Теракт в Брюсселе стал шоком для европейцев. После парижского это самый серьезный теракт, которому подверглась Европа. За сутки внимательный читатель, тот, кому это интересно, получил столько информации, что самостоятельно сможет сделать необходимые выводы.



Каковы цели террористов? Их, как мне кажется, несколько.

Прежде всего, запугать европейцев. И простых граждан ЕС. Но, главное, политиков. Как бы мы ни говорили о толерантности, о человеколюбии, о необходимости спасения людей от войны, Европа сегодня сталкивается с теми же проблемами, какие возникают и в России.

Беженцы, которые потратили значительные суммы на переезд в страны ЕС, прекрасно знают свои права. Именно права. Но в то же время совершенно не хотят выполнять обязанности. Мы приехали. Вы признали нас беженцами. Будьте любезны исполнять собственные законы. А по этим законам вы обязаны... Вот примерная логика беженца.

В принципе, логика совершенно правильная. Есть закон. Значит, надо его исполнять. Но, когда принимались все эти законы, количество беженцев измерялось единицами. В крайнем случае десятками. Но никак не сотнями тысяч.

Законопослушная Европа действительно стала выполнять требования закона. Честно выполнять. И получилась парадоксальная ситуация. То, ради чего европейцы тратят годы жизни, беженцы получают бесплатно и сразу. И именно это стало неким катализатором недовольства коренного населения Европы.

Отсюда европейские политики вынуждены принимать решения, которые идут в разрез с существующими законами. Либо быть хорошим для беженцев, либо для коренных граждан своей страны. Альтернатива, прямо скажу, не лучшая. При любом решении политик становится чьим-то врагом.

Другая цель — заставить Европу принять образ жизни приезжих. Как это произошло, к примеру, в США. Вспомните китайские кварталы, черные кварталы, Брайтон-Бич... Таких мест в любом американском городе множество. Мест, где живут обособленные этнические группы. Живут так, как хотят. Уже сегодня во многих европейских столицах есть такие кварталы. Даже полиция там бессильна.

Третья цель, которую ошибочно связывают только лично с Эрдоганом, безвизовый режим Турции с ЕС, а в перспективе вхождение Турции в ЕС. Почему ошибочно?

Те, кто достаточно долгое время бывал в азиатских странах, прекрасно знают о состоянии границ между государствами там. О возможностях перемещения людей из одного государства в другое. Даже в СССР стояла проблема границ. К примеру, в Таджикистане. Родственники ходили в гости через границу примерно так же, как сегодня ходят белорусы или украинцы к нам. Да и получить паспорт в таких государствах не проблема.

Сегодня террористические организации надеются через Турцию получить прямой доступ в ЕС. А Эрдоган просто "выжимает" деньги. Причем достаточно эффективно. Что в сегодняшних условиях для него очень важно.

Как сработали спецслужбы стран ЕС?

Мягко говоря, плохо. Хотя специалисты употребят более жесткий термин. Огромное количество молодых мужчин, которое прибыло в страны Европы не вызывало беспокойства? Сомнительно. Спецслужбы не знали о терактах в Париже? Знали, но не предотвратили. Сегодня уже просочились сведения о том, что и вчерашний теракт не стал неожиданностью. Предупреждения были.

Мы привыкли к тому, что большие террористические атаки готовят организации. Спасибо Голливуду. Но в реальности то, что произошло в Брюсселе, могла сделать автономная группа из 3-8 человек. Более того, эта группа совсем не обязательно должна была прибыть в Бельгию вчера. Гораздо более вероятно, группа из числа "спящих". Тех, что состоит из бывших боевиков ДАИШ, но вернувшихся домой. В свои страны. Обычных граждан ЕС. С европейскими паспортами.

Не надо забывать, что в Европе достаточно и сегодня тех, кто поддерживает террористов. Тех, кто готов пойти бороться. А потому вербовать будущих боевиков и смертников достаточно просто. Вспомните недавние истории с российскими гражданами.

Сегодня европейцам необходимо осознать, что борьба с терроризмом жизненно важна. Что не бывает плохих и хороших террористов. Бывают просто террористы. И с ними разговор должен быть короткий. И последний.

Увы, но полумеры, которые сегодня предлагаются, не решат проблему. Обмен 1 на 1? Бред. Одного "неотфильтрованного" обменять на одного "отфильтрованного" турками... Кроме козыря для этого "отфильтрованного" (вы сами признали, что я не террорист), это ничего не даст.

Создание дополнительных структур в полиции и спецслужбах тоже. Количество не определяет качество. Тут скорее необходима координация усилий. Некий орган уровня ЕС, а может быть даже, ЕС — США — Россия. Только совместными усилиями можно что-то сделать.

Однако это мечты. Такой орган подразумевает определенный уровень доверия спецов друг к другу. А доверия этого как раз и не хватает. Не только у России и США или ЕС, но и между странами самого ЕС.

А значит, европейские страны сегодня начнут бороться самостоятельно. Не в составе ЕС, а именно самостоятельно. Каждый сам за себя. Такая борьба изначально обречена на провал.

Сегодня надо вернуться к старым, проверенным способам добычи информации. Надо создавать агентурную сеть. Надо создавать систему фильтров для приезжающих. Надо на время отказываться свободного перемещения по Европе всех и вся.

Нам же предстоит, учитывая ошибки европейцев, достаточно серьезная работа с теми, кто приезжает к нам. С теми, кто давно у нас. Не сомневаюсь, что Россия, так же как и ЕС, лакомый кусок для боевиков ИГИЛ. И они сделают всё, чтобы доказать свою силу в нашей стране. Работы нашим спецам предстоит море и куча маленьких речушек.

Теракты в Брюсселе вновь привлекли внимание к неоднозначной и сложной теме — миграционной ситуации в современной Европе. Как бы ни распинались европейские левые и либеральные политики, что теракты в европейских странах связаны исключительно с международными террористическими организациями, у которых, как известно, «нет национальности», в действительности та ситуация, которая сложилась в большинстве стран Западной Европы в сфере миграционной политики, является одной из главных объективных причин активизации террористов.

Самая гостеприимная в Евросоюзе

Вслед за Францией — некогда одной из крупнейших колониальных держав, владевшей почти всей Северной, Западной и Центральной Африкой, с волной террора и насилия столкнулась Бельгия — небольшая по площади и населению европейская страна, прежде считавшаяся одной из самых спокойных в Европе. И виной тому — не только то, что именно в Брюсселе находятся «головные» структуры руководства Европейского Союза и блока НАТО, но и особенности миграционной и национальной политики Бельгии в последние десятилетия. Длительное время Бельгия считалась одной из наиболее лояльных к иностранным мигрантам стран Европы. Иностранный гражданин, приехавший в Бельгию и проживший здесь три года, мог рассчитывать на предоставление ему бельгийского гражданства. Беженцам гражданство предоставлялось через два года. Чтобы стать гражданином Бельгии, не требовалось даже знание какого-либо из государственных языков страны. Естественно, не шла речь и об образовательном или профессиональном цензе. Лишь в 2013 г. миграционную политику страны стали ужесточать, повышая контроль за вновь въезжающими мигрантами.



Именно имидж «витринной» страны Евросоюза и либеральная миграционная политика способствовали резкому увеличению количества иностранных мигрантов в Бельгии. За трудовыми мигрантами, прибывавшими в 1980-е гг. из стран Южной Европы, Турции и Марокко, в Бельгию потянулись беженцы из зон конфликтов в Африке (прежде всего — в Демократической республике Конго — бывшей бельгийской колонии), на Ближнем Востоке (в Ираке и Сирии), в Южной Европе (Косово). В настоящее время мигранты только по официальным данным составляют около 10% населения Бельгии, в том числе 6% населения Бельгии представлено мигрантами из мусульманских стран Африки и Азии. Первое место по численности среди мигрантских диаспор Бельгии занимают марокканцы. Их — около полумиллиона человек. Почему-то в Бельгию ехали именно выходцы из Марокко, тогда как алжирцы предпочитали соседнюю Францию, хотя и в Бельгии весьма многочисленны группы выходцев из Алжира. На втором месте среди мигрантов, обосновавшихся в Бельгии, традиционно находятся приезжие из Турции — турки и курды. Кроме того, здесь проживают албанцы, боснийцы, сирийцы, иракцы, афганцы, индийцы и выходцы из многих других стран мира.

Район Брюсселя как лагерь боевиков

Спальный район Моленбек в бельгийской столице Брюсселе считают «цитаделью» мигрантов. Здесь выходцы из африканских и азиатских стран составляют 3/4 населения. Несмотря на то, что многие жители Моленбека — уже не мигранты, а лишь потомки мигрантов, родившиеся и выросшие в Бельгии, их социальная адаптация проходит с трудом. Нежелание интегрироваться в бельгийское общество накладывается на такие социальные проблемы как безработица, наркомания, алкоголизм, уличная преступность. В Моленбеке не менее трети населения — безработные. Если нет желания работать, то преступный путь остается одним из немногих способов заработать быстрые деньги. Другой способ — участие в террористических организациях. По данным спецслужб, из Бельгии в Сирию и Ирак — для участия в боевых действиях на стороне радикальных группировок, выехали 440 человек. В процентном соотношении к количеству населения Бельгии это — самый высокий показатель в Европе.



Именно благодаря террористам Моленбек печально прославился на весь мир. В ноябре 2015 г. в Париже произошла серия впечатляющих по своим последствиям кровавых террористических атак, унесшая жизни 129 человек. Французским полицейским удалось уничтожить семерых террористов, участвовавших в терактах. Из них четверо прибыли на территорию Франции из соседней Бельгии, где проживали в Брюсселе — в квартале Моленбек. Среди обитателей Моленбека были братья Ибрагим и Салах Абдесламы — граждане Франции, предпочитавшие проживать в Брюсселе (благо, гражданство одной из стран Евросоюза позволяет это делать). Кроме того, в Моленбеке проживал Айюб аль-Хаззани — выходец из Марокко, пытавшийся устроить массовый расстрел в поезде «Амстердам — Париж» и задержанный военнослужащими. Сюда же вели следы и Хасана аль-Хаски, организовавшего в 2004 г. теракт в Мадриде, тут проживал Мади Неммуш, организовавший убийства в еврейском музее Брюсселя.

В середине марта 2016 г. в Брюсселе была проведена специальная полицейская операция по задержанию предполагаемых террористов. В одной из квартир в коммуне Форе полиция попыталась проверить документы у подозрительных североафриканцев. В ответ они открыли огонь. В перестрелке погиб алжирец Мухаммед Белькаид, а двое подозреваемых скрылись. Одного из них, впрочем, вскоре удалось задержать — им оказался Салах Абдеслам, которого подозревают в организации террористических атак в Париже в ноябре 2015 г. Знакомые характеризуют Абдеслама как светского и достаточно «порочного» человека — любителя сигарет, женщин и выпивки. А полицейские утверждают, что он известен и как торговец наркотиками. Кстати, брату Салаха Абдеслама Ибрагиму Абдесламу, также участвовавшему в терактах в Париже, принадлежал бар Les Beguines в Моленбеке, однако затем полиция бар закрыла — по обвинению в продаже наркотиков на его территории. Третьим преступником, который не задержан до сих пор, был Наджим Лаашрауи. Именно его полиция считает одним из главных подозреваемых в организации взрывов в брюссельском метро и аэропорту 22 марта 2016 г. В коммуне Форе снимал квартиру и Халид Бакрауи, которого вместе с братом Брахимом считают непосредственными исполнителями теракта в аэропорту Брюсселя. Ранее братья Бакрауи привлекались к ответственности за совершение уголовных преступлений, в частности Брахим Бакрауи задерживался за стрельбу в полицейских из автомата Калашникова в 2010 году.

Социальные и политические причины радикализации

Когда журналисты спрашивают ответственных лиц бельгийских правоохранительных органов о Моленбеке, полицейские начальники бледнеют или краснеют. Не слишком приятно им говорить о проблемном районе, в последние годы превратившемся в настоящий эпицентр экстремизма в Западной Европе. Хотя полиция утверждает, что держит ситуацию под контролем, на самом деле это не так. Время уже упущено и Моленбек сегодня «зачистить» от подозрительных и потенциально опасных элементов просто невозможно. По крайней мере — в рамках той модели миграционной и правовой политики, которая в настоящее время существует в Бельгии.

Прежде всего, район Моленбек превратился в рассадник экстремизма благодаря сложившейся в нем социально-экономической ситуации. Здесь половина населения — младше 35 лет, треть — безработные, множество мелких лавочек и фирм с неясным родом занятий, очень развита «теневая экономика», в первую очередь — наркоторговля. Кроме того, Моленбек находится на стыке Валлонии и Фландрии — двух «компонентов» Бельгии. Поскольку в стране очень высоки полномочия региональных властей, пограничный район оказывается сразу под двойным управлением — и фламандским, и валлонским, а поговорка про семерых нянек всем и так хорошо известна. После терактов в Париже в ноябре 2015 г. министр внутренних дел Бельгии Жан Ямбон заявил, что берет ситуацию в Моленбеке под личный контроль. Чем закончился личный контроль, 22 марта 2016 года увидел весь мир.



Еще одна причина, почему именно Моленбек стал центром мигрантов и радикального фундаментализма в Бельгии, носит сугубо политический характер. Долгое время бургомистром был социалист Филипп Муро. Ему принадлежит авторство закона «Против расизма и ксенофобии», который запрещал дискриминацию и сегрегацию. Именно Филипп Муро, стремясь заручиться поддержкой потенциальных сторонников из числа мигрантов, добился разрешения для иностранных граждан голосовать на муниципальных выборах. Так граждане Марокко и Турции, Алжира и Конго, Туниса и Сенегала стали определять, наряду с коренными брюссельцами, кто возглавит город. Продвигаемая социалистами программа по воссоединению семей позволила многим мигрантам перевезти в Бельгию свою многочисленную родню. Не следует забывать, что семьи у марокканцев или алжирцев — это не муж с женой и один — два ребенка, а несколько десятков человек. Благодаря программе воссоединения семей численность мигрантов в Брюсселе многократно увеличилась. Селились они в Моленбеке — старом районе, где жилье стоило недорого, а узкие улочки и старинные дома напоминали родные города. Вскоре многие мигранты оказались … среди сотрудников миграционных служб. В иммиграционном отделе работал Мухаммед Абдеслам — брат террористов Ибрагима и Салаха Абдесламов, который, однако, предпочел публично опровергнуть все подозрения в связях с террористическими группировками.

Разумеется, Моленбек — далеко не единственный район бельгийской столицы, поменявший за последние пару десятилетий свой этноконфессиональный состав населения до неузнаваемости. Так, после взрывов в аэропорту и метро полиция наведалась в коммуну Скарбек. Здесь также проживает большое количество выходцев из Северной Африки. Как сообщил прессе генеральный прокурор Бельгии Фредерик ван Лев, в результате полицейской операции у жителей коммуны Скарбек было обнаружено около 15 кг. взрывчатых веществ, химические вещества и флаг запрещенной в России организации ИГ.

Пока есть анклавы, интеграция мигрантов невозможна

Социальная адаптация мигрантов в Бельгии проходит крайне сложно. Одна из важнейших причин заключается как раз в «анклавизации» бельгийских городов, прежде всего — Брюсселя. В районах вроде Моленбека создаются замкнутые общины мигрантов из конкретных стран, после чего вновь прибывающие и «старые» мигранты получают комфортную среду для обитания и совершенно не нуждаются в интеграции в принимающее общество. Зачем им принимать европейский образ жизни, если здесь же воссоздаются родные марокканские, алжирские или сомалийские поселения «в миниатюре».
В этнических анклавах активно действуют проповедники из стран Персидского залива, в первую очередь — из Саудовской Аравии, которые распространяют радикально-фундаменталистские воззрения и способствуют притоку мигрантской молодежи в ряды террористических и экстремистских организаций. Большая часть афроазиатской молодежи, проживающей в «мигрантских» районах и пригородах Брюсселя, относится к коренным бельгийцам с плохо скрываемой или открытой враждебностью. Причем к религиозной и этнической неприязни примешивается социально-классовая ненависть, вызванная различием социального положения бельгийцев и мигрантов. Некоторые авторы говорят о мигрантах как о «новом пролетариате» Европы, хотя значительная часть мигрантов вообще не работает и предпочитает жить на пособия или криминальные и теневые доходы.



В свою очередь, поведение мигрантской молодежи вызывает возмущение местного населения, особенно той его части, которая не поражена «бациллами толерантности» и не поддерживает сомнительный курс Евросоюза и бельгийского правительства на дальнейшее стимулирование миграционных потоков в Европу. Таким образом, власти сами стимулируют рост националистических настроений среди бельгийцев, способствуют активизации праворадикальных организаций, призывающих к жесткому решению миграционной проблемы.

Большие риски "Страны тюльпанов"

Основанная на мультикультуралистских принципах миграционная политика характерна не только для Бельгии, но и для соседних Нидерландов. Власти этой страны недавно распорядились перевести Конституцию страны на арабский язык, чтобы беженцам из стран Ближнего Востока было легче адаптироваться к условиям жизни в Нидерландах. Как и в Бельгии, в Нидерландах среди иностранных мигрантов преобладают выходцы из Турции и Марокко, а также из бывших нидерландских колоний — Суринама и Индонезии. В Амстердаме 26% населения города составляют мигранты, а в Гааге их — уже около половины населения.

Естественно, что Нидерланды сталкиваются с теми же проблемами, что и соседняя Бельгия, однако голландские власти, как и их бельгийские коллеги, в упор не хотят видеть многочисленных рисков, связанных с толерантным отношением к миграции. В результате, Нидерланды постепенно превращаются в еще один эпицентр распространения религиозного экстремизма в Европе. Это признают и сами голландские власти. Так, в январе 2016 г. министр иностранных дел Нидерландов Берт Кундрес сообщил, что за последнее время в два раза увеличилось количество организаций и отдельных лиц, вовлеченных в террористическую деятельность. Вместе с тем, каких-либо реальных мер против причин распространения экстремизма и терроризма в Нидерландах, как и в Бельгии, не предпринимается. «Плоды» миграционной политики Евросоюза, взрывающиеся во Франции и Бельгии, вполне вероятно напомнят о себе и в Нидерландах.