Вслед за атаками террористов в Стамбуле и Джакарте очередной громкий теракт произошел на западе Африке, в небольшой стране Буркина-Фасо. Вечером в пятницу, 15 января, в столице страны Уагадугу группа террористов атаковала отель «Сплендид» и кафе-кондитерскую «Капучино». Вообще, в Буркина-Фасо европейцев мало, да и иностранные туристы эту не имеющую выхода к морю страну не жалуют. Но какое-то количество иностранцев в стране все же проживает: это предприниматели, дипломаты, сотрудники различных фирм, любители экстремальных путешествий. В Уагадугу, столице страны, именно отель «Сплендид» был известен как место проживания иностранных граждан, прежде всего европейцев. Поэтому выбор террористов, судя по всему, был не случаен.

Нападение на отель и кафе

Группа вооруженных мужчин в тюрбанах ворвалась в кафе «Капучино» и стала расстреливать безоружных посетителей, выбирая в качестве жертв исключительно людей европейского расового типа. Когда по экстренному вызову к кафе прибыло полицейское подразделение, террористы перебежали в соседний отель «Сплендид», где захватили заложников. В руках террористов оказалось более 150 человек. Поскольку намерения террористов были неясны и власти Буркина-Фасо предположили, что с постояльцами отеля преступники поступят также, как и с посетителями кафе «Капучино», было принято решение начать штурм гостиницы. Отель окружили подразделения полиции и армейского спецназа. На место происшествия прибыл и отряд французских спецназовцев, имеющих значительно больший опыт проведения антитеррористических операций, чем их буркинийские коллеги. Практически сразу же после начала специальной операции по освобождению заложников, на первом этаже отеля прогремел взрыв, приведший к пожару. Адскую ночь пришлось пережить несчастным постояльцам гостиницы. Лишь утром удалось захватить здание и освободить заложников. Как сообщил министр безопасности Буркина-Фасо Симон Компаоре, были освобождены 126 человек, в том числе 33 раненых. Три террориста были ликвидированы силами безопасности. Посол Франции в Буркина-Фасо (Буркина-Фасо — это бывшая французская колония Верхняя Вольта) Жиль Тибо сообщил, что жертвами террористического акта стали 27 человек. Позже министр безопасности Буркина-Фасо Симон Компаоре объявил, что в результате террористического акта погибли граждане 18 государств мира. Уже после теракта в больнице скончалась 33-летняя франко-марокканская фотограф Лейла Алауи. Ее работы выставлялись по всему миру, а в Буркина-Фасо Алауи приехала по заданию Amnesty International — отснять фотоматериал, посвященный положению женщин в западноафриканских странах. Пресс-секретарь российской дипмиссии в Кот-д'Ивуаре Маргарита Камалдинова сообщила «Интерфаксу», что среди погибших нет граждан Российской Федерации.



Между тем, вскоре выяснилось, что бывшие соотечественники по Советскому Союзу среди жертв террористов все же присутствовали. Дело в том, что кафе «Капучино», в которое сначала ворвались террористы и где учинили массовый расстрел посетителей, принадлежит украино-итальянской семье. Тридцативосьмилетняя харьковчанка Виктория Янковская более десяти лет назад покинула родную Украину. Она вышла замуж за итальянца Гаэтано Сантоменне, открыла в столице Буркина-Фасо свое кафе «Капучино». Девятилетнего сына Гаэтано и Виктории звали Мишель, или просто Миша. Накануне теракта в гости к Виктории приехали ее мама Людмила Ивановна и сестра Яна. Все три женщины и мальчик Миша были убиты террористами. Яну Янковскую ранили в живот, а затем застрелили выстрелом в голову. Викторию и ее маму Людмилу тоже убили. Мальчик Миша умер от удушья — в результате дыма, распространившегося по кафе после взрывов гранат, которые кидали террористы. Уцелел только муж Виктории Гаэтано — в этот день он как раз находился в отъезде. В консульстве Украины журналистам сообщили, что еще год назад рекомендовали гражданам страны воздержаться от поездок в Буркина-Фасо, а находившимся там украинцам — вернуться на родину. Причины опасений были вполне понятны — ситуация в этой африканской стране все более накаляется. Буркина-Фасо граничит с Мали, в котором в настоящее время действуют наиболее активные в Западной Африке террористические группировки, связанные с международными террористическими организациями. Постепенно радикальные идеи проникли и на территорию Буркина-Фасо, где нашли весьма благодатную почву.

