Беспрецедентный в новейшей истории Сербии успех на выборах 16 марта одной политической силы требует очень серьезно задуматься о причинах и последствиях того, что произошло. Слишком разителен контраст между ухудшением состояния сербской экономики с ее неуклонно растущим государственным долгом, 30%-й безработицей и прогнозируемым дефицитом бюджета на 2014 год в 7-8% ВВП (худший результат на Балканах), с одной стороны, и абсолютной победой правящей коалиции, несущей ответственность за такое положение дел, – с другой. Здесь сыграли роль сразу несколько факторов.
Фактор первый: максимально возможное использование мобилизационного информационного оружия, отточенного на тезисе об «осажденной крепости» с внешними (мировой кризис, Россия) и внутренними (коррупционеры) врагами. Победа Сербской прогрессивной партии – это фактически триумф одного человека, Александара Вучича, влияние которого сравнивают с влиянием Слободана Милошевича образца 1989 года. Тогда сербские власти успешно разыгрывали национально-патриотическую карту, сегодня в ходу понятная любому обывателю тема борьбы с коррупцией и – как противовес прежней изоляции Сербии под гнётом санкций – путь в Европу. Поэтому в той характеристике Вучича, которую даёт ему французское информационное агентство AFP, нет преувеличения: вовсе не президент страны, а именно Вучич – «самый влиятельный политик в Сербии, имеющий последнее слово по всем вопросам».
Теперь, отмечают комментаторы, ориентированный на Вашингтон Вучич будет иметь на ближайшие несколько лет «безграничные» полномочия.
Фактор второй: умелая политика США и Европейского союза в косовском вопросе. В переговорах по Косову западная дипломатия, используя метод «кнута и пряника», добилась от Белграда максимально возможных уступок, тщательно избегая требования признать оторванное от Сербии Косово де-юре. Это позволило сербскому правительству говорить о неизменности позиции государства по косовской проблеме и одновременно позиционировать себя в качестве реалистов, способных достичь максимума в неблагоприятных внешнеполитических условиях.
Фактор третий: фактический распад лагеря оппозиции. Власти искусно раскололи ещё недавно могущественную Демократическую партию, выбили почву из-под ног Демократической партии Сербии и окончательно похоронили Сербскую радикальную партию. Сама концепция партийного строительства на базе национально-патриотических идей нуждается сегодня в Сербии в фундаментальном пересмотре с возможным переходом к широкому надпартийному объединению типа Национального фронта.
Подобная ситуация тотального превосходства одной политической силы над ее не способными договориться между собой оппонентами существовала в Сербии в начале XX века, во времена всесильного премьера Николы Пашича. Однако мировая война не позволила тогда дать окончательный ответ на вопрос о путях дальнейшего развития страны в подобных политических условиях.
Фактор четвертый: сыграли свою роль психологические соображения, а именно стремление общества консолидироваться вокруг одной силы. Устав от внутриполитических пертурбаций и социально-экономических проблем вкупе с потерей Косова, сербские избиратели сделали выбор в пользу правительства, которое смогло формально отчитаться о своих достижениях. Конечно, подобные достижения, в том числе начало переговоров с Брюсселем о вступлении Сербии в ЕС и снискавшие популярность громкие коррупционные дела против ряда высокопоставленных чиновников и бизнесменов, потребуют продолжения. Однако даже первых результатов на этом пути хватило, чтобы режим получил от избирателей карт-бланш на новый срок, а оппозиция лишилась аргументов для пропаганды своих идей.
Как предполагается, далее следует ожидать исключение из Конституции страны упоминания об автономном крае Косово и Метохия как неотъемлемой части Сербского государства и форсирование вступления Сербии в НАТО при сохранении отработанной дружественной риторики по адресу России.
