Теракты во Франции в очередной раз напомнили о необходимости обеспечения безопасности России. В условиях активизации международных террористических группировок и участия ВКС России в боевых операциях в Сирии особенно актуальным становится вопрос о защите южных рубежей страны от возможных угроз и рисков со стороны террористических организаций. Сегодня наиболее уязвимым направлением, прорыв на котором будет означать дестабилизацию политической ситуации на огромной территории сразу нескольких государств, является центральноазиатское направление. Это — граница бывших советских республик Средней Азии с Афганистаном. Сухопутную границу с Афганистаном имеют Туркменистан, Таджикистан, Узбекистан. Еще одно среднеазиатское государство — Кыргызстан — граничит с Таджикистаном и отделено от Афганистана небольшой полоской таджикской земли. В каждом из этих государств есть собственные проблемы, превращающие среднеазиатские республики в удобную мишень для атак террористов. Что касается Афганистана, то на протяжении последних почти четырех десятилетий мир в этой стране кажется лишь далекой надеждой, сказкой или мифом.
Активизация террористов в АфганистанеВоенно-политическая ситуация в Афганистане серьезно обострилась после активизации на Ближнем Востоке запрещенной в Российской Федерации организации «Исламское государство». Ряд афганских религиозно-экстремистских группировок принял идеологию «Исламского государства» и провозгласил себя отрядами ИГ на территории Афганистана. В стране возросло количество террористических актов и нападений на правительственные войска и полицейские формирования. Все чаще жертвами радикалов становятся и мирные жители. В Афганистане давно не проживают представители иных, кроме ислама, религий. Еще во время господства талибов все иноверцы бежали из страны, а те, кому не повезло, стали жертвами фанатиков. Поэтому сейчас на афганской земле жертвами террористов становятся представители других течений в исламе, в первую очередь — шииты.
В Афганистане проживает внушительное шиитское меньшинство — ведь страна на западе граничит с Ираном, испытывает давнее культурное влияние персов. По данным статистики, шиизм в Афганистане исповедует от 7 до 19% населения. Скорее всего, численность шиитов — между минимальными и максимальными оценками, то есть — 10-15% от общей численности афганского населения. Основную часть шиитского населения Афганистана составляют хазарейцы — ираноязычный народ тюрко-монгольского происхождения, населяющий районы Центрального Афганистана — историческую область Хазараджат, и считающийся потомками монгольских племен, осевших в Афганистане и принявших иранский язык и шиитскую религию. Хазарейцы составляют 8-10% населения Афганистана и являются шиитами — двунадесятниками. Также шиитами-двунадесятниками являются фарсиваны — персоязычные жители провинций Герат, Фарах и Нимроз. Фарсиваны — это оседлые жители городов и селений, говорящие на языке дари. Сам термин «фарсиван» фактически синонимичен термину «таджик» — то есть, оседлый житель, только таджикское население Северного Афганистана исповедует ислам суннитского толка, а оседлое население западноафганских провинций — шииты. Третья крупная группа афганских шиитов — кызылбаши — потомки иранских воинов и чиновников — проживают, в основном, в городах Западного Афганистана. В свое время тюркоязычные племена кызылбашей составляли военно-политическую опору иранского государства Сефевидов. Часть кызылбашей была размещена в Афганистане, где в настоящее время они составляют около 1 % населения. Хазарейцы, фарсиваны и кызылбаши — ортодоксальные шииты-двунадесятники. В горах Северо-Восточного Афганистана живут исмаилиты. Это — представители памирских народов, которые иногда относятся к таджикам, но на самом деле являются самостоятельными этническими группами. Памирские народы — ишкашимцы, ваханцы, сангличцы, мунджанцы — населяют Афганский Бадахшан и поддерживают тесные связи со своими соплеменниками в Таджикском Бадахшане, а также в Пакистане. Естественно, что религиозные различия издавна обусловили сложные взаимоотношения шиитских народов Афганистана с суннитскими.
