©  Фото Fotolia/ yanlev

Жюль Кёрбер стоит на платформе 6-го пути и надеется, что ее «фокус» снова сработает: когда на станцию прибудет региональный экспресс в направлении Миндена, в течение всего нескольких секунд все сидячие места в вагонах будут заняты. На часах почти половина восьмого. Еще до того, как красный двухэтажный поезд прибыл на платформу, Кёрбер пробирается к задней двери выбранного ей вагона. «Там выходит меньше народу», — говорит она. И пока пассажиры еще только выходят через другую дверь, она уже запрыгнет в вагон и займет вожделенное место. 

Кёрбер живет в Эссене, а работает в Гютерсло. Каждое утро и каждый вечер она едет 130 километров на региональном экспрессе и пересекает почти всю Рурскую область. Таким образом, в течение года она, по сути, полтора раза огибает Землю по экватору.  

30-летняя Жюль Кёрбер работает копирайтером в издательстве. Эту работу она получила в конце 2012 года. Но к радости по этому поводу сразу добавилась масса вопросов. Например, что делать с ее квартирой в Эссене, в которой она жила вместе с другом, если переехать ближе к месту работы? И что ей делать одной вечерами в Гютерсло? А, с другой стороны, каково ей будет по три часа в день проводить в электричке? И что скажут начальство и коллеги, если она не захочет переехать?

В итоге Кёрбер все же решила остаться жить на старом месте и проводить по три часа в день в дороге. Поэтому с начала этого года она встает в шесть часов утра (душ она успела принять еще с вечера). Хотя дорога до вокзала занимает всего пять минут, в семь с небольшим она выходит из дома. «Я всегда боюсь опоздать», говорит Кёрбер. В дороге она читает — утром газеты, вечером книги. О работе она, по собственному признанию, не думает и старается рассматривать это время как своеобразный досуг. В дороге ей могут помешать только шумные школьники. «Если кто-то из них едет рядом, то расслабиться не получится», говорит Кёрбер. 

Домой она возвращается не раньше восьми часов вечера. Дома она готовит ужин, общается с другом, принимает душ и буквально валится спать. Времени на то, чтобы позаниматься спортом, сходить в кино или пообщаться с друзьями, у нее практически нет. Подводя итог минувших девяти месяцев, Кёрбер говорит: «Если бы я жила одна, я бы давно переехала». 

226 километров — это просто!

К тому, что до работы надо добираться на машине или на электричке, немцам не привыкать. Однако со временем расстояния, которые им приходится преодолевать от дома до работы, становятся все длиннее и достигают иногда нескольких сотен километров. Некоторые подвергают себя этой пытке один раз в неделю, некоторым же приходится мучиться ежедневно. При этом они постоянно переживают, не опоздает ли их поезд, не застрянут ли они снова в пробке, успеют ли в аэропорту быстро пройти контроль безопасности и т.д.

Сегодняшние «челноки» живут со своими семьями, к примеру, в Гамбурге, а работают в каком-нибудь маленьком городке в Баден-Вюртемберге. Или живут в старом доме в центре Берлина, а зарабатывают на жизнь в сверхсовременном бизнес-центре в Нижней Саксонии. Рабочую неделю они проводят в небольшой квартирке рядом с офисом, а со своими близкими видятся лишь по выходным. Только на заводе Volkswagen в Вольфсбурге трудятся 400 рабочих из Берлина, которые каждый день преодолевают 226 километров, разделяющих эти города, туда и обратно. Примерно 160 «челноков» едут этой же дорогой в противоположном направлении. 

День за днем, выходные за выходными

Неважно, каждый день или по выходным, на машине, на самолете или на поезде: разные формы жизни, дешевые билеты на самолет, новые скоростные железнодорожные линии и развитая сеть скоростных автодорог без пошлин и скоростных ограничений, все большее уплотнение рабочего мира и надежда сделать успешную карьеру превратили нашу страну в страну «челноков». 

