С осени 2015 года Турция с полным правом может претендовать на звание одного из главных ньюсмейкеров. Кризис с беженцами и сбитый российский бомбардировщик стали той пружиной, которая распрямившись высвободила накопившуюся энергию турецкой экспансионистской политики. С этого момента активность турецкого президента и его команды не утихает. Результаты этой активности неоднозначны, но понятно одно — до успокоения еще далеко.

Предпосылки

Если отмотать время назад, то станет ясно, что к нынешней ситуации Анкара шла давно. Предшествующие пятнадцать лет для Турции, а главное для ее лидера Эрдогана, в целом складывались неплохо. Особых проблем на пути к премьерству, а затем и президентству Эрдоган не испытал. Положительная динамика в экономике и процесс примирения с курдами обеспечивали достаточную поддержку населения Турции.

Крепнущая власть и растущая экономика не могли не повлиять на внешнеполитический курс. Но здесь турецкого лидера поджидали неудачи. Попытки занять лидирующую позицию на Ближнем востоке натолкнулись на упорное сопротивление соседей. Египет, Саудовская Аравия, Ливия не захотели играть по турецким правилам. А попытка занять в 2010 году место главного защитника палестинцев в Секторе Газа едва не закончилась серьезным конфликтом с Израилем и надолго заморозила двусторонние отношения.

На других направлениях ситуация была аналогичной. От переговоров о вступлении в ЕС Турцияотказалась еще в 2005 году, большинство тюркских республик бывшего СССР в Средней Азии, на словах все время заявлявших об этническом единстве с турками, не спешили активизировать политические связи. И хотя политическая ситуация в этих странах изобиловала кризисами, но удачно складывавшаяся конъюнктура мировых сырьевых рынков вселяла в их руководство уверенность, что их растущие доходы обеспечат сохранение власти собственными силами.

Казалось, Турция смирилась со сложившейся ситуацией, но «арабская весна» настолько серьезно перемешала карты на Ближнем востоке, что стало ясно амбициозное турецкое руководство не отказалось от планов неоосманизма. Руководство Турции, активно создававшее образ ревнителя ислама, поддержало братьев-мусульман и другие исламистские группировки, рассчитывая с их помощью прибрать к рукам новые правительства соперников по региону. Но и тут все пошло не так как хотелось. Ливия деградировала и говорить о ее государственности не приходится. Египетские военные во главе с Ас-Сиси смогли сместить братьев-мусульман и продемонстрировали, что не намерены уступать свой авторитет в регионе. В Палестине Иран, Саудовская Аравия и Катар тоже своих позиций сдавать не собираются, а отношения с Израилем налаживать довольно трудно. Лишь в Ираке и Сирии у Анкары сохранились шансы на успех. Поддерживая суннитскую оппозицию, Эрдоган надеялся поставить под свой контроль эти важные в экономическом и геополитическом плане страны. Ситуации благоприятствовала и позиция Запада, объявившего войну Асаду, и совпадение интересов с Эр-Риядом и Дохой, ставшими ситуативными союзниками Турции.

Появление на сирийской арене России смешало все карты и поставило под угрозу единственную успешную внешнеполитическую операцию Анкары. Дополнительным раздражителем стало оттеснение Турции на вторые роли, ведь с появлением российских ВКС борьба с Асадом из регионального конфликта перешла на уровень противостояния мировых держав США и России, и амбиции Турции теперь уже мало кого интересовали. В попытке хоть как-то привлечь к себе внимание турки пошли на провокацию с самолетом.

Но политика государства, как правило, многовекторна. Проигрывая на одном направлении Эрдоган активизировал свою внешнеполитическую деятельность на других.