Когда в Афганистане активизировалось движение «Талибан», а затем и «Исламское государство», афганские шииты стали первоочередным объектом нападений со стороны радикальных суннитских фундаменталистов. Недавно в Афганистане были обнаружены тела семи обезглавленных людей. Все они были хазарейцами. Естественно, что подозрения пали на боевиков — талибов, считающих шиитов вероотступниками. Среди погибших была и девятилетняя девочка, которую преступники обезглавили. В Кабуле состоялась массовая демонстрация против терроризма и убийств мирных жителей, в которой приняли участие 20 тысяч человек. Демонстранты потребовали немедленного расследования преступлений в отношении хазарейского национального меньшинства, а также выступили за отставку действующего президента Афганистана Ашрафа Гани.
Сможет ли Таджикистан защитить свои границы? Нестабильная военно-политическая ситуация в Афганистане является очень тревожным фактором для среднеазиатских республик. В первую очередь, события в соседнем Афганистане беспокоят таджикское руководство. Именно Таджикистан долгое время оставался основной мишенью афганских боевиков, учитывая, что в Таджикистане граница проходит по горным труднодоступным участкам. Кроме того, в Афганистане проживает многочисленное таджикское население, имеющее родственные и дружеские связи с жителями соседнего Таджикистана. В Афганистане таджики составляют, по разным сведениям, примерно 30-38% населения страны. Это вторая по численности группа населения Афганистана после пуштунов. Таджики играли важнейшую роль в противостоянии советской военной операции в Афганистане, а также в последующей гражданской войне. Именно таджики стали основной силой «Северного Альянса», противостоявшего преимущественно пуштунскому по составу движению «Талибан». Этническими таджиками были ключевые лидеры моджахедов — Бурхануддин Раббани и Ахмад-Шах Масуд. Из советских республик Средней Азии Таджикистан всегда оставался наименее развитой в социально-экономическом и культурном отношении и наименее русифицированной. После распада Советского Союза в Таджикистане вспыхнула кровопролитная гражданская война, длившаяся с 1992 по 1997 гг. и завершившаяся благодаря посредничеству России и Ирана. Однако призрак гражданской войны до сих пор напоминает о себе — военно-политическая обстановка в Таджикистане достаточно напряженная, и это при том, что президент страны Эмомали Рахмон бессменно находится у власти более двадцати лет. В 1994 г. Эмомали Шарипович Рахмонов, тогда еще — относительно молодой сорокадвухлетний политик — стал президентом Таджикистана, а пост председателя Верховного совета республики он занял еще раньше — в 1992 году. Противостояние враждующих политических группировок в начале 1990-х гг. вознесло обычного председателя колхоза им. Ленина Дангаринского района Кулябской области Таджикистана на олимп республиканской власти. Рахмонов возглавил облисполком Кулябской области, а затем — Верховный совет Таджикистана. Несмотря на то, что в начале прихода к власти положение Рахмонова, бывшего обычным партийно-хозяйственным функционером, а не влиятельным полевым командиром, казалось достаточно шатким, ему удалось удержать власть и создать в Таджикистане относительно стабильный политический режим.
Конечно, Рахмонова часто называют авторитарным лидером, но, с другой стороны, сложно представить себе, что было бы в Таджикистане, не сумей Рахмонов в 1990-е — 2000-е гг. стабилизировать ситуацию в стране, пусть и при помощи Российской Федерации. Однако, удержав власть, Рахмонов так и не смог восстановить разрушенную после распада СССР таджикскую экономику. Таджикистан превратился в беднейшее и наименее благополучное государство на постсоветском пространстве, значительная часть трудоспособных таджиков в поисках заработков отправилась за границу — в том числе, в Российскую Федерацию. Сам факт нахождения миллиона таджикских граждан в России является, в настоящее время, одним из важнейших факторов стабилизации политической и экономической ситуации в постсоветском Таджикистане. В противном случае, таджикскому руководству пришлось бы думать об обеспечении миллиона здоровых трудоспособных мужчин работой или средствами к существованию. Поскольку эта задача для таджикского правительства практически не решаема, то дестабилизация ситуации в стране последовала бы незамедлительно.