Миллиардные дотации

Число обладателей годовых проездных билетов на железнодорожный транспорт, которые стоят 4090 евро в год за места второго класса и 7000 за места первого класса и позволяют ездить любым поездом в любом направлении на любое расстояние, выросло с 2003 года вчетверо. По данным министерства финансов, примерно полмиллиона сотрудников преодолевают за рулем расстояние между домом и работой в сто и более километров. 

И это расстояние может еще увеличиться: по данным опроса сайта по трудоустройству Stepstone, почти 60% немцев готовы ради хорошей работы тратить на дорогу более одного часа в день.

Государство, со своей стороны, стимулирует эти «покатушки», введя налоговые льготы для граждан, добирающихся до работы личным транспортом, и отказавшись тем самым от поступлений в бюджет в размере 4,5 миллиарда евро в год.

Много денег — но за что? Дорога на работу связана с определенными рисками. На автобане можно попасть в пробку, в случае задержки поезда можно опоздать на пересадку, и вот уже составленный заранее план на день идет коту под хвост. «Будучи наемным сотрудником, вам необходимо позаботиться о том, чтобы добираться до работы вовремя, — говорит специалист по трудовому праву Кристиан Оберветтер из Гамбурга. — А опоздание, как ни крути, считается нарушением трудового законодательства». 

От ремонта светофоров в районе Центрального вокзала в Майнце, продлившегося в августе несколько недель, страдали, главным образом, «челноки». Когда в июне на Эльбе случилось наводнение, парализовавшее транспортное сообщение на половине территории Германии, многим из них не оставалось иного выбора, кроме как переселиться в отель — или, к примеру, в солдатские казармы, которые предоставила в распоряжение «челноков» городская администрация Вольфсбурга. Потому что из-за сломанной дамбы, по которой проложены железнодорожные пути, дорога между Берлином и Вольфсбургом занимала почти три часа в день. 

«Живите как можно ближе к месту работы», — советует консультант по персоналу Маттиас Бузольд. Когда речь заходит о приеме на работу руководящих кадров, вопрос жилья стоит на одном из первых мест по важности. 

Особенно если учесть, что железная дорога в наше время завлекает скоростными поездами, и, если все пройдет гладко, то 280 километров из Берлина в Гамбург можно проехать за 1 час 42 минуты, 189 километров из Кельна во Франкфурт в среднем за 75 минут, а 168 километров из Ганновера в Кассель за 55 минут. 

«Многие считают, что могут работать и в дороге, — говорит эксперт по персоналу Бузольд. — Но в переполненном поезде работать не получится. А со временем эти поездки ужасно надоедают, и через пару лет стресс затмевает собой любые трудовые успехи». 

Типичный «челнок» 

То, насколько большое напряжение испытывают «челноки», еще в 2004 году исследовал британский эксперт по стрессу Дэвид Льюис. Его выводы вызывают тревогу: если «челнок» опаздывает на поезд, то его уровень гормона стресса превышает оный у пилота военного самолета в бою. Чем длиннее расстояние до работы, тем хуже для здоровья. По данным страховой компании АОК, вероятность психических заболеваний у сотрудника прямо пропорциональна расстоянию, которое он преодолевает от дома до работы. 

Многие страдают десятилетиями

Портрет типичного «челнока» выглядит следующим образом: это мужчина старше 35 лет, женатый и имеющий детей. Но, в отличие от былых времен, семьи больше не горят желанием везде и всюду следовать за кормильцем. В том числе и потому, что многие женщины в наше время тоже делают карьеру. «Мужчины в большей степени готовы к разъездам», — говорит Норберт Шнайдер, руководитель Федерального социологического института в Висбадене. По его словам, часто бывает, что офис работодателя переехал, а сотрудники не хотят переезжать с насиженного места или боятся, что не найдут новую хорошую работу недалеко от дома.

«Некоторые страдают от подобных ситуаций на протяжении десятилетий», — говорит Шнайдер. Больше того: по его словам, некоторые «челноки», живущие вдали от семей и видящиеся с ними только по выходным, убедили себя в том, что своими поездками способствуют собственной карьере. То есть на рабочей неделе они как бы концентрируются на работе, а выходные принадлежат домашним. «Типичный «челнок» имеет хорошее образование и высокую квалификацию», — говорит социолог. Потому что аренду второй квартиры или постоянные ночевки в гостинице могут себе позволить лишь высокооплачиваемые сотрудники.

