История ухода высокопоставленного таджикского полковника, бывшего командира ОМОН МВД РК Гулмурода Халимова в ряды Исламского государства актуализировала куда более значимый вопрос, чем просто судьба одного конкретного человека.
Он заключается в том, насколько не оппозиционеры, а как раз преданные до определенной поры режимам в ЦА военные, могут быть лояльны системе, в случае прорыва исламских радикалов. По словам экспертов, скопившееся в обществах Центральной Азии недовольство положением дел может привести к тому, что в самый ответственный момент военные могут присягнуть на верность Исламскому государству.
Гилмурод Халимов пропал 23 апреля. С тех пор о нем ничего не было известно, пока в конце мая в Сети не появился 12-минутный ролик, в котором он рассказал о несправедливости, творящейся в Таджикистане и преследовании верующих, что стало спусковым крючком для его ухода в отряд боевиков. Это событие является знаковым, так как впервые за все время вербовки жителей ЦА в ИГ к ним примкнул действующий полковник, командир ОМОНА МВД, человек верный режиму и прошедшие военную подготовку в России и США.
Был своим, стал чужим
Стоит отметить, что родившийся в 1975 году отец восьмерых детей Халимов во время гражданской войны в Таджикистане успел послужить в президентской гвардии. Парадоксальность ситуации заключается в том, что в свое время Г. Халимов сам боролся с исламскими фанатиками в Раште и Хороге.
В ролике бывший полковник МВД Таджикистана рассказывает о несправедливости, которая пронизывает его родную страну и другие государства Центральной Азии, делает громкие заявление об американцах и необходимости их истреблять, призывает убивать кяфиров, то есть неверных. Также он обратился к своим соотечественникам, ставшими мигрантами в России с требованием «перестать быть слугами русских» и присоединиться к террористической организации «Исламское государство».
На пропаганду ИГ поддаются как высокопоставленные полковники, так и молодые люди. Еще одна история, наделавшая много шума, связана с тем, что 27 мая 2015 года студентка второго курса МГУ, отличница, знающая пять языков Варя Караулова, добровольно отправилась в Сирию, чтобы вступить в ряды ИГ. Причину такого поступка не смогли пояснить и ее родители.
Налицо достаточно красноречивая тенденция, что отряды ИГ пополняют не только маргиналы или мигранты, которые не могут найти себе применение, но и вполне образованные и даже состоявшиеся люди. Еще более тревожно то, что идеология Исламского государства может привлечь людей, призванных защищать интересы страны, а именно военных.
Независимый политолог Максим Казначеев считает, что рост радикализма среди военных и даже представителей политической элиты в Центральной Азии не исключен. Более того, по мере того, как режимы в регионе продолжат деградировать эти тенденции усилятся, а никаких механизмов реформирования советского стиля правления, установившегося в них, большинство лидеров не предлагают. Он заметил, что в конкретном случае с таджикским полковником речь не идет о социальном напряжении. Проблема в идеологических противоречиях, которые усиливаются в регионе. И военные, считающиеся оплотами стабильности режимов, видимо, также не согласны с масштабной коррупцией, бедностью населения и неравномерным распределением доходов.
Пороховая бочка
Председатель Алматинской антимонопольной комиссии Петр Своик считает, что рост радикализма будет усиливать до тех пор, пока Казахстан остается отсталым и несовременным государством. Он заметил, что в условиях глобальной однополярности и отсутствия альтернативы, идеологический вакуум продолжит заполняться радикальными идеями. По словам П. Своика, если раньше существовали две системы – капиталистическая и социалистическая, то после краха последней ее место занимает идеология радикального ислама. Однако пока РК остается в зоне относительного комфорта, в связи с тем, что традиционно религия для казахстанского общества играет не столь большое значение, как в соседних государствах ЦА. Но, в любом случае, это процесс будет усиливаться из-за того, что затягивается процесс самоопределения нации. А пока все что делается властями, сводится к принципу - лишь бы не было хуже.
«То, что в радикальные течения уходят высокопоставленные военные, политики, в этом тоже нет ничего удивительного. Можно посмотреть, сколько представителей бизнеса и политиков в последнее время у нас заполняют мечети в рабочее время», - сказал П. Своик.
Максим Казначеев также заметил, что среди представителей казахстанской политической элиты уже есть люди, которые не скрывают своих, порой, радикальных идей. Между тем, именно отсутствие легальной оппозиции рождает интерес к таковым, убежден политолог.
«Это хорошо видно на примере Узбекистана, когда была окончательно уничтожена вся оппозиция, произошел небывалый всплеск интереса граждан к Исламскому движению Узбекистана, и началось массовое вступление в его ряды. Когда власти перекрывают весь воздух, и даже последнюю форточку не разрешают открыть, то они должны быть готовы к самому плохому развитию событий. Пример таджикского полковника показателен, так как его уход в ИГ совпал с начавшейся агонией режима Рахмона и еще большим закручиванием гаек. Жаль, что власти в странах ЦА не понимают, что легальная политическая оппозиция не несет опасности деструкции государственных институтов, в отличие от религиозной оппозиции», - сказал он.
Идеологический тупик
Политолог, эксперт по странам ЦА Аркадий Дубнов в комментарии для Московского Центра Карнеги отметил, что в поисках справедливости оскорбленные и обиженные мусульмане Таджикистана не могли не обратить внимание на такую новую притягательную альтернативу, как ИГИЛ с его обещаниями установить наконец для своих адептов, правильно уверовавших в истинного Аллаха, всемирный халифат. Идеология ИГИЛа не могла не стать для них убежищем, причем убежищем воинственным и опасным для всех остальных кяфиров, неспособных уверовать в его, халифата, спасительность.
Директор независимого аналитического центра «Религия, право и политика», исламовед Кадыр Маликов сказал, что нельзя сбрасывать со счетов, что Исламское государство - глубоко продуманный проект. Другой вопрос - насколько он вообще исламский, так как их идеология, в основном, это такфир и джихад. Идеология, которая разрешает то, что запрещено, когда речь идёт о пролитии крови. Позволяет достижение цели любыми средствами.
«Такфиризм строится на обвинении в неверии тех, кто не согласен с этой идеологией. Говоря проще, суть его можно обозначить так: «Кто не с нами - тот враг. Тот, кто не считает кафиром (неверным) того, кого считаем мы, тот сам кафир». А у неверных, считается, разрешено отбирать и имущество, и жизнь. Такфиристы берут на вооружение только те аяты Корана и хадисы пророка, которые, как они считают, подтверждают их идеологию. Другие аяты и хадисы не воспринимают и к мнению учёных не прислушиваются. Поэтому даже в Саудовской Аравии, где государственной идеологией является умеренный ваххабизм, такфиристскую идеологию объявили вне ислама», - рассказал он.