Буркина-Фасо — одна из беднейших стран мира

Напомним, что Буркина-Фасо — одна из беднейших стран Африканского континента и мира в целом. Свыше 90% населения страны занято в сельском хозяйстве, очень высок уровень неграмотности населения. Немаловажную роль в экономической отсталости страны играет и отсутствие выхода к морю. Более половины населения страны проживают ниже уровня бедности. На материальном положении жителей сильно сказывается общая беда стран Сахеля — засухи и опустынивание земель. Когда-то капитан Томас Санкара — без преувеличения, самый известный буркиниец в мире, популярность которого среди жителей Западной Африки была сравнима с популярностью Че Гевары в Латинской Америке, — пытался предотвратить пагубные процессы опустынивания, развернув масштабное строительство колодцев. На счету Санкары много и других позитивных начинаний, направленных на улучшение условий жизни местного населения — борьба с неграмотностью, болезнями, улучшение положения женщины, борьба с коррупцией и трайбализмом в государственном аппарате страны. Именно Санкаре принадлежит и авторство названия страны — «Буркина-Фасо», что в переводе означает «Страна достойных людей». До прихода к власти Санкары, страну называли Верхней Вольтой — именно так территория бывших королевств народа моси значилась на французских колониальных картах. Поменяв название страны на кардинально новое, Томас Санкара, тем самым, символически подчеркнул тотальность и революционность начатых им перемен в жизни этого западноафриканского государства. Однако, завершить уникальный эксперимент по превращению Буркина-Фасо в свободную социалистическую страну Санкаре не дали — он был убит, как выяснилось затем — не без участия своего друга и соратника Блеза Компаоре, который затем на долгие годы возглавил страну.

Политическая ситуация в Буркина-Фасо серьезно обострилась еще в 2011 году, когда на Западную Африку распространилась волна радикализации, вызванной знаменитой «Арабской весной». Свою роль сыграло и крушение режима Каддафи в Ливии, который был тесно связан с Буркина-Фасо еще с 1980-х годов. Еще не изучены все те последствия, которые понесла и понесет Западная Африка в результате свержения Каддафи и крушения режима джамахирии в Ливии. Пока был жив Каддафи, он выступал в роли определенного гаранта некоторой стабильности в регионе. С его смертью в жизни не только Ливии, но и всей Западной Африки, наступили масштабные перемены. Одной из них стала гражданская война в Мали, где взбунтовались туареги, выступившие за создание собственного государства Азавад. Именно в Мали впервые опробовали себя в действии террористические группировки, ставшие представителями международных террористических организаций в Западной Африке. Практически сразу же после теракта, совершенного в кафе и отеле в Уагадугу, появились веские основания считать, что именно международные террористические организации, точнее — их филиалы в Западной Африке, — причастны к этому чудовищному преступлению. Как оказалось — это действительно было так: ответственность за теракты в Уагадугу взяла на себя организация «Аль-Мурабитун», активно действующая в соседнем Мали и являющаяся западноафриканским филиалом запрещенной в России организации «Аль-Каида». Известно, что два месяца тому назад боевики «Аль-Мурабитун» совершили аналогичный террористический акт в столице Мали Бамако — они напали на отель «Рэдиссон», в котором также останавливались иностранные граждане. Во время нападения на «Рэдиссон» погиб 21 человек, среди которых было и шестеро граждан Российской Федерации — сотрудники авиакомпании «Волга-Днепр». В Мали, несмотря на присутствие французских военных, навести порядок и подавить сопротивление террористических группировок не получается до сих пор. Средства массовой информации сообщают о развитых связях малийских боевиков с международными террористическими организациями, оказывающими поддержку местным экстремистам. Играет свою роль и общее социально-экономическое положение в Мали, а также напряженность, давно существующая в отношениях между «черными» и «белыми» малийцами (разумеется, эти определения очень условны, но к «черным» можно отнести негроидное население южных районов страны — бамбара, малинке и ряд других народов, а к «белым» — арабо-берберское население северных районов Мали, прежде всего — собственно малийских арабов, мавров и туарегов). Похоже, что аналогичная ситуация складывается и в Буркина-Фасо. Эта страна представляет собой достаточно легкую мишень для террористов вследствие экономической слабости, наличия большого количества обездоленных людей, являющихся прекрасной базой для агитационной деятельности террористических группировок, а также — общей политической нестабильности.



