20 ноября в Женеве начнется новый раунд переговоров «шестёрки» по иранской ядерной программе. Многие убеждены, что западным странам удастся, наконец, заключить «сделку века» с «президентом-реформатором» Хасаном Роухани, и администрация Обамы сможет «перевернуть страницу» в затянувшейся драме, признав Иран региональной сверхдержавой и переложив на него ответственность за судьбу Ближнего Востока. Не секрет, что это давно уже стало идеей фикс для американского президента. Ведь Соединённые Штаты, переживающие сланцевую революцию, в ближайшее время преодолеют зависимость от ближневосточной нефти, и сохранять в этой ситуации прежнюю систему союзов, которая требует от Вашингтона неимоверных усилий и крупных финансовых вложений в регион, было бы в высшей степени неразумно. Однако следует понимать, что так просто соскочить у Обамы не получится. Ему ещё предстоит сражение с влиятельными нефтяными и военными корпорациями, а также лоббистскими структурами, заинтересованными в сохранении статус-кво.

Пока всё вроде бы складывается удачно. Белый дом уверяет, что в обмен на обязательство приостановить на полгода работы на ядерных объектах западные страны вернут Ирану замороженные активы на сумму в 3 млрд. долларов и, возможно, даже приостановят действие международных санкций (предлагается отменить запрет на ввоз запчастей для автомобилей и самолётов, химикатов для нефтяной и газовой промышленности, снять ограничения на покупку и продажу золота и драгоценных металлов, частично разрешить экспорт нефти. Все эти меры, по оценкам экспертов, принесут дополнительные 10 млрд. долларов в иранскую казну). Затем якобы будет выработано полномасштабное международное соглашение, которое гарантирует Тегерану право развивать мирную ядерную энергетику, но в то же время обяжет его отказаться от обогащения урана до 20%, не создавать новые запасы ядерного топлива и позволить международным инспекторам беспрепятственно посещать ядерные объекты ИРИ.

Противники сделки

Однако не факт ещё, что в последний момент сделка не сорвется. Вспомним, что на прошлой неделе западные страны уже планировали подписать соглашение с Тегераном. В Женеву по этому случаю съехались все министры иностранных дел «шестёрки». И хотя, по оценкам экспертов, вероятность заключения сделки составляла пять к одному, переговоры закончились сокрушительным провалом. Франция потребовала, чтобы Иран полностью демонтировал тяжеловодный реактор в Араке, который не имеет никакого отношения к военной программе и был построен под контролем МАГАТЭ. Этот неожиданный демарш спутал все карты сторонникам ядерной сделки. «Неумно и неосторожно», — так охарактеризовал позицию Парижа иранский рахбар Али Хаминеи в своем микроблоге на Twitter.

После того как администрация Обамы начала заигрывать с Тегераном, Франция, по словам журнала The Nation, «стала выразителем тех сил, которые выступают против переформатирования американской политики на Ближнем Востоке». Существующая система отлажена, обладает высокой способностью к адаптации, а сильный вырвавшийся из изоляции Иран в неё никак не вписывается. Влиятельный французский философ Бернар Анри Леви, который стал в свое время главным вдохновителем разрушения Ливии, призывает не идти на уступки «варварам, которые уже тридцать лет глумятся над одной из крупнейших мировых цивилизаций, позволив им в итоге создать ядерную бомбу и получить, таким образом, иммунитет».

Известно, что Леви является одним из представителей израильского лобби во Франции, и многие политологи убеждены, что жёсткая позиция Парижа во многом объясняется титаническими усилиями Б. Нетаньяху, который всеми правдами и неправдами стремится сорвать сделку между Ираном и США. «Франция давно уже не была так близка с Израилем, — пишет Le Monde, — нынешнияя дружба с Иерусалимом невольно воскрешает в памяти тот период, когда французские ученые помогали создавать израильскую атомную бомбу, а парашютисты тренировали израильских десантников».

Нетаньяху вообще является ключевой фигурой в лагере противников американо-иранского сближения. По слухам, на этой неделе он просто оборвал телефон Барака Обамы, однако президент США его звонки игнорирует и на сообщения не отвечает. В тот день, когда дипломаты начнут переговоры в Женеве, Нетаньяху планирует вылететь в Москву на встречу с Путиным. Беседа, естественно, пойдет об Иране. Израильский премьер попытