С
30 марта по 1 апреля Штайнмайер побывал
в Узбекистане, Кыргызстане и Таджикистане.
Германия воспользовалась своим
председательством в ОБСЕ и совместила
собственный интерес и «общественное
благо». В роли председателя ОБСЕ
Штайнмайер изучал проблемы безопасности
и борьбы с терроризмом, развитие
гражданского общества и защиту прав
человека, а с точки зрения ФРГ пытался
стимулировать развитие двусторонних
торгово-экономических связей. Именно
поэтому вместе с министром в поездку
отправился серьезный десант в виде
представителей крупного немецкого
бизнеса.
Для Штайнмайера это уже вторая попытка втиснуть Европу и, в первую очередь, Германию в среднеазиатские дела. И оба раза Германия искусно маскировала свой интерес. Если в 2006 году немцы использовали председательство в Совете ЕС как повод для визитов и разработки специальной программы «ЕС-Средняя Азия», то сегодня это председательство в ОБСЕ. Предыдущие 10 лет показали, что Евросоюзу не удалось влиться в ряды государств, претендующих на влияние в регионе. Фактически политические и экономические контакты с большинством республик региона не вышли за рамки формальности. В гуманитарной сфере Европа, рассчитывавшая на активную демократизацию региона и соответственно занимавшая, как правило, резкую позицию в отношении местных властей, не смогла убедить региональных лидеров в своей искренности и дружбе.
Сейчас для Германии сложилась ситуация, в которой щепетильность в отношении прав и свобод граждан в отдельных странах отошла на второй план. Вслед за Украиной и Турцией, Берлин делает исключения и для Средней Азии. Разве поменялось мнение западных правозащитников в отношении режимов Каримова и Рахмона? Разве не критикуют нарушения прав человека в Киргизии? Ни до, ни после визита министра иностранных дел ФРГ в Среднюю Азию западные НГО не меняли своего мнения о лидерах Средней Азии.
Именно поэтому Германия и использует прикрытие ОБСЕ, позволяющее ее председателю совершать предосудительный по мнению западного общества визит под благовидным предлогом «ознакомления» с ситуацией. В противном случае пришлось бы организовывать двусторонние встречи и однозначно усилить критику федерального правительства как внутри Германии, так и в Европе в целом.
Но истинные цели этого визита все-такибыли озвучены Штайнмайером. По его словам, регион располагает огромными бизнес возможностями и в тоже время несет значительные опасности стабильности, но главное «он является ареной столкновения интересов крупных региональных держав — России, Китая и Ирана».
Вот она, главная цель визита. Разбавить региональную палитру западной краской. И Штайнмайер далеко не первый, кто хочет влиять на судьбы среднеазиатских государств. Еще в октябре-ноябре 2015 года госсекретарь США Джон Керри совершил собственное среднеазиатское турне и посетил все пять стран региона. Темы для переговоров были выбраны практически те же: торгово-экономическое сотрудничество, региональная безопасность и т.д. Однако все эксперты сошлись во мнении, что все это было сделано с целью не улучить отношения, а скорее попытаться объединить республики против «кого-то». И этот «кто-то», разворачивавший в это время свою военную миссию в Сирии, должен был понять намек на возможные проблемы в своем азиатском подбрюшье.
Но вернемся к Штайнмайеру. Основные направления дискуссий с региональными лидерами касались региональной безопасности, прав человека и верховенства права и экономического сотрудничества.
Права человека
Едва затронув тему нарушения прав и свобод узбеков, киргизов и таджиков, глава немецкой делегации акцентировал свои беседы на региональной безопасности и борьбе с исламским экстремизмом. Тут хваленая европейская принципиальность опять дала сбой. Как говорится, ради святой идеи можно закрыть глаза на некоторые нарушения, тем более, что их всегда можно оправдать сложной ситуацией и местным менталитетом. Правда, местные руководители должны помнить, что в определенных условиях эти «поблажки» перестают действовать и в случае проявления собственного мнения в отношении виновного вновь начинают действовать гуманистические западные принципы защиты всего и вся. За примерами ходить далеко не приходится: Ливия и Сирия испытали на себе всю силу человеколюбивой политики США и ЕС.
Региональная безопасность
ФРГсохранила свой военный контингент в Афганистане еще как минимум на год и увеличила его численность на 130 человек. Зоной ответственности немецкого контингента является север страны, поэтому немецкую обеспокоенность ситуацией в регионе понять можно. Однако, несмотря на присутствие немецких военных ситуацию в этом регионе Афганистана улучшить не удается. Вспомнить хотя бы захват талибами Кундуза осенью 2015 года. Руководящей и направляющей роли военных Бундесвера заметно не было, и фактически лишь американские военные вместе с афганскими принимали участие в боях за Кундуз. Таким образом, говорить о значимости военных из Германии пока не приходится. Скорее с учетом того, что в их задачу в Афганистане входит осуществление контроля за северным и северо-восточным участками границы (как раз с Узбекистаном и Таджикистаном), немцев может интересовать не столько боевые действия на контролируемых территориях, сколько вопрос нелегального пересечения границы, ведь не секрет, что в захлестнувшем Европу потоке беженцев помимо сирийцев много и граждан Афганистана.
Заявления Штайнмайера после переговоров в Таджикистане также подтверждают, что Германия не играет существенной роли в разрешении афганской проблемы. Министрпризвал начать переговоры между официальным Кабулом и талибами. Однако переговоры эти организовываются при участии США, Китая и Пакистана, а потому голос Германии можно рассматривать лишь как пожелание, не оказывающее определяющего влияния ни на одну из сторон переговорного процесса в Афганистане.
Что же касается ситуации с безопасностью в самих среднеазиатских республиках, то здесь говорить о какой бы то роли Берлина вовсе не приходится. Ни в урегулировании прошлогоднего внутриполитического обострения внутри Таджикистана, ни даже в мартовском противостоянии узбекских и кыргызских военных на границе двух стран определяющей роли немецкой дипломатии не просматривается.
Таким образом, итоги переговоров едва ли смогут серьезно отразится на вопросах безопасности в Средней Азии.
Экономика
Еще одним заявленным аспектом визита стало расширение экономического сотрудничества. Здесь тоже не все так гладко, как заявлял министр. Конечно, вместе с ним на встречах присутствовали представители немецких компаний: "Байер”, "Текстима”, "Хайдеберг семент”, "Андритс хидро”, "Науф” и "Дойче кабел”, но простого взгляда на уровень экономического сотрудничества Германии и трех среднеазиатских республик достаточно, чтобы понять насколько низка планка торгово-экономического взаимодействия. По данным министерства иностранных дел ФРГ, импорт из Германии в Таджикистан и Кыргызстан составил в 2015 году 45,1 и 51,1 млн евро, а экспорт 1,8 и 12,8 млн евро соответственно. С Узбекистаном ситуация чуть лучше, объем торговли в 2015 году достиг 439,7 млн евро. Но по сравнению с Россией и Китаем, чья торговля с этими республиками на два порядка выше, говорить о значительных перспективах Германии, желающей потеснить своих конкурентов, преждевременно. Тем более что, по словам Frankfurter Allgemeine,в беседе с президентом Киргизии А. Атамбаевым немецкий министр намекнул, что его государство не занимается вопросами инвестиций, то есть отдает эту сферу на откуп бизнесу, а особого ажиотажа в рядах немецких компаний пока не наблюдается.Пока немцы могут рассчитывать разве что на какие-то подряды в рамках крупных инфраструктурных проектов, например, нового «Шелкового пути». Однако, китайцы вряд ли отдадут конкурентам право реализовывать их собственную стратегию.
Чтобы окончательно убедиться в том, что на данный момент перспективы экономического сотрудничества Германии с тремя среднеазиатскими республиками крайне ограничены, вспомним осенний визит в Среднюю Азию премьер-министра Японии Синдзо Абэ, в ходе которого только с Таджикистаном был подписан пакет договоров на сумму 8,5 млрд долларов. Кроме того, Япония обещала оказать помощь странам региона в размере 25 млрд долларов, что также в разы превышает финансовую поддержку со стороны Германии. Кстати, визит Абэ тоже преподносился как не политический, а исключительно экономический и гуманитарный. Но в отличие от немецкой поездки, визит японского премьера однозначно расценили как попытку активизации на рынке Средней Азии и начало очередного этапа борьбы с китайскими и южнокорейскими конкурентами в регионе.
Но и почувствовавшие к себе возрастающий интерес со стороны крупных мировых игроков лидеры среднеазиатских республик начинают открыто говорить о цене столь теплых отношений с Германией. Вот лишьнесколько показательных цитат министра иностранных дел Кыргызстана Эрлана Абдылдаева на встрече со своим немецким визави:
А далее уж совсем откровенно:«И мы обсуждали вопрос продолжения реформирования избирательной системы. Мы хотим жить в открытой и демократической стране, но демократия не может и не должна быть бедной. Поэтому нам нужно экономическое сотрудничество с Германией и Европой».Довольно прямолинейно для руководителя дипломатического ведомства связывать реформу избирательной системы собственной страны с иностранным экономическим вкладом.
Зачем приезжал?
Но, пожалуй, здесь и может скрываться главная цель европейского визитера. Прощупать внутриполитическую ситуацию в республиках и оценить возможность влиять на политику этих стран в случае возможного изменения в руководстве. Несмотря на то, что выборы президентов в Узбекистане и Таджикистане лишь продлевают полномочия действующих лидеров, необходимо учитывать их возраст. Эмомали Рахмону в этом году исполнится 64, а Исламу Каримову — уже 78! В пору подумать о преемниках. А в Киргизии выборы президента уже не за горами. В 2017 году самое демократичное государство Средней Азии, пережившее за последние годы два свержения действующих президентов, в очередной раз изберет себе нового руководителя.
Если Запад хочет «вырвать» Среднюю Азию из лап России и Китая, то надо начинать действовать уже сейчас, ведь ни революции, ни перевороты не свершаются в одночасье. Революция тюльпанов не смогла зажечь весь регион, но это не значит, что повторные попытки не будут иметь место. Сложная внутриполитическая обстановка именно в этих трех среднеазиатских республиках, наличие постоянного раздражителя в лице Афганистана, напряженность в отношениях между Ташкентом, Бишкеком и Душанбе в вопросах определения государственных границ и использования водных ресурсов региона, наконец потенциальное влияние религиозного экстремизма — все это создает благоприятную почву для внешнего вмешательства. Учитывая достаточно слабые экономические и культурные связи региона с Западом, можно предположить, что в случае дестабилизации ситуации западные игроки, к коим можно смело отнести и США, и Германию, скорее выиграют. Для них экономические потери будут невелики, а их стратегические противники — Россия и Китай — получат очередной долгосрочный источник нестабильности на своих границах.
Может, не стоит искать подвох в любых действиях Запада, но опыт последних лет показал, что одновременный рост интереса ведущих демократических стран к небольшой развивающейся стране, как правило, плохо заканчивается для ее народа и государственности.