Цена за успешную карьеру 

Как, например, Петер Кёрнер. Ему 49 лет, и он на протяжении нескольких десятков лет вел «кочевую» жизнь. После университета в Киле, где он изучал информатику и экономику, и первых лет работы в туристической компании в Ганновере и в консалтинговой фирме во Франкфурте он получил предложение от концерна Deutsche Telekom занять должность специалиста по развитию персонала. Еще с 1990-х годов его жизнь наполнена командировками, а с женой он общается, в основном, по телефону. «Мои телефонные счета редко бывали меньше, чем на 600 марок в месяц», — вспоминает Кёрнер. 

Ему удалось войти в число 70 наиболее важных менеджеров концерна — он отвечал за развитие всего персонала своего работодателя. Когда в 2006 году его вновь перевели из Дармштадта в головной офис в Бонне, жена с детьми остались в Гессене, потому что семья к тому времени только-только обжилась в Дармштадте.

Поэтому Кёрнер арендовал квартиру в городе на Рейне и каждую неделю ездил на машине 200 километров по автостраде А3 к своим домашним. Так продолжалось целых семь лет. Дорога домой в пятницу вечером могла занимать до четырех часов. «В какой-то момент я уже видеть не мог парковки на обочинах автобана, — вспоминает он. — Когда кто-то говорит, что дорога из дома на работу не является для него стрессом, мне просто смешно». 

На общение с семьей у Кёрнера оставалось около полутора дней. За это время он успевал сходить к минеральному источнику за водой, сдать грязные рубашки в прачечную и забрать оттуда же чистые и сводить сына в футбольную секцию. А в воскресенье после обеда он закрывался в своем рабочем кабинете и готовился к новой трудовой неделе. Став топ-менеджером, Кёрнер, конечно, сделал успешную карьеру, но при этом практически перестал замечать вещи, происходящие вокруг него. Со своими старыми друзьями из Киля он виделся в лучшем случае раз в год. «Чем выше я поднимался по карьерной лестнице, тем больше я отдалялся от них», — признается он сегодня. 

Разрушенные отношения

Все чаще он слышал от коллег, что от «кочевой жизни» страдает их личная жизнь. Да и самому ему год от года становилось все грустнее от того, что в боннской квартире его никто не ждал. Кёрнер понимал, что за минувшие годы, по сути, не видел, как росли его сын и дочь. И поэтому он, наконец, уволился. 

На новом месте, в консалтинговой фирме с офисом во Франкфурте, он тоже часто ездит в командировки. Но, по крайней мере, вечера он проводит уже в кругу семьи. «Недавно мы в первый раз обсуждали с детьми, во что мы нарядимся на городской праздник», — говорит Кёрнер. 

И это для него гораздо важнее, чем поблажка, на которую согласился его прежний работодатель для своих сотрудников, которым теперь разрешено работать по гибкому графику или даже удаленно. Кроме того, им теперь оплачиваются железнодорожные проездные билеты. 

Материальные и организационные льготы для «челноков» — не такая уж редкость для работодателей. Об этом свидетельствуют результаты недавнего опроса журнала «WirtschaftsWoche» среди представителей 30 крупнейших концернов, акции которых обращаются на немецкой бирже DAX. Почти 90% из них разрешают своим сотрудникам периодически работать удаленно. Два-три концерна организуют коллективные перевозки работников или компенсируют им транспортные расходы. 

И все же большинство работодателей закрывают глаза на эту проблему. На вопрос о том, скольким сотрудникам приходится преодолевать по пути на работу более 50 километров, дал ответ только каждый четвертый работодатель, да и то лишь приблизительно. 

