Согласно данным ежегодного доклада SIPRI (Стокгольмский институт исследований проблем мира), по итогам пятилетия 2010-2014 гг. среди стран-импортеров вооружений по-прежнему лидирует Индия (на её долю приходится 15% всего покупаемого в мире оружия), но если рассматривать показатели 2014 года, как это делает международная консалтинговая компания IHS, то на первое место в оружейном бизнесе в группе покупателей уже вышла Саудовская Аравия. За 2013-2014 годы закупки саудовцами вооружений и военной техники увеличились на 54%. А в 2015 году, по расчетам экспертов IHS, саудовский импорт вооружений и военной техники вырастет еще на 52% и составит 9,8 млрд долларов. А военный бюджет страны достиг в 2014 году рекордных 64,4 млрд долларов.

Одновременно с Саудовской Аравией быстрыми темпами вооружается Турция. Анкара в 2013 году переместилась с 16-го на 14-е место в списке стран с самыми высокими военными расходами, потеснив, в частности, такую страну-члена НАТО, как Канада. Что же касается Саудовской Аравии, то она за 2013 год увеличила военные расходы на 14%, поднявшись с 7-го места на 4-е. Саудовцы входят в первую десятку стран мира по объемам финансирования вооруженных сил. Если в 2006 году военный бюджет Саудовской Аравии составлял 31,255 млрд долларов (10% ВВП) и был самым большим среди стран Персидского залива, то в 2011 году саудовский военный бюджет достиг 48.2 млрд долларов (11,4 % ВВП). [1]

Одним из главных инструментов геополитической стратегии Саудовской Аравии является Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), направляемый фактически из Эр-Рияда. В эту организацию, помимо саудовцев, входят Кувейт, Бахрейн, Оман, Катар и ОАЭ. Генеральный секретариат ССАГПЗ находится в саудовской столице, а в докладах SIPRI данная организация рассматривается как единая военная структура.

Импорт вооружений стран ССАГПЗ в 2010-2014 годах вырос на 71% по сравнению с периодом 2005-2009 годов. Для сравнения: импорт оружия в другие страны охваченного кризисами Ближнего Востока вырос только на 54%. «Посредством закупок вооружений в основном из США и Европы государства Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива стремительно расширяют и модернизируют свои вооруженные силы, - пишет один из ведущих экспертов SIPRI Питер Веземан. - Государства Совета наряду с Египтом, Ираком, Израилем и Турцией, если брать «Большой Ближний Восток», запланировали на ближайшие несколько лет новые крупные заказы по основным видам современных вооружений». [2] 

Сама Саудовская Аравия стоит на первом месте в списке импортеров оружия из Великобритании (41% совокупного оружейного экспорта Соединенного Королевства) и на третьем – из Испании (10%). [3]

Один из ведущих экспертов Французского центра разведывательных исследований Ален Родье отмечает, что неуклонное расширение саудовского военного импорта является «частью развернувшейся на Ближнем Востоке борьбы за влияние между Тегераном и Эр-Риядом». К числу геополитических противников Эр-Рияда Ален Родье относит также «Исламское государство» и «Аль-Каиду», которые, по его словам, «стремятся свергнуть королевскую семью». Французский эксперт прогнозирует постепенное охлаждение отношений между Саудовской Аравией и США и одновременный переход Эр-Рияда к более активной политике во всём регионе «Большого Ближнего Востока» и даже за его пределами: «США уже не первый год считают тихоокеанский регион приоритетным для своих интересов. Там два главных вопроса безопасности - это Северная Корея и Китай. Семья саудитов ощущает себя «брошенной» и не питает особого доверия к американцам, которые позволили пасть их верным союзникам вроде Мубарака. Поэтому приобретение дорогого оружия является своеобразной страховкой, призванной показать Вашингтону важность сохранения такого хорошего клиента (пусть даже часть закупленной техники будет просто пылиться на складах)».

Ален Родье напоминает, что «армия Саудовской Аравии намного превосходит по силе остальные [среди арабских стран Персидского залива. – П.И.], что дает ей статус неоспоримого лидера, в том числе и по отношению к Катару, который пытался проводить собственную политику, поддерживая «Братьев-мусульман» (еще один заклятый враг саудитов)». «Не стоит забывать о риске возможной ракетной или даже ядерной эскалации. По счастью, до такого мы еще не дошли, но подобную перспективу все же не стоит сбрасывать со счетов, особенно в случае провала переговоров группы 5+1 (пять членов Совбеза и Германия) с Ираном по его ядерной программе», - предупреждает эксперт Французского центра разведывательных исследований. 

