У директора сети пиццерий «Домино’c» в Великобритании Лэнса Бэчелора большие проблемы — он не может найти рабочих. Это при том, что его сеть — не из самых дешёвых и считается привлекательным рабочим местом, а вот поди ж ты — целому генеральному директору приходится обращаться к правительству через прессу и просить срочно открыть границы для мигрантов. Британцы-то к нему не идут, а бизнес надо как-то расширять.

Собственно, поскольку мы уже недавно подробно останавливались на том, как устроено Европейское Равенство, будет разумно упомянуть, что в нём сломалось, и как раз нынешний случай идеально подходит.

Работать некому

Суть проблемы изложил сам мистер Бэчелор. Люди, которые раньше у него работали, больше не хотят, а новых взять неоткуда. Больше того, у него уже год от года такая ерунда — завозит рабочих, а они от него уходят. Бэчелор готов завтра же трудоустроить 1000 мигрантов — бизнесу остро не хватает шофёров-развозчиков и поваров.

Для сравнения, в Великобритании на данный момент на пособии по безработице сидит 1 000 000 британцев в возрасте от 18 до 25 лет. Вместе с ними на пособиях сидит огромное количество беженцев африканского и аравийского происхождения, и работать разносчиком пиццы в их кварталах себе дороже.

Восточноевропейцы, которым по рыночной логике выпало убирать и за местными, и за беженцами, тоже оказались не дураки и при малейшей возможности сами сбегают на работу почище. Этот ресурс пока не исчерпан полностью — когда в ЕС вступали Румыния и Болгария, одним из условий стал запрет на работу граждан этих стран в Западной Европе до 1 января 2014 года. Скоро у г-на Бэчелора появится, по различным оценкам, от 8 до 10 тысяч болгар ежегодно, которые начнут яростно демпинговать и отнимать работу у поляков и прибалтов, а там, глядишь, дождутся и западноукраинцев.

Впрочем, это всё равно не решает проблему белых сагибов, плюющих в потолок в ожидании лёгкой высокооплачиваемой работы. Она была им обещана в рамках постиндустриального уклада, когда за океаном находится вечная собирательная фабрика с китайцами, покорно отдающими всю добавленную стоимость. Однако уклад этот развалился, толком не начавшись, а добила ситуацию пресловутая политика мультикультурализма. Благодаря ей мигранты поделились на два рукава — те, кто из Восточной Европы, мечтали интегрироваться в цивилизацию и были готовы работать, а беженцы из Азии и Африки въезжали тысячами на волне толерантной риторики и в значительной степени планировали хорошо пожить за счёт европейцев. Например, живя по-старому большими полигамными семьями без штампа в паспорте и рожая детей «в неполной семье» и на повышенном пособии. В Лондоне самым низким отношением чернокожих детей к белым ученикам в городских школах считается 60%, ниже просто не найти.

Таким образом, восточноевропейцам, допущенным до тела, приходится обслуживать и коренное население, и беженцев, порождая шутки, что Европе жизненно необходима Польша, ведь негры не будут браться за вантуз. Между тем работать им всё менее комфортно, из-за кризиса западноевропейские страны закрывают свои рынки труда и начинают экономить даже на такой дешёвой рабочей силе, как младоевропейцы, из-за чего паникуют уже люди уровня м-ра Бэчелора. Их бизнес, построенный на текучке, без постоянного притока мигрантов чахнет.

Мультикультурализм умер, да здравствует он же

Однако никто из сагибов браться за вантуз вместо поляков не спешит. Они скорее отобрали бы у чернокожих их привилегии иждивенцев и отправили бы на заработки к остальным мигрантам, однако сделать это в условиях постоянного наката пропаганды мультикультурности и толерантности совершенно невозможно. Даже несмотря на громкие признания первых лиц, процесс неуклонно развивается. Напомним, с момента громкого заявления Ангелы Меркель о провале мульти-культи прошло уже три года, а воз ушёл лишь ещё дальше.

Чтобы понять, чем сегодня Европа предлагает заниматься своим жителям, достаточно посмотреть ролик, который недавно был выложен на официальном канале Европарламента на YouTube.

«Мечтай!» — и негры прыгают в воду с обшарпанного корыта, которое с горем пополам доставило их из Африки к берегам Испании или Италии.

«Соглашайся!» — и женщина откидывает фату, улыбаясь чернокожему мужу.

«Не соглашайся!» — и агрессивная толпа с лицами, закрытыми чёрными платками, забивает полицейских камнями.

«Люби!» — и пара измазанных в грязи людей, ни лиц, ни половой принадлежности которых уже не осталось, страстно целуется.

«Ненавидь!» — и хипстер, перезарядив АК, идёт по заводу, стреляя от пояса.

Ну и под занавес ролика моралите: «Мы совершаем много разных выборов, но в Европе каждое мнение имеет равный шанс».

Комментарии к видео, что характерно, отключены.