Социально-экономические и политические проблемы превращают Таджикистан в один из наиболее лакомых объектов для деятельности международных радикальных организаций, в том числе и «Исламского государства». Здесь следует отметить, что именно таджики традиционно считались наиболее верующими и традиционалистски настроенными жителями Средней Азии. Поэтому пропаганда религиозного фундаментализма среди таджикского населения всегда находила свою аудиторию. Если учитывать фактор внешней поддержки со стороны афганских радикалов, то ситуация для современного политического режима Таджикистана может сложиться весьма плачевно. Тем более, события в Таджикистане в последние годы свидетельствуют о том, что Эмомали Рахмонов в целом слабо контролирует ситуацию в отдельных районах страны. Так, в 2010 г. в Раштском районе республики вспыхнули бои между правительственными войсками и вооруженными формированиями под командованием бывших лидеров Объединенной таджикской оппозиции. В 2012 г. вооруженные столкновения повторились в Горном Бадахшане. В 2015 г. вооруженный мятеж поднял генерал Назарзода. Абдулхалим Назарзода до распада Советского Союза и начала гражданской войны не имел ничего общего с кадровой службой в вооруженных силах. Он трудился разнорабочим, затем заведовал складом. Участие в вооруженных формированиях оппозиции принесло ему известность. После примирения он продолжил службу в вооруженных силах Таджикистана, дослужился до звания генерал-майора и в 2014 г. был назначен заместителем министра обороны Таджикистана. Руководство Таджикистана объяснило вооруженные столкновения происками радикалов из Партии исламского возрождения Таджикистана. Однако не является секретом, что многие видные руководители таджикских вооруженных сил, правоохранительных органов и спецслужб задействованы в оружейном и наркотическом бизнесе и имеют тесные связи с вооруженными группировками в соседнем Афганистане. Высокий уровень коррупции также не позволяет говорить о полноценной защите рубежей таджикского государства. Между тем, вполне вероятно, что «Исламское государство» или другие радикальные группировки в обозримом будущем попытаются проникнуть в Среднюю Азию, для чего изберут, в первую очередь, именно Таджикистан. Ведь в Таджикистане не только слабый, по сравнению с соседними Туркменией или Узбекистаном, политический режим, но и немногочисленные вооруженные силы. Что же представляет собой таджикская армия, которой в случае нападения боевиков из соседнего Афганистана придется вступить в бой с вооруженными формированиями радикальных фундаменталистов?
К моменту провозглашения политического суверенитета Таджикистана на его территории практически отсутствовали советские воинские части. Республика, в отличие от других государств, образовавшихся на постсоветском пространстве, не получила никакого наследия от Советской Армии. Более того, 201-я мотострелковая дивизия, дислоцированная в Душанбе, была подчинена Министерству обороны Российской Федерации. Долгое время именно российские войска — мотострелки и пограничники — играли решающую роль в обеспечении национальной безопасности Таджикистана. Долгое время регулярная армия как таковая в Таджикистане отсутствовала, поскольку даже «правительственные войска» по сути представляли собой вооруженные формирования без воинской дисциплины, централизованного снабжения, возглавляемые полевыми командирами. Несмотря на долговременные попытки превратить разрозненные формирования в полноценную армию, вплоть до настоящего времени вооруженные силы Таджикистана остаются крайне слабыми не только в военно-техническом, но и в организационном отношении. В состав вооруженных сил Таджикистана входят сухопутные войска, мобильные войска, военно-воздушные силы и силы противовоздушной обороны. Поскольку выхода к морю и крупным водоемам Таджикистан не имеет, военно-морских или речных сил в стране нет. Сухопутные войска Таджикистана включают 2 мотострелковые бригады, дислоцированные в Курган-Тюбе и Худжанде и артиллерийскую бригаду в Душанбе. Мобильные войска включают отдельную мотострелковую бригаду быстрого реагирования и 7-ю десантно-штурмовую бригаду. В состав военно-воздушных сил страны входят отдельная вертолетная эскадрилья, использующая аэродромы в Душанбе и Худжанде, 536-й зенитно-ракетный полк в Душанбе и 45-й радиотехнический батальон в Душанбе. Однако фактически охрану воздушного пространства Таджикистана осуществляет российская авиация.
