В преддверии 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН Генеральный секретарь Пан Ги Мун представил общественности доклад о миротворческих операциях ООН. Несколькими месяцами ранее, в октябре 2014 года, специальной Независимой группе высокого уровня по миротворческим операциям было поручено провести «всеобъемлющую оценку осуществляемых в настоящее время миротворческих операций Организации Объединенных Наций и путей придания им более эффективного, действенного и оперативного характера в условиях меняющегося мира». К июню с. г. группа подготовила доклад, который и был положен в основу новой инициативы Генерального секретаря ООН. 

Миротворчество ООН стало привычным, хотя сейчас мало кто вспомнит, что в Уставе ООН подобные операции даже не упоминаются. Их ввели, что называется, явочным порядком… В настоящее время ООН проводит по всему миру 39 специальных операций, к участию в которых привлечено 128 тысяч человек – больше чем когда-либо за всю историю всемирной организации. 

Необходимость проведения миротворческих операций объясняется вооружёнными конфликтами, каковых становится всё больше. Только с 2008 года число вооружённых конфликтов на планете возросло почти втрое. Вот только конфликты всё больше становятся рукотворными – и нередко организуемыми специально для введения «международных» войск (при неизменном назначении командующими представителей узкого круга «избранных» государств). Кстати, по этому поводу в докладе Генсека ООН имеется интересное замечание: «Обозначения, присваиваемые конфликтам (внутренние, межгосударственные, региональные, этнические или религиозные), все более утрачивают свою актуальность, поскольку транснациональные силы, исповедующие воинствующий экстремизм, и организованная преступность используют соперничество на местах в своих интересах и разжигают его». (1)

Каковы всё-таки перспективы развития миротворчества ООН? Их, хотя и с трудом (они не выделены в докладе Пан Ги Муна в отдельный список), можно вычленить при внимательном прочтении доклада. Во-первых, следует обратить внимание на настойчивое (если не сказать – навязчивое) повторение одной и той же мысли: войска ООН должны вводиться при нарушении прав человека. Эта мысль приобретает гиперболический характер с введением в доклад формулы «Права человека – прежде всего». Иными словами, делается попытка подменить понятие «миротворческая операция ООН» понятием «гуманитарная интервенция». Это давняя мечта Пан Ги Муна и его секретариата, много лет продавливающих идеи гуманитарной интервенции в качестве «правовой нормы».

На фоне острого кризиса с беженцами в Европе нельзя не отметить, что, похвалив за сотрудничество Африканский союз, Генсек ООН похвалил также и … Европейский союз за его готовность «при необходимости задействовать боевые группы ЕС для урегулирования кризисов»  при условии, правда, что такое урегулирование займёт лишь «переходный период» до ввода миротворческих сил ООН…

В планах Генсека ООН значится также больший контроль за проведением операций. В докладе говорится, что Департамент полевой поддержки и Департамент операций по поддержанию мира закончат к началу 2016 года разработку концепции и стандартных оперативных процедур для оперативно развертываемых военных и полицейских штабов, которые могли бы полноценно функционировать уже через 8–12 недель после получения мандата. Вопрос о штабах не так прост, как это кажется на первый взгляд. Дело в том, что до сих пор – через 70 лет после подписания Устава ООН – не действует глава Устава о Военно-штабном комитете ООН. Естественно, что вопрос командования войсками является ключевым и именно по нему постоянным членам СБ ООН так и не удалось договориться. Похоже, что сейчас возникли намерения решить и этот вопрос.

Обозначена в докладе Генсека ООН и проблема сексуальной эксплуатации и насилия, совершаемого сотрудниками ООН, в том числе миротворцами, в отношении местного населения, включая детей. Правда, Пан Ги Мун оговорил, что эта проблема касается «крайне немногочисленной части персонала», но количество дел о таких преступлениях в докладе не названо. 

На самом деле проблема преступлений, совершаемых участниками операций ООН, сексуальным насилием далеко не исчерпывается. Масштабы преступности в рамках ООН намного больше. Так, нельзя забыть роль миссии ООН в Косове, которая упорно проводила линию на отделение Косова и Метохии от Сербии, а в настоящее время самоустранилась от какой-либо деятельности по обеспечению положений резолюции 1244 (1999). Следует напомнить о случае сокрытия информации о преступлениях против гражданского населения миротворческой миссией ООН в Дарфуре (Судан), о чём рассказал главный прокурор Международного уголовного суда Ф.Бенсуда. Генсек ООН сделал вид, что провёл расследование и заявил, что обвинения прокурора МУС не обоснованы. Точнее, Генсек признал, что всё-таки сокрытие информации было, но «всего лишь»… в пяти из шестнадцати расследованных случаев. (2)

Наконец, следует напомнить о многочисленных фактах преступной деятельности миссий ООН в бывшей Югославии, в частности печально знаменитой UNPROFOR. В целом ряде судебных процессов в Международном трибунале по бывшей Югославии были представлены факты прямого участия значительной части миссии в вооружённом конфликте на территории бывшей Югославии. Имеются серьёзные факты для проведения самого тщательно расследования и в отношении миссий ООН в Руанде и Сьерра Леоне, о чём неоднократно давали показания свидетели в Международном трибунале по Руанде и в Специальном суде по Сьерра Леоне. Однако эти факты не привлекают внимания ни судей международных трибуналов, ни Генсека ООН, ни средств массовой информации…. 

И, наконец, об умолчаниях.

Не стала объектом расследования роль миротворческой миссии ООН в Кот-д’Ивуаре. Напротив, Генсек ООН охарактеризовал преступление, которое совершили миротворческие войска ООН в этой стране в апреле 2011 года  как проявление «твёрдой решимости». То есть не то что о преступлении решили «забыть» – наоборот, его выставляют в качестве образца, предполагая, видимо, что к свержению законных глав государств «миротворцы» ООН могут привлекаться и впредь. Чтобы было понятно, о чём речь: в 2011 году некоторые части миротворческой операции ООН в Республике Кот-д’Ивуар приняли участие в свержении законного президента Лорана Гбагбо, включая проведение боевых операций и даже арест главы государства. Это второй случай прямого участия миротворческих войск ООН в свержении законного правительства страны после аналогичных событий 1960 года в Конго (свержение Патриса Лумумбы).

К сожалению, не нашлось места в аналитическом обзоре Генсека ООН и одному примечательному событию прошлого года, когда Миротворческие силы ООН в Демократической Республике Конго приняли участие в проведении боевой операции, нарушив принцип нейтральности сил ООН. 

Следует ли из всего этого заключить, что Независимая группа высокого уровня по миротворческим операциям и Генеральный секретарь ООН рассматривают участие миротворческих сил ООН в боевых операциях на стороне одной из противостоящих сил и даже в прямом свержении законной власти как нечто допустимое, вполне возможное и в будущем?