Примеры Ирака и Сирии, целые территории которых неподконтрольны центральным правительствам, свидетельствуют о том, что национальные и религиозные проблемы на Ближнем Востоке крайне серьезны, и внешние силы, умело играя на межконфессиональных и межнациональных противоречиях, могут разваливать крупные государства, вчера еще казавшиеся весьма мощными. Проблема сепаратизма, актуальная для многих стран региона, не избежала и Иран — региональную державу, которую побаиваются не только соседи, но и Запад, налагающий на нее всевозможные санкции, но опасающийся прямого столкновения.
Этническая мозаика ИранаМежду тем, в Иране существуют весьма существенные межнациональные противоречия, обусловленные крайне пестрым национальным составом населения страны. Где живет много народов, там неизбежно возникают обиды друг на друга. Одним хочется большего, другие не желают уступать уже имеющееся. Так зарождаются и развиваются этнополитические конфликты, некоторые из которых перерастают в настоящие войны. Пока Ирану удается не допускать возникновения на его территории таких сепаратистских движений, которые бы представляли действительно значительную опасность для целостности иранского государства и сохранения действующего политического режима. Однако и США, и Турция, и Саудовская Аравия, и другие идеологические и геополитические соперники Ирана очень рассчитывают на то, что им удастся расколоть иранское государство, в первую очередь — за счет поддержки сепаратистских движений. Полиэтничность — это всегда интересно, но не всегда политически безопасно. Так и в случае Ирана. В стране проживает 78 408 412 человек (данные 2015 г.). Это одна из крупнейших по численности населения стран Юго-Западной Азии. Среди стран мира по численности населения Иран занимает семнадцатое место, что тоже, в общем-то, немало. Иранцы — это нация политическая, то есть — искусственный конструкт, сформировавшийся за годы существования иранского государства.
На самом деле, население страны состоит из десятков различных народов и этнических групп, относящихся к разным языковым семьям и исповедующих разные направления ислама, а также христианство, зороастризм и даже иудаизм. Этническая основа иранцев — это персы. Однако их насчитывается лишь около половины от общей численности населения страны (по разным источникам — примерно от 40 до 60% населения страны). Именно персы на протяжении тысячелетий вносили основной вклад в создание и развитие иранской культуры и государственности. Государственный язык Ирана фарси (иранская группа индоевропейской семьи языков) — это язык персов, который, однако, понятен практически всем остальным иранцам. Однако, как мы видим, персы никогда не составляли абсолютного большинства населения страны. Поэтому другие крупнейшие народы Ирана, к тому же имеющие собственные территории компактного проживания, неоднократно предпринимали попытки отделения, провозглашения независимости, даже при том, что их представители также внесли не меньший, чем персы, вклад в создание единого иранского государства. Второй по численности после персов народ Ирана — иранские азербайджанцы, которые составляют от 16 до 40% населения страны. Они населяют т.н. Иранский Азербайджан — северо-западные районы страны. Еще один крупный народ — курды, проживающие в Иранском Курдистане и составляющие от 5 до 10% населения страны. Южное побережье Каспия заселяют талыши, гилянцы и мазендаранцы — ираноязычные народности, постепенно ассимилируемые персами и составляющие до 7% от общей численности населения страны. На юго-востоке страны обширные пустынные земли Белуджистана населяют белуджи, на юго-западе, на границе с Ираком, проживают арабы. Кроме того, в Иране проживают и другие народы. К ираноязычным относятся луры и бахтиары, живущие на юго-западе страны, а также чараймаки. К тюркоязычным — туркмены Северо-Восточного Ирана, кашкайцы, менее многочисленные племена карайи, карагозлу, таймурташ, хамсе. Кроме того, в Иране проживает значительное количество ассирийцев, армян, грузин и даже небольшая группа еврейского населения. Наконец, внутри персов выделяется этноконфессиональная группа, сохраняющая в качестве религии зороастризм — это гебры.
Среди народов Ирана, потенциально способных к сепаратизму и неоднократно заявлявших о своем стремлении к автономии, а то и к достижению полной политической независимости, можно перечислить азербайджанцев, курдов, белуджей и арабов Хузестана. Эти народы обладают наиболее четкой идентичностью, собственной богатой историей, а главное — все они имеют соплеменников в других государствах, с которыми и рассчитывают соединиться. История Ирана в ХХ-м столетии была очень бурной и неоднократно предоставляла народам страны возможность заявлять о своих стремлениях к независимости и даже создавать фактически независимые государственные образования (правда они существовали недолго — это были Гилянская советская республика, Демократическая республика Азербайджан, Мехабадская республика). Сепаратизм иранских народов поддерживался внешними силами — Советским Союзом, Великобританией, Турцией. В свою очередь, центральное руководство Ирана, начиная с представителей шахских династий Каджаров и Пехлеви и заканчивая руководством современной Исламской Республики Иран, предпринимало и предпринимает все усилия для преодоления центробежных тенденций. Наиболее активные усилия к объединению народов Ирана и выработке модели единой иранской общегражданской идентичности предпринял пришедший в 1925 г. к власти генерал Резахан Пехлеви, ставший основателем последней династии иранских шахов Пехлеви. Несмотря на то, что Реза был наполовину азербайджанцем — наполовину мазендаранцем, он считал необходимым формирование единой иранской нации на персидской основе. Именно в годы его правления страна официально сменила название с Персии на Иран. При Реза-шахе Пехлеви начались и запреты на изучение родного языка в школах для представителей других народов Ирана, поскольку шах стремился ускоренными темпами ассимилировать все народы страны в единую иранскую нацию. Впрочем, шаху эта задача оказалась не под силу. Зато действия Пехлеви способствовали активизации сепаратистских движений, которые начали формироваться еще во время правления предыдущей династии Каджаров (кстати, также азербайджанского происхождения — Каджары вели родословную от тюркского племени каджар).
Иранский Азербайджан. Есть ли угроза сепаратизма? Наибольшей серьезностью и многочисленностью в Иране всегда отличалось азербайджанское сепаратистское движение. Объясняется это тем, что азербайджанцы — крупнейший по численности, после персов, народ Ирана, а также наличием по соседству суверенного Азербайджана. Впрочем, национально-освободительные настроения среди иранских азербайджанцев стали распространяться еще тогда, когда Северный Азербайджан входил в состав Российской империи и не имел автономии, а Южный Азербайджан был частью шахской Персии. К началу ХХ в. Иранский Азербайджан представлял собой один из наиболее развитых в экономическом и культурном отношении регионов Персии. Тюркские азербайджанские племена внесли колоссальный вклад в формирование иранской государственности в Новое время, стоя у истоков династий Сефевидов и Каджаров. Однако к началу ХХ в. неприятие политики центрального правительства со стороны иранских азербайджанцев нарастало, тем более, что Иранский, или Южный Азербайджан всегда поддерживал тесные связи с Российским, Северным Азербайджаном. В последнем, в начале ХХ в., уже было широко распространено революционное движение. Революционно-демократические и социалистические идеи в Северном Азербайджане распространяли сначала русские, армянские и грузинские революционеры, работавшие и проживавшие в Баку. Затем стали появляться сторонники демократических и социалистических преобразований и среди представителей азербайджанского населения. Под влиянием соплеменников из Российской империи началось распространение социалистических и национально-освободительных идей и в Иранском Азербайджане. С начала ХХ в. здесь неоднократно вспыхивали восстания против шахской власти, крупнейшими среди которых стали восстание Саттар-хана в 1908 г. и восстание шейха Мохаммада Хиабани в 1920 г. Последнее восстание носило более оформленный характер. В его процессе была создана Азербайджанская демократическая партия, а на захваченной повстанцами территории вводилось школьное обучение на азербайджанском языке. Шахским войскам удалось подавить оба восстания, но попытки создания Азербайджанской республики на территории Северо-Западного Ирана продолжались. Так, в 1945-1946 гг. при поддержке СССР на территории Иранского Азербайджана была провозглашена Демократическая Республика Азербайджан (ДРА), у руля которой стояли азербайджанские коммунисты во главе с Сеидом Джафаром Пишевари. Тогда во главе Ирана стояло прозападное шахское правительство и США с Великобританией не были заинтересованы в поддержке азербайджанского национального движения. Напротив, они оказывали поддержку иранскому шаху Мохаммеду Резе Пехлеви и давили на Советский Союз, требуя вывести из Северного Ирана войска, фактически бывшие гарантом существования Демократической Республики Азербайджан. Вскоре после вывода советских войск республика действительно перестала существовать.