Вооружена таджикская армия слабо — 80 единиц бронетехники, 12 реактивных систем залпового огня, 27 артиллерийских орудий и минометов, 600 зенитных ракетных комплексов и 21 вертолет. Комплектование вооруженных сил осуществляется посредством призыва молодых мужчин на срок службы в два года. Однако значительная часть молодых таджиков предпочитает от армии уклоняться. Связано это, как и повальное дезертирство, с бесконтрольной дедовщиной в воинских частях таджикской армии, неудовлетворительными условиями службы и быта в воинских частях, скудным питанием. На службу в вооруженные силы, учитывая высокий уровень коррупции в стране, призываются представители наименее обеспеченных слоев населения, что способствует дальнейшему усугублению проблем вооруженных сил в сфере работы с личным составом. Кроме того, серьезной проблемой является криминализация таджикских вооруженных сил — от заурядного употребления наркотиков до участия в преступной деятельности по транспортировке и торговле наркотиками, контрабанде оружия из Афганистана и т.д. Уровень подготовки таджикских офицеров также остается достаточно слабым — несмотря на то, что в стране действует Военный институт, наиболее способных курсантов отправляют на учебу в Казахстан и Российскую Федерацию.
Учитывая неудовлетворительное состояние вооруженных сил Таджикистана, главным гарантом безопасности республики — как защиты ее внешних границ, так и поддержания внутреннего порядка, остается 201-я военная база Российской Федерации — бывшая 201-я мотострелковая дивизия. В состав базы входят мотострелковые, танковые, артиллерийские, инженерные, противовоздушные, связи, обеспечения подразделения. Воинские части 201-й базы дислоцируются в трех городах Таджикистана: Душанбе, Кулябе и Курган-Тюбе. Общая численность военнослужащих базы — 7,5 тысяч солдат и офицеров. В состав базы входят три мотострелковых полка, реактивный артиллерийский дивизион, разведывательный батальон, ремонтно-восстановительный батальон, батальон материального обеспечения, батальон управления, центр радиоэлектронной борьбы, Следует отметить, что Россия предпринимает большие усилия по модернизации вооруженных сил Таджикистана, прекрасно понимая, что в непростых военно-политических условиях региона страна должна обладать возможностью самостоятельно оборонять свои рубежи. Российская Федерация является основным инвестором и партнером Таджикистана в сфере строительства и реорганизации вооруженных сил. Министр обороны РФ Сергей Шойгу подчеркивает, что программа модернизации вооруженных сил Таджикистана рассчитана до 2025 г. и обойдется России в 200 млн. долларов. Несмотря на внушительную сумму, иной вариант невозможен — слишком велики риски вторжения на территорию республики экстремистских формирований из соседнего Афганистана. Тем более, что после ухода из Таджикистана российских пограничников охрана государственной границы республики значительно ослабла — хотя в Таджикистане есть собственные пограничные войска Государственного комитета национальной безопасности, их уровень подготовки и оснащения все же несравним с российскими пограничными подразделениями.
