1
июля 2016 года, очень тихо, сродни далекому выстрелу в ночи, почти
незаметно для новостных служб, проскочило крохотное сообщение из
Казахстана. В результате проведенной спецслужбами страны операции в
Карагандинской области задержана группа из шести экстремистов,
планировавших атаку на российскую воинскую часть возле города Балхаш.
Там располагается радиотехнический узел российской системы
предупреждения о ракетном нападении (СПРН), предназначенной для
непрерывной разведки космического пространства, обнаружения и
сопровождения баллистических ракет и космических объектов, определения
параметров их траектории и выдачи информации, в том числе прицельных
данных, в командные пункты СПРН.
Комитет национальной безопасности Казахстана и правоохранительные
органы РФ эту информацию комментировать отказались. Разве что
председатель КНБ РК Владимир Хумаканов подтвердил факт задержания шести
исламистов во время спецоперации и отметил, что все они являются
местными жителями. На первый взгляд можно сказать, что имел место
обычный рутинный инцидент из категории опасной, трудной, но внешне не
особо кому видной работы специальных служб против радикального
религиозного подполья в Средней Азии.
Однако крошечный, как сам по себе, этот случай является важным
элементом мозаики общей картины происходящего сейчас не только в
среднеазиатском регионе, но и на уровне геополитического противостояния
глобальных систем. Последнее особенно важно, так как именно оно
формирует фундаментальные первопричины событий. Мы становимся
свидетелями попытки реализации последнего этапа большой операции
американских спецслужб под общим кодовым наименованием "Анаконда".
Впервые эта геополитическая технология была разработана еще
администрацией президента Рейгана (1981-1989 гг.) для развала СССР
посредством удушения советской экономики через давление на ее ключевые
уязвимые точки. В частности, через обрушение цен на нефть, организацию
беспорядков в Польше с ее последующим выходом из ОВД и СЭВ, оказание
военной помощи афганским моджахедам в войне в Афганистане и
технологической дезинформации, известной как "Звездные войны". Следует
признать, план сработал достаточно успешно, а США, как показывает
история, всегда потом широко используют показавшие свою эффективность
политические технологии для решения схожих задач в дальнейшем. Подобный
вывод очевидно вытекает из анализа главных событий геополитического
противостояния РФ и США, начиная с 2006 года.
На первый взгляд, самостоятельные и хаотичные стратегические события
складывались в последовательную цель, ведущую к достижению одной
основной цели - изоляции России от внешнего мира с последующей
внутренней дестабилизацией, опираясь на которую стало бы возможным
инициировать территориальный, политический и даже этнический распад
России по "советскому" сценарию.
Подготовленная по американским стандартам грузинская армия
молниеносным броском восстанавливает контроль Тбилиси над Абхазией и
Южной Осетией, одновременно демонстрируя неспособность Кремля обеспечить
даже минимально возможную безопасность своих сторонников и/или
союзников на Кавказе. Затем в дело вступает Ющенко на Украине и ГУАМ в
целом. Учитывая традиционную "многовекторность" правящих национальных
элит всех государств региона, такой удар по российскому
внешнеполитическому престижу почти наверняка критично сильно ослабил бы
российское политическое, а потом и экономическое влияние во всем
регионе.
Дальше либеральные российские СМИ раздувают неудачи до уровня времен
Первой Чеченской войны, когда даже центральные государственные
информационные каналы фактически формировали негативно-отталкивающий
образ государства и убеждали аудиторию в полной безнадежности и
беспросветности дальнейших перспектив страны. На фоне прогрессирующих
нигилистических общественных настроений формируется белоленточное
движение, якобы предлагающее альтернативный вариант решения всех проблем
государства. Предполагалось, что к 2010-2012 году Россия окончательно
утратит внутреннюю стабильность и начнет политический, далее
территориальный, распад.
Как известно, основной сценарий плана не сработал, но стратегические
проекты никогда не сводятся к единственному варианту действия и
повсеместно обладают возможностью гибкой подстройки к изменению внешних
обстоятельств. В конце концов, в рамках концепции "Анаконды" ничего
особенно существенно не изменилось. Распад российского государства
посредством критичной перегрузки его экономического и социального
механизма резко нарастающим объемом экономических и политических проблем
по-прежнему остается главной и единственной задачей США. Фактор
ядерного оружия исключает классическое прямое открытое вооруженное
вторжение государственных армий. В сущности, Вашингтон не имеет никаких
других вариантов, кроме организации своего рода массированной
политико-социальной DDoS-атаки на Россию, чем, по большому счету,
концепция "Анаконды" в технологическом плане и является.
Приходится признать, что в целом реализация американского плана
формально обеспечила выход на контрольные показатели. Практически на
всем протяжении сухопутной границы России, от Мурманска на севере и до
границы с Китаем (на участке между Казахстаном и Монголией) создана
обширная полоса нестабильности. Линия соприкосновения с Евросоюзом
фактически является линией фронта санкционной войны. К тому же
польско-прибалтийский участок еще и позиционируется как место
потенциального прямого вооруженного столкновения между РФ и НАТО по
защите прибалтийских лимитрофов. Положение на Украине исключает
какое-либо восстановление нормальных экономических и политических
взаимоотношений на очень длительное время. Осложнение обстановки в
Турции, направленное на раздувание там гражданской войны, означает
экономическую изоляцию всего региона Черного моря. Таким образом,
Казахстан оставался последним не атакованным участком.
Это обуславливалось сочетанием ряда фундаментальных факторов.
Во-первых, президент Назарбаев сумел создать в стране достаточно
эффективную систему государственной власти, опирающуюся на довольно
прочную экономическую базу. При всех существующих там оговорках, у него
получилось решить или масштабно купировать клановые, этнические,
религиозные проблемы и прочно удерживать власть. Во-вторых, Казахстан
является, пожалуй, одним из самых надежных союзников России не только в
Средней Азии, но и во всем ОДКБ. В-третьих, сказывался фактор Китая,
также заинтересованного в сохранении стабильности у своей
северо-восточной границы. Как в военном, так и в экономическом и
религиозном смысле. Агрессивный исламский радикализм представляет угрозу
не только для Москвы, но и для Пекина.
В то же время, реализация в Казахстане сценария "арабской весны",
особенно в ее наиболее эффективном, "ливийском" варианте, привело бы не
только к обрушению государственных институтов в этой стране и всплеску
там агрессивной анархии. Учитывая протяженность казахстанско-российской
границы в 7,5 тыс. километров (в том числе 5,9 тыс. км по суше, 1,5 тыс.
км по рекам и 60 км по акватории озер) это потребовало бы от России
срочной мобилизации ресурсов на организацию ее охраны, а то и обороны.
Вероятнее всего, для решения этой задачи пришлось бы создавать
пограничную, а то даже войсковую, группировку численностью не менее
300-400 тыс. человек, что при нынешней численности ВС РФ в 700 тыс.
человек создавало бы для Москвы очень сложную дилемму.
Либо возвращать домой все свои иностранные гарнизоны, в том числе за
счет снижения численности войск на западном направлении, свертывания
российского присутствия в Приднестровье, Армении, а также в Сирии, либо в
1,5-2 раза увеличивать численность вооруженных сил, что неизбежно
требовало бы масштабного сокращения финансирования различных статей
бюджета страны, в том числе - социально значимых. Любой из вариантов
является одинаково плохим. Разница в технических деталях
малосущественна. Успех этого броска "Анаконды" имел все шансы
перегрузить, как минимум, экономические возможности России и даже в
определенном смысле компенсировать некоторые неудачи реализации
"украинского" этапа. В том числе, поставить под угрозу такие
интеграционные проекты, как ЕАЭС, ШОС и ОДКБ.
Но обстоятельства складываются так, что у США возник острейший
дефицит времени, не оставивший возможности всю операцию качественно
подготовить. Именно поэтому она проводится столь бездарно, разрозненно и
откровенно крошечными силами. Нурсултан Назарбаев находится на своем
посту с 1991 года и уже отметил свой 75-летний юбилей. В марте текущего
года он допустил возможность изменения государственного строя
Казахстана: "Изменения должны быть. Президентская система власти в
Казахстане существует, речь может идти о перераспределении власти между
ветвями власти: президентом, парламентом и правительством. Мы в этом
направлении думаем и когда это будет происходить посмотрим по обстановке
в экономике, в мире, внутри страны". Это означает начало серьезной
борьбы за власть среди местных элит, что является наиболее удобным
моментом для попытки масштабного внешнего вмешательства с целью
перехвата этой власти или ее дестабилизации, как это было реализовано на
Украине в феврале 2014 года.
Насколько долго этот переходный период продлиться, сейчас сказать
сложно, однако у американских спецслужб ресурсы времени также не
бесконечны. Они сильно привязаны к политическим циклам функционирования
государственной власти в США, в которых сейчас идет очень непростая
политическая гонка за президентское кресло в Овальном кабинете Белого
дома. Это сильно ограничивает сроки, сокращает масштабы доступных к
задействованию ресурсов и самое главное, катастрофически повышает
требования к немедленности достижения значимого результата.
Именно поэтому вместо решительного удара, как это имело место в
Ливии, или хириругически выверенного нагнетания, как на украинском
Майдане, организаторы оказались вынуждены действовать буквально с колес.
Отдельными разрозненными группами, в разное время и по разным целям.
Нападение на российскую базу возле Балхаша готовила группа из шести
человек. Вооруженный мятеж в Актобе в начале июня 2016 года, по данным
МВД Казахстана, пытались поднять около 30 человек. По ходу этих событий,
как чертик из табакерки, выскочила некая "Армия освобождения
Казахстана", уже успевшая взять на себя ответственность за попытку путча
в Актобе. Хотя фактически никакой "армии освобождения" не существует,
само понятие за пределами страны уже запущено в оборот в международном
сообществе. Причем акцент делается на ее якобы религиозно-этнический
характер, т.е. не исключается использование фактора Исламского
Государства.
Впрочем, есть в произошедшем и одна положительная черта. Если в
ключевом для всей глобальной стратегии выживания США регионе у спецслужб
в нужный момент не нашлось даже пары тысяч активных штыков, значит
Америка не просто испытывает дефицит ресурсов, она их фактически
полностью исчерпала. Даже в случае победы в США глобалистов во главе с
Клинтон, ни о каком расширении НАТО или наращивании американского
прямого военного присутствия в регионе речи не пойдет. А изоляционисты,
во главе с Трампом, наиболее вероятно еще больше сведут американские
операции только к малочисленным точечным уколам. Если вообще смогут хотя
бы это. Но в любом случае, это означает формирование в регионе
определенного вакуума власти и идеи, которое, скорее всего, будет
заполняться активизацией исламских радикалов, если не будет динамичного
продвижения проектов ЕАЭС и Шелкового пути и их совмещения. В целом
действующая сейчас в Казахстане власть сегодня с ними справляется
достаточно успешно, но период смены властных группировок всегда чреват
риском определенной утраты контроля.
В любом случае можно с уверенностью сказать, что произошедшее в
Казахстане является еще одним, казахским броском "Анаконды". Если к
власти в США придет Хиллари Клинтон, мы увидим еще и белорусский, и
азербайджанский, и польский, и прибалтийский уколы, и так далее. План
развала России через ее периферийное удушение кланом Клинтон, несмотря
на острую нехватку ресурсов, будет продолжен, поэтому необходимо не
только работать в режиме реагирования, но и на упреждение, на создание
конфликтных точек в западном информационно-политическом технологическом
пространстве. И все возможности для этого у России сейчас есть.