Обычному европейцу уже становится неуютно от своей прогрессивности, однако повлиять он ни на что не может. Шведские авторы Карл-Олов Арнстберг и Гуннар Санделин подверглись публичной травле за то, что опубликовали книгу «Иммиграция и замалчивание» (Invandring och mörkläggning). В ней приведены подробные данные о том, сколько Швеция платит за следование текущей миграционной политике, всего лишь факты, подкреплённые статистикой. Им удалось напечатать её лишь в Норвегии, потому что ни одно шведское издательство не взяло на себя столь высокий риск.

С другой стороны, сборная России по футболу получила замечательного тренера Фабио Капелло только благодаря тому, что в Англии аналогичной жестокой травле за «расистское замечание» подвергся капитан сборной Джон Терри. Капелло взглянул на то, как активно мешают с грязью заслуженного спортсмена, годами сражавшегося за национальную команду, и ушёл.

В условиях огульного шельмования любого, кто осмелится выступить даже с лёгкой критикой, начинает срабатывать старинный европейский механизм, известный в XXI веке как Андерс Беринг Брейвик. Собственно, с его теракта и начался ренессанс европейских правых партий, которые увидели в этом прорыв инфоблокады и повод громче говорить о проблеме миграции. Некоторые из этих новых партий с надеждой смотрят на Россию как на одно из последних национальных государств Европы перед лицом глобализма, однако в случае с молодыми партиями впечатление дружелюбия обманчиво, поскольку основа их, за неимением другой, как правило, профашистская.

Ситуация осложнена тем, что деградировавшее европейское образование сводит преступления Гитлера к пресловутым шести миллионам евреев, начисто вычёркивая десятки миллионов погибших русских (велико-, мало-, бело-), других славянских народов, цыган и пр. В свою очередь, навязчивое сравнение вполне умеренных правых политиков вроде Марин Ле Пен с А. А. Гитлером и уголовное преследование за отрицание Холокоста в его отредактированной версии без славян приводит к постепенной реабилитации в массовом сознании Гитлера как борца за белую Европу. Он, оказывается, был не так уж и неправ, «боролся за сохранение белой Европы» со всеми этими «чернозадыми, цыганами, евреями и прочими коммунистами», которые и придумали мульти-культи европейцам на погибель. Соответственно переосмысливается и гитлеровское наследие.

Недавно некто Мариан Котлеба из партии «Наша Словакия» победил на выборах губернатора одного из центральных регионов одноимённой страны. Он представляет собой довольно типичный пример нового европейского «движения снизу» в ответ на вызовы времени. Он активный участник антицыганских акций, плавно переходящих в погромы, любит ходить на публике в эсесовской форме и ярый поклонник последнего фашистского правителя Словакии Йозефа Тисо. При этом партия Котлебы призывает к выходу страны из НАТО, введению национальной валюты, ограничению влияния Брюсселя и вообще «положить конец несправедливому распределению благ в пользу паразитов, и не только цыган». Европейский еврейский конгресс уже выступил в связи с этим с требованием немедленно вмешаться и положить конец ползучему фашизму.

Заметно, что ум Котлебы не производит ничего своего. Он, как многие новые евроскептики и правые патриоты стран ЕС, совершил мысленный откат во времена до тупикового «культурного марксизма», обнаружил там традиционный европейский фашизм и принял его целиком. Сейчас Котлебе в первую очередь мешают цыгане, на которых Словакия вынуждена расходовать скудеющий бюджет, поэтому антисемитизм он обычно ретуширует полунамёками. Оно и понятно, при его кумире Йозефе Тисо в Словакии проживало около 120 тысяч евреев, а после осталось где-то 2 тысячи с небольшим, масштаб проблемы уже не тот.

Список можно продолжать — в соседней Венгрии набирает обороты аналогичный по содержанию, националистический и яростно антисоветский «Йоббик», сам Брейвик уже попытался зарегистрировать фашистскую скандинавскую партию, но без ещё одного учредителя не смог. А найдёт учредителя — и зарегистрирует, и сторонники найдутся, ведь каждое мнение должно быть услышано. Локомотив толерантности, который в ответ на цивилизованные замечания отказывается притормозить и норовит переехать «этих фашистов», рискует однажды свалиться под откос от рук уже настоящих фашистов.

Таким образом, о том, что белый европеец пошёл решать проблему миграции, встав за прилавок или сев за руль самостоятельно, не слышно, зато зазвучали уже давно, казалось бы, забытые и выброшенные на помойку истории ноты.

Итог

Рассчитывать на то, что, когда мир дойдёт до нижней точки кризиса, умеренные европейские националисты аккумулируют всех возмущённых, не особенно приходится. Все помнят, как убитая гиперинфляцией Германия радостно встречала нацистов, обещавших былую сытость и порядок. Эта перспектива особенно неприятна, если учесть, что от кризиса первой падёт лишённая самостоятельности Восточная Европа, где под обвинение русских во всех провалах подведена целая методологическая база.

Ещё вопрос, что держал в уме Брюссель, превращая сытых бюргеров в людей, готовых защищаться от бесноватой толерантности радикальными методами, и куда эти люди направятся. Оба раза вслед за пробуждением европейского солидарного самосознания знамёна его носителей приходилось собирать по дороге от Смоленска до Москвы и обратно, и хотелось бы, чтоб история не всегда повторялась.