Тех, кто высказывали в последнее время предположения о наметившемся сближении Ирана и США, скорее всего, ожидает разочарование. В свое время основатель Исламской Республики имам Хомейни предупреждал, что в день, когда американские «лицемеры выступят в поддержку исламской революции, в стране надо будет объявлять всеобщий траур». Верховный лидер ИРИ аятолла Хаменеи и сейчас считает, что Ирану, возможно, имеет смысл менять тактику в новых международных условиях, но основные принципы революции 1979 года должны остаться незыблемыми. Иранская сторона не проявляет ни малейших признаков желания «сблизиться» с Америкой.
Отдельной проблемой является позиция Израиля. В ответ на достигнутые в Лозанне договорённости по иранской ядерной программе израильский премьер Нетаньяху потребовал, чтобы любое окончательное соглашение с Ираном включало «ясное и однозначное признание Ираном права Израиля на существование». Предполагать, что Тегеран согласится на условия ядерной сделки, продиктованные Израилем, не приходится.
Не похоже также, что Тегеран готов к нормализации отношений с другим своим региональным соперником – Саудовской Аравией. Эр-Рияд, начав вооруженный конфликт с шиитами в Йемене, фактически дал понять, что готов к войне с Ираном за преобладание над регионом.
Москва в свою очередь достигнутые в Лозанне договоренности приветствовала, назвав их редким примером сотрудничества между Востоком и Западом на фоне напряженной ситуации на Украине. «Результаты обнадеживают», – заявил министр иностранных дел РФ Сергей Лавров. Что касается чисто экономических вопросов, в частности в нефтегазовой сфере, то, как отметил С.Лавров, у России и Ирана «за эти годы сложилась очень прочная база сотрудничества». Сейчас у этого сотрудничества появились новые аспекты.
Министр нефтяной промышленности Ирана Биджан Намдар Зангане, выступая перед депутатами меджлиса, оценил состояние дел в иранской нефтяной отрасли как кризисное. «Падение цен на нефть, - заявил он, - привело к ситуации, когда у руководства отрасли нет средств для каких-либо инвестиций в добычу». Иран объявил о снижении заложенной в бюджете на новый иранский 1394 год цены с 72 до 40 долларов за баррель. Дальнейшее снижение цены на нефть прямо противоречит иранским интересам, и Тегеран намерен, как и Россия, бороться за повышение котировок на черное золото. Отдавать свою нефть за бесценок Иран не станет.
Если говорить об иранском газе, то после полной отмены санкций через 2-3 года планируемый объем добычи голубого топлива в Иране может достичь 1 млрд. 309 млн. куб. м в день. При этом Исламская Республика относится к числу стран, которые одновременно экспортируют и импортируют газ, осуществляя его своповые поставки и бартерный обмен. Сейчас доля Ирана на мировом газовом рынке составляет около 1,5%. Этот показатель планируется увеличить до 10%, но не сразу после отмены санкций и не за счет поставок в Европу, а благодаря поставкам в Ирак. В 2014 году Иран экспортировал около 10 млрд. куб. м и импортировал более 6 млрд. куб. м газа. Так что одного стремления стран Европейского союза к снижению зависимости от российского газа недостаточно. Газовая отрасль Ирана для использования в этих целях пока явно не созрела.
Очень непростым является вопрос о снятии санкций с Ирана. Есть санкции, которые были введены резолюциями Совета Безопасности ООН, некоторые санкции действуют на базе решений Европейского союза. Даже санкции США имеют разную правовую основу: одни приняты конгрессом, другие вытекают из решений президента США. Наконец, действуют санкции, введенные третьими странами в поддержку ограничительных мер США и ЕС. Понятно, что договариваться нужно о снятии всех санкций в одноразовом порядке, а не обсуждать отмену каждого вида санкций отдельно. Задача для Ирана крайне сложная, и Тегеран рассчитывает в этом вопросе на поддержку России.
Достигнутые договоренности в отношении механизма снятия санкций не в полной мере устраивают иранскую сторону. В заявлении, принятом в Лозанне, предусматривается прекращение действия резолюций Совбеза ООН, но лишь «после согласованного периода времени». Единого понимания того, что это означает, нет, и процедура может затянуться надолго.
Кроме того, в Лозанне был зафиксирован принцип обратимости принимаемых решений: в любой момент они могут быть аннулированы в связи с претензиями к последующим действиям Ирана в сфере ядерных исследований. Россию такой подход не устраивает. Москва предложила принять в Совете Безопасности ООН новую резолюцию по Ирану, прекращающую действия всех предыдущих решений одним правовым актом. Такая резолюция должна быть обязательной для выполнения всеми сторонами. Все последующие решения СБ ООН по Ирану Москва предлагает обсуждать по обычной процедуре. Это означает, что Россия намерена в случае несогласия с теми или иными решениями применить право вето. Китай такое российское предложение поддерживает. Для Тегерана это также имеет принципиальное значение. В основе действующих санкций лежат самые разные претензии к Ирану: его ядерная программа, его ракетные и космические технологии, претензии по поводу поддержки терроризма и др. Если представить процесс снятия санкций в виде отдельного обсуждения каждой из этих тем, проблематика иранского атома, по которой, собственно, и ведутся переговоры, отодвинется на задний план.
Рамочное соглашение, достигнутое Тегераном и «шестеркой» в Лозанне, не гарантирует подписания финального документа по иранскому атому, заявил 9 апреля верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи. Расхождения между Тегераном и Вашингтоном в интерпретации того, о чём договорились в Лозанне, вышли на поверхность. «Спустя всего несколько часов после завершения переговоров американцы опубликовали документ с данными о соглашении. Их версия противоречила тому, о чем реально договорились. Они всегда обманывают и нарушают обещания», - подчеркнул Али Хаменеи.
