азербайджане составлял 24% и страна не испытала экономической
рецессии даже в последующих годах, стремительное падение экономики
многих застало врасплох.
Иран, в свою очередь, находится на подъеме после урегулирования
ядерной проблемы и победы умеренных политических сил на парламентских
выборах в феврале 2016 г. Экономика растет быстрее общемирового уровня:
предполагается, что в 2016 г. рост ВВП достигнет 4,2%, а в 2017 г.
возрастет до 4,6%. Во многом это связано с возможностью свободно
торговать ведущим экспортным товаром Ирана — углеводородами, однако
благодаря довольно диверсифицированной структуре экономики ВВП страны
рос и в санкционные 2014–2015 годы. Стремления Ирана амбициозные —
правительство Х. Рухани намеревается добиться роста ВВП в 8%,
однако для этого потребуются существенные инвестиции — согласно данным
иранских властей, порядка 150 млрд долл. Ирану необходимы инвестиции и
большая вовлеченность в глобальные экономические процессы, поэтому
каспийский саммит в Баку — для него хорошая возможность укрепить
отношения с Азербайджаном и еще в большей степени с Россией.
Объединить Каспийский регион...
Формат встречи сильно напоминает энергетические саммиты лидеров
прикаспийских государств, последний из которых прошел в сентябре 2014 г.
в Астрахани (следующий состоится в 2017 г. в Астане). Однако помимо
измененного списка участников (встреча в Баку прошла без участия
Казахстана и Туркменистана), новый формат обладает более широким
спектром обсуждаемых вопросов. Транспорт, торговые режимы, экономика,
глобальная безопасность — все это обсуждалось и будет обсуждаться в
рамках нового раунда встреч (участники уже выразили заинтересованность в
продолжении данного формата).
Снятие санкций с Ирана дало возможность России продвигать включение
Ирана в интеграционные объединения евразийского пространства. Сначала
Кремль стал выступать за присоединение Ирана к ШОС, сейчас В. Путин
озвучил идею создания зоны свободной торговли между Евразийским
экономическим союзом и Ираном. Активизация внешнеэкономической
деятельности стала одним из основных лозунгов российско-азербайджанского
трека переговоров, так как товарооборот между двумя странами в I
полугодии 2016 г. снизился. Торговые отношения России и Азербайджана с
Ираном, наоборот, идут в гору после снятия санкций — предполагается, что
товарооборот между Ираном и Азербайджаном в текущем году вырастет на
80%, в то время как российско-иранский товарооборот увеличится на
60-70%.
Примечательно, что инициативы экономического характера лидеры
государств обсуждали в ходе двусторонних встреч, никаких общих
предложений, помимо формальных призывов стимулировать
торгово-экономическое сотрудничество, не наблюдалось. Иран, по всей
видимости, сделал ставку на привлечение российских энергетических
компаний в проекты на своей территории, в то время как с Азербайджаном
Тегеран намеревается развивать транспортную инфраструктуру, а также
промышленный и банковский секторы.
Согласно высказываниям министра экономики Азербайджана Ш. Мустафаева,
совокупные инвестиции Ирана в экономику Азербайджана составляют 1,5
млрд долл. Эта цифра будет увеличиваться и впредь. Среди прочих в рамках
саммита на высшем уровне была закреплена сделка между иранским
автопроизводителем Iran Khodro и азербайджанской компанией AzEuroCar о
производстве иранских моделей автомобилей. На данный момент в
Азербайджане действуют 450 компаний с иранским капиталом — во многом
благодаря отсутствию серьезных политических разногласий между двумя
государствами и наличию масштабной азербайджанской диаспоры в Иране.
В ходе саммита активно обсуждалась возможность строительства
транспортного пути «Север – Юг», в перспективе прямого конкурента
Суэцкого канала. Впервые о проекте «Север – Юг» заговорили в сентябре
2000 г., когда был подписан договор между Россией, Ираном и Индией о
соединении Санкт-Петербурга и Мумбаи трансконтинентальным транспортным
коридором. Интерес РЖД объясним — через территорию России проходит почти
половина сухопутного коридора, однако Азербайджан и Иран также
заинтересованы в транзитных перевозках. К 2019 г. должен быть достроен
весь маршрут Астара – Казвин, объединяющий Азербайджан и Иран,
вследствие чего появится полноценный транзитный путь по западному
побережью Каспийского моря. В рамках транспортного коридора «Север – Юг»
толчок будет дан и развитию транскаспийской торговли за счет расширения
портовых мощностей Каспийского моря, в том числе Астраханского порта,
более активного использования российского порта Оля и порта Нека в
Иране.
…чтобы затем его поделить…
Несмотря на расширенную повестку переговоров лидеров России,
Азербайджана и Ирана, энергетика не могла не играть серьезную роль в
ходе обсуждений. Энергетика Каспийского региона неразрывно связана с
политикой. Основной камень преткновения — распределение углеводородных
ресурсов Каспийского моря и раздел акватории моря между пятью
прибрежными странами. В ходе четырех предыдущих Каспийских саммитов,
организованных с перерывами в 3-4 года, лидеры государств не смогли
достичь всеобъемлющей договоренности по наиболее существенным вопросам. В
ходе Астраханского саммита в 2014 г. были подписаны конвенции по
гидрометеорологии, системе оповещения о стихийных бедствиях, сохранению и
рациональному использованию морских биологических ресурсов, однако не
было сделано никаких прорывов по распределению акваторий.
