Суть трансформации концепта американского доминирования — в том, чтобы максимально вовлечь союзников в решение локальных и глобальных проблем в американских интересах. Причем вовлечь таким образом, чтобы и противников, и союзников США подавить или в необходимой мере ослабить.
На днях мне попалась на глаза статья Михаила Ростовского в «Московском комсомольце» под названием «Байден, ЕС и санкции. На каком крючке США держат Европу?». В ней автор задается вопросом о том, почему сегодняшняя Европа, причем явно во вред себе, раз за разом поддерживает антироссийские внешнеполитические инициативы США?
В этой статье я попытаюсь ответить.
Почему США понадобилось менять глобальный концепт
В рубрике нашей газеты «Концептуальная война» мы уже разбирали ряд концептов, при помощи которых США обеспечивали и обеспечивают свое глобальное доминирование.
Однако времена и ситуации меняются, или их меняют. Одним из ключевых факторов перемен стал опыт последнего десятилетия, который выявил, что США всё хуже справляются с задачей сохранения доминирования.
Обрушилась официально прописанная в американской военной доктрине способность победно вести несколько локальных войн в различных регионах мира. Военные неуспехи в Ираке и в Афганистане (даже при некоторой поддержке международных союзников Америки) показали, что господство в воздухе и бомбардировки решающих успехов в «борьбе с террористическими режимами» не обеспечивают. И что направить «на передний край» достаточное число солдат, всерьез готовых сражаться с «неистовыми дикарями», США не в состоянии.
Выяснилось, что слабеет американский контроль над Европой. Которая совсем недавно, в годы прошлой «холодной войны», практически полностью подчинялась директивам из Вашингтона, но теперь с каждым годом всё больше политически «своевольничает».
Обнаружилось, что неуклонно снижается роль США в глобальной экономике. И по доле в мировом ВВП. И по доле доллара в глобальной торговле. И по доле американской промышленности и сферы услуг в производстве реального глобального валового продукта.
Но главное — в ходе последнего кризиса (и множества организованных США в контексте этого кризиса государственных переворотов и локальных войн в разных регионах мира) начал обрушиваться миф о том, что Америка способна быть лидером движения глобального сообщества к благополучию и процветанию. И, тем более, миф о том, что Америка заинтересована в глобальном процветании.
О том, что такие времена «обрушения мифов» близятся, в Америке думали давно. И именно из этих раздумий рождались различные идеи «разделения ответственности». То есть, поиска стратегических или хотя бы тактических союзников США и их «вовлечения» в защиту американских (предъявленных как совместные) интересов. В частности, еще в 1980-х годах один из «гуру» американского «политического реализма», Джордж Кеннан, писал, что «внешняя политика США страдает от невежества, изоляционизма и безответственности». А также призывал Америку отказаться от «политического нарциссизма» и признать необходимость «разделения ответственности» за судьбы мира с другими странами.
В конце 1990-х годов группа американских неоконсерваторов (советников и соратников президента Джорджа Буша) во главе с Робертом Каганом указывала, что для США брать на себя полноту ответственности за основные нужные Америке глобальные перемены — и слишком издержечно, и опасно. Поскольку результатом становится не только чрезмерная «военная» нагрузка на американскую экономику, но и то, что слишком многие в мире, включая существующих и потенциальных союзников, возлагают на Вашингтон вину за неблагоприятные последствия американских инициатив. А потому «команда Кагана» советовала гораздо настойчивее, глубже и прочнее вовлекать в обеспечение стратегических интересов США всех союзников.
Поскольку Россия в тот период была в глубочайшем кризисе (и, как считали в Вашингтоне, уже практически в «американском кармане»), а Европа была в основном достаточно «послушна» США, то «команда Кагана» формулировала эти предложения прежде всего для «стратегической остановки Китая». В частности, предлагалось использовать для этого «американских сателлитов» в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
В 2007 г. американский адмирал Майкл Маллен, председатель Объединенного комитета начальников штабов, сформулировал доктрину «Глобального морского партнерства», предусматривающую максимальное вовлечение союзников США в «корпоративное» решение проблем безопасности Америки.
В том же 2007 г. Збигнев Бжезинский выпустил книгу «Второй шанс». Где, в том числе, написал, что «для сохранения своего глобального лидерства» Америка должна научиться искать компромиссы с союзниками и даже, при необходимости, поступаться элементами своего суверенитета.
Тем не менее, администрация Дж. Буша к советам о необходимости «глубокого партнерства» не слишком прислушивалась. Не прислушивалась то ли из-за сомнений в полезности военных «партнерств» с гораздо более слабыми союзниками, то ли из-за самоуверенности (упомянутого Кеннаном «нарциссизма»). Хотя в своих локальных войнах рубежа XXI века США всё же союзников использовали, но только в качестве вспомогательной силы.
