Иван Ильин, характеризуя отношение Запада к России, заявлял: «…никто из нас не учитывал, до какой степени общественное мнение Запада настроено против России, против Православной церкви: западные народы боятся нашего числа, нашего пространства, нашего единства, нашего душевного – духовного уклада и для самоуспокоения внушают себе, что русский народ варварский, тупой, привычный к рабству, к бесправию и жестокости». Спустя сто лет отношение не изменилось.

Основоположник геополитики Хэлфорд Маккиндер разделил мир так: мировой остров – территория, примерно охватывающая взаимосвязанные части материков: Европа, Азия и Африка. Ближние острова, такие как Британские и Японские. Дальние острова – Северная и Южная Америки, Австралия.

" Сегодняшняя западная граница России имеет заметное сходство с той, что была установлена Брест-Литовским договором ”

Наиболее важный из этих регионов – мировой остров, прежде всего то, что называется «сердцевинной землей» (Heartland) и в основном означает Россию. Маккиндер утверждал: тот, кто господствует в Хартленде, управляет миром. Львиная доля населения и ресурсов находится на материке Евразия.

Британия создала огромную империю, на землях которой «солнце никогда не заходило» и «никогда не высыхала кровь». Английская элита зарабатывала огромные деньги через изъятие ресурсов других народов, причиняя им безмерные страдания. Но Британия никогда не была в состоянии по-настоящему «управлять миром», потому что «сердцевинная земля» (то есть Россия) оставалась свободной. Причина в громадности территории России, непокорности ее народа и в том, что наша страна сама по себе является империей с многовековой историей.

В 1904 году идеи Маккиндера уже были общеизвестными среди представителей англо-американской элиты, стремившейся к всемирному господству через предотвращение появления любого соперника Соединенных Штатов. Таковым представлялась Россия именно в силу обширности территории, неиссякаемости природных ресурсов и долгой имперской истории. К началу ХХ века американские и английские политические деятели, промышленники, банкиры уже вовсю занимались «нейтрализацией» России, действуя через одну из стран геополитического региона ближних островов – Японию.

Ловкие британцы придумали простой, но трудно исполнимый метод обрушения мировых лидеров, в том числе и России. Их принцип состоял в том, что «сначала – война, затем – революция».

Как Британия, так и США были в определенной степени обеспокоены и сближением России с Германией (Николай II и кайзер Вильгельм II были двоюродными братьями), и вероятностью присоединения к их союзу Франции, вследствие чего образовался бы тройственный антибританский союз. С точки зрения англосаксов, такой союз представлял опасность для международного порядка. Чтобы воспрепятствовать намерениям и планам России в Азии, в 1902 году Великобритания и Япония заключили альянс, который предусматривал поддержку друг друга в случае войны. По сути это стало сигналом. Япония обретала твердую уверенность в том, что ни Франция, ни Германия (вероятные союзники России) не будут вмешиваться в конфликт из-за боязни войны с Британией, превратившись в фактического защитника интересов Соединенного Королевства в Юго-Восточной Азии.

Основной причиной войны 1904–1905 годов стал доступ к Порт-Артуру. Британское правительство поставило императорским военно-морским силам боевые корабли, а в ходе конфликта снабжало японцев развединформацией. Однако наиболее значительной помощью стала финансовая подпитка в виде займов от английских и американских банков общим объемом пять миллиардов долларов (по теперешнему курсу).

Россия выставила на Дальневосточный ТВД более миллиона солдат и моряков против 500 тысяч японцев, однако потерпела поражение, главным образом из-за поддержки, оказанной врагу Британией и США. Черту подвел Портсмутский договор, который подтвердил возвышение Японии до уровня главного геополитического игрока в Юго-Восточной Азии и вынудил Россию отказаться от планов развивать Сибирско-Тихоокеанский регион и прокладывать сюда торговые пути. Еще до официального окончания войны вследствие огромных финансовых трудностей, поражения в Цусимском сражении и оказанного Британией давления Николай II был вынужден выйти из Бьеркского договора, только что заключенного с кайзером Вильгельмом и косвенно с Францией.

Мятежное зерно

Следующим логическим шагом англосаксов в условиях изоляции и экономического разорения России, а также снятия угрозы интеграции Евразии было устранение царя и всей системы его власти, превращение страны в отсталую рыночную экономику, управляемую западным финансовым сообществом. Война с Японией вызвала «революцию» 1905 года, которая продолжалась вплоть до 1907-го. Именно она открыла дорогу свержению Николая и захвату власти большевиками-нигилистами. То, что царская Россия была союзницей Британии в Первой мировой, не только не стало препятствием, но скорее рассматривалось Лондоном и Вашингтоном как благоприятный расклад для удара в спину. И он был нанесен в тот момент и с того направления, которые самодержец считал наименее вероятными.

Фото: ibelieveinadv.com

План по свержению Николая II и осуществлению переворота разрабатывался годами. В книге «Якоб Шифф: исследование еврейского руководства Америки» (Jacob H. Schiff: A Study in American Jewish Leadership) плодовитая писательница Наоми Уинер Коуэн (Naomi Wiener Cohen) заявляет: «Русско-японская война объединила усилия Якоба Шиффа и Джорджа Кеннана в рискованном предприятии по распространению революционной пропаганды среди российских военнопленных, удерживаемых в Японии (Кеннан имел к ним доступ). Данная операция была тщательно охраняемой тайной, и факт ее проведения предан огласке Кеннаном не ранее марта 1917 года. Только тогда он рассказал о том, как получил разрешение от японских властей посещать лагеря военнопленных и как заключенные просили его дать им что-нибудь почитать. Устроив доставку морем свыше тонны революционных материалов от «Друзей русской свободы», он заручился финансовой поддержкой банкира Шиффа. Как рассказывал Кеннан, пятьдесят тысяч офицеров и солдат вернулись в Россию горячими сторонниками революции. Там они превратились в пятьдесят тысяч «зерен свободы» в сотне полков, которые внесли свой вклад в свержение царя».

Русский генерал Арсений Гулевич утверждал: «Основными обеспечителями финансирования для совершения революции были вовсе не полоумные российские миллионеры и не вооруженные бандиты большевиков. Настоящие деньги в первую очередь поступали из тех английских и американских кругов, которые на протяжении длительного времени оказывали поддержку делу русской революции. Мне говорили, что лорд Мильнер израсходовал на русскую революцию более 21 миллиона рублей».

Альфред Мильнер был, по всей вероятности, величайшим английским агентом того времени. Будучи верховным комиссаром по Южной Африке (High Commissioner for Southern Africa), ратующим за утверждение там британского господства, этот уроженец Германии стал в ходе Англо-бурской войны родоначальником концентрационных лагерей и этнических чисток. Романист и разведчик Эдвард Крэнкшоу в книге о Мильнере так охарактеризовал его «идеологию»: «Некоторые отрывки (в книгах Мильнера) относительно промышленности и общества… содержат мысли, под которыми счел бы за честь подписаться любой социалист. Но эти мысли… были написаны «человеком, который развязал Англо-бурскую войну». Ряд положений, касающихся империализма и «бремени белого человека», можно было бы приписать несгибаемому консерватору-тори. Написал же их ученик Карла Маркса».

Гулевич приводит сообщения местных обозревателей и журналистов в Петрограде о том, как в 1917 году английские и американские агенты раздавали 25-рублевые банкноты солдатам Павловского полка как раз перед тем, как они взбунтовались и присоединились к силам революции. Гулевич же называет Джорджа Бьюкенена, тогдашнего британского посла в России, основным финансовым игроком в том процессе, который можно считать ранним этапом «цветной революции» в России. Военный историк Дженнингс С. Уайз призывал «не забывать того факта, что именно Вудро Вильсон обеспечил Льву Троцкому возможность попасть в Россию по американскому паспорту».

С низложением царя и приходом к власти большевиков американское и другие западные правительства и корпорации добились успеха не только в разрушении российской экономики и промышленности, но и в отторжении некоторых частей империи. Брест-Литовский договор стал проявлением наплевательского отношения большевиков к этому вопросу: чтобы вывести Россию из войны, они уступили часть территории Германии и Австро-Венгрии.

Первый раунд переговоров остановился потому, что сумасбродные революционеры поверили, будто Германия и Австро-Венгрия сами находятся на грани революции. Когда к Ленину и его соратникам наконец вернулось чувство реальности, они были вынуждены подписать гораздо более кабальный договор с членами Четверного союза, противостоявшего Антанте. И хотя Россия вернула себе ряд потерянных территорий после Второй мировой, она вновь утратила их в 1991-м. По сути сегодняшняя западная граница России имеет заметное сходство с той, что была установлена Брест-Литовским договором.

Под руководством Ленина и Троцкого революция фактически развалила промышленность страны, создав для западных банкиров предпосылки, чтобы зайти в Россию с целью «восстановления». Когда большевики в 1922 году создали Роскомбанк, первый в своем роде, одним из его директоров стал Макс Мэй (Max May) из «Гэранти Траст» (Guaranty trust), входившей в структуру «Дж. П. Морган Компани» (J.P.Morgan Сompany). Придя в Роскомбанк, Мэй заявил: «Соединенные Штаты, будучи богатой страной с хорошо развитой промышленностью, не нуждаются в импорте каких-либо товаров из иностранных государств, но… чрезвычайно заинтересованы в экспорте своих изделий в другие страны и рассматривают Россию как наиболее подходящий рынок для этих целей».

«Гэранти Траст» предоставляла займы и на военную программу Германии, одновременно финансируя ее противников – Францию и Англию, а также и Россию – как при царе (против Германии), так и впоследствии при большевиках.

Открытое общество – открытый грабеж

С подачи банкиров Уолл-стрит правительство США при президенте Вильсоне разорвало международную конвенцию, заключенную по окончании Первой мировой, и тем самым отказалось прощать долги по грандиозным займам, которые Соединенные Штаты навязали в ходе войны своим союзникам, в основном Англии и Франции. Германия была в еще более трудном положении, поскольку ей предстояло выплачивать репарации в соответствии с чрезвычайно для нее жесткими требованиями Версальского договора. Все эти страны оказались не в состоянии выплатить долги, поэтому был задействован «план Дауэса», по которому правительство США выдавало кредиты Германии с тем, чтобы она могла оплачивать репарации Франции и Британии, а те в свою очередь – свои долги Соединенным Штатам по займам военного времени. Вот так заработал круговорот «денег из ничего». Первая мировая стала осязаемым благом для США. Начав с задолженности иностранцам в 4,5 миллиарда долларов в 1914-м, Соединенные Штаты пришли к тому, что в 1928-м уже им были должны 25 миллиардов долларов. В результате львиная доля европейского золота оказалась в Форте Нокс (штат Кентукки, США). По мнению профессора экономики Майкла Хадсона, основной мотив выдвижения грандиозных финансовых требований к Европе был политическим, а не экономическим.

Германия отдала последнюю часть своего долга правительству США только в 2010 году. Великобритания все еще выплачивает. Долг Соединенным Штатам и их союзникам времен Первой мировой был основной причиной краха экономики Германии в начале 30-х, что обеспечило последующий приход к власти Гитлера и нацистов, которые финансировались опять-таки банкирами с Уолл-стрит.

В 1925 году европейский теоретик империализма Герхард Фон Шульце-Гевернитц предложил рассматривать в качестве основного итога Первой мировой не «уничтожение правящих династий Германии, России, Австрии и Италии», а «смещение мирового центра тяжести из Европы, где он находился со времен битвы при Марафоне, в Америку». Эта новая эра, по его мнению, перевернула традиционный империализм с ног на голову, так как ныне «политическая власть в международном масштабе осуществляется через финансовый капитал, что позволяет ему получать монополистический контроль и прибыли от использования природных и сырьевых ресурсов и рабочей силы, а также наделяет его самодержавным статусом через контроль над всеми регионами, сырьевыми ресурсами всего мира».

В течение 20-х российская промышленность была воссоздана американскими корпорациями за несколько ленинских пятилетних планов, которые финансировались банками с Уолл-стрит. Цель денежных и технологических вливаний – подготовка СССР к новой мировой войне, которую страна выиграла по сути вопреки своим союзникам, но при этом была основательно разрушена (еще раз) и, как и другие европейские страны, нарастила долг перед банкирами Уолл-стрит и Лондона. Как отмечает Энтони Сaттон, степень западного влияния и контроля внутри Советской России можно проиллюстрировать тем фактом, что в период вьетнамской войны транспортные средства, использовавшиеся армией Ханоя в боевых действиях против американских войск, производились на Камском автомобильном заводе, которым владела «Форд Корпорейшен» (Ford Сorporation).