Европа

Война в Сирии оживила европейское направление турецкой внешней политики и дала в руки Анкары козырь в игре против ЕС. Глядя на ситуацию в Средиземном море, когда разрушенная Ливия стала источником головной боли для миграционных служб европейских стран, турки сделали правильный вывод, поняв, что мягкотелая Европа не готова к решению проблемы беженцев. Имея на руках все возможности для давления на Европу, отказаться от такого случая было просто невозможно. Да и заработать на транзите можно не плохо. И вот на этом направлении Эрдоган добился практически всего, чего хотел. Брюссель и Берлин готовы на все, а главное на политическую и финансовую помощь правительству Эрдогана. Более того, президент Турции хорошо изучил своих европейских визави. Если на саммите «ЕС-Африка», посвященномпротиводействию незаконной миграциичерез территорию Ливии, европейцы предлагали Африке деньги, то Турция лишила их этого права, четко продемонстрировав, что именно она будет определять цену за свою лояльность.

И тут, как говорится, лиха беда начало. Стартовые 3 млрд долларов помощи постепенно перерастают в 6 до 2018 года, а на горизонтеуже появились все 20 млрд долларов.

Кроме того, переговоры по вступлению в ЕС сколь долгие, столь и безрезультатные ранее, успешно развиваются. И теперь уже Европа в попытке хоть как-то задобрить турецкое руководство, ускоряет процесс сближения ЕС и Турции. Заявление по итогам встречи «ЕС-Турция» от 18 марта 2016 года можно признать материализовавшимся доказательством силы турецкой политики в отношении ЕС. Десятки лет уклонявшийся от точных формулировок и четко определенных дат Евросоюз обязался в ближайшие несколько месяцев фактически закрыть целый ряд вопросов безвизового режима, таможенного союза, согласования законодательных актов по вопросам торгово-экономических отношений.

Но, похоже. Эрдогану этого уже мало. Порой складывается впечатление, что турки просто издеваются над Европой, которая все больше понимает, что стала жертвой шантажа. Конечно, официальные власти Турецкой республики всячески отрицают эти обвинения, аргументируя законность своих требований непосильным грузом заботы о сирийских беженцах. Однако заявления турецкого министра по делам ЕС Волкана Бозкыра о 6 тысячах мигрантов в день, на сдерживание которых и требуются дополнительные деньги, хорошо коррелируют с угрозами Эрдогана в адрес руководства ЕС во время неофициальных встреч на саммите G20. Ведь именно там звучали угрозы завалить Европу беженцами. Что же до заботы о сирийцах, то сообщения о стрельбе турецких пограничников по беженцам явно контрастируют с заявлениями Анкары.

США

Отношения с главным союзником и покровителем у Эрдогана значительно осложнились. Агрессивные действия турецкого лидера в отношении соседей, Европы, а главное, России на руку Вашингтону. Однако, американцы прекрасно понимают, что безоговорочная поддержка Турции таит серьезную угрозу политике США. С одной стороны, конфликт с Россией может обостриться на столько, что Штатам придется вмешиваться, а ведь подстрекать к конфликту — это совсем не то, что участвовать в нем. Тем более против такого соперника как Москва.

С другой стороны, Эрдоган уже не раз доказал, что в случае даже незначительного успеха его аппетиты начинают расти в геометрической прогрессии. Белому дому совсем не хотелось бы оказаться на месте нынешней Европы и ставить свою политику на Ближнем востоке и в отношениях с Россией в зависимость от прихотей турецкого лидера. Именно поэтому руководство США изображает охлаждение своих отношений с Эрдоганом. В этом ключе вывоз членов семей американских дипломатов и военных не стоит рассматривать лишь как результат беспокойства о их безопасности. Турция далеко не единственная страна, где совершались теракты, но никто не говорит, что, например, после событий во Франции и Бельгии Пентагон и Госдеп должны вывезти своих граждан из Европы.

Нет сомнений, что параллельно Вашингтон ищет пути давления на Анкару. Нынешнего потока компромата на турецкого президента и его окружение с лихвой хватило бы на несколько цветных революций и военных операций демократической западной коалиции. Но ничего не происходит, так как данном этапе Америке выгодна такая Турция. Такое отношение Америки задевает самолюбие Эрдогана, но он прекрасно понимает, что американцы будут последними, с кем он должен ссориться.

Ближневосточные проблемы

Несмотря на то, что Турция была отодвинута на второй план в сирийском конфликте, Анкара не теряет надежды перехватить инициативу. Активное визиты к соседям по региону, сколачивание антиасадовских коалиций и демонстративное предоставление своих военных баз для иностранных военных дополняются уже открытыми военными операциями на границе с Сирией и Ираком. И если с руководством иракского Курдистана Турция нашла общий язык и фактически способствует его отделению от Ирака, то в Сирии поддержка туркоманов и суннитских группировок в районе Алеппо не приносит желаемого результата. Да и договор с руководством иракского Курдистана не обеспечил лояльности всех курдов. Демократический союз, пешмерга и ряд других курдских группировок как в Сирии, так и в Ираке не поддерживают идею отделения от Сирии и формирования подконтрольного Анкаре квазигосударства. Это приводит к ставшим уже систематическим ударам турецкой армии по курдским позициям под предлогом борьбы со сторонниками или пособниками Рабочей партии Курдистана. Очередной налет ВВС Турции на курдские позиции в Ираке отмечен 7 апреля.

Итак, действия Турции на ближневосточном направлении нельзя назвать успешными. Ближайшее соседи - Иран, Ирак, Сирия и Ливан не могут рассматриваться в качестве друзей. Египет и Израиль еще не забыли попытки Турции вмешиваться в зону их влияния. Саудиты и катарцы, хоть и выступают сейчас как союзники, но союз этот построен в основном на поддержке суннитов в Сирии. По мере сокращения противостоящих Асаду группировок возможно обострение борьбы между этими ситуативными союзниками за контроль над их остатками, ведь именно он дает возможность этим странам претендовать на участие в сирийском урегулировании.

Пантюркизм

Идея единого тюркского пространства от Тихого океана до Средиземного моря, взлелеянная Анкарой с момента распада СССР, так и не нашла своего воплощения. На определенных направлениях Турции удалось сблизиться с родственными странами на Кавказе и в Средней Азии, однако практически для всех из них мнение Анкары не стало решающим. Лидеры Казахстана и Кыргызстана попытались играть роль посредников между Турцией и Россией, заявив в конце 2015 года о необходимости восстановления российско-турецких отношений (этому способствовали визиты и встречи представителей руководства Турции, устремившихся в заграничные турне сразу после инцидента с российским бомбардировщиком), однако Россия дала ясно понять, что не будет менять своей позиции несмотря ни на какие призывы своих тюркских партнеров.

Единственным государством, в чьей лояльности по отношению к России эксперты сомневались — это Азербайджан. Визиты высокопоставленных турецких чиновников, заверения в дружбе и гарантии содействия в решении проблемных вопросов со стороны Турции, а с другой стороны сложные отношения с Россией, нерешенность нагорно-карабахского конфликта, ухудшение внутриполитической, экономической и социальной обстановки в Азербайджане могли стать причинами, побуждающими Баку принять сторону Анкары.

Проблемности в этом вопросе могла добавить и позиция Запада, заинтересованного в создании еще одного очага напряженности у границы России. Давайте просто освежим в памяти ситуацию вокруг Азербайджана. Изначально Азербайджан не поддержал санкции Запада в отношении России. Далее со стороны западных партнеров появляются обвинения в нарушении прав и свобод граждан республики. Конец 2015 года Турция активно ищет в лице Баку союзника против России и альтернативный источник углеводородного сырья, но Азербайджан колеблется, не отказываясь от партнерства с Москвой. Зима 2015-2016 гг. - волнения в Азербайджане, обвинения в чрезмерном применении силы азербайджанскими властями и угрозы включения страны в санкционные списки. И вот теперь обострение ситуации в Нагорном Карабахе.