Перелом произошел после 2009 г., уже при новом президенте США Бараке Обаме. И, видимо, первым массированным опробованием новой стратегии «союзничества» стали спецоперации «арабской весны» 2010–2011 гг. Где публичную инициативу военной вовлеченности в конфликты — в частности, в Ливии и затем Сирии, — США предложили взять на себя американским союзникам по НАТО (Франции, Великобритании, Германии, Турции) и «дружественным» арабским странам (Саудовской Аравии, Кувейту, Эмиратам). А США подключались к силовым и специальным операциям только на следующем этапе и, как правило, после демонстрации того, что «союзники не справились».
Знаменательно, что это происходило уже в ходе глобального финансово-экономического кризиса. Который (о чем сейчас среди экономистов не говорит только ленивый и ангажированный) был «сконструирован» пулом транснациональных финансовых структур с опорой на глобальные американские банки и Федеральный резерв США.
Не менее знаменательно и то, что полмира (и прежде всего, «союзная» США Европа) в результате «арабской весны» получили мощный и болезненный удар по своим экономическим и политическим позициям.
Все они (Европа, Япония, Китай, Индия, Южная Корея) начали испытывать трудности со снабжением ближневосточной и североафриканской нефтью и газом.
Все они, и в особенности Европа, в той или иной мере ощутили повышение внутриполитических и экономических рисков. В том числе — особенно болезненных в кризисе инвестиционных рисков. И прекрасно видели, что главной причиной выросших рисков становится наплыв беженцев и нелегальных мигрантов из дестабилизированных стран «арабской весны». И, в особенности, достаточно массовый криминальный и исламистский компонент этих беженцев и мигрантов.
Европа, Китай, Индия, в дополнение к перечисленному, потеряли на Ближнем Востоке и в странах Магриба существенную часть своих политических позиций и торгово-экономических связей.
Нельзя не отметить, что все эти обстоятельства в мире, и в том числе в Европе, были хорошо осознаны. Именно поэтому США не удалось «продавить» ни через Совет Безопасности ООН, ни через «мировое общественное мнение» военные санкции против Сирии. Решающую роль сыграла, конечно, Россия. Но военная операция без санкции Совбеза (что уже стало привычной практикой США после первой войны в Ираке и войны в Югославии) на сей раз не состоялась именно потому, что воспротивились многие традиционные европейские (и не только европейские) союзники Америки.
Похоже, данное событие стало «каплей, переполнившей чашу». И в США решили, что пора «на полную мощность» вводить в действие давно готовившуюся новую, существенно трансформированную систему «концептуального оружия» глобального применения.
Похоже, именно это мы сейчас наблюдаем и ощущаем — впервые в истории! — в развитии кризиса вокруг Украины.
В чем суть концептуальной трансформации?
Суть трансформации концепта американского доминирования — в том, чтобы максимально вовлечь союзников в решение локальных и глобальных проблем в американских интересах. Причем вовлечь таким образом, чтобы и противников, и союзников США подавить или в необходимой мере ослабить. В полном соответствии с базовым принципом американской политики, согласно которому никто в мире не должен даже пытаться посягать на американскую политическую, военную, экономическую и «моральную» гегемонию. Которые, якобы, даны Америке свыше, от бога, чтобы правильно руководить миром и вести его к благополучию и процветанию (американскому, разумеется, благополучию и процветанию).
При этом не следует думать, будто такой концепт доминирования возник внезапно, как чертик из табакерки. Как уже сказано выше, он давно в той или иной мере обсуждался американскими интеллектуалами — от Кеннана и Кагана до Бжезинского. Он в той или иной мере использовался и в ходе «гуманитарных операций» типа войны в Югославии, и при ведении «контртеррористических» войн начала XXI века, в которые вовлекались — с ущербом для себя — основные американские союзники. Этот же концепт использовался и в ходе введения международных экономических санкций против Ирака и позже — Ирана (от которых, опять-таки, страдали в основном именно европейские союзники США).
Однако во всех этих случаях США старались «играть первую скрипку». И заявляли о своей готовности нести основные издержки, и потому — о своем праве получать основные приобретения.
Теперь же речь идет о том, что США намерены «пропускать вперед» своих союзников в качестве инициаторов политических, военных и экономических кампаний, в которых заинтересована Америка, а сами оставаться позади или даже «в тени». И, соответственно, адресовать союзникам издержки (включая максимальное перекладывание на них разнообразной ответственности за негативный результат).
Далее, не следует думать, что США признали неэффективным свое концептуальное оружие предшествующей эпохи, о котором мы говорили ранее, — от «конца Истории» по Фукуяме до «войны цивилизаций» по Хантингтону, от «мягкой силы» по Наю до «ненасильственного сопротивления» по Шарпу и «управляемого хаоса» по Манну, от «глобального пробуждения» по Бжезинскому до постмодернистского «искусства интерпретаций». Всё это концептуальное оружие в той или иной мере работает и, значит, востребовано.
Концептуальная новизна, видимо, состоит в том, чтобы привести этот концептуальный инструментарий в единую систему с учетом новых возможностей и новых целей. То есть, превратить в полноценный и системный военный инструмент. Использование которого позволяет США оставить за собой разработку стратегического плана нужной Америке кампании и ее информационно-пропагандистское обеспечение, а решающие проблемы и издержки исполнения этого плана возложить на «вовлеченных».