Узбекистан: армия сильнее, но проблем не меньше В отличие от Таджикистана, Узбекистан представляет собой гораздо более боеготовое к отражению возможных нападений экстремистов с афганской территории государство. После начала военной операции США против афганских талибов, еще в 2001 г., Узбекистан начал укрепление узбекско-афганской границы. На протяжении 137-километровой границы с Афганистаном был сооружен специальный разделительный барьер, представляющий собой забор колючий проволоки и второй, более высокий, забор колючей проволоки под электрическим напряжением в 380 вольт, а также минные поля. В настоящее время узбекско-афганская граница по степени охраняемости уступает лишь границе между Северной и Южной Кореей. Целью укрепления узбекско-афганской границы стала не только оборона от возможных попыток проникновения экстремистов, но и противодействие попыткам нелегальных мигрантов и беженцев из Афганистана попасть в Узбекистан. Лишь по мосту Хайратон, который пересекает реку Амударья, возможно осуществление транспортного сообщения с Узбекистаном. Однако, несмотря на тщательные меры по охране государственной границы, Узбекистан также является весьма интересным объектом для афганских экстремистов. Дело в том, что политическая ситуация в Узбекистане, где со времени провозглашения независимости, то есть почти двадцать пять лет, находится у власти президент Ислам Каримов, хотя и остается внешне стабильной, на самом деле характеризуется жестоким подавлением оппозиции и стремлением режима любыми силами сохранить без изменений существующий политический строй. Но многочисленные экономические проблемы страны, заставляющие миллионы узбекских граждан мигрировать в поисках работы в Российскую Федерацию и Казахстан, а также и в другие государства, становятся благоприятной почвой для распространения радикальных и экстремистских настроений. По данным юриста Шарбатулло Садикова, Узбекистан лидирует среди стран Центральной Азии по количеству действующих на его территории и за пределами страны экстремистских группировок. Наиболее известно Исламское движение Узбекистана. Некоторые эксперты оценивают ИДУ как третье по значимости в центральноазиатском регионе радикальное движение — после «Талибана» и «Аль-Каиды» (запрещена в Российской Федерации). Боевая подготовка членов ИДУ осуществлялась в тренировочных лагерях на территории Афганистана и Пакистана, многие боевики прошли «обкатку» во время боевых действий в Афганистане, сражаясь на стороне талибов. Известно, что многие этнические узбеки — как из Афганистана, так и из Узбекистана — сражаются в настоящее время в Сирии и Ираке, в составе вооруженных формирований «Исламского государства».
Вербовщики радикальных организаций пользуются неблагоприятной социально-экономической обстановкой в Узбекистане и агитируют молодых людей отправляться воевать в Сирию или действовать против власти на территории собственно Узбекистана. В ответ узбекское руководство ужесточает карательные меры, направленные против распространения в стране радикальных настроений. За связь с «Исламским государством» в современном Узбекистане можно получить внушительный срок тюремного заключения, не говоря уже о доказанном участии в деятельности вооруженных формирований. По сообщению Службы национальной безопасности Узбекистана (СНБУ), «есть сведения, что ИДУ и ряд других экстремистских групп пытаются дестабилизировать обстановку в стране, но мы принимаем все меры, чтобы предотвратить это. Эти шаги включают в себя не только упреждающие полицейские операции, но и профилактику, а также информирование населения» (Цит. по: http://www.ntv.ru/novosti/1299698/). Летом 2015 г. руководство силовых структур Афганистана и Узбекистана договорились об активизации сотрудничества в вопросах борьбы с терроризмом и обеспечения безопасности узбекско-афганской границы. Следует отметить, что к Узбекистану примыкают районы Афганистана, населенные, преимущественно, узбекским населением. Узбеки являются третьим после пуштунов и таджиков по численности народом Афганистана, составляющим от 6 до 10% населения страны (по разным данным). Вместе с тем, многие афганские узбеки в большинствесвоем являются противниками радикальных исламистов. Лидером афганских узбеков более тридцати лет остается генерал Абдул-Рашид Дустум (род.1954) — бывший член НДПА и генерал армии ДРА, участвовавший в афганской войне 1979-1989 гг. против моджахедов, а затем игравший важную роль в руководстве антиталибской коалиции. В настоящее время генерал Дустум занимает пост одного из двух действующих вице-президентов Афганистана. Однако, следует отметить, что часть афганских узбеков, особенно в Кундузе и Бадахшане, никогда не поддерживала Дустума, а склонялась к радикально-фундаменталистским движениям — «Талибану» или Исламскому движению Узбекистана. Таким образом, влияние генерала Дустума на узбекскую среду Афганистана не безгранично и значительная часть афганских узбеков вполне может оказаться в составе религиозно-фундаменталистских группировок. Между тем, генерал Дустум не так давно побывал в России, Казахстане и Узбекистане. По данным средств массовой информации, в России вице-президент Афганистана и лидер афганских узбеков высказывал просьбу о поставках в страну военной техники — для нужд борьбы с терроризмом, однако какую технику имел в виду генерал и будут ли организованы поставки — пока неизвестно.