Заразив Россию большевистской революцией, Уолл-стрит добился того, что она уже не могла конкурировать с Соединенными Штатами. На протяжении последующих 90 лет «глобальные управленцы» утверждали в мире свое господство, используя жупел коммунистической угрозы (который сами же и создали). В конце 80-х западная банковская элита решила, что ее власть достаточно крепка, чтобы поднять «железный занавес» и еще раз «вскрыть Россию», на этот раз для неолиберального грабежа через «свободный рынок» и «открытое общество». Все шло по плану в 90-е – до тех пор, пока на политической сцене не появился новый президент РФ Владимир Путин и не начал путать западным элитам их карточный расклад.

Какой вывод следует из этого экскурса? Более 120 лет назад западная банковская, она же политическая элита ясно осознала, что единственный способ править миром – добиться того, чтобы Россия никогда не поднялась в качестве соперника их операционного центра – Лондона, а затем и США. С практической точки зрения для достижения этой цели необходимо вечно маргинализировать Россию и предохранять от каких-либо союзов с ней народы Европы, прежде всего западноевропейские. Эта стратегия начинает давать сбой.

Жизнь без доллара

С первого дня прихода к власти Владимир Путин добивался именно того, что западная банкирская элита пыталась предотвратить более ста лет: превращения страны в сильную независимую державу, свободную от враждебного влияния. Более того, путинский план, как представляется, не ограничен только Россией, его составная часть – установление «нового мирового порядка», основанного не на гегемонии меньшинства, а на многополярности, на реальном национальном суверенитете, взаимном уважении и подлинно справедливом торговом обмене. За нынешний век наша страна прошла большой путь к достижению этих целей.

Любопытно наблюдать за ответом западной элиты. Попытки США и НАТО окружить Россию в Восточной Европе, экономические санкции, введенные на основе беспочвенных обвинений, саботаж торговых отношений, постановка государственного переворота на Украине, манипулирование ценами на нефть и убийства «оппозиционных деятелей» как внутри, так и вне России – меры все более отчаянные и истеричные. Но что бы ни делала англо-американская элита, кажется, ничто не может задержать Россию или сбить ее с избранного пути.

Какого следующего вызова мы можем ожидать? Если отбросить полномасштабный ядерный конфликт (он не рассматривался всерьез в период холодной войны, что бы ни говорила западная пропаганда, и не будет браться в расчет), то какие еще методы остались неиспользованными? Определенно, не много. Вероятно, единственным оружием в арсенале западной элиты является то, которое в наибольшей степени позволяло ей господствовать на планете на протяжении столь значительного времени. Речь о всемогущем американском баксе, мировой резервной валюте и «нефтедолларе».

На протяжении десятилетий эти два финансовых орудия вынуждали другие страны держать у себя большие запасы бумаги с портретами президентов США, тем самым позволяя американской экономике иметь право «бесплатного проезда» и закрепить свое положение в мире как самой большой. Если доллар рухнет, это вызовет массовую панику в глобальной финансово-хозяйственной системе и приведет, вполне возможно, к падению правительств многих стран. Именно поэтому и Россия, и Китай не теряют времени и готовят плацдарм для нового экономического порядка, основанного не на долларе. Если реализация этих инициатив зайдет достаточно далеко, то в скором будущем его можно будет безопасно похоронить, заменить другой резервной валютой или целой корзиной. Тем самым устранить или уменьшить систематические опасности для глобальной экономики и заставить западную элиту с ее операционной базой в США занять более скромное место.

Кто исследовал и понял природу этих игроков, знает, что их представители не из тех людей, кто просто признает свое поражение, даже если оно становится абсолютно явным. Они, как самовлюбленные шахматисты, оказавшиеся в положении, когда им грозит неминуемый мат, предпочитают сбросить фигуры с доски, но не испить горечь поражения сполна. Аналогия с шахматами вполне уместна, если учесть, что главным исповедником теории Маккиндера является Збигнев Бжезинский. В книге «Великая шахматная доска» он написал: «Крайне важно, чтобы в Евразии не появилось никакой державы, способной в ней преобладать и тем самым бросать вызов Америке».

С долгом, превысившим 104 процента ВВП и продолжающим расти, Соединенные Штаты стали по сути неплатежеспособным государством, обанкротившимся по всем вопросам. Осталось только звание сверхдержавы. Единственное, что предотвращает падение американской экономики, – страх многих стран перед крахом США. Есть вероятность того, что западная психически неуравновешенная элита выберет «ядерный» вариант – обрушение доллара в последней безумной, но тщетной попытке избежать поражения… Нам уже сегодня надо думать над тем, как обеспечить финансовую, а значит, национальную безопасность России.