Складывается впечатление, что разными способами Азербайджан подталкивали к ухудшению отношений с Россией. В эту политику хорошо укладывается провоцирование Азербайджана на решение карабахского конфликта военными мерами. С учетом сложной ситуации внутри республики и наличия союзнических обязательств России перед Арменией, Алиев вряд ли бы пошел на эскалацию, не получив гарантий поддержки извне. И если поддержка Запада для азербайджанцев фактически вылилась лишь в призывы к миру, то турецкие союзники пытаются продемонстрироватьБаку, что на них можно положиться. При этом пока непонятно, как Анкара собирается помогать. Военной техникой и специалистами? О возможном участии турецких спецназовцев в последних боестолкновениях армянская стороназаявляла, но точных подтверждений пока нет.

В этой ситуации Азербайджану надо понимать, что он может стать разменной монетой в игре других геополитических игроков в регионе. Даже без определения того, кто первый начал стрелять, попытка блицкрига со стороны ВС Азербайджана не удалась, а потому теперь стороны ожидает длительный период восстановления хрупкого мира в регионе.

В свою очередь Турция, не участвовавшая в армяно-азербайджанском урегулировании, пытается выместить свою обиду на Россию за счет громких заявлений. Так Эрдоганне преминул обвинить в конфликте Москву, заявив, что Россия «является стороной конфликта в Нагорном Карабахе».

Турецко-российские отношения

На этом направлении у Турции положение совсем плохо. Российское руководство продолжает проявлять принципиальность и сворачивает политические, экономические и гуманитарные связи с Турцией. Потери Турецкой стороны растут. Более того, политика Эрдогана в отношении других стран, террористические акты внутри страны, военные операции турецкой армии против собственного курдского населения — все это не способствует привлечению новых партнеров, которые были бы способны компенсировать потери от российских санкций.

Фактически наблюдая как интересы Турции на Ближнем востоке отодвигаются мировыми игроками в дальний угол, но будучи не в силах признать ошибочным решение об атаке на российский самолет, лидер Турции лишь усугубляет свое положение.

Это хорошо видно на примере задержания Альпарслана Челика. Поводом к этому первоначально было названо незаконное хранение оружия. Теперь пресса потихоньку начинает привязывать следствие к его заявлениям об убийстве российского летчика. Но официальных заявлений по этому поводу нет. Это как бы повод не извиняться в стиле: «Ну ведь арестовали же?». Но такая двойственность свидетельствует о слабости позиций и не готовности признать свою вину за инцидент в сирийском небе.

С другой стороны резкое потепление в турецко-украинских отношениях и открытая антироссийская позиция в этом вопросе еще больше сужают поле для маневра. Делая радикальные заявления в отношении Крыма, руководство Турции не может не понимать, что Россия не забудет этого в одночасье.

Подводя итог, следует отметить, что Анкара, пытаясь играть роль серьезной региональной державы и претендовать на лидерство среди ближневосточных стран и мусульманского мира, переоценила свои возможности. Реального продвижения Эрдогану удалось добиться лишь на европейском направлении. Но использование откровенного шантажа в отношении Европы не дает ему право рассчитывать на долгосрочность этого успеха. У Европы самолюбия не меньше, и как только европейцы нащупают выход из ситуации с беженцами без участия Анкары, они скорее всего откажутся от всех своих обещаний.

Остальные направления внешней политики Турции также нельзя назвать успешными. Решившись на военную провокацию в отношении России Эрдоган резко сузил свои дипломатические возможности. Теперь для продвижения своих интересов ему приходится прибегать к радикальным, граничащим с провокациями методам. Но долго повышать уровень напряженности тяжело. Это либо приведет к открытому противостоянию (вплоть до военного), либо к истощению внутренних сил государства, стабильность которого уже сейчас вызывает вопросы.

Америка все еще видит в Эрдогане средство давления на Москву, а потому ограничивается лишь ролью стороннего наблюдателя в отношении Турции. Однако, формальная отстраненность не должна никого обманывать. Америка давно доказала, что обременительный союзник рано или поздно превращается в жертву. Эрдогану стоит повнимательнее отнестись именно к этой особенности западной политики