Руководство Узбекистана, прекрасно понимая, что радикальный фундаментализм в настоящее время является важнейшей политической и военной опасностью для страны, в тоже время пытается вести двойную игру. Рассчитывая на поддержку США, Узбекистан вышел из состава ОДКБ, чем в значительной степени усложнил свою систему обороны. Очевидно, что Ташкент рассчитывает на собственные силы и помощь со стороны Соединенных Штатов в случае нападения экстремистов на южные рубежи республики. Действительно, вооруженные силы Узбекистана в настоящее время являются сильнейшими в Средней Азии. Численность узбекской армии достигает, по данным 2013 года, 48 тысяч солдат и офицеров. Из них 24,5 тысячи приходится на Сухопутные войска, а остальные 24 тысячи служат в ВВС и ПВО, национальной гвардии Узбекистана и пограничной службе. В состав Сухопутных войск входят один танковый корпус, десять моторизованных бригад, одна легкая горная, одна воздушно-десантная, три воздушно-штурмовые и четыре инженерные бригады, одна бригада национальной гвардии. На вооружении сухопутных войск стоит 340 танков, 717 бронетранспортеров и боевых машин, 137 самоходных артиллерийских орудий, 200 буксируемых артиллерийских орудий, 108 реактивных систем залпового огня, 5 оперативно-тактических ракетных комплексов. В состав ВВС и ПВО страны входят 4 авиационные бригады, вертолётная бригада, военно-транспортная бригада, вертолётный отряд, две зенитно-ракетные бригады и одна отдельная истребительная авиационная эскадрилья. На вооружении находится около 80 истребителей и истребителей-бомбардировщиков, 34 фронтовых бомбардировщика и 20 штурмовиков, 81 вертолет. В состав пограничных сил Узбекистана входят речные части, дислоцированные на Амударье. Официальное название узбекского флота — Военно-речные силы комитета по охране государственной границы Службы национальной безопасности Республики Узбекистан. Катера речных сил играют важную роль в патрулировании узбекско-афганской границы по реке Амударья. Бронекатера военно-речных сил обеспечивают безопасность 156-километровой речной границы по Амударье, выполняя задачи по пресечению контрабанды наркотиков, оружия, проникновения нелегальных мигрантов и экстремистов с территории Афганистана. Известно, что определенную военную помощь Узбекистану оказывают США. Так, в январе 2015 г. была достигнута договоренность между президентом Узбекистана Исламом Каримовым и командующим Центральным командованием вооруженных сил США генералом Ллойдом Джеймсом Остином о поставках Узбекистану 308 единиц колесных бронемашин с усиленной противоминной зашитой и 20 единиц бронированных ремонтно-эвакуационных транспортных средств. Так США реализует программу «Передача излишков вооружений». Как сообщают в американском Госдепартаменте, у Узбекистана существует очевидная потребность в бронемашинах для использования их в борьбе с терроризмом и наркоторговлей. Также в конце апреля 2015 г. был подписан договор между Узбекистаном и США о передаче республике патрульных катеров для нужд узбекской береговой охраны на Амударье.
Однако, несмотря на то, что узбекская армия по численности, вооружению и уровню подготовленности значительно превосходит таджикские, киргизские и туркменские вооруженные силы, в действительности перед вооруженными силами Узбекистана стоят те же проблемы, что и перед армиями менее сильных соседей республики. Главные из них — проблемы обеспечения вооруженных сил и проблемы сохранения воинской дисциплины и боевого духа в армейских подразделениях. В современном Узбекистане — множество социально-экономических проблем. Молодые узбеки более охотно выезжают на заработки в Россию и другие государства, чем идут на службу в вооруженные силы своей страны. Нельзя забывать и о прогрессирующем распространении радикальных взглядов среди молодого населения Узбекистана. Очевидно, что был ошибочен и выход Узбекистана из состава ОДКБ. Демонстрируя свою «независимость» от России, узбекское руководство забывает о том, что миллионы узбекских граждан в настоящее время трудятся на территории Российской Федерации — на строительстве объектов, в сфере жилищно-коммунального хозяйства и бытового обслуживания населения. Выдворение иностранных мигрантов из России равноценно социальному взрыву в Узбекистане, поскольку, несмотря на разницу в экономическом потенциале, Узбекистан точно также не сможет трудоустроить вернувшихся «гастарбайтеров», как и соседний Таджикистан. Значит — в стране остается крайне высокий риск социального взрыва и пока лишь репрессивная политика правоохранительных органов и спецслужб позволяет правительству контролировать ситуацию в республике.
Туркменистан остается «слабым звеном» Под угрозой вторжения боевиков с территории соседнего Афганистана находится и Туркменистан. Самая закрытая постсоветская республика Средней Азии является наиболее обеспеченным в экономическом отношении государством региона. Однако и она сталкивается с целым рядом проблем, обусловленных спецификой историко-культурного и политического развития туркменской государственности. В недавнем досоветском прошлом туркмены были типичными кочевниками, с соответствующим племенным делением и родоплеменной психологией. Фактически, племенное деление в Туркмении сохраняется до сих пор. Между тем, сохранение архаичных институтов препятствует полноценному развитию страны, и хотя туркмены в целом в меньшей степени, чем те же таджики или узбеки, склонны к восприятию радикальных идей, не исключено идеологическое влияние на население республики, особенно на молодежь, со стороны радикальных организаций, действующих в соседнем Афганистане. Кстати, в современной истории Афганистана туркмены, в отличие от таджиков и узбеков, никогда не обладали важными позициями, хотя они и составляют около 3% населения страны. Туркменская среда Афганистана слабо политизирована, однако Ашхабад обеспокоен, что под влиянием того же Исламского движения Узбекистана, радикальные группировки могут упрочить свое влияние среди афганских туркмен. Вокруг последних, в свою очередь, могут сплотиться молодые туркмены из Туркменистана, недовольные политикой республиканского правительства и готовые с оружием в руках выступать на стороне религиозных фундаменталистов. Поэтому Туркмения в последнее время уделяет значительное внимание вопросам укрепления охраны государственной границы с Афганистаном, тесно сотрудничая в данном направлении с Узбекистаном. Кстати, с Узбекистаном Туркменистан объединяет и позиция дистанцирования от сотрудничества с Российской Федерацией в рамках ОДКБ. Государственная граница Туркменистана и Афганистана раньше охранялась российскими пограничниками, однако затем, в демонстративном стремлении к суверенитету, Туркмения отказалась от сотрудничества с Россией по охране государственной границы, что, естественно, негативно сказалось на эффективности мер по защите туркменских рубежей. Но о вреде данной позиции мы уже упоминали выше — туркменские вооруженные силы не обладают потенциалом, позволяющим им эффективно отразить нападения на государственную границу многочисленных и хорошо вооруженных формирований с территории соседнего Афганистана. Подразделения туркменских сухопутных войск насчитывают, в общей сложности, лишь 18,5 тыс. солдат и офицеров. В состав туркменской армии входят три кадрированные моторизованные дивизии, учебная дивизия, две моторизованные и одна артиллерийская бригады, две зенитно-ракетные бригады, одна бригада реактивных систем залпового огня, ракетный и противотанковый полки, инженерный полк, воздушно-штурмовой батальон. Кроме того, 12 тысяч солдат и офицеров, сведенных в 12 пограничных отрядов, проходят службу в войсках Государственной пограничной службы Туркменистана. Военно-воздушные силы страны немногочисленны, как и Военно-морские силы, дислоцирующиеся на Каспийском море. Серьезными проблемами в обеспечении национальной обороны и безопасности Туркменистана являются: 1) слабый уровень охраны государственной границы с Афганистаном; 2) рассредоточенность населения в пустынной Туркмении, создающая препятствия для эффективной организации местной обороны; 3) родоплеменная структура туркменского общества с соответствующими противоречиями, имеющими место и в силовых структурах; 4) отсутствие развитых взаимосвязей с Россией и Казахстаном в сфере обороны и безопасности страны; 5) общий политический застой в стране, способствующий радикализации молодежи. По некоторым данным, именно Туркмения является вероятной целью нападения боевиков ИГ, поскольку не входит в ОДКБ, в отличие от Таджикистана, и обладает менее сильными по сравнению с Узбекистаном вооруженными силами.