Центральным в новой американской концептуальной конфигурации, видимо, становится ключевой тезис концепта Джозефа Ная: «заставить других хотеть того, чего хотим мы».
Как заставить?
Новые механизмы глобального управления
Здесь возникли две фундаментальные (и в основном новые) возможности.
Первая состоит в том, что США уже фактически узурпировали прямое или неявное управление большинством влиятельных глобальных СМИ, а в последние годы распространили свое преимущественное влияние и на интернета. О том, как это происходило (от слияний медиа-концернов до перехватов собственности в независимых СМИ, от создания в администрации США специальных групп и отделов интернет-пропаганды до военного Киберкомандования), в мировой прессе написано более чем достаточно. Мы также писали об этом ранее и в книге «Политическое цунами», и в соответствующих газетных рубриках.
В результате этих целенаправленных приобретений именно США получили воистину подавляющий контроль над глобальным общественным мнением. А это — качественно новая ситуация.
Во время войны НАТО в Югославии для обеспечения информационно-пропагандистского преимущества (оправдания «моральной необходимости» военной агрессии против Сербии) командование блока включило имеющиеся в его распоряжении механизмы прямой информационной войны. То есть неприкрытую цензуру СМИ с запретом на показ/рассказ всего, что не соответствовало позиции натовских агрессоров.
Это, разумеется, дало результат. Так, очевидец рассказал мне о том, что во время войны против Сербии репортаж об антивоенном митинге в центре Рима, на который собрались сотни тысяч человек и который снимали десятки ведущих мировых телеканалов, вообще нигде не попал в эфир. Однако, тем не менее, тогда немало влиятельных СМИ (не только российские, но и китайские, латиноамериканские, индийские и даже некоторые европейские) всё же высказывали или освещали позицию по Югославии, альтернативную натовской.
Теперь же в глобальном медиа-пространстве, включая почти весь Интернет, альтернативу официализированной американской позиции нужно, как правило, старательно искать. Причем находится она в основном в отдельных «высоколобых» журналах, малотиражных газетах или на полумаргинальных интернет-сайтах. То есть публикуется в «гомеопатических» дозах и доходит до ничтожной части глобальной «демократической аудитории».
А демократическая аудитория и ее массовое «мнение» в нынешней мировой ситуации значит очень много. Поскольку западное (и в значительной части мировое) население уже вполне приучили к мысли о том, что оно живет в демократическом обществе, и элита управляет этим обществом сообразно воле «демократического большинства».
Англосаксы — сначала англичане, а затем американцы, — занимались этой проблемой очень давно и вполне успешно.
Британские и американские элиты еще на рубеже ХХ века внимательно читали основополагающих авторов концептов «теории элит» и «теории масс» — от Макиавелли до Джентилле и от Лебона до Ортега и-Гассета.
Крупный американский политический журналист и политолог Уолтер Липпман (который, кстати, был советником президента США Вудро Вильсона) еще в начале 1920-х годов выпустил серию статей, а затем и книгу «Общественное мнение». В которой Липпман, в частности, указывал, что общественное мнение, с одной стороны, крайне важно для устойчивой политической, экономической и социальной системы, но, с другой стороны, «крайне переменчиво и не может быть надежным ориентиром для принятия политических решений». А потому на политическую элиту (власть) возлагается обязанность не только «понимать необходимости» и «эффективно руководить», но еще и «фабриковать согласие». То есть, не руководствоваться общественным мнением, а им целенаправленно манипулировать.
Далее политические элиты Великобритании и Америки очень внимательно присматривались к тому, как задачи «фабрикации согласия» решают политические режимы муссолиниевской Италии и других европейских стран побеждающего фашизма, а затем и нацистская Германия. Так, хорошо известно, что британский премьер Уинстон Черчилль восторгался «пропагандистским блеском» итальянских фашистов, включая Д‘Аннунцио и Муссолини. А американский основатель первой мировой «автомобильной империи» Генри Форд откровенно признавал, что не знает лучшей пропагандистской работы, чем та, которую проводит в Германии доктор Геббельс.
Причем Форд, с его нескрываемыми нацистскими симпатиями и широкими связями в нацистской элите Германии, вряд ли был в неведении относительно ключевых принципов пропаганды Геббельса. Включая такие высказывания Геббельса, как: «Мы добиваемся не правды, а эффекта... Худший враг любой пропаганды — интеллектуализм... Чтобы в ложь поверили, она должна быть ужасающей... Человек был и остается животным... Дайте мне средства массовой информации, и я из любого народа сделаю стадо свиней», и так далее.
Все это англосаксонские элиты внимательно изучали. И осмысленно перенимали успешные практики «фабрикации согласия масс». Особенно активно этот процесс пошел после Второй мировой войны, когда в британскую и особенно американскую элиту были инкорпорированы ключевые кадры «специалистов по фабрикации согласия» из нацистской верхушки побежденной Германии.
Именно в ходе наработки теоретического багажа и конкретных практик такого рода на современном Западе возник тот феномен элитного государственного управления, который сегодня социологи обсуждают под названиями «псевдодемократии», «управляемой демократии», «имитативной демократии» и т. п. И именно этот тип социально-государственного управления за счет «фабрикации общественного согласия» сегодня в растущих масштабах используют США при «модернизации» концептуального оружия своего доминирования. Отличие лишь в том, что США, получив, в отличие от доктора Геббельса, глобальный контроль над мировыми СМИ, всерьез претендуют на то, чтобы превратить в «стадо свиней» глобальное общество.
Но есть в нынешней глобальной ситуации и вторая принципиальная новизна. Та самая, краешек которой миру приоткрыл своими разоблачениями ставший знаменитым беглец из американских спецслужб Эдвард Сноуден. И которая заключается в возросшем до невероятных масштабов и возможностей инструментарии электронной разведки США.
Выяснилось, что давно обсуждаемая глобальная спутниковая система разведки «Эшелон» — только «верхушка» американского разведывательного «айсберга». Оказалось, что под контролем американской разведки находится не только подавляющая часть трафика мирового интернета, включая электронную почту и социальные сети, но и большинство переговоров по проводной, спутниковой и особенно сотовой телефонной связи. Включая переговоры по множеству специальных («защищенных» и шифрованных) каналов связи.
То есть, Сноуден показал, что под прочным «колпаком» нынешних американских «Мюллеров» находится не только и не столько «глобальный террористический интернационал» (с этим как раз дело обстоит не слишком успешно), сколько политические, экономические, военные и так далее элиты подавляющего большинства стран мира.
Что в результате?
В результате все перечисленные (как и не упомянутые) элиты в своем выборе принимаемых стратегических решений оказываются как минимум под двойным внешним американским давлением.
Первый вектор этого давления — «сфабрикованное» управляемыми США глобальными СМИ в американских интересах глобальное «общественное мнение», которое диктует границы «коридора» принимаемых решений снизу, от «демократического электората». Этот электорат достаточно глубоко «пропитан» американской оценкой правильного и насущно необходимого «для благополучия народа», и предъявляет своим элитам требования «правильное и необходимое» исполнять. А данное обстоятельство в «демократии», даже имитативной, для элиты очень важно. Особенно на очередных выборах.
Второй вектор давления — способность США негласно предъявить элите интересующих стран угрозу «вытащить на свет» обнаруженные американской электронной разведкой «скелеты в шкафу», которые есть у этой самой элиты. А поскольку элиты без «скелетов в шкафу» почти не бывает, этот вектор давления, видимо, оказывается не менее весомым и болезненным, чем сфабрикованное Америкой низовое «общественное мнение».
Отметим, что Сноуден — пока — обнародовал в основном только материалы, касающиеся самого факта помещения глобальных элит (включая элиты ближайших союзников США) под американский «разведколпак». Никаких крупных «скелетов» из чужих элитных шкафов американцы (вновь пока), похоже, не вывалили. И вряд ли случайно. Как нередко говорят военные, политические и экономические стратеги, «угроза всегда страшнее исполнения».
Ведь само осознание наличия угрозы — очень большая психологическая нагрузка. Тот, на кого она ложится, не знает, какой именно компромат на него «нарыли» американские спецслужбы. То ли коррупционные связи, то ли политические махинации, то ли покрытие экономических афер, то ли «неэтичное» (социальное, семейное, сексуальное и т. д.) поведение. А ведь могли даже не столько нарыть, сколько — на основе каких-то обрывков реальных разговоров, текстов, видео, — сфабриковать. Ведь американцы и это могут фабриковать, не только «общественное мнение», не так ли? А что нарыли или что могут сфабриковать — неизвестно. Это ведь просто невыносимо...
Все перечисленное вполне может продиктовать «подударному» элитарию простой и прямой выход из ситуации: «на всякий случай» дать понять, что он не хочет обнародования «скелетов» из своего шкафа и присягает американским интересам.
Именно так, видимо, в нынешнюю эпоху формируется существенная часть нужной США элитной «пятой колонны» и в странах-противниках, и в странах-союзниках. А также в международных официальных и неформальных организациях, региональных политических и экономических блоках и т. д. И именно эта «пятая колонна» оказывается в руках США одним из важнейших коллективных «акторов вовлечения», который заставляет социальные группы, страны, организации, коалиции включать свои разнообразные ресурсы в ненужные — или даже откровенно вредные для себя — проекты и кампании, в действительности преследующие американские цели и интересы.
Подчеркну, что описанный инструментарий «подавляющего вовлечения» в той или иной мере использовался против противников и союзников во все эпохи. Фундаментальная новизна эпохи нынешней заключается в том, что возможности США «фабриковать общественное мнение» стали почти глобальными, а их возможности получать и накапливать компрометирующие материалы в отношении мировых элит — почти тотальными.
О том, как это работает, — в следующей статье.
