В конце прошлой недели парламент Греции выполнил волю Берлина и проголосовал в поддержку программы реформ, предусматривающих режим жёсткой экономии. Политическая цена этого шага – углубление раскола в правящей партии СИРИЗА. Как сообщает британская The Guardian, лидер левой платформы партии, бывший министр энергетики Панайотис Лафазанис пообещал «разрушить диктатуру еврозоны», а председатель парламента Зои Константопуло заявила, что «больше не будет поддерживать премьер-министра Алексиса Ципраса».
Еще выше для греков экономическая цена принятого решения. Греция получит 13 млрд. евро первого транша третьего пакета помощи объемом 86 млрд. евро, но страна снова оказалась под внешним управлением: тройка кредиторов — ЕЦБ, МВФ, Еврокомиссия – продолжит регулярный мониторинг ее бюджета.
Кроме того, Греция обязалась продолжить налоговые реформы, упростить процедуры увольнения сотрудников, отменить досрочный выход на пенсию, а также произвести либерализацию рынков газа и лекарств, услуг ЖКХ. Ряд опасных для экономики Греции мер вроде повышения НДС для туристического бизнеса на островах были утверждены парламентом еще в июле. Всё это ещё больше увеличит безработицу и повысит стоимость жизни.
Тем не менее премьер Алексис Ципрас, выступая в парламенте перед решающим голосованием, заявил (rua.gr), что Греция стала сегодня «авангардом прогрессивной Европы, которая бросает вызов ее консервативному ядру» (?).
* * *
Казалось бы, подавив «бунт на греческой триере», Ангела Меркель может успокоиться. Все получилось: Греция подчинилась, господство Германии в еврозоне и Евросоюзе ещё более укрепилось. Теперь любой, кто надумает бунтовать против воли «хозяйки Европы», уже принявшей решение в четвёртый раз баллотироваться на пост канцлера ФРГ, глядя на пример греков, должен будет крепко подумать.
На деле всё сложнее. Помнится, реакция Вашингтона на приход в Греции партии СИРИЗА была поразительно тёплой: Барак Обама позвонил Алексису Ципрасу, поздравил с победой и посоветовал ему отдохнуть после нелегкой предвыборной кампании. А самым интересным в этом поздравлении было заявление Обамы о том, что США поддерживают стремление Афин к свёртыванию в Европе политики жёсткой бюджетной экономии и переходу к «повестке роста».
В условиях, когда Берлин явно теряет контроль над Грецией, новый премьер Эллады может стать для американцев удобным инструментом для дальнейшего ослабления немецкого влияния в Евросоюзе и привязывания ЕС к США. В частности, путем скорейшего создания Трансатлантического партнёрства (TTIP).
Этим, видимо, и объясняется поведение в последние дни Кристин Лагард. Контролируемый американцами Международный валютный фонд одобряет выделение финансовой помощи Греции, но настаивает на реструктуризации ее долга. Об этом говорится в заявлении директора-распорядителя МВФ. Такой же точки зрения придерживается и министр финансов США Джейкоб Лью.
Трогательное единение двух крупных представителей неолиберализма в стремлении облегчить участь греков наводит на размышления. Например, о затее Дэвида Кэмерона с референдумом о пребывании Соединенного Королевства в ЕС. Скорее всего, это не Кэмерон шантажирует развалом Евросоюза после выхода из него Британии, а Вашингтон руками Лондона шантажирует Берлин на случай отказа ЕС от ТТIP. Заключение же договора о Трансатлантическом партнёрстве в конечном итоге будет означать полное подчинение Европы англосаксам, полураспад ЕС и утрату Берлином его главенствующего положения.
Возможно, поэтому Ангела Меркель так торопится со строительством «Четвёртого рейха», замахиваясь на роль «экономического» Бисмарка. 19 июля канцлер ФРГ заявила в телеэфире, что прощение долгов в валютном союзе невозможно. Для Греции можно будет говорить только о продлении сроков погашения кредитов и снижения процентов по ним и то не сразу, а когда греки выполнят «все условия». Иначе говоря, когда наиболее ценные физические активы Греции будут «экспроприированы». Например, теми же немцами.
* * *
Такая перспектива серьёзно заботит Париж, учитывая, что государственный долг Франции превысил 2 трлн. евро и практически достиг 100% ВВП, а французская экономика стагнирует.
По мнению французского социолога Эммануэля Тодда, «под немецким руководством Европа стала иерархической, авторитарной, «жёстко экономящей» системой». Трагизм ситуации в том, говорит учёный, что Европа ― континент, который в ХХ веке дважды под немецким управлением кончал жизнь самоубийством. Сейчас происходит третье саморазрушение Европы, и вновь к этому толкают немцы, заявил Э.Тодд в интервью порталу herodote.net.
Изменить ситуацию могла бы Франция, но придёт ли Франция в движение, если ее политическая система производит нелепых президентов, когда слабые сменяют истеричных, спрашивает Тодд?! Для Олланда настал момент истины. Если он бросит греков, он войдет в историю в одном ряду с теми социалистами, которые голосовали за полномочия маршала Петена, считает французский социолог.
Однако дожидаться «движения» от Олланда сложно. Олланд боится не только Меркель, но и собственной тени. В то же время его основные соперники на предстоящих в 2017 году президентских выборах Николя Саркози и Марин Лё Пен занимают в отношении Берлина и Брюсселя куда более критическую позицию. Саркози, например, на учредительном съезде партии «Республиканцы» (правопреемница «Союза за народное движение») заявил, что задачей партии будет «переосмысление всей концепции Евросоюза». Лё Пен говорит, что в случае победы на выборах проведет референдум о выходе Франции из ЕС.
Европейский союз в его нынешнем виде создавался не во имя единой Европы, а для того, чтобы сдерживать Германию после ее объединения. По крайней мере, так мыслили тогда в Париже. И расправа над Грецией, осуществлённая немецкими руками, подталкивает Францию к контрмерам. Франция здесь не одинока, она вполне может опереться на поддержку стран Южной Европы, начиная с крупнейшей из них – Италии, которая испытывает проблемы, сравнимые с проблемами Греции (государственный долг Италии в мае текущего года побил очередной рекорд и достиг исторического максимума — 2,218 трлн. евро, или 132,1% от ВВП).
Сплочение Южной Европы в противостоянии германским амбициям при лидирующей роли Франции объективно назрело. Вопрос лишь в том, отважатся ли страны Средиземноморского союза (существует с 2008 года) действовать самостоятельно или поведут партию с оглядкой на Вашингтон. Для второго хорош и Франсуа Олланд. Правда, толку от такой политики было бы немного.
Будущее Европы - не в смене гауляйтеров и не в их дуумвирате, как теперь, а в образовании «европейского концерта» национальных интересов. Если наднациональные структуры мешают, они становятся лишними. Европа ждёт политиков, способных разрубить этот гордиев узел, на опасность которого для всего континента указала небольшая Греция.
