Недавно заместитель госсекретаря Энтони Блинкен заявил в Вашингтоне о том, что стабильность и безопасность в странах Центральной Азии укрепляют безопасность США, способствуют глобальным усилия в борьбе с терроризмом и экстремизмом.
Выступление Э. Блинкена можно оценивать по-разному. На первый взгляд, его слова выглядят, как стремление оправдаться перед государствами Центральной Азии. Действительно, после того как США «заварили кашу» в Афганистане – безопасность независимых государств Центральной Азии оказалась под угрозой постоянной дестабилизации. Сейчас, когда США заметно снизили свое военное присутствие в Афганистане, этот вопрос еще более обостряется. В этот контекст, вполне органично вписываются и заявления Блинкена о том, что Центральная Азия по-прежнему важна для США и т.д. и т.п.
Правда, высокопоставленный чиновник не привел никаких иных аргументов почему, те же США, заинтересованы в стабилизации Центральной Азии, кроме как в контексте борьбы с терроризмом и экстремизмом (вечная тема вашингтонского госдепа). Анализ геополитических конфигураций скорее свидетельствует об обратном: США потеряли всякое влияние на независимые государства Центральной Азии. После ухода из Центра транзитных перевозок «Манас» (Кыргызстан) США так и не смогли закрепить свое военное присутствие где-либо еще в Центральной Азии. Впрочем, в свете намечающихся договоренностей Вашингтона и Ашхабада, не исключено, что в качестве такого плацдарма может быть выбран Туркменистан. Напомню, что на протяжении значительной части 2014 г. США пытались договориться с Узбекистаном о военном присутствии.
Другая точка зрения на выступление Э. Блинкена может быть обозначена как попытка США обозначить контуры своей геополитической стратегии в Центральной Азии. «Сегодня у нас есть три важные цели для взаимодействия с каждой из стран Центральной Азии: укрепление партнерства в целях взаимной безопасности; налаживание более тесных экономических связей; улучшение системы управления и ситуации с правами человека», – отметил заместитель госсекретаря США.
Иными словами, это означает, что США в дальнейшем по мере сил, а точнее, по необходимости, будут будоражить (если не сказать – терроризировать) элиты Центральной Азии своей навязчивой риторикой о правах человека, демократизации, религиозных свободах и прочих гуманитарных аспектах, понимать которые (а главное трактовать) можно по-разному.
Завершение операции «Несокрушимая свобода» в Афганистане совпало с резким сокращением экономических проектов в регионе. США остается важным донором для государств Центральной Азии, но инвестиционные проекты осуществляются крайне пассивно. Это означает, что Вашингтон работает над активизацией своей «мягкой силы» в регионе, а инвестировать в реальный сектор экономики региона не торопиться. У США есть аморфный проект «Новый Шелковый путь», который плохо вяжется с китайской стратегией и, в общем-то, не выглядит жизнеспособным.
Внешняя политика США очень часто детерминируется внутренней. Как известно, в 2016 г. в США состоятся выборы президента. Вполне возможно, что к этому периоду Б. Обаме важно будет показать электорату успехи в борьбе с терроризмом и экстремизмом во всем мире и завершить при этом активную фазу военных действий (Афганистан, Ирак). Если следовать этой логике, то США в ближайшие годы будет явно не до Центральной Азии.
Геополитику США логичнее всего воспринимать сквозь призму realpolitik, а не идеологизированных заявлений чиновников. Объективно у США сегодня не так много интересов в Центральной Азии, которая все больше формируется как важнейший регион евразийской интеграции (причем как в формате Евразийского экономического союза, так и в формате Шанхайской организации сотрудничества).
Для евразийской интеграции, инициативы США не носят определяющего характера. Скорее можно говорить о том, что США пытаются обозначить свое присутствие там, где оно фактически сходит на нет.
В Вашингтоне отлично понимают, что разговорами о демократии и соблюдении прав человека можно только оттолкнуть элиты таких государств как Узбекистан, Туркменистан и Таджикистан. Поэтому единственно верным для США принципом внешней политики в Центральной Азии остается принцип «многовекторности» суверенных государств.
В ходе своего выступления Э. Блинкен дал весьма нелицеприятную оценку России, заявив, что она подвергает угрозе современные основы миропорядка. Демонстративное непризнание США ключевой роли России в регионе, фактически, означает полное отсутствие желания у Вашингтона придавать новые импульсы развитию государств Центральной Азии. Так происходит потому, что США практически полностью утратили возможность влиять на регион посредством конструктивных инициатив.