Юрий Бялый
Как мы уже обсудили , новизна нынешней эпохи состоит в том, что США получили двуединый мощный концептуальный инструмент влияния на массы и элиты стран, которые они хотят использовать в своих интересах. Это, во-первых, подавляющее влияние на формирование «повестки дня» и интерпретацию событий в мировых СМИ и интернете. Это, во-вторых, всеохватывающая американская система электронной разведки, позволяющая США получать несанкционированный доступ к конфиденциальной информации частного и служебного характера почти в любой стране мира.
Подчеркну, что здесь, когда я говорю «США» или «Америка», я вовсе не подразумеваю, что речь идет о США как обществе или народе. Речь идет о тех элитных американских группах, которые определяют свои цели и интересы (а также по-своему понимаемые цели и интересы США) и — ради достижения целей — взяли под свой контроль и управление инструменты глобальных СМИ и тотальной разведки. И которые при помощи как этих, так и множества других инструментов получили возможности в невиданной ранее степени вовлекать другие страны, организации, человеческие сообщества (в том числе, американские сообщества!) в реализацию своих целей. Таких целей, которые, как правило, чужды и враждебны этим странам, организациям и сообществам.
В предыдущей статье я обещал обсудить, как это делается. Приступаю.
О том, как фабрикуется «общественное мнение»
Начинают США обычно с обращения к нормам международного права. То есть с обвинений той страны (силы, группы), которую хотят подавить, в нарушении этих самых норм. Например, основополагающих принципов Устава ООН, Хельсинкского Заключительного акта Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), Декларации прав человека и т. д.
При этом США, конечно же, «забывают» сообщить, что устав ООН и акт ОБСЕ впервые нарушали не эти страны (например, Россия при присоединении Крыма), а сама Америка. Проводя интервенции без санкции Совбеза ООН (Ирак, Югославия) или наплевав на принцип нерушимости границ суверенных государств (Косово). Причем Косово, в отличие от Крыма, было оторвано от Сербии без всякого референдума, только по воле криминальной (о чем США было прекрасно известно) косовской власти, самопровозглашенной при прямой военной и политической поддержке НАТО.
Еще раз подчеркну, что во всех американских апелляциях к международному праву ссылки на нормы этого права всегда используются выборочно. То есть, в духе постмодернистской «интерпретации».
Например, когда США и НАТО рвали на куски Югославию, глобальным массам кричали о нарушениях «права наций на самоопределение» и «прав человека» в Боснии или Косове. Но о норме «нерушимости границ суверенных государств» — молчали. А в случае Крыма или Донбасса — напротив, кричат о норме «нерушимости границ», но «почему-то» молчат о норме «прав человека». Той норме, которую рвущаяся к власти в Киеве хунта начала грубо попирать еще во время «майданного» противостояния. А придя к власти путем мятежа, открыто заявила, что лишит русскоязычное население основополагающего права — полноценно использовать родной язык.
Однако в последние годы американские политтехнологи чувствуют, что их призывы к «восстановлению верховенства прав человека», «защите демократических ценностей» и «соблюдению буквы международного права» работают всё хуже. О примерах американской политики «экспорта демократии» и «защиты прав человека», приводящих к государственным и социально-экономическим катастрофам, слишком часто рассказывают политические конкуренты власти на самом Западе, включая США.
Да и очерствелую душу «глобальных масс» слова о «демократии», «правах человека» и «международной законности» трогают всё меньше. Такие слова — не из повседневной жизни этих самых «глобальных масс», а откуда-то из «дальней» сферы юридических и дипломатических рассуждений — не возбуждают и не возмущают.
Тогда используется еще один прием — до сих пор, как показывает опыт, почти безотказный. Провозглашается вопиющая несправедливость того, что где-то творит «враг рода человеческого». Где — в Албании или на Украине — неважно. Ведь у нынешних «глобальных масс», да и у немалой части сегодняшних «глобальных элит» со знанием географии худо. Главное — точно сыграть на нотках того человеческого, что еще у этих самых «глобальных масс» осталось и резонирует. Лучше всего — на страданиях детей и животных (фильм «Хвост виляет собакой» вспомнили?). Это до сих пор у многих возбуждает сочувствие и негодование.
А когда несправедливость показана, доказана и вызвала у масс искомый эмоциональный отклик, нужно объяснить, что «враг рода человеческого» могуч и нагл. И потому не дает одолеть несправедливость законными методами. Не мириться же с такой несправедливостью, правда ведь!? Значит, нужно восстанавливать справедливость любыми методами и любой ценой!
Но поскольку создаваемая нужным образом глобальная «картинка несправедливости» находится в руках контролируемых Америкой глобальных СМИ, то Америка и определяет, что справедливо, а что несправедливо. В полном соответствии с заветами Геббельса («Чем страшнее ложь, тем легче в нее поверят... Ложь, повторенная тысячу раз, становится правдой»). Именно так Америка объявляет «сторону добра» и «врага рода человеческого», назначает правых и виноватых. И призывает «глобальные массы» сделать всё, что от них зависит, чтобы виноватых покарать.
Что же могут и должны сделать эти человеческие массы, якобы демократические, а на деле — глобализированные? Ведь им говорят, что, обладая таким особым качеством, они являются единственным гражданским субъектом, способным ответить на вызов «врага рода человеческого!
