Бурные
дискуссии в Скупщине Черногории по вопросу вынесения вотума недоверия
правительству Мило Джукановича стали подтверждением общей тенденции,
которая даёт знать о себе сегодня и на Балканах, и во всей Европе. Речь
идет о кризисе традиционных властных элит и начавшейся перестройке всего
политического пространства.
В
Черногории свидетельством данного кризиса стал раскол действовавшей
много лет правящей коалиции в составе Демократической партии социалистов
(ДПС) премьер-министра Джукановича и Социал-демократической партии
(СДП) спикера парламента Ранко Кривокапича. Это произошло после
заявления Кривокапича о том, что ДПС больше не может рассчитывать на
поддержку СДП, а действующее правительство утратило доверие народа.
В
ходе дебатов в Скупщине Кривокапич открыто обвинил премьер-министра в
многократной фальсификации результатов всенародного голосования, в
частности парламентских выборов 1990 года и референдума о
государственном статусе 1992 года. В ответ Джуканович заявил, что в
таком случае сфальсифицированным можно считать и референдум 2006 года о
независимости Черногории.
Внутриполитический
кризис в Черногории следует рассматривать в контексте аналогичных
внутриполитических процессов в других балканских странах. Решение о
самороспуске принял 18 января парламент Македонии после утверждения
отставки премьер-министра Николы Груевского. И хотя механизм отставки
правительства был прописан еще в межпартийном соглашении о выходе из
внутриполитического кризиса, заключённом македонскими политиками в июле
2015 года при посредничестве ЕС, оппозиция во главе с
Социал-демократическим союзом уже пообещала бойкотировать предстоящие
выборы, увидев в них стремление Груевского разыграть политическую
комбинацию, обеспечивающую сохранение власти за правящей партией
ВМРО-ДПМНЕ.
Об
отставке заявило недавно и правительство Сербии. Сербский премьер
Александар Вучич обосновал данный шаг тем, что страна нуждается «еще в
четырех годах стабильности», чтобы подготовиться к вступлению в
Европейский союз. В данном случае правящая коалиция стремится
использовать благоприятные для себя прогнозы социологических служб
(отдающие правящей Сербской прогрессивной партии около 50% голосов на
предстоящих выборах) для того, чтобы, ссылаясь на мнение избирателей,
взять более решительный курс на евроинтеграцию, и в частности не
допустить референдума о вступлении Сербии в ЕС, поскольку против этого
выступают порядка 40% сербских избирателей (в том числе примерно 20%
требуют от властей четкой переориентации на Россию).
Спекулятивные
политические расчеты присутствуют и в действиях черногорских властей.
Задуматься о политическом маневрировании Подгорицу заставили не
стихающие последние месяцы общественные протесты против прозападного
курса кабинета Мило Джукановича и в особенности против вступления
Черногории в НАТО. При этом проведение референдума о приоритетах внешней
политики представляется для черногорских властей еще более опасным
шагом, чем для их сербских коллег. По данным социологических
исследований, против вступления Черногории в Североатлантический альянс
готовы проголосовать не менее 43-45% участников возможного плебисцита.
При
этом в стране разворачивается кампания по сбору подписей под
требованием провести всенародный референдум по вопросу об интеграции
страны в НАТО. Как подчеркивает лидер Социалистической народной партии
(СНП) Срджан Милич, Конституция Черногории предполагает четыре механизма
назначения референдума: по инициативе президента, по инициативе
правительства, по инициативе 25 депутатов Скупщины Черногории или по
требованию 10% зарегистрированных избирателей (это примерно 52 тысячи
человек). Милич уверен, что инициаторы сбора подписей намного превысят
это количество. По его словам, с момента начала акции 29 декабря уже
собрано несколько десятков тысяч подписей в 27 офисах СНП по всей
Черногории.
В
этих условиях перенос решения вопроса в стены парламента либо в формат
досрочных выборов виделся властям Черногории единственным шансом
удержать инициативу (и власть) в своих руках. Оппозиционный
«Демократический фронт» еще в октябре 2015 года выдвинул лозунг отставки
правительства и проведения досрочных выборов, и теперь правительство,
выдержав удобную для себя паузу и дождавшись в декабре от руководства
НАТО официального приглашения Черногории вступить в альянс, формально
сделало шаг навстречу оппозиции.
Можно
также спрогнозировать, что в самое ближайшее время сторонники
Джукановича начнут еще более открыто разыгрывать «российскую» и
«сербскую» карты. Выступая в Скупщине, премьер Черногории уже обвинил
своих оппонентов в «античерногорской деятельности», повторив то, что он
говорил осенью 2015 года, когда утверждал, что «Россия вместе с
сербскими националистами участвует в организации антиправительственных
выступлений, направленных на смену власти в Черногории».
Как
показали итоги прошедшей в декабре 2015 года министерской встречи НАТО,
на которой Черногория была официально приглашена в состав
Североатлантического альянса, Брюссель рассматривает эту страну
исключительно как пешку в своих планах. В частности, министры
подчеркнули, что НАТО оставляет за собой право принимать в свой состав
любое государство, подавшее заявку на вступление и отвечающее
предусмотренным требованиям, а также принимать решения, не обращая
внимания на позицию тех стран, которые не являются членами НАТО. Оба эти
пункта носят конфронтационный характер и адресованы не Черногории, а
России.
Как отмечал в связи с этим обозреватель итальянского интернет-портала Limes
Джузеппе Кукки, на принятии такого решения сказалось «стремление
президента США Барака Обамы, которого не раз обвиняли в слабости и
нерешительности, проявить жесткость в отношении тех, кого Америка до сих
пор считает врагами». Кроме того, полагает Кукки, «альянс считает,
будто в возобновившемся сдерживании России он вновь обрел уникальную
миссию, которая позволит забыть про годы упадка и успокоить
экзистенциальные сомнения, начавшие возникать внутри организации».
Ещё более резко охарактеризовал значение продолжающегося продвижения НАТО на восток через Балканы обозреватель американского издания The National Interest
Брэд Стэплтон: «Черногория последовательно движется по пути к тому,
чтобы стать тринадцатой по счету страной бывшего восточноевропейского
блока, вступившей в НАТО после окончания холодной войны. В разгар трений
между Соединенными Штатами и Россией по поводу Украины и Сирии
дальнейшее расширение НАТО представляется гигантской ошибкой».
Не
в последнюю очередь кризис элит в странах Балканского региона
выражается в том, что из субъекта политики они превратились в объект
деятельности внерегиональных сил
.