На протяжении еще трех десятилетий проблема азербайджанского сепаратизма не рассматривалась на Западе — Лондон и Вашингтон были удовлетворены политикой, которую проводил иранский шах. Соответственно, азербайджанское национальное движение оставалось врагом шахского режима, следовавшего заложенной еще Резой Пехлеви в 1920-х — 1930-х гг. политике дискриминации азербайджанцев. Представителей азербайджанского народа старались не допускать на высшие руководящие посты, образование на азербайджанском языке отсутствовало, а пресса на азербайджанском языке была запрещена. В результате, именно азербайджанцы в очередной раз за ХХ век составили костяк иранского революционного движения — на этот раз под религиозными лозунгами. Азербайджанская молодежь составляла значительную часть бойцов Исламской революции в 1979 г. Однако, победа Исламской революции не сильно изменила положение азербайджанцев. И это несмотря на то, что азербайджанцы составляли значительную часть участников революционных событий, а великий аятолла Мохаммад Казем Шариатмадари был азербайджанцем по национальности. После провозглашения Исламской Республики Иран азербайджанский язык был разрешен к употреблению в школах и средствах массовой информации, однако автономия иранским азербайджанцам предоставлена так и не была. Более того, серьезно осложнились отношения между двумя великими аятоллами — Рухоллой Хомейни и Каземом Шариатмадари, которые сопровождались уличными столкновениями между азербайджанской и персидской молодежью. Казем Шариатмадари был помещен под домашний арест и находился под ним до своих последних дней. Подавив азербайджанские выступления, новое иранское руководство настроило против своей политики часть жителей Южного Азербайджана. Одновременно, после превращения Ирана в одного из главных противников американского и английского влияния на Ближнем Востоке, США приступило к раскручиванию азербайджанской темы, стремясь сыграть на азербайджанско-персидских противоречиях.
После распада Советского Союза и появления независимого Азербайджана, у тех иранских азербайджанцев, которые выступали за суверенитет или, по крайней мере, за широкую автономию, появилась надежда на поддержку со стороны северных соплеменников. Действительно, первый президент независимого Азербайджана Абульфаз Эльчибей, бывший известным азербайджанским националистом и приверженцем пантюркистских взглядов, оказывал всестороннюю поддержку азербайджанскому национальному движению в соседних странах — прежде всего, в Иране и Грузии. Он считал возможным объединение азербайджанцев и создание нового государства в составе всех земель, населенных азербайджанцами. Не отказались от определенной поддержки азербайджанского национального движения в Иране и последующие руководители Азербайджана. Так, в марте 2002 г. в Баку получил убежище лидер движения за самоопределение Иранского Азербайджана профессор Махмудали Чехрагани (на фото). Многочисленные попытки иранского руководства добиться выдачи политика оказались тщетными, поскольку Чехрагани нашел поддержку и понимание у многих видных азербайджанских политиков и представителей культуры. Впрочем, Чехрагани не выступает открыто за отделение Иранского Азербайджана — он заявляет о необходимости превращения Ирана в федеративное государство с выделением Южного Азербайджана в качестве отдельной единицы с четко определенными границами и собственной столицей.