Отношения США – Саудовская Аравия на протяжении многих лет служили одним из базовых элементов американоцентричного мирового порядка. Однако в последнее время в этих отношениях всё больше проступает внутреннее противоречие. Суть этого противоречия состоит в том, что США, взявшие курс на противостояние с Россией, с одной стороны, пытаются играть на мировом энергетическом поле на понижение нефтяных цен, с другой стороны, стремятся сохранять привилегированные отношения с ведущим мировым экспортёром нефти Саудовской Аравией. 

При этом саудовские власти сознают, что они не располагают достаточными рычагами воздействия на американскую политику в сфере энергетики хотя бы потому, что на территории США добывается примерно половина потребляемой этой страной нефти, а оставшаяся половина большей частью покрывается поставками из других стран Америки (в первую очередь, из Венесуэлы и Канады). [5]

В сложившейся ситуации можно ожидать перехода Саудовской Аравии к более активной и более самостоятельной политике в Евразии. И здесь ее ожидает столкновение не только с Ираном, но и с натовской Турцией.

В некоторых региональных конфликтах (в первую очередь, в Сирии) Анкара и Эр-Рияд являются тактическими союзниками, но стремление обоих государств к региональному лидерству объективно ведет к усилению их соперничества и противостояния. Этот процесс сопровождается, с одной стороны, попытками той и другой страны перетянуть на свою сторону США, а с другой – поиском новых союзников, среди которых может рассматриваться и Россия.

Активизация военной политики Саудовской Аравии – лишь один из элементов, способных повлечь крупные геополитические сдвиги на Ближнем Востоке,  в Юго-Восточной Европе и на обширных территориях постсоветского мира.  Второй элемент - внешнеполитическая активность Турции. 

Обе страны демонстрируют весьма впечатляющий рост военных расходов. Анкара  наращивает активность на Балканах, в Причерноморье, на Кавказе, в Средней Азии. Сегодня политика Анкары характеризуется определённой двойной направленностью: стремлением, с одной стороны, оставаться союзником США, а с другой – попытками заработать политический капитал на критике США и определенном сближении с оппонентами Вашингтона. Это подкрепляется укрепившимися в турецкой элите представлениями о том, что Турции,  как говорит известный дипломат, председатель Турецкого агентства международного сотрудничества Умут Арик, принадлежит «центральное место в Евразии в целом, в Европе и на Балканах, в Причерноморье и на Кавказе, в Восточном Средиземноморье, на Ближнем Востоке и в Центральной Азии в частности». [1] 

Так что руководитель программы SIPRI по исследованию военных расходов Сэм Перло-Фриман ничуть не сгущает краски, когда предупреждает об угрозе «региональных гонок вооружений».

В Анкаре очень внимательно следят за всем, что делает Саудовская Аравия. Обозреватель турецкого издания Haberturk Озджан Тикит отмечает, что «требования саудовского руководства вызвали беспокойство у Обамы», поскольку саудиты уже высказывались против политики США на Ближнем Востоке. 

Озджан Тикит характеризует внешнеполитические приоритеты Саудовской Аравии следующим образом: «Эр-Рияд вступил в схватку, в которой для него существуют две красные линии. Одна определяется императивом борьбы с антимонархическими движениями и их идеологией. Речь идёт о таких радикальных организациях, как «Аль-Каида» и «Исламское государство», движения «арабской весны», «Братья-мусульмане». Отсюда недоверие к народным движениям, возникающим в исламском мире. Эр-Рияд сосредоточен на устранении такого рода угроз, в какой бы исламской стране они ни возникали, и буквально с головой ныряет в любые международные союзы. Наличие другой красной линии обусловлено существованием Ирана... В 2005 году недавно ушедший из жизни король назвал Иран «главным врагом Саудовской Аравии» и «змеёй, которой нужно отрубить голову». Существует много причин, по которым Иран объявлен врагом, но важнейшая из них – имперская политика Тегерана с упором на шиизм. Эр-Рияд опасается, что иранцы поднимут восстание среди шиитского населения Саудовской Аравии. Существование сильного Ирана — катастрофа для саудитов. Как угрозу рассматривает Эр-Рияд и режим Асада в Сирии, считая его приспешником Ирана. Саудовское руководство грезит о Сирии, в которой был бы создан эмират или, как в Египте, правила бы диктатура». [2]