Так, представитель страховой компании Allianz предположил, что около 30% сотрудников головного офиса в Мюнхене добираются на работу издалека. Представитель BMW оценил долю таких сотрудников в 25%. Представители Deutsche Börse, BASF и страховой компании Munich Re назвали цифру в 10%. 18 компаниям из списка DAX-30 место жительство их сотрудников безразлично. Два концерна предпочитают, чтобы их сотрудники жили в непосредственной близости от работы. 

Чтобы сотрудники «срослись» с местоположением работы

«Дальние поездки на работу и с работы не обязательно «убивают» карьеру, — утверждает представитель фирмы Infineon. — Совмещать профессию и личную жизнь вполне можно. Хотя для сотрудников это может быть и нелегко». Однако представители большинства других предприятий, участвовавших в опросе, отказались говорить на эту щекотливую тему. Возможно, они побоялись в наше непростое время дефицита высококвалифицированных кадров предстать в невыгодном свете или дать своим сотрудником повод для юридических претензий. 

Согласно трудовому законодательству, работодатель не имеет права навязывать своим сотрудникам место жительства, говорит адвокат Александер фон Зэнгер из Бремена. Единственным исключением являются случаи, когда близость к работе имеет решающее значение, как, например, у врачей. 

Езда на работу как «убийца» карьеры

«Работодатели в большинстве своем не знают, где живут их сотрудники, — говорит социолог Шнайдер. — Многие «челноки» и вовсе умышленно скрывают свою ситуацию, потому что боятся, что их сочтут недостаточно эффективными работниками». Консультант по персоналу Михаэль Фаллер из Франкфурта считает это тревожным сигналом. «Работодатели часто бывают недостаточно внимательными к своим сотрудникам. Они ожидают от них мобильности, но не знают, как те могут ее обеспечить».

Это является проблемой среднего класса и, в первую очередь, руководящих кадров. Потому что «челноки» не только сами испытывают огромный стресс, но и могут отрицательно влиять на своих коллег. Ведь те понимают, где находится их начальник в субботу вечером. «Если Вы работаете в Шварцвальде (область на юге Германии, - прим. перев.), но каждую свободную минуту предпочитаете проводить в Гамбурге, то Вы тем самым даете другим сигнал: «Мне тут, у вас, плохо»», — говорит консультант по персоналу Бузольд. 

Многие соискатели, с которыми ему приходилось иметь дело, предпочитали «мотаться» между домом и работой, находясь на испытательном сроке. Хотя на самом деле было бы правильнее воздержаться от «челночества» именно в этот период. «Сначала Вам надо “вжиться” в новый коллектив. А где-то года через три ваши позиции будут уже достаточно прочными, и тогда вы без проблем сможете позволять себе уезжать на выходные». 

На то, чтобы руководящие кадры были тесно связаны с местом нахождения работы, очень часто обращают особое внимание владельцы семейных предприятий. Зачастую прием на работу срывается именно потому, что соискатель не готов ради карьеры сменить место жительства. 

Так, к примеру, произошло на одном машиностроительном предприятии из Восточной Вестфалии. Владелец сам всю жизнь прожил в этой области и стремился к тому, чтобы его сотрудники чувствовали себя, как дома. В частности, он обеспечивал их местами в детском саду и заботился о культурном аспекте жизни их семей. После 30 лет существования фирмы он почувствовал, что пора искать себе преемника на посту руководителя. Вскоре он нашел подходящего кандидата, менеджера из Дюссельдорфа, имевшего идеальный послужной список и отличные идеи по дальнейшему развитию фирмы. 

Уже был запланирован совместный ужин с участием их жен, в ходе которого предполагалось подписать контракт. Но вдруг все изменилось, когда супруга соискателя заявила, что не хочет бросать собственную врачебную практику в Дюссельдорфе и переезжать из земельной столицы (земли Северный Рейн-Вестфалия, - прим. перев.) в провинцию. Таким образом, сделка сорвалась. 