Безусловно, азербайджанское национальное движение представляет определенный интерес для США, поскольку любая деятельность, направленная на ослабление целостности иранского государства приветствуется американским руководством. С другой стороны, идеи о возможных перспективах воссоединения с Южным Азербайджаном популярны среди части националистически настроенной интеллигенции в суверенном Азербайджане. Но еще большую поддержку деятельность сторонников самоопределения Южного Азербайджана встречает на Западе, где действует целый ряд созданных политическими эмигрантами из Ирана организаций. Среди них — Движение национального пробуждения Южного Азербайджана Махмудали Чехрагани, Партия независимости Южного Азербайджана Салеха Илдирима, Сеть американских азербайджанцев из Ирана Фарзина Фарзада, Национальный освободительный фронт Южного Азербайджана и ряд других организаций. В марте 2013 г. в Баку прошла конференция «Будущее современного Южного Азербайджана», на которой обсуждались политические события на Ближнем Востоке и в Иране, отношения Ирана с США и странами Евросоюза, а также возможный распад Ирана по примеру Сирии и Ирака, после чего неизбежно встанет вопрос о будущем его азербайджанских провинций. Не исключено, утверждали участники встречи, что они в перспективе могут войти в состав Азербайджана. Понятно, что подобные конференции проводятся политическими силами, не скрывающими своей антииранской и прозападной ориентации, поэтому вряд ли стоит отождествлять мнение их участников с позицией большинства жителей Иранского Азербайджана.
Ряд аналитиков убежден в преувеличении реального стремления иранских азербайджанцев к самоопределению. Иранист Мгер Багдасарян убежден, что в Иране отсутствует азербайджанская проблема, поскольку многие выходцы из региона занимают видные государственные посты в Иране. Кстати, следует отметить, что рахбар аятолла Али Хаменеи сам по происхождению является азербайджанцем, но при этом он — безусловный сторонник единого и унитарного Исламского Ирана, в рамках которого национальное происхождение каждого гражданина не имеет никакого значения. По мнению Багдасаряна, даже в случае возникновения вопроса о присоединении, вряд ли Южный Азербайджан с населением в 30 млн. человек будет присоединяться к Северному Азербайджану с населением в 9 млн. человек. Директор Российского центра изучения современного Ирана Раджаб Сафаров считает, что «националистические настроения подогреваются Западом так же и в республике Азербайджан. Но они не находят поддержки у азербайджанцев Ирана. Поэтому, если начнется противостояние, и республика Азербайджан будет задействована в антииранской политике, то именно этнические азербайджанцы станут самыми ярыми защитниками Исламской республики» (Цит. по: http://www.panorama.am/). По мнению российского эксперта, подавляющее большинство иранских азербайджанцев вполне довольны своим положением, а национально-освободительная тематика искусственно раскручивается небольшими группами ангажированных политиков, в основном проживающих в эмиграции на Западе и фактически работающих на американские и европейские интересы. На территории собственно Ирана за сепаратистскую пропаганду периодически арестовываются азербайджанцы, однако среди них значительную часть составляют не столько даже жители азербайджанских провинций Ирана, сколько выходцы из суверенного Азербайджана.
Однако, 10 ноября 2015 г. СМИ сообщили о массовых акциях протеста иранских азербайджанцев в ряде городов страны. По сообщениям СМИ, на иранском телеканале IRIB прозвучали диалоги, оскорблявшие иранских азербайджанцев. В ответ в провинциях Ардебиль, Восточный и Западный Азербайджан прокатилась волна массовых демонстраций и митингов, направленная против «издевательств над азербайджанцами» на национальном телевидении Ирана. Участники демонстраций скандировали лозунги против центрального правительства и требовали руководство страны жестко пресекать любую ксенофобскую пропаганду в стране. Так что азербайджанский вопрос в современном Иране все же существует, хотя и не в столь категоричной форме, как его описывают американские и европейские, а также турецкие и азербайджанские СМИ.