В то же время события в Йемене, где серьезных военных успехов добились проиранские силы, а также нарастание внутренних противоречий в самой Саудовской Аравии могут серьезно скорректировать стратегию Эр-Рияда, что в свою очередь приведет к изменению расстановки сил в четырехугольнике Россия – США – Турция – Саудовская Аравия. Есть основания предполагать, что в перспективе турецкий вектор внешней политики окажется для Вашингтона более значимым, чем саудовский. Збигнев Бжезинский склонялся к этому ещё в конце 1990-х годов, отмечая, что Анкара «стабилизирует регион Черного моря, контролирует доступ из него в Средиземное море, уравновешивает Россию на Кавказе, все еще остается противоядием от мусульманского фундаментализма и служит южным якорем НАТО». [3]

С тех пор значимость Турции для внешней политики США еще больше возросла, в том числе из-за ошибок, допущенных Вашингтоном на Ближнем Востоке.  «Соединенные Штаты Америки, - пишет немецкий эксперт Фолькер Пертес, - уже не вполне являются государством-гегемоном. Они стали региональной державой и фактически «соседом» Ирана, Саудовской Аравии и Сирии». Приходится учитывать Соединённым Штатам и то, что, по мнению экспертов Национального разведывательного совета США, к 2025 году «Большой Ближний Восток» может стать ареной полномасштабной гонки ядерного оружия с участием и Турции, и Саудовской Аравии, которые к тому времени развернут «собственные ядерные программы вооружений». 

В этом контексте следует отметить и растущую вовлеченность Турции в европейские дела (от традиционного интереса к Балканам до участия в реализации  энергетических проектов). Здесь интересы Анкары и Эр-Рияда тоже больше противоречат друг другу, чем совпадают. В частности, создание по инициативе Турции в 1995 году Евразийского исламского совета, объединяющего мусульманские общины Балкан, Кавказа и Средней Азии, стало ответом на создание Исламского совета для Восточной Европы под крылом Всемирной исламской лиги («Рабита»), поддерживаемой Саудовской Аравией.  

Важным полем соперничества Анкары и Эр-Рияда является борьба за европейский рынок. По данным за 2013 год, Турция по объему совокупного товарооборота занимала шестое место в списке торговых партнеров ЕС – 128,156 млрд евро. Объем товарооборота ЕС с Саудовской Аравией был в два раза меньше (63,833 млрд евро), но и этого показателя хватило для того, чтобы саудовцы заняли в данном списке 11-е место, опередив, в частности, Канаду, Алжир, ОАЭ, Австралию и ЮАР. Не приходится сомневаться, что и Турция, и Саудовская Аравия в ближайшие годы усилят свою торгово-экономическую экспансию в Европе. 

Со стороны и Анкары, и Эр-Рияда можно также ожидать более заинтересованной игры на противоречиях между США и Европой. О том, как видятся эти противоречия европейцам, писала недавно парижская Liberacion: «Европейцы делают ставку на стабильность в Африке, поскольку находятся по отношению к ней в буквальном смысле слова на другом берегу, в то время как американцы в этом регионе умывают руки. Американцы пытаются разыграть карту Ирана, который, по их мнению, способен обеспечить стабильность на Ближнем Востоке лучше Саудовской Аравии. Европейцы, со своей стороны, поддерживают суннитов, потому что не хотят, чтобы в расположенном поблизости от них регионе был всего один «хозяин» - Иран. Американцы занимают по России намного более жёсткую позицию, чем европейцы, потому что их экономические интересы там крайне малы, они не хотят конкуренции со стороны России на международной арене и заинтересованы в стабильности Азии куда больше, чем в благополучии Европы». Главный вывод, который делает из этого Liberacion, звучит так: «Порожденный новыми пограничными спорами региональный хаос влечет за собой хаос мировой», что ведёт к ослаблению трансатлантической связи.  [3]

[1]  Arik U. Turkey and the International Security System in the 21^st Century // Eurasian Studies. 1995/96. № 4. P.8.

Фото: jpost.com