Следует отметить, что Буркина-Фасо, как и большинство африканских государств — бывших колоний, не является мононациональным и моноконфессиональным государством. Коренное население этой страны — это представители двух крупных этнических групп гур и манде. К группе гур относится крупнейший народ Буркина-Фасо моси (около половины населения страны), который в доколониальную эпоху имел собственную государственность, а также бобо (около 7%), лоби (4,3%), гурунси (6%), гурма (7%), сенуфо (2,2%) и ряд более малочисленных народов. Вторая группа — манде — включает народы само, хауса, сонинке, дьюла, фульбе. Кроме того, в северных районах страны проживают африканский народ сонгай и туареги. Что касается конфессионального состава населения, то более 60% жителей Буркина-Фасо исповедует ислам, 23,2% — христианство, прежде всего — католицизм, остальные 15,3% — традиционные африканские культы. Как и в других странах Сахеля, до недавнего времени в Буркина-Фасо не был распространен религиозный фундаментализм. Население страны отличалось весьма умеренным подходом к религии, были нередки случаи и межконфессиональных браков, и перехода из одной религии в другую — особенно часто жители страны переходили из ислама и традиционных религий в католицизм в годы французской колонизации. Тогда христианское вероисповедание могло гарантировать африканцу возможность поступления на военную или гражданскую службу в колониальную администрацию и, соответственно, все связанные с этим статусом привилегии.

Буркина-Фасо не смогла остаться в стороне от политических процессов, охвативших в конце ХХ — начале XXI вв. весь регион Сахары и Сахеля. В страну стали проникать радикальные религиозно-политические организации. Их распространение, в первую очередь, происходило из стран, расположенных севернее Буркина-Фасо, в особенности из Мали. Поворотными для страны стали 2011-2014 гг., когда политическая ситуация в арабском мире и сопредельных африканских странах особенно обострилась. Речь идет о событиях «Арабской весны», сметшей целый ряд политических режимов и наиболее активно проявившейся именно в Северной Африке. Три мощных режима — режим Муаммара Каддафи в Ливии, режим Хосни Мубарака в Египте и режим Бен-Али в Тунисе рухнули под ударами повстанцев и демонстрантов, поддерживаемых Западом. На самом деле, в Северной Африке произошла глобальная смена политических элит и векторов развития, которая не могла не оказать определяющего влияния и на страны, расположенные к югу от Сахары.

«Черная осень» — дочь «Арабской весны»

«Арабская весна» дала свои всходы в Буркина-Фасо только в 2014 г. До этого, на протяжении 27 лет, страну возглавлял Блез Компаоре — бывший военный, пришедший к власти после убийства Томаса Санкары. Известно, что западные спецслужбы, в том числе французские и американские, могут быть причастны к организации убийства Санкары и приходу к власти в Буркина-Фасо Блеза Компаоре. За годы правления Компаоре были ликвидированы практически все завоевания тех революционных лет, когда у власти находился Томас Санкара. Неоднократно Компаоре прибегал к практике репрессий против своих политических оппонентов, в первую очередь — против левых радикалов, выступавших за возвращение политического курса убитого Санкары. По причине политических репрессий многие санкаристы были вынуждены покинуть Буркина-Фасо и перебраться в другие страны Африки, а то и во Францию.

Международные эксперты в качестве основных опор режима Компаоре называли армию Буркина-Фасо, возглавляемую им политическую партию «Конгресс за демократию и прогресс» и традиционных вождей, авторитет которых особенно силен в сельской местности (а сельское население составляет большинство жителей Буркина-Фасо). В конечном итоге, политика Компаоре и, особенно, его коррумпированных соратников, спровоцировала массовые народные выступления в стране. Первым формальным поводом для них было убийство школьника, избитого накануне смерти полицейскими на одной из мирных демонстраций. Тем не менее, Компаоре до определенного времени чувствовал себя достаточно устойчиво. Ему удавалось поддерживать хорошие взаимоотношения, с одной стороны, — с Муаммаром Каддафи, который пользовался большим влиянием в Западной Африке, а с другой стороны — с бывшей метрополией.

После смерти президента Кот-д-Ивуара Феликса Уфуэ-Буаньи, считавшегося одним из ключевых профранцузских лидеров в регионе, Компаоре превратился в одного из главных союзников Франции в Западной Африке. Французские руководители придерживались правила «лучше диктатор, чем дестабилизация», поэтому сотрудничали с Компаоре, извлекая из этого сотрудничества свои преференции. Не оставался в накладе и Компаоре. Так, он активно поддерживал вооруженную оппозицию в соседнем Кот-д-Ивуаре, в результате действий которой страна погрузилась в бездну гражданской войны, а Буркина-Фасо смогло серьезно потеснить Кот-д-Ивуар на мировом рынке какао. Наконец, Блез Компаоре был тесно связан и с туарегами соседнего Мали, сражающимися за освобождение Азавада — «страны туарегов». Когда в 2013 г. серьезно дестабилизировалась политическая ситуация в Мали, где вспыхнула настоящая война туарегских сепаратистов против центрального правительства, Компаоре играл важную роль в событиях, выполняя роль посредника между туарегами и французскими спецслужбами. Туарегских лидеров Компаоре принимал в Уагадугу, оказывал им необходимую поддержку, но он же сообщал об их планах французским и американским спецслужбам. Однако, даже этот фактор не спас Компаоре от свержения. За двадцать семь лет президент успел изрядно надоесть своим согражданам, что прекрасно знали французские и американские дипломаты, работающие в Западной Африке. Поэтому США и Франция поддержали идею об уходе Компаоре с поста президента, решив, что в Буркина-Фасо настало время перемен и, чтобы страна окончательно не дестабилизировалась, лучше снять президента вовремя. На необходимость уйти Компаоре намекнули самые высокопоставленные персоны США и Франции — президенты Барак Обама и Франсуа Олланд. Не захотела защищать президента и армия, поскольку военнослужащие все больше тяготились маленькими зарплатами и отсутствием реальной заботы о повышении качества жизни солдат и офицеров. 30 октября 2014 г. в Буркина-Фасо произошел военный переворот, Блез Компаоре покинул пост президента страны.



