Первое
президентство Хасана Роухани вступило в заключительную фазу. Через год,
в июне 2017-го, Иран вновь будет выбирать главу исполнительной власти. С
большой долей вероятности президент Роухани сохранит за собой этот пост
на новый 4-летний период. За время его президентства Исламской
Республике удалось изменить направление развития страны, преодолев
многолетние трудности, вызванные конфронтацией с Соединёнными Штатами и
Западом в целом. Три года назад, после избрания Хасана Роухани
президентом Ирана, его причисляли и к западникам, и к либералам, и к
реформистам, а он оказался прагматиком, в политическом лексиконе
которого ключевым стал призыв «вернуть нации достоинство». За короткий
срок Ирану удалось найти приемлемый выход из противостояния с Западом по
ядерной проблеме, покончить с международной изоляцией и разрушительным
воздействием экономических санкций. В стране произошли изменения,
которые до прихода Роухани трудно было даже представить.
* * *
Стартовые
позиции у правительства Роухани с точки зрения экономического положения
страны были весьма слабыми. Новому президенту летом 2013-го пришлось
столкнуться с серьёзными проблемами практически во всех ключевых
отраслях иранской экономики.
Высокая
инфляция на уровне 40% и резкое троекратное понижение курса иранского
риала породили инфляцию, которая размыла покупательную способность
среднего гражданина. Уровень безработицы в Иране превышал 13%, незанятой
оказалась почти третья часть иранской молодёжи (27%). Неблагоприятные
условия жизни вызвали массовую утечку мозгов, из Ирана выезжали сотни
высококвалифицированных специалистов. В тот период население ИРИ
столкнулось, пожалуй, с самыми серьёзными социально-экономическими
проблемами со времён Исламской революции 1979 года. Стране
катастрофически не хватало финансовых ресурсов, и дело было не только в
негативном влиянии на экономику западных санкций.
Президент
Роухани публично признал, что экономические проблемы Ирана были вызваны
не в последнюю очередь плохим управлением и отсутствием у общества
доверия к государственным учреждениям. Многое объяснялось отсутствием
профессионализма, низким уровнем управления государственными проектами,
непродуманностью экономических программ. В результате правительство
Ахмадинежада, предшественника Роухани, потеряло доверие.
Бесхозяйственность, коррупция и неопределённость в действиях госструктур
вызвала паралич деловой активности иранских предпринимателей.
Следствиями этого стали инвестиционный голод и невозможность создания
новых рабочих мест.
Команда
Роухани сразу же приступила к реализации уже принятого меджлисом, но не
выполнявшегося предшествующим правительством закона о непрерывном
улучшении делового климата (Law for the Continuous Improvement of
Business Climate). С этого началось относительное уменьшение роли
государства в экономике, расширение прав и возможностей
негосударственного сектора, предоставление инвестиционных гарантий в
целях восстановления доверия инвесторов.
Новый
президент не забывал и о важности интеграции Ирана в мировое
экономическое пространство. Одной из главных задач правительства Роухани
стала нормализация отношений с Западом и вывод иранской экономики из
режима международных санкций. Нужно было, как определил Роухани,
обуздать американскую силу, ставшую на пути иранского экономического
прогресса. Это не означало, пояснял Роухани, отказа от принципов, но
требовало изменения методов. За несколько месяцев иранские дипломаты во
главе с министром Джавадом Зарифом подали потенциальным партнёрам на
международной арене больше сигналов, чем их предшественники за целое
десятилетие. Тегеран сумел добиться того, что были сняты претензии к
иранской ядерной программе; достигнутые договорённости были закреплены
соответствующим соглашением, одобренным ООН. Удалось добиться отмены
экономических санкций.
* * *
Правительство
ИРИ во главе с Роухани не стремится к получению сиюминутных выгод от
снятия санкций, оно работает на перспективу превращения страны в
высокоразвитое индустриальное государство. Экономика ИРИ получила доступ
к нормальному ведению бизнеса с зарубежными партнёрами, и с этих
позиций Иран выстраивает новую экономическую стратегию, переходя от
«экономики сопротивления» к «экономике наступления».
Сегодня
экономическое положение страны несравненно лучше, чем было три года
назад. Инфляция сократилась с 40 до 10%, курс риала стабилизировался и
остается таким же, каким был в год избрания Роухани президентом,
несмотря на то что Исламской Республике пришлось столкнуться не просто с
низкими ценами на нефть, а жить при почти двукратном сокращении
экспорта чёрного золота. В июне уровень инфляции в стране снизился до
9,7%, то есть до рекордно низкого уровня за последние четверть века!
У
иранского бизнеса появились пространство для маневра, возможность
выбора международных партнёров. Сегодня Иран находится в поиске наиболее
выгодных для себя условий экономического сотрудничества с внешним
миром.
Главные
природные богатства страны, газ и нефть, остаются под контролем
государства. При заключении Ираном контрактов с иностранными фирмами на
разведку и разработку нефтяных месторождений делается акцент на
увеличении доли иранской стороны (как минимум до 50 %). При этом в
настоящее время Иран готов к иностранному участию в 52 проектах разведки
и разработки газовых месторождений и 18 проектах комбинированных
(нефтяных и газовых) месторождений.
В
разработке месторождений углеводородов иранцы выражают готовность
сотрудничать лишь с теми иностранными компаниями, которые в состоянии
обеспечить в рамках своих инвестиционных планов гарантированное право
Ирана на получение передовых технологий. Это требование распространяется
на всех партнёров. Для России, как и для Китая, исключений не делается.
В Пекине это поняли и отреагировали быстро и убедительно.
К
примеру, китайцы договорились о создании совместного нефтяного
терминала на иранском острове Кешм в южной части Персидского залива
(стоимость контракта 550 млн. долларов). Благодаря строительству
терминала остров станет центром добычи и хранения нефти. Будущий
терминал сможет обслуживать танкеры и хранить приблизительно 30 млн.
баррелей нефти. Эта сделка - одна из крупнейших для постсанкционной
нефтяной отрасли Ирана. При этом иранцы сумели вписать этот проект с
Китаем в дальнесрочные геополитические планы, конкурируя с Саудовской
Аравией за долю китайского нефтяного рынка. КНР, со своей стороны, также
стремится к увеличению импорта нефти из Ирана. В июне этого года Китай
нарастил импорт нефти из ИРИ до исторического максимума, хотя по итогам
февраля первое место среди экспортеров нефти в КНР занимала Саудовская
Аравия, второе — Ангола, третье — Россия.
Вернуться
в Европу с досанкционным уровнем экспорта нефти у Ирана пока не
получается. Перед введением последних санкций в 2012 году ИРИ
экспортировала в страны ЕС примерно 600 тыс. баррелей сырой нефти в
сутки. Главными покупателями иранской нефти были Италия, Испания и
Греция. К маю Тегеран восстановил более половины своих досанкционных
европейских продаж в Евросоюз и поставлял туда свыше 350 тыс. баррелей в
сутки. Такие темпы позволили специалистам предположить, что Иран скоро
вернёт утраченные в Старом Свете позиции, однако в первые три недели
июня экспорт не превысил 280 тыс. баррелей в сутки. Впрочем, то, что в
торговле нефтью с Европой не удается пока выйти на досанкционный
уровень, иранцев, похоже, особо не беспокоит.
В
экспортной стратегии Ирана главными покупателями по-прежнему остаются
азиатские покупатели - Китай, Индия и Южная Корея. Так, в марте объем
индийского импорта нефти из Ирана достиг 505 тыс. баррелей в сутки, что
на 290 тыс. баррелей превысило уровень предыдущего месяца. При этом Дели
инвестирует в проекты модернизации иранского порта Чахбахар в Оманском
заливе 20 млрд. долларов.
Привлечение
иностранных инвестиций – приоритет иранской экономической политики.
Ясно, что при таком подходе надежды российского ЛУКОЙЛа на заключение
долгосрочного контракта на поставку нефти из Ирана на свои
нефтеперерабатывающие заводы выглядят неоправданно оптимистичными.
Иранцы обязательно выдвинут дополнительные условия по получению
технологий или участию российской компании в инвестировании. В новой
иранской экономической стратегии нефть перестала быть лишь предметом
продажи. Это касается и других сфер сотрудничества с Россией.
Прагматизм
правительства Роухани в вопросах международного экономического
сотрудничества таков, что внешнеполитические симпатии или наоборот
антипатии Тегерана остаются в стороне. Так, Иран достиг соглашения с
американской компанией Boeing о покупке 100 гражданских самолётов. В
январе Иран подписал крупную сделку на сумму 27 млрд. долларов с Airbus
на покупку 118 самолетов. Возрождение иранского воздушного флота стало
для правительства Роухани задачей первостепенной важности.
* * *
В
2013 году эксперты сходились во мнении, что иранская экономика выиграет
от смены правительства. Правда, мало кто верил, что восстановление
нормальной экономической жизни и возвращение к сценариям среднего роста
потребует всего три года. На тот момент не было достаточных оснований
говорить об успешном завершении ядерных переговоров и о выходе Ирана из
режима санкций. Однако прагматизм и настойчивость в достижении
поставленных целей позволили правительству Роухани преодолеть негативные
тенденции последних лет.
Нынешнее
иранское руководство прагматично сочетает непреклонность в сохранении
ценностей исламской государственности, оставляя за собой право на
независимый внешнеполитический курс, и не упускает при этом выгод от
торгово-экономического сотрудничества с Западом. «Создание национального
богатства для его справедливого распределения» - такова цель иранской
экономической политики. Не случайно Исламскую Республику называют
«островом стабильности» на Ближнем Востоке.
«Западник»
Роухани заметно укрепил стратегическое партнёрство Ирана с Россией и
Китаем, но при этом ни в чем не уступил диктату США. «Реформист» -
остался верен своему обещанию во всем придерживаться умеренного курса,
сумев сохранить в стране мир и гражданское согласие. «Либерал» - ни в
чём не поставил под сомнение основные принципы государственности
Исламской Республики.