Но, с другой стороны, пример Михаэля Диттриха доказывает, что бывают и обратные ситуации. На первый взгляд, 51-летний уроженец Гамбурга никак не подходил к Муггенштурму, деревеньке с шестью тысячами жителей в земле Баден-Вюртемберг. Чуть более двух лет назад он занял руководящий пост на предприятии Ihle, специализирующемся на торговле автомобильных покрышек. Чтобы «вжиться» в этот регион, он поначалу каждые четверные выходные проводил в Бадене. «Моя жена сама предпринимательница, она поняла мою ситуацию», — говорит он. 

Таким образом, менеджер с «Крайнего Севера» прижился на юго-западе Германии. Теперь он по четвергам играет на саксофоне в местном музыкальном клубе. «Когда они все говорят на местном диалекте, я по-прежнему ничего не понимаю, — улыбается он. — Но мне здесь нравится». 

Можно ли быть «челноком» и делать карьеру, избегая стресса?

От родины Диттриха отделяют более 600 километров пути, которые он при благоприятном стечении обстоятельств может преодолеть всего за три часа.

Но чаще дорога занимает больше времени — как, например, сегодня. Сегодня четверг, а рейсов из близлежащего Баден-Бадена по четвергам не бывает. Поэтому ему придется сначала добраться до Штутгарта, расположенного в 90 километрах. Катастрофа? Не для Диттриха. «Когда этот маршрут обслуживала авиакомпания Air Berlin, нас пару раз сажали в автобус и сначала везли в Штутгарт. Что поделаешь, такое тоже иногда бывает», — говорит он. 

Через два часа, проведенных в его компании, возникает ощущение, что совмещать успешную карьеру с длинными переездами все-таки можно. Но надо понимать то, что говорит психолог Сабина Зигль: «Не каждый человек создан для кочевой жизни. Она может привести к плохим последствиям».

Эксперт советует: если Вы «челнок», то никогда не пытайтесь за выходные переделать все дела, накопившиеся за неделю. «Постарайтесь успокоиться, расслабиться», — говорит она. Чтобы вам это удалось, вам понадобится, однако, помощь со стороны супруга или супруги. «Если дома кто-то ожидает, что вы будете участвовать в каких-то активных делах, то дело может дойти до конфликтов», — предупреждает, со своей стороны, социолог Норберт Шнайдер. 

Поэтому Сабина Зигль советует «челнокам» постараться «отключиться» уже по пути домой. «Не пытайтесь в дороге работать, а наоборот, абстрагируйтесь от минувшего трудового дня». Ее совет: слушайте музыку, смотрите в окно вместо того, чтобы говорить по телефону или пялиться в монитор. Или просто рассматривайте ваших соседей по поезду. 

Жюль Кёрбер уже хорошо знает своих соседей по региональному экспрессу, везущему ее в Гютерсло. Мужчины в деловых костюмах работают в мелких фирмах в разных городах по дороге. Студенты-юристы едут в Билефельд, где находится их университет. Группа всегда весело смеющихся девушек едет на одну станцию дальше Гютерсло, где все они учатся на парикмахеров. 

Поначалу Кёрбер еще имела большие сомнения относительно того, нужно ли ей «мотаться» туда-сюда. Причем именно в те минуты, когда поезд проезжал такие городки как Нойбеккум или Эльде. «Я просто не понимаю, зачем поезд должен здесь останавливаться», — говорит она. Но еще во время испытательного срока на новой работе она заметила, что многие у многих ее коллег схожая судьба. «Поэтому они тоже понимают, если мой поезд иногда опаздывает». 

Вскоре после станции Реда-Виденбрюк машинист объявляет: «Уважаемые пассажиры, наше отправление задерживается на несколько минут. Нас сейчас обгонит поезд дальнего следования». «Такое бывает довольно часто, — говорит Кёрбер. — Но зато иногда можно пересесть на поезд ICE (Intercity-Express - экспресс дальнего следования, – прим. перев.), если региональный экспресс выпадает из расписания».

Это, конечно, слабое утешение, и Кёрбер сама знает это. Как долго она еще сможет выдерживать эти каждодневные дальние поездки? «Понятия не имею», — признается она. Но одно ей ясно точно: «Иметь семью и «мотаться» туда-сюда – этого я себе не могу представить».