Известно, что эти массы могут (и должны) сделать! Они должны потребовать от своей власти, чтобы она включилась в войну с несправедливостью. И придумала способы (законные или любые другие) «врага рода человеческого» одолеть. И восстановить справедливость.
И плевать на всякие там «международные нормы» и «резолюции Совбеза ООН»! Пусть только эта самая власть попробует не подчиниться справедливым и высокоморальным требованиям своих негодующих демократических масс!
Вот так и строится американская «демократическая» технология вовлечения союзников в реализацию американских целей, интересов, проектов.
-
Миф о несправедливости, возмущение масс — и вовлечение в «правильные» голосования в ООН.
-
Миф о несправедливости, возмущение масс — и вовлечение в «спецподдержку» борьбы за «права человека» средствами «гуманитарных» интервенций.
-
Миф о несправедливости, возмущение масс — и американские санкции и эмбарго, и требование к союзникам присоединиться к санкциям.
-
Миф о несправедливости, возмущение масс — и вовлечение союзников в вооружение и подготовку наемников для «восстановления справедливости».
-
Миф о несправедливости, возмущение масс — и вовлечение союзников в военные авантюры в интересах США.
-
Миф о несправедливости, возмущение масс — и организация и затем поддержка очередной «цветной» революции.
Примеры приводить не буду. Их слишком много, и они обсуждены, что называется, «от и до».
Но порою и этого недостаточно. Порою миф о несправедливости малоубедителен и нужного отклика у демократических (то бишь глобализированных) масс почему-то не вызывает. Тогда в качестве более радикальных мер осуществляются ужасающие «общественное мнение» вооруженные провокации.
Для этого США уже к началу 1950-х годов начали создавать в рамках спецсил НАТО (в основном из нацистских боевиков европейских стран) так называемые сети «Гладио» (Меч). Которые должны были развернуть в Европе «партизанскую войну» в случае советской агрессии на территории европейских стран.
Но советской агрессии не было. И «Гладио» подключили к исполнению других «насущных задач». Например, именно боевики «Гладио», как теперь уже достаточно подробно доказано, поворачивали «вправо» итальянскую политику, совершая резонансные провокационные теракты, вплоть до убийства премьер-министра, — от имени итальянских «Красных бригад». То есть, дискредитируя в глазах общества уже явно побеждающих на выборах итальянских «левых», и прежде всего коммунистов.
После окончания «холодной войны» и в ходе развала СССР сети «Гладио» официально якобы распустили. Но... люди, связи и структуры, понятное дело, никуда не делись. А такой полезный «инструмент» грех было не использовать.
Именно отсюда родом, видимо, группы «неизвестных снайперов», профессионально и прицельно стреляющих по обеим сторонам конфликта. Те, которые регулярно возникают в качестве главных действующих лиц в разных крупных политических эксцессах. Так было в Вильнюсе в январе 1991 г. Так было в Москве в октябре 1993 г. Так было в Сребренице в июле 1995 г. И так было в Киеве в феврале 2014 г.
Расстрелы масс людей на глазах у множества свидетелей под телекамеры вызывают сильнейший шок. Который не может не пробудить нужное негодование даже у самых черствых представителей «широких масс». Главное здесь — правильно выстроить интерпретацию событий. То есть громко и убедительно назначить «врага рода человеческого». И тогда массовость и ярость негодования практически гарантируют вовлечение нужной стороны конфликта в реализацию целей тех, кто направил снайперов...
Но иногда и этого не хватает для создания требуемого «градуса» ярости и негодования. Тогда можно найти (через сети «Гладио» или другие подконтрольные Америке сети) нужных «спецтеррористов». Которые, например, подорвут гражданский самолет с большим количеством пассажиров (как это было над шотландским Локкерби в 1988 г.), либо собьют такой самолет «неизвестной ракетой» с неба или с земли (как это было над Донбассом в 2014 году).
Остальное в условиях американского информационного доминирования, что называется, — дело техники. Которая и правильным образом распишет страшные обстоятельства и последствия трагедии, и ясно назначит «правильного» (ливийского, русского — нужное подчеркнуть) «врага рода человеческого».
А дальше нужно объединить, выстроить и «капитализировать» эти ярость и негодование по поводу тех, кому приписываются совершенные злодеяния. Это реализуется примерно по тем технологиям, по которым превращали народ в «стадо свиней» специалисты из ведомства доктора Геббельса.
Для этого уже разогретые негодованием массы нужно особенно прочно изолировать от любых альтернативных и сколько-нибудь отдающих интеллектуализмом точек зрения (опять-таки, по прописям Геббельса). А затем нужно настойчиво развивать нужные интерпретации и строить нужные мифы. То есть непрерывно внушать этим массам, что они — великий народ, который во всем прав. И одновременно нужно столь же настойчиво объяснять этим массам, насколько ужасен «враг рода человеческого», который унижает, гнобит великий народ, не дает ему устроить благополучную самостоятельную жизнь. И что тот, кто в этом сомневается, — его, народа, неисправимый и опасный враг.
Как показывает практика, зачастую опекаемый такими манипуляторами народ достаточно быстро расчеловечивается, теряет критичность и самокритичность, начинает жить мифами. Более того, принимает как норму даже не миф, а дочеловеческую солидарность звериной стаи.
О том, как ЭТО происходит на Украине
Именно такие технологии «фабрикации общественного согласия» (цитирую, как написано у Уолтера Липпмана) были — впервые после эпохи фашизма и нацизма — опробованы на постсоветской Украине. Причем в нарастающих с каждым годом дозах и в условиях углубленного отчуждения народа от интеллектуализма и любых альтернативных интерпретаций.
«Капкан интерпретаций» захлопнули весной 2014 года. На Украине, которая до недавних пор была очень прочно включена в русскоязычное информационное пространство, делать это пришлось особенно грубо. То есть директивными решениями киевской хунты об отключении и закрытии российских СМИ, которые плавно перетекли в физические репресиии против сотрудников «недостаточно свидомых» украинских телеканалов и газет, якобы зараженных «беспринципным» и «предательским» объективизмом.
Недавно поверенный в делах Украины в Казахстане Юрий Лазебник в интервью Казахскому телеграфному агентству откровенно сообщил, как именно киевская власть «возвращает контроль над информационным пространством». Лазебник заявил: «...основные российские информационные каналы из украинского информационного пространства убраны. Сейчас идет фильтрация газетных изданий. Готовятся меры, чтобы ограничить российскую книжную продукцию определенного содержания. Запрещаются к показу российские телесериалы и фильмы, в которых прославляются российский спецназ и армия...».
Процесс продолжается. Как сообщил 15 октября портал rus.newsru.ua, «Национальный совет по вопросам телевидения и радиовещания принял решение о запрете трансляции российского телеканала «365 дней» и белорусского «Беларусь 24»... А 16 октября агентство УНИАН объявило, что «украинское Гостелерадио аннулировало лицензии семнадцати (!) сепаратистских изданий».
Результаты такого «возвращения контроля над информационным пространством» налицо. Буквально за полгода «озверивание» и «стайная солидарность» существенной части населения Украины продвинулись очень далеко. Что мы сегодня и видим и в украинской прессе, и в украинском интернете, и в украинском парламенте, и на улицах многих украинских городов.
Конечно, этот процесс на Украине — в основном все-таки достаточно образованной и разумной — не может быть тотальным. Но, как выразился один из лидеров «правосеков», «другие мнения на Украине не возбраняются... Граждане имеют право их высказывать — дома, наедине с унитазом»...
Чтобы в этом убедиться, достаточно хотя бы почитать сайты украинских информагентств и газет. И посмотреть в интернете особо популярные у «свидомых украинцев» сюжеты, ток-шоу, песни и даже мультфильмы про «москалей», «колорадов», «путинцев» и т. д. А также — про «национал-предателей» как из агентов ФСБ (они якобы повсюду), так и из украинского «проклятого прошлого». И не бойтесь не понять эту медийную «продукцию». Большинство «свидомых» авторов настолько не владеют «родным» украинским языком, что изъясняются в основном на русско-украинском «суржике» с густой примесью русского мата.
Новый матерный гимн «свидомых», самозабвенно исполняемый на Украине некоторыми, теперь уже бывшими, членами правительства вроде А. Дещицы и даже хором детишкек детсадовского возраста, цитировать не буду. Не буду цитировать и некоторые популярные в украинской сети блоги, песенки и мультфильмы: если из них вырезать нецензурные фрагменты, то понять, о чем речь, будет невозможно.
Но ведь и новости «как бы респектабельных» украинских информагентств идут почти полностью в русле формирования ненависти к «москалям» и «предателям». В качестве примера приведу два анонса новостей всего лишь одного дня 15 октября на популярном портале rus.newsru.ua:
«Саперы Госслужбы по чрезвычайным ситуациям находят в детских игрушках на освобожденных от террористов территориях на Донбассе вмонтированные взрывные устройства...».
«Военнослужащие Национальной гвардии, которые в понедельник, 13 октября, вышли протестовать перед зданием администрации президента Украины, стали жертвами провокации российского ФСБ».
Подчеркну, что всё это воспроизводится, доинтерпретируется и обрастает «аналитическими подробностями» в подконтрольных США глобальных СМИ. «Глобализируя» создаваемое в таком русле «общественное мнение».
О том, как это делается на Украине «возвратной волной» украинской нацистской постстоветской эмиграции из США, Канады, Германии и т. д., мы уже писали в нашей газете. Подробный разбор данного вопроса увел бы нас в сторону от главной темы.
Здесь же подчеркнем, что «сфабрикованное» таким образом очень массовое «общественное мнение» более чем влиятельно. Особенно на Украине, где оно подкреплено уличным буйством обученных и вооруженных нацистских «штурмовых отрядов» (вновь по лекалам Муссолини и Гитлера). Попробуй не вовлекись в то, чего требуют возбужденные уличные массы, располагающие подобными «аргументами»! Да еще с учетом того, что в ходе Майдана и АТО по стране расползлись десятки тысяч единиц современного оружия.