16 ноября 2016 г. новым президентом страны стал 72-летний Мишель Кафандо — дипломат, первый гражданский человек на посту руководителя Буркина-Фасо за почти пятьдесят лет после первого военного переворота. В то же время, гражданский президент Мишель Кафандо остался под полным контролем подполковника Исаака Зида, который возглавлял военный переворот и пользовался наибольшим авторитетом среди совершившей переворот военной элиты страны. Но положение в стране на этом не стабилизировалось. Остались целые группы военной элиты, недовольной смещением Компаоре и связанными с этим изменениями. В первую очередь, недовольство охватило ряды президентской гвардии — элитных войск, в годы президентства Компаоре отделенных от остальной армии и насчитывавших около 1300 солдат и офицеров. Военнослужащие президентской гвардии хорошо обеспечивались, поэтому им было, что терять после свержения Компаоре. В конечном итоге, недовольство президентских гвардейцев вылилось в очередной мятеж. В сентябре 2015 г. ситуация в Буркина-Фасо существенно накалилась из-за попытки военного переворота, произведенной 16 сентября группой военнослужащих президентской гвардии. Подполковник Мамаду Бабма в эфире государственного телеканала RTB Television объявил о лишении президента страны Мишеля Кафандо и премьер-министра Исаака Зида их полномочий и о переходе всей полноты власти в руки переходного Совета национальной демократии, образованного мятежными офицерами. Во главе совета встал командующий президентской гвардией Буркина-Фасо генерал Жильбер Дьендере. В 1987 г. тогда еще младший офицер Дьендере участвовал в военном перевороте, приведшем к власти Блеза Компаоре, и был одним из организаторов убийства Томаса Санкара. За десятилетия Дьендере вырос в званиях и приобрел большое влияние на политическую жизнь страны, став командующим президентской гвардией — элитным вооруженным подразделением при президенте Компаоре. Впрочем, далеко не все части буркинийской армии во время переворота сентября 2015 г. поддержали мятежников. 22 сентября 2015 г. в Уагадугу вошли верные президенту Мишелю Кафандо воинские части, командовавший которыми начальник генерального штаба буркинийской армии генерал Пингренома Загре предложил восставшим президентским гвардейцам сложить оружие и сдаться. 23 сентября было подписано соглашение, по которому президент Мишель Кафандо вернулся к исполнению своих обязанностей. 1 октября 2015 г. был арестован лидер мятежников генерал Жильбер Дьендере. Его и еще нескольких офицеров президентской гвардии обвиняют в организации заговора против законного президента страны.

Как поддерживает порядок «Страна достойных людей»?

Буркина-Фасо никогда не было сильным в военно-политическом отношении государством. Поэтому совершенно неудивительно, что оно превратилось в мишень для террористов. Судя по всему, на территории страны уже давно действуют те же группировки, что и в соседнем Мали. Что может им противопоставить небольшое африканское государство без выхода к морю и значительных ресурсов? Известно, что вооруженные силы Буркина-Фасо невелики. Они состоят из армии, авиации, национальной жандармерии, национальной полиции и народной милиции (ополчения). Численность сухопутных войск, или армии страны, достигает 5 800 — 6 000 солдат и офицеров. В 2011-2012 гг. эксперты оценивали численность армии Буркина-Фасо в 6 400 человек. Сухопутные войска объединены в три военных округа и насчитывают пять пехотных полков коммандос, парашютно-десантный полк, артиллерийский, инженерный и танковый батальоны. В 2015 г., после неудачной попытки военного переворота, вооруженные силы страны подверглись серьезной трансформации. Однако, три военных округа были сохранены. В состав 1-го военного округа с центром в Кайя входят: 10-й полк командования и обеспечения, 11-й и 12-й пехотные полки коммандос, артиллерийский полк. В состав 2-го военного округа с центром в Бобо-Диулассо входят 20-й полк командования и обеспечения, 22-й и 23-й пехотные полки коммандос, 24-й полк миротворцев, 25-й парашютно-десантный полк. В состав 3-го военного округа с центром в Уагадугу входят 30-й полк командования и обеспечения, 31-й пехотный полк коммандос и 34-й полк миротворцев. Таким образом, гарнизон Уагадугу к моменту совершения террористических актов включал в свой состав один полк обеспечения. В последние годы все большую активность в оказании военной помощи Буркина-Фасо проявляют Соединенные Штаты Америки. Американские военные специалисты приступили к подготовке буркинийских военнослужащих. В первую очередь, это объяснялось стремлением использовать подразделения армии Буркина-Фасо в миротворческих операциях на территории Дарфура в Судане. Посольством США были созданы курсы английского языка на базе сухопутных войск Буркина-Фасо, присланы инструкторы по борьбе с терроризмом. Последнему вопросу уделяется крайне важное значение, особенно после того, как Буркина-Фасо вступило в Транссахарское антитеррористическое партнерство.



Важнейшую роль в борьбе с терроризмом, обеспечении государственной безопасности и общественного порядка в Буркина-Фасо играет национальная жандармерия, созданная после провозглашения независимости страны по образцу национальной жандармерии Франции. Официально целями национальной жандармерии являются: обеспечение порядка и общественной безопасности; обеспечение государственной безопасности и охраны государственных учреждений; обеспечение безопасности людей и их имущества; обеспечение отношений с полициями и жандармериями в других странах мира; обеспечение правительства разведывательной информацией в политической, экономической, социальной сферах. Национальная жандармерия Буркина-Фасо является военизированной структурой и подчинена министру обороны страны. Подразделения национальной жандармерии несут службу, в основном, на границах страны и в сельской местности, тогда как в городах обеспечение порядка находится в компетенции национальной полиции. Страна разделена на три округа национальной жандармерии — 1-й округ с центром в Кая, 2-й округ с центром в Бобо-Диулассо и 3-й округ с центром в столице страны Уагадугу, где размещается и командный пункт национальной жандармерии. Непосредственное руководство жандармерией осуществляет «шеф-этат-майор» в звании генерала или старшего офицера. Эту должность занимает полковник Туандаба Марсель Кулибали. В настоящее время численность национальной жандармерии Буркина-Фасо составляет 4 200 человек. Национальная полиция, ответственная за криминальные расследования, в свою очередь подчинена генеральному директору Национальной полиции Буркина-Фасо, который управляет повседневной деятельностью полицейских подразделений через комиссаров полиции, координирующих работу на конкретных направлениях деятельности. Однако, разумеется, вооруженные силы, жандармерия и полиция Буркина-Фасо не имеют такого уровня подготовки и эффективной организации управления, чтобы полностью обезопасить страну от террористических угроз. Для укрепления антитеррористической безопасности руководство страны обращается за помощью к американским и французским военным советникам. Известно, что на территории Буркина-Фасо постоянно находится около 200 французских спецназовцев, принимающих участие в антитеррористической операции «Бархан», проводимой на территории стран Западной Африки. Кстати, именно в злополучном отеле «Спендид», ставшем мишенью террористической атаки, чаще всего останавливались командированные французские военнослужащие.

Последние события в столице страны Уагадугу показали, что даже поддержка западных стран не является гарантией безопасности для Буркина-Фасо. Тем более, что практически одновременно с терактом в отеле и кафе «Капучино», в городе Барабуль, что на границе с Мали, были похищены австралийский врач и его супруга, работавшие в стране с 1972 г. Представитель министерства безопасности и внутренних дел Буркина-Фасо Аби Уаттара сообщил, что иностранных граждан похитили экстремисты. Вполне вероятно, что они могут принадлежать к группировке «Аль-Мурабитун», которая причастна к терактам в буркинийской столице.