Иран придерживается точки зрения, что Каспийское море должно быть
поделено на равные части (по 20% шельфа каждому) между Россией,
Азербайджаном, Ираном, Туркменистаном и Казахстаном. Россия и
Азербайджан, подписавшие в 2003 г. соглашение о разграничении
сопредельных участков дна Каспийского моря, отстаивают принцип раздела
согласно протяженности береговой линии. В то же время Азербайджан
активно пытается продвинуть идею строительства Транскаспийского
газопровода, который поставлял бы туркменский газ через территорию
Азербайджана в Европу, однако Россия и Иран выступают против такого
замысла. Ставки чрезвычайно высоки, так как глубоководные и подсолевые
залежи Каспийского моря разведаны очень слабо — ни одной стране не
хочется терять потенциальные месторождения из-за одного неудачного
политического шага.
По всей видимости, инициативы по определению юридического статуса
Каспийского моря в ближайшие годы не повлекут за собой ощутимых
результатов. Пессимистический прогноз основывается в том числе и на том
факте, что до сих пор нет понимания, является ли Каспийское море морем.
Это существенный факт, так как если оно признается озером, то понятие
шельфа сразу отпадает. С другой стороны, если признавать Каспийское море
явлением sui generis, то потребуется не одно десятилетие на
разграничение полномочий в рамках всеобъемлющей (и всех более-менее
устраивающей) конвенции.
На переговорах в Баку в рамках встреч министров энергетики обсуждался и
ряд других вопросов, например весьма примечательный газовый проект —
организация своповых поставок газа с Ираном. По предлагаемой схеме
Газпром поставлял бы газ в северные регионы Ирана, не обладающие
какими-либо существенными месторождениями. Взамен российская компания в
сотрудничестве с иранской стороной или в одностороннем порядке получала
бы сжиженый природный газ (СПГ) на юге Ирана, который затем будет
поставляться на рынки Азии, не в последнюю очередь на энергоемкий рынок
Индии. Этот проект обсуждался вкупе с возможными нефтяными проектами,
реализация которых стала возможной после снятия санкций. Целый ряд
российских компаний заявил о своей заинтересованности участвовать в
проектах на территории Ирана («Роснефть», «ЛУКОЙЛ», «Газпром Нефть»,
«Зарубежнефть»).
Финальные контуры также обретает проект строительства двух новых
блоков АЭС «Бушер» (т.н. «Бушер-2»). Новые блоки будут построены по
российским технологиям, ядерное топливо будет поставляться из России, а в
обратном направлении будет осуществляться возврат отработанного топлива
для вторичной переработки. Министр энергетики А. Новак заявил,
что строительство двух новых блоков может начаться еще в 2016 г. АЭС
«Бушер», первый блок которой был достроен лишь в 2011 г. после 36 лет
санкционных тягот, будет способствовать диверсификации источников
электроэнергии Ирана, так как на данный момент 92% электрогенерации
страны приходится на газ и нефть. В свою очередь, «Росатом» укрепит свои
позиции на рынках развивающихся экономик.
…и обезопасить
Безопасность Каспийского региона может также стать регулярным
элементом повестки дня на саммитах Россия – Азербайджан – Иран. Как и в
случае с экономикой, она обсуждается в основном в рамках двусторонних
переговоров, на общий трехсторонний уровень выносятся лишь стандартные
дипломатические формулировки. В рамках российско-азербайджанского трека
упор делался на вопрос Нагорного Карабаха. Переговоры в Баку стали
продолжением июньской встречи президентов России, Армении и Азербайджана
в Санкт-Петербурге, ставшей переломным моментом на пути к нормализации
положения в регионе и сведения к минимуму военных действий. Принимая во
внимание, что 10 августа 2016 г. президент России В. Путин встретился с
главой Армении С. Саргсяном, следует констатировать, что Минская группа ОБСЕ была фактически заменена личной дипломатией Кремля.
Российско-иранские переговоры касались в первую очередь
противодействия ИГ в Сирии. На фоне того, как правительственные войска
Сирии при мощной поддержке ВКС России пытаются сузить с каждым днем
кольцо вокруг города Алеппо, Москва и Тегеран в очередной раз сверили
часы. Иран также принимает активнейшее участие в сирийском конфликте —
потеряв более тысячи членов Корпуса стражей исламской революции (КСИР) и
ежегодно тратив, по информации С. де Мистуры, порядка 6 млрд
долл. на поддержку сирийского режима, Тегеран не готов мириться с каким
бы то ни было присутствием ИГ возле своих границ.
В целом саммиты Россия – Азербайджан – Иран обладают существенными
перспективами. Энергетика региона будет на протяжении десятилетий
основным критерием энергетической безопасности Европы, а также,
возможно, и Южной Азии. Проект «Север – Юг» сможет в будущем стать
сухопутным конкурентом Суэцкого канала, особенно если его удастся
сделать равномерно загруженным в обоих направлениях. Неразведанный
потенциал кроется в либерализации торговли услугами, гармонизации
внешнеэкономических режимов и тарифов, регламентов и стандартов, прав
интеллектуальной собственности. Главное, чтобы политическая воля
укреплять прикаспийский вектор сотрудничества сохранялась и в будущем.
Виктор Катона, специалист по закупкам нефти MOL Group
эксперт РСМД
Источник: tpp-inform.ru.
Рейтинг публикации:
|
