В последние месяцы Обама отметился рядом резких высказываний в адрес Китая. Наблюдатели предвкушают открытый конфликт, но вряд ли его дождутся: между странами колоссальный товарооборот, Китай – крупнейший кредитор США. Это следствие тактики Вашингтона – контроль через жирное сотрудничество. Но риск конфликта есть, и на этот случай у США есть контрмеры.
«Поворот на Восток», в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона, начатый и Россией, и США, и объединенной Европой, усиливает конкуренцию в области международной кооперации. Одним из основных инструментов США в этом направлении является реализация проекта Транстихоокеанского стратегического экономического партнерства (ТЭП), предусматривающего почти полную отмену таможенных пошлин между странами-участницами. Именно о ТЭП говорил Обама, подчеркивая, что «законы мировой экономики должны писать США», а не «страны вроде Китая».
Основателями проекта были Чили, Новая Зеландия, Бруней и Сингапур, к которым впоследствии стали присоединяться США и другие тихоокеанские страны обеих Америк, Австралия, Япония и ряд других государств региона. Правда, по словам Барака Обамы, между США и Японией существуют разногласия по соглашению о ТЭП. Дело в том, что деловые круги Японии оказывают давление на кабинет Синдзо Абэ в части открытия сельскохозяйственного и автомобильного рынков страны.
Экономики этих двух стран составляют 80% от совокупного ВВП двенадцати потенциальных участников проекта. Так что договоренность между Вашингтоном и Токио – ключ к продвижению переговоров внутри всей дюжины. Пока же продвижение идет в сфере военного сотрудничества: 27 апреля были обнародованы «Основные направления американо-японского сотрудничества в оборонительной сфере», в рамках которых расширен перечень областей, в которых силы самообороны Японии могут оказывать содействие американским военным операциям. «Горизонт военного сотрудничества Японии и США расширяется с «периферийного» до «всемирного», – пояснил Обама.
Иными словами, агрессия Японии против Китая в 1937-м и против западных стран в 1941-м забыта, ей теперь позволено воевать по всему миру в составе коалиции при фактическом лидерстве Вашингтона. При этом Обама говорит, что сильный американо-японский альянс не следует рассматривать в качестве «провокации» против Китая, хотя новые «Основные направления» действительно помогут США внести коррективы в расстановку военных сил в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Сдерживание через партнерство
Оценивая американские политику и дипломатическую риторику в отношении КНР, главный рупор КПК «Женьминь Жибао» приводит китайскую пословицу «можно украсть и лошадь, пока никто не смотрит за ограду», подчеркивая, что «американская теория «китайской военной угрозы» согласуется с интересами США». Другое дело, что китайско-американо-японские отношения отнюдь не характеризуются таким простым сочетанием, как «двое против одного».
Соединенные Штаты сами продвигают сотрудничество с Китаем, например, недавно была достигнута договоренность об упрощении процесса экстрадиции из США сбежавших туда коррумпированных китайских чиновников. Вашингтон проявляет инициативу и по таким вопросам взаимодействия, как борьба с глобальным потеплением и терроризмом, стимулирование инвестиций в инфраструктуру, совместные научные исследования в области альтернативных источников энергии, денуклеаризация Корейского полуострова, а также гуманитарное взаимодействие – вплоть до незаконной торговли дикими животными.
Но одновременно в Вашингтоне рассматривают Китай в качестве стратегического соперника, считая, что динамичное развитие КНР является «стратегическим вызовом для обеспечения мира и процветания в АТР». Заместитель директора Института международной стратегии Китайского института международных проблем Су Сяохуэй полагает, что Вашингтон «претворяет в жизнь стратегию «восстановления равновесия» в АТР в отпор подъему Китая». И неслучайно Пекин остался за рамками ТЭП.
В своей статье в том же «Женьминь Жибао» Су Сяохуэй замечает, что США «под предлогом защиты мира и стабильности открыто поддерживают провокационные действия Японии и Филиппин по отношению к Китаю». Во время визита на Ямайку Обама говорил о том, что КНР использует свои «огромные размеры и мускулы» для запугивания этих стран в спорах вокруг островов и шельфа Южно-Китайского моря: «Мы думаем, что вопрос может быть урегулирован дипломатическими путями. Только из того, что Филиппины и Вьетнам не такие большие, как Китай, не следует, что они могут быть запросто отброшены в сторону».
«Осознав свое бессилие в намерении противостоять развитию Китая, Вашингтон вынужден принять концепцию отношений нового типа, основанных на «отсутствии конфликтов и противостояния, взаимном уважении, сотрудничестве и обоюдном выигрыше», – считает Су Сяохуэй. При этом Соединенные Штаты подчеркивают прагматизм, придают большое значение краткосрочной пользе, а также выгоде от взаимодействия, но не желают проявлять должного уважения по вопросам, беспокоящим Китай. «США забыли, что сотрудничество основано на мирной базе взаимного уважения, а конечной целью взаимодействия является обслуживание двусторонних отношений», – резюмирует он.
Риск конфликта признается
В февральском докладе «Стратегия национальной безопасности США» подчеркиваются изменения в американском восприятии китайской стратегии. Хотя в Вашингтоне выступают против концепции «неизбежности противостояния между двумя странами», в документе уделяется большое внимание именно риску возникновения конфликтов между Китаем и Соединенными Штатами. Военно-экономический потенциал народного Китая, несомненно, растет, и в Вашингтоне усиливаются меры предосторожности по отношению к КНР с акцентом на стратегию «уравновешивания» АТР.
Так, в 2015 году китайские расходы на оборону будут увеличены на 10,1%, причем значительная их часть пойдет на разработку новых видов оружия и оборудования. «Но рост военных расходов Китая находится в разумных пределах, если сравнить с другими странами мира, доля расходов на национальную оборону от ВВП остается по-прежнему низкой», – подчеркивает научный сотрудник Академии военных наук НОАК Чэнь Чжоу. Так, по данным МИД КНР, оборонные расходы страны на душу населения составляют лишь 1/22 этого показателя у США, 1/5 – у Японии. С другой стороны, по данным Роскосмоса, по состоянию на конец 2014 года, число китайских спутников на орбите достигло 139, то есть уже на пять больше, чем российских. Сейчас Китай уступает по этому показателю лишь все тем же США. Вашингтон, разумеется, в курсе.
В американском докладе также наличествует пункт о соперничестве с Китаем в новых отраслях, в частности в области кибербезопасности. США подозревают китайское правительство и частный сектор в незаконном присвоении конфиденциальной торговой информации в целях получения выгоды, а также обещают в ближайшем будущем «принятие необходимых мер».
Договоры с Японией, новые экономические союзы, диктат через международные финансовые институты – это тот инструментарий, который США имеют в виду на тот случай, если одного взаимовыгодного сотрудничества для контроля за Пекином окажется недостаточно. Имеется и полноценное ноу-хау: некоторое время назад с подачи американцев появилось целое направление в международном праве о том, что природные ресурсы есть «общее наследие человечества», что ставит под сомнение суверенитет развивающихся государств над их национальными богатствами. Появились и утверждения, что «некоторые страны обладают большими природными богатствами, но эффективно распорядиться ими не могут», а значит, «человечество» должно напрямую контролировать природные ресурсы тех стран, которые сами пока не в состоянии их осваивать. Недавно Китай уже потерпел поражение от США, ЕС и Японии в арбитражных органах ВТО по вопросам квотирования добычи и экспорта редкоземельных металлов (КНР является крупнейшим в мире их производителем и экспортером с долей рынка более 90%).
Меж тем стратегия «ни мира, ни войны» и «сдерживание через партнерство» на сегодняшний день привела к тому, что отношения между КНР и США воспринимаются в Вашингтоне как не менее важные, чем с ключевым союзником в регионе – Японией (кстати, экономическое взаимодействие Вашингтона и Токио по сравнению с восьмидесятыми и девяностыми годами прошлого столетия постепенно уменьшается). В Пекине также признают, что китайско-американские отношения значительно превзошли рамки двусторонних связей и обладают уже всемирным значением.
А что же Россия? Посол КНР в Москве Ли Хуэй в интервью агентству «Синьхуа» говорит о том, что «китайско-российские отношения в настоящее время переживают наилучший период в истории своего развития, их высокий уровень продолжает сохраняться». По его словам, яркими особенностями этих отношений являются неприсоединение к блокам, отсутствие конфронтации, ненаправленность против третьих стран, а также отказ от проведения разграничительных линий по идеологическим принципам. «Взаимное уважение, взаимная поддержка, взаимовыгодное сотрудничество, совместное развитие – именно к этому стремятся и именно этому уделяют свое внимание обе стороны. Китай и Россия реализуют успешную практическую деятельность для формирования международных отношений нового типа, которые основаны на сотрудничестве и обоюдном выигрыше. Эти отношения имеют широкие перспективы на будущее, играют важную стабилизирующую роль, содействуя укреплению мира и безопасности в регионе и в мире в целом», – подчеркивает Ли Хуэй.