Наконец, нельзя не обратить внимание и на ситуацию в Кыргызстане. В отличие от Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана Кыргызстан не имеет прямой границы с Афганистаном. Но это не означает изоляции от общих политических процессов в регионе и от рисков, вызванных активизацией радикальных фундаменталистов в Афганистане. Во-первых, Кыргызстан уже сталкивался с религиозным радикализмом — когда в 1999 г. на территорию республики вторглись формирования Исламского движения Узбекистана. Во-вторых, в Кыргызстане также очень непростая социально-экономическая ситуация, усугубляющаяся межэтническими противоречиями между кыргызами и узбеками, населяющими южные районы республики. Что касается Афганистана, то в этой стране проживает около 15 тыс. кыргызов, населяющих афганские районы Памира и не играющих значительной роли в афганской политике. Для кыргызов в целом всегда было характерна меньшая, по сравнению с оседлыми народами Средней Азии, религиозность, но в последние годы и в кыргызской среде — как в самом Кыргызстане, так и в России и других странах эмиграции, распространяются радикальные настроения. Однако, в отличие от Туркмении и Узбекистана, Кыргызстан является членом ОДКБ, то есть в случае вооруженной агрессии может рассчитывать на помощь союзников по коалиции. Собственно вооруженные силы Кыргызстана немногочисленны. В их состав входят воинские части Генштаба и Минобороны (12 тыс. военнослужащих), национальная гвардия (3 тыс. военнослужащих), войска Государственной пограничной службы (6,8 тыс. военнослужащих). Большое внимание Кыргызстан уделяет охране государственной границы, однако такие проблемы как коррупция, не обходят стороной и силовые структуры республики. В результате, Кыргызстан остается привлекательным маршрутом для наркоторговцев, следующих из Афганистана через Таджикистан и Кыргызстан. Через Кыргызстан могут направляться и боевики экстремистских группировок, действующих в Афганистане и Пакистане. Наконец, не следует забывать и о том, что горные районы Кыргызстана могут представлять интерес для боевиков радикальных фундаменталистских организаций, пытающихся пробраться на территорию КНР. Ведь Кыргызстан граничит с территорией Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая, в котором значительную часть населения составляют мусульмане — уйгуры, среди которых распространены антикитайские сепаратистские настроения.
Таким образом, мы можем сделать вывод, что ситуация на южных рубежах России складывается не очень благоприятно. Наличие опасной угрозы в лице афганских радикальных организаций, ориентированных на постепенное просачивание в Среднюю Азию, заставляет задуматься об эффективности системы противодействия возможной агрессии в пограничных республиках Средней Азии. Но социально-экономическая и политическая ситуация в большинстве республик региона такова, что в обозримом будущем они вполне могут стать не только мишенью для нападений террористов, но эпицентром их деятельности. Главной задачей России остается поддержание связей в рамках ОДКБ и налаживание взаимодействия с Туркменией и Узбекистаном как странами, не входящими в ОДКБ, но также стремящимися к защите своих рубежей от возможных нападений экстремистов.