Терроризм — порождение общих проблем Сахеля

В настоящее время наименее безопасным районом Буркина-Фасо остается север страны, точнее — пограничные с Мали территории. Эта местность — район исторического проживания туарегских племен, тесно связанных с туарегами Мали. После свержения режима Каддафи, многие туареги, прежде находившиеся в Ливии на военной службе, направились на родину — в Мали, Нигер, Буркина-Фасо. Лишившись денежного довольствия, которое выплачивало им ливийское руководство, они быстро сориентировались в изменившейся обстановке и вступили в ряды радикальных организаций, существовавших прежде, либо сформировали новые вооруженные отряды. Наиболее многочисленно туарегское население в Нигере и Мали, но и в Буркина-Фасо проживает, по меньшей мере, около 50 тысяч туарегов. Это, конечно, меньше, чем в соседних Нигере и Мали, но все же достаточно для того, чтобы в районах компактного проживания туарегов сформировалась достаточно многочисленная социальная база радикальных движений. В первую очередь, радикалов поддерживает туарегская молодежь, лишенная работы и нормальных жизненных перспектив. Мечты о создании туарегского государства или теократического государства позволяют молодым туарегам надеяться на то, что в будущем их жизнь может стать лучше. Государство туарегов Азавад, по мнению его наиболее радикальных сторонников, должно включать в себя все исторические земли, населенные туарегами. Сегодня они входят в состав целого ряда стран Северной и Западной Африки — Алжира, Ливии, Мали, Нигера, Буркина-Фасо. Естественно, что политическая элита перечисленных стран никогда не пойдет на предоставление независимости туарегам, а значит — война за освобождение Азавада может продолжаться практически бесконечно. С другой стороны, туарегские сепаратисты, выступающие за освобождение Азавада, и террористы, действующие в интересах международных религиозно-экстремистских организаций — совершенно не одно и то же. Большинство туарегов к поддержке террористов не склонно, в том числе и потому, что для туарегов никогда не был характерен религиозный фанатизм. Исключение составляют лишь отдельные группы туарегской молодежи, попавшие под влияние проповедников и агитаторов, приехавших из стран Северной Африке. Но и в этой категории распространение экстремистских взглядов имеет под собой скорее не социокультурную, а социально-экономическую подоплеку. Кроме того, для некоторых «воинов пустыни» участие в радикальных организациях и совершение террористических актов — неплохой способ подзаработать в условиях «войны всех против всех». Для людей, которые привыкли воевать и рассматривают войну как средство заработка, убийство нескольких десятков иностранных граждан из ненавистного ими Запада рассматривается вполне естественно.



В теракте, произошедшем в Уагадугу, уже мало кого удивил и очевидный расовый подтекст расправы. Убивали иностранцев с белой кожей — хотя среди них могли оказаться и оказались и представители арабского мира, в том числе умершая от ранений уже после теракта марокканка Лейла Алауи. Очевидно, что в Западной Африке, в отличие, скажем, от Ближнего Востока, религиозный экстремизм приобретает определенный региональный колорит. Для африканских экстремистов в разряд врагов записывается любой белокожий человек, придерживающийся европейского образа жизни. Это понятно — радикальные взгляды становятся специфической альтернативой глобализации и связанным с ней универсалистским процессам. Кроме того, многие африканцы видят в радикальных организациях мстителей за униженное положение населения континента. Идеи религиозного экстремизма смыкаются с африканским «расизмом наоборот», или «черным расизмом», который был широко распространен еще на заре африканской деколонизации. Собственно говоря, такую причудливую идеологическую смесь можно наблюдать не только в Африке, но и в общинах африканских мигрантов за пределами «Черного континента», прежде всего — в европейских городах, где африканцы формируют замкнутые анклавы и не стремятся к интеграции в принимающее общество.

По мнению специалистов из британского Фонда Киллиама, деятельность религиозных радикалов в странах Сахары и Сахеля необходимо рассматривать отдельно от туарегского национально-освободительного движения, поскольку это — совершенно разные направления, в настоящее время не сотрудничающие между собой. Деятельность религиозных радикалов на западе Африки направляется, согласно докладу фонда, из Алжира, где и действует центральное руководство филиала «Аль-Каиды» (запрещена в Российской Федерации) в странах Магриба (сокращенное название филиала — АКИМ). Как сообщается в докладе, руководство «центрального эмирата», являющегося основным ядром АКИМ, располагается в алжирской провинции Бумердес, что в 60 км. к востоку от г. Алжир — столицы страны. Именно из Алжира распространяется идеология и практика АКИМ в более южные страны Африки, прежде всего — в Мали, Мавританию, Нигерию, а также в Нигер и Буркина-Фасо. Был создан также «эмират Сахары», который возглавил Мохтар Бельмохтар — один из наиболее известных и разыскиваемых спецслужбами многих стран мира алжирских радикалов.