Это делает все элиты страны, включая любую официализированную власть, глубоко зависимыми от всё более жесткого (далеко не только выборного) давления «спецдемократического общественного мнения».
Так работает «давление снизу», обеспечивающее нужное США вовлечение нужной страны в реализацию американских целей и интересов.
А как работает «давление сверху»?
О том, как управляют позициями элит
союзников и противников
Управляют примерно так же, как и при любом «шантаже компроматом». Отличие новой эпохи — в широте (почти тотальности) американских возможностей сбора этого самого компромата.
При этом, как я показал в предыдущей статье, прямой шантаж, а также «спецпрофессиональные» методы вроде вербовки — не обязательны. Угроза вероятных разоблачений во многих случаях менее затратна и не менее эффективна. Тем более, что раскрытие фактов «электронного шпионажа» против союзников не может не приносить серьезные издержки для самих США.
Потому обстоятельства шантажного давления на «нужные элиты» для их вовлечения в реализацию американских целей крайне редко выходят наружу. И потому в каждом из подобных случаев у нас нет оснований что-то решительно утверждать. Мы можем лишь выдвигать осторожные гипотезы — подчеркнув, что это лишь гипотезы, и не более.
Например, мы имеем право предположить, что крутой поворот в политике Франции при президенте Николя Саркози, определивший «сверхактивное» военное участие французских спецслужб и вооруженных сил в ливийской военной авантюре против М. Каддафи, мог быть связан с тем, что его избирательная кампания тайно финансировалась из средств Каддафи. И что особая заинтересованность Саркози в том, чтобы Каддафи был убит поскорее и без суда и следствия, — связана с тем, что, кроме самого Каддафи, об этом неприятном «скелете в шкафу» президента Франции знали американские спецслужбы.
Мы также имеем право предположить, что Франсуа Олланд, сменивший Саркози на посту президента, унаследовал нехарактерное для Франции рвение в военном участии в ближневосточных (в том числе, сирийских) событиях тоже не случайно. Поскольку получил президентский пост в огромной степени благодаря поддержке американских спецслужб, которые «освободили» Олланда от главного соперника на выборах, бывшего главы Международного валютного фонда Доминика Стросс-Кана.
Напомню, что Стросс-Кан незадолго до выборов был вовлечен (отметим, в Нью-Йорке!) в большой скандал с обвинением в изнасиловании горничной отеля. И сразу «сошел с дистанции» — вышел из президентской гонки во Франции и ушел с поста главы МВФ. Позже горничную уличили в провокации и фальсификации изнасилования, а Стросс-Кана оправдали, но «политический поезд» уже ушел. Президентом Франции стал Олланд, а главой МВФ — Кристин Лагард.
Мы не знаем, какие именно «аргументы» были предъявлены (и кем предъявлены) германскому канцлеру г-же Ангеле Меркель для того, чтобы она к лету 2014 г. резко поменяла свою риторику в отношении Украины и России. Мы лишь знаем, что с середины 2013 г. она вела очень содержательные экономические переговоры с В. Путиным, а в конце 2013 — начале 2014 гг. была крайне возмущена обнародованными Сноуденом фактами американской «прослушки» ее личных и служебных конфиденциальных телефонных переговоров.
И мы также знаем, что г-жа Меркель в последние месяцы «вдруг» оказалась радикальным критиком действий России в украинском конфликте. А также одним из «столпов» поддержки киевской хунты и решительным сторонником жестких антироссийских санкций. Причем эта трансформация позиции канцлера произошла в условиях, когда подавляющая часть германской бизнес-элиты и немало германских политиков всё громче заявляют, что антироссийские санкции наносят Германии тяжелый (и невосполнимый) ущерб. И что их результатом становится новое (и уже почти неизбежное) «вползание» страны в глубокую рецессию.
Мы не знаем, кто и какое давление оказывал на глав МИД Германии, Франции и Польши В. Штайнмайера, Л. Фабиуса, Р. Сикорского. Мы лишь знаем, что они, поставившие свои «подписи гарантов» под политическим соглашением между президентом Украины В. Януковичем и лидерами киевской «майданной оппозиции», молча проглотили громкую «политическую пощечину» государственного переворота, произошедшего в Киеве сразу после подписания соглашения. То есть признали, что их официальные (то есть данные от имени своих государств!) политические гарантии не стоят бумаги, на которой они сформулированы.
Мы наблюдаем резкий и неожиданный поворот высших элитных кругов Болгарии от решительной поддержки строительства российского газопровода «Южный поток» — к запрету строительства «в соответствии с нормативными требованиями Евросоюза».
Мы видим столь же решительный поворот правительства Словакии от разъяснений, что нельзя нарушать контракт с «Газпромом» и гнать на Украину реверсный газ — к форсированному строительству реверсной трубы и поставкам по ней Украине именно российского реверсного газа.
Юрий Бялый
Источник: aftershock.su.
Рейтинг публикации:
|