«Курдский вопрос» не теряет актуальности Куда более остро стоит в современном Иране курдская проблема. Несмотря на то, что численность иранских курдов несравнима с азербайджанским населением (курды составляют 5-10% населения страны), курдское национально-освободительное движение всегда отличалось повышенной воинственностью и ориентацией на ведение вооруженной борьбы за независимость. Курды проживают в ряде провинций Ирана, неофициально называемых Иранским, или Восточным Курдистаном (Северный Курдистан — это часть территории Турции, Западный Курдистан — Сирии, а Южный Курдистан — Ирака). В состав Иранского Курдистана входят западная и южная части провинции Западный Азербайджан, провинция Курдистан, провинция Керманшах и Илам. На протяжении всего ХХ века курдский сепаратизм был для иранских властей не менее серьезной проблемой, чем сепаратизм азербайджанский, а в некоторые моменты иранской истории — и намного более серьезной проблемой. Еще во время Первой мировой войны, когда Персия, находившаяся под управлением доживавшей свой век династии Каджаров раздиралась внутренними противоречиями, курдский вождь Симко, воспользовавшись текущим моментом, захватил власть в области к западу от озера Урмия и провозгласил себя королем. Курдское государство под управлением Симко существовало с 1918 по 1922 гг. Примерно в это же время существовали Гилянская советская республика (1920-1921 гг.) и Тебриз под управлением Мохаммеда Хиабани (1920 г.). Однако в 1921-1922 гг. персидским войскам удалось навести порядок и в Иранском Азербайджане, и в Гиляне, и в Курдистане. Симко бежал и вплоть до своего убийства в 1930 г. пытался вести партизанскую борьбу против иранского государства. В тот период курдское национальное движение пользовалось поддержкой британской разведки, которая стремилась предупредить германофильские настроения при дворе иранского шаха. Во время Второй мировой войны в Западном Иране попытался создать свое государство другой курдский шейх Хама Рашид, однако его смогли разбить иранские войска — несмотря на поддержку со стороны англичан. Свою лепту в поддержку курдского национального движения в Иране внес и Советский Союз. В 1946 г. при поддержке СССР была создана Мехабадская республика. Она существовала почти год — с 22 января по 16 декабря 1946 г. и, хотя формально находилась вне советской оккупационной зоны, рассматривалась как часть советской сферы влияния в Иране. После падения Мехабадской республики создавший ее клан Барзани перебрался в Ирак, где принял ключевое участие в движении освобождения иракских курдов.
После Исламской революции 1979 г. курды, первоначально поддержавшие свержение шахского режима, рассчитывали на создание собственной широкой автономии. Однако пришедшие к власти аятоллы идею курдской автономии не поддержали. В Иранский Курдистан были направлены подразделения КСИР (Корпуса Стражей Исламской Революции), которые вступили в столкновения с вооруженными отрядами Демократической партии Иранского Курдистана. С помощью КСИР удалось нейтрализовать сопротивление радикальной части курдских националистов, которые выступали за создание широкой автономии в Иранском Курдистане, оставлявшей за центральным правительством, по сути, лишь вопросы национальной обороны и внешнеполитических связей. Вскоре началась ирано-иракская война, в которой участвовали и иранские курды, отступившие на территорию Ирака и перешедшие на сторону армии Саддама Хусейна. Иракский лидер вообще благоволил любой иранской оппозиции — он приютил на территории Ирака и иранских курдов, и боевиков иранских леворадикальных организаций. Во время ирано-иракской войны иранские курды установили отношения и с Соединенными Штатами Америки, которые в тот период активно поддерживали Саддама Хусейна. Американское руководство рассматривало курдскую проблему как еще один козырь в борьбе против Исламского Ирана, поэтому оказывало курдскому национальному движению определенную поддержку, в том числе и информационную. В западных СМИ публиковались сообщения о борьбе за освобождение иранских курдов, соответственно сопровождавшиеся критикой Исламского Ирана. Поэтому нет ничего удивительного в том, что уже более т тридцати лет Иран рассматривает «курдскую проблему» как результат происков США и Израиля и крайне негативно относится к любым обсуждениям положения курдов в Иранском Курдистане.
Объективные причины быть недовольными у иранских курдов имеются. Иранский Курдистан — это одна из наиболее отсталых в социально-экономическом отношении территорий страны. Здесь до сих пор практикуется отгонное скотоводство, а в социальной организации местных курдов сохраняются пережитки родоплеменного строя. Естественно, что население Иранского Курдистана в целом живет намного беднее, чем жители более развитых регионов страны. Кроме того, для Иранского Курдистана характерен бурный демографический рост, сочетающийся с отсутствием рабочих мест и возможности прокормить растущее население горных провинций. В результате, курдская молодежь пополняет ряды сезонных работников и городских безработных, что способствует распространению среди отчаявшихся радикальных идей. С идеями автономии у иранских курдов связаны надежды на улучшение социального и экономического положения своих родных провинций. Между тем, до центрального иранского правительства мысль о необходимости замены полицейско-репрессивных мер по «умиротворению» Иранского Курдистана программами по его социально-экономическому и культурному развитию, дошла только в годы президентства Хатами. Тогда в Иранском Курдистане начали создаваться первые начальные школы с преподаванием на курдском языке и первые газеты, также издававшиеся на курдском языке. Важной политической мерой стало предоставление 40 мест в Меджлисе Ирана (из 290 мест) для иранских курдов. Учитывая, что определяющие позиции в Иранском Курдистане всегда имела традиционная племенная знать, центральное правительство получило возможность договориться с теми, кто определял сознание курдского населения западных иранских провинций. Вполне вероятно, что политика модернизации Иранского Курдистана через некоторое время дала бы свои результаты и привела бы регион к снижению сепаратистских настроений, но мирный ход событий в регионе был нарушен войной в соседнем Ираке.
После того, как появился автономный Иракский Курдистан, по факту являющийся независимым государственным образованием, вновь активизировалось национальное движение иранских курдов, получивших перед глазами пример рождения первого курдского государства. Новая волна национально-освободительных настроений объяснялась, во-первых, амбициями курдской элиты, стремившейся по образцу Иракского Курдистана создать собственное государственное образование, а во-вторых — геополитической игрой Соединенных Штатов Америки, которые в очередной раз сделали ставку на курдское движение. Понятно, что курды преследуют вполне объяснимую задачу — создание собственного национального государства на землях, населенных своими соплеменниками. Для самого большого «безгосударственного» народа мира обретение собственной государственности — одна из важнейших задач. Другое дело, что США упорно превращают иранских курдов в инструмент подрывной деятельности против Исламского Ирана. Сама по себе активизация курдского движения в Иране способна в перспективе привести к дестабилизации ситуации хотя бы в западной части Ирана. Именно с этой целью из Ирака в Иранский Курдистан проникают боевики радикальных организаций. В марте 2006 г. в Эрбиле, на территории Ирака, был создан Объединенный фронт Восточного Курдистана. В состав фронта вошли Демократическая партия Иранского Курдистана, Организация борьбы Иранского Курдистана и Революционный союз Курдистана. С левого фланга к фронту примыкает Революционная партия трудящихся Курдистана (Комал). Еще одна организация — Партия свободной жизни Курдистана, которая также ведет партизанскую борьбу на иранской территории. Действия курдских радикальных организаций привели к началу антитеррористической операции иранских правительственных сил, проводимой Корпусом Стражей Исламской Революции на территории Ирака, где размещаются основные базы и учебные лагеря курдского национально-освободительного движения.
Неспокойная ситуация сложилась и в юго-восточной части Ирана. Здесь проживают белуджи — один из крупнейших ираноязычных народов, населяющий также сопредельные районы Пакистана и Афганистана. В отличие от основной части населения Ирана, белуджи исповедуют ислам суннитского толка ханафитского мазхаба. Этот народ, населяющий пустынные области на берегу Аравийского моря, до сих пор отличается архаичными формами социальной организации. Тем не менее, племена белуджей являются реальной силой в этой части Юго-Западной Азии, с которой вынуждены считаться и пакистанские, и иранские власти. Что касается Афганистана, то там центральное правительство вообще не в состоянии контролировать периферийные районы, населенные племенами белуджей. Территория проживания белуджских племен была подчинена Ираном лишь к 1928 г., когда войскам Реза-шаха Пехлеви удалось подавить сопротивление белуджей и взять под формальный контроль основные центры региона. Политика династии Пехлеви в отношении белуджей была такой же, как и в отношении других народов Ирана — центральное правительство всеми силами препятствовало национальной консолидации белуджей и развитию у них национальной идентичности, для чего продолжало поддерживать архаичные компоненты социальной организации белуджей. Ведь контроль над народом, разделенным на племена, облегчается в разы. Естественно, что при этом практически не развивалась и социально-экономическая инфраструктура населенных белуджами территорий. Провинция Систан-Белуджистан, в которой проживает большинство иранских белуджей — крупнейший в территориальном плане регион страны, который, однако, расположен на периферии Ирана, вдалеке от основных экономических и культурных центров страны. Разумеется, Систан-Белуджистан является беднейшей провинцией Ирана, в которой и экономическая, и культурная сферы жизнедеятельности находятся на крайне низком уровне развития. Граница с Пакистаном и с Афганистаном практически прозрачна, поскольку иранские войска не в силах обеспечить полноценную охрану тысячекилометровых рубежей, проходящих по самой настоящей пустыне. Естественно, что нищая провинция сталкивается с целым рядом проблем, порожденных, в первую очередь, сочетанием высокой рождаемости с отсутствием рабочих мест и жизненных перспектив белуджской молодежи.
С 1948 г. белуджи ведут борьбу за независимость против Пакистана и Ирана. Еще в 1964 г. был создан Белуджский Освободительный Фронт, лидером которого стал Джумма Хан Балоч, поддерживавший связи с арабскими националистами, стремившимися дестабилизировать ситуацию в тогда еще шахском Иране. Фронт играл важную роль в восстании, вспыхнувшем в 1968 г. и продолжавшемся до 1980 г. Восстание охватило и иранскую, и пакистанскую части Белуджистана. В 1968-1973 гг. фронт пользовался поддержкой со стороны Ирака, остававшегося одним из ключевых противников Ирана на Ближнем Востоке. Фактически, именно Ирак в 1960-е — 1980-е гг. сыграл основную роль в становлении и развитии вооруженного повстанческого движения на территории Иранского и Пакистанского Белуджистана. На территории Пакистана восстание белуджей было подавлено в 1977 г. — и то лишь посредством проведения крупномасштабной войсковой операции. Во время ирано-иракской войны Саддам Хусейн предпринимал неоднократные попытки разжечь пламя гражданской войны на территории Иранского Белуджистана, однако это ему не удалось, даже несмотря на внушительные финансовые вливания в организации белуджских сепаратистов. Иракские спецслужбы поддерживали и спонсировали Белуджское автономистское движение во главе с Абдул Азизом Моллазаде. После окончания ирано-иракской войны основная часть активистов движения была вынуждена эмигрировать из Ирана и обосноваться в странах Персидского залива. На основе этой организации впоследствии возникло радикальное движение «Джундалла» («Солдаты Бога»), также именуемая Движением народного сопротивления Ирана. Когда в 2003 г. организация «Джундалла» стала брать ответственность за свои первые акции, ее руководителю Абдольмалеку Риги было всего двадцать лет. В 2005 г. боевики Джундаллы напали на кортеж президента Ирана Махмуда Ахмадинежада, который посетил с визитом провинцию Систан-Белуджистан. Во время перестрелки погиб один из телохранителей Ахмадинежада, а еще несколько офицеров получили ранения. 16 марта 2006 г. боевики Джундаллы возле села Тасуки расстреляли 21 мирного жителя. 14 февраля 2007 г. был взорван автомобиль, подъехавший к автобусу, в котором ехали военнослужащие Корпуса Стражей Исламской Революции. Во время взрыва погибло 18 человек, 31 человек получил ранения. После этого иранские спецслужбы предприняли беспрецедентные меры по поимке террористов, в результате которых арестовали семнадцатилетнего Саида Канбарзехи. Несмотря на несовершеннолетний возраст, молодой человек был казнен. 17 февраля 2007 г. радикалы устроили взрыв в школе для девочек, а 13 июня 2008 г. боевиками было похищено 16 иранских полицейских. Всех пленников вывезли на территорию Пакистана, а затем убили. 25 января 2009 г. боевики расправились еще над 12 полицейскими. 18 октября 2009 года Джундалла провела серию взрывов в Пишине. В результате терактов погибло несколько высших и старших офицеров КСИР, включая командующего сухопутными силами КСИР генерала Нур-Али Шуштари и командующего войсками КСИР в остане Систан-Белуджистан Раджаба Али Мохаммадзаде. 23 февраля 2010 г. иранским спецслужбам удалось арестовать лидера Джундаллы Абдольмалека Риги. 20 июня 2010 г. он был казнен. В отместку за казнь лидера боевики Джундаллы провели взрыв в соборной мечети Захедана, в результате которого погибло 27 человек.
Деятельность белуджских сепаратистов привела иранское руководство к значительному усилению мер безопасности на территории провинции Систан-Белуджистан. В регионе были размещены дополнительные воинские части Корпуса Стражей Исламской Революции. Но, помимо усиления мер безопасности, иранское правительство прекрасно осознает и необходимость действия с помощью «политики пряника». Так, для привлечения белуджской молодежи на сторону правительства в провинции был открыт сержантский учебный центр в г. Заболе, преимущество при поступлении в который получили белуджи и пуштуны. Кроме того, Иран рассматривает планы по развитию железнодорожного сообщения через Систан-Белуджистан. Однако в свете последних событий на Ближнем Востоке и общего ухудшения экономического положения Ирана планы по модернизации белуджских территорий могут оказаться нарушенными. Не исключено, что белуджские группировки присоединятся к «Исламскому государству» (запрещенной в России террористической организации), по крайней мере — вероятность такого развития событий существует, хотя и будет жестко пресекаться Ираном.
Подводя итоги, следует отметить, что сепаратизм представляет собой вполне реальную угрозу не только национальной безопасности, но и территориальной целостности иранского государства. Несмотря на то, что Иран обладает достаточно сильными вооруженными силами и эффективно действующими спецслужбами, проблемы сепаратизма невозможно решить лишь силовым путем. История сопротивления азербайджанцев, курдов, белуджей и других народов, насчитывающая не менее столетия, — типичный тому пример. В условиях социально-экономических проблем, неравенства, культурной отсталости радикальные и сепаратистские настроения распространяются очень быстро, особенно — в случае поддержки со стороны «внешнего актора», которым в случае Ирана однозначно остается США. При условии должной поддержки сепаратистские движения могут существенно дестабилизировать ситуацию в стране, по крайней мере — превратить районы проживания национальных меньшинств в поле гражданской войны. Впрочем, пока Иран более-менее эффективно справляется с попытками разжечь на его территории пожар национальных восстаний. Но ситуация в стране, в конечном итоге, очень сильно зависит от того, как будут развиваться события на Ближнем Востоке и каков будет финал вооруженного противостояния в Сирии и Ираке.