Мохтар Бельмохтар, выходец из города Гардая (именно здесь, в центральной части Алжира и родился будущий полевой командир в 1972 году), путь боевика-фундаменталиста начал еще более четверти века назад — в Афганистане, где он сражался в отрядах моджахедов против Советской Армии. В одном из боев Мохтар потерял левый глаз. Вернувшись в родной Алжир, он принимал участие в местных радикальных движениях, в том числе и в террористической деятельности, а затем создал собственную организацию. Находясь в розыске в Алжире, Мохтар перебрался в Северное Мали, где возглавил сопротивление местных радикалов малийскому правительству и пришедшим ему на помощь французским войскам. Именно Мохтар считается важнейшей фигурой террористического подполья в странах Сахеля. Под его руководством осуществлялось создание филиалов АКИМ в Мали, Нигере, Нигерии, Буркина-Фасо, Мавритании, Сенегале. Деятельность «эмирата Сахары» отличается большей гибкостью, что обусловлено географической спецификой региона. В состав «эмирата» входят бригады аль-Моулатамин, Тарик ибн Зияд, аль-Фуркан и аль-Ансар. Среди боевиков «эмирата» первоначально основную часть составляли выходцы из Алжира и Мали, однако затем в его рядах появились также представители Мавритании, Западной Сахары, Нигерии. Организация «Аль-Мурабитун», которая, по официальной версии, стоит за терактами в столицах Мали и Буркина-Фасо, также связана с именем Мохтара Бельмохтара. Деятельность этой группировки активизировалась после того, как Мохтар Бельмохтар принес клятву верности Абу Бакру аль-Багдади — небезызвестному лидеру запрещенного в России ИГ. 14 июня 2015 года правительство Ливии сообщило о том, что Мохтар Бельмохтар был убит в результате авиационного удара ВВС США по позициям радикалов. Однако ни американцы, ни представители самой радикальной организации данную информацию не подтвердили.

Таким образом, регион Сахеля попал в орбиту стратегических интересов североафриканских религиозных экстремистов, а социально-экономические условия в перечисленных выше странах способствовали быстрому увеличению рядов сторонников и активистов радикальных группировок. По мнению экспертов, большую роль в распространении деятельности радикальных организаций в Западной Африке играет фактическая прозрачность сахарских границ. В Сахаре, учитывая географические условия, практически невозможно осуществлять полноценный контроль государственных границ, поэтому между такими странами как Алжир, Ливия, Мали, Нигер граница фактически прозрачна. Через нее могут переходить не только караваны кочевников-туарегов и арабов, но и эмиссары и курьеры радикальных вооруженных организаций. В свою очередь, правительства стран Сахары и Сахеля не предпринимают серьезных мер по укреплению охраны своих государственных границ — в том числе и потому, что не обладают должными финансовыми ресурсами.



Вечные проблемы Сахеля — засуха и наступление пустыни — толкают местных жителей или к миграции в Европу, или к участию в радикальных вооруженных формированиях. Об этом в декабре 2015 г. говорила и посланник генерального секретаря ООН по Сахелю Хирут Гуэбрэ Селассиэ. По данным посланника, более 65% населения Сахеля неграмотны — не умеют читать и писать. Лишь 50% детей, рожденных и воспитывающихся в странах Сахеля, имеют возможность получить начальное школьное образование. Свыше 40 миллионов молодых людей в возрасте младше 25 лет, проживающих в таких странах Сахары и Сахеля, как Мавритания, Мали, Нигер, Чад и Буркина-Фасо, находятся в состоянии хронической безработицы. Невозможность получить работу и найти средства к существованию приводит молодежь Сахеля в состояние отчаяния. Кто-то находит силы и средства эмигрировать и переезжает в Западную Европу, кто-то остается в родных странах — практически без всякой надежды на реальное улучшение своего положения. Естественно, что в такой ситуации многие молодые люди, за неимением иного выхода, могут встать на путь радикализма, экстремизма и участия в террористических организациях — как в качестве боевиков, так и в качестве вспомогательного персонала — перевозчиков, проводников, курьеров. Отсутствие реальной международной политики по решению социально-экономических и социокультурных проблем Сахеля влечет за собой дальнейшую политическую дестабилизацию региона и создает максимальные риски для превращения его в еще более опасный эпицентр терроризма и насилия, чем Ближний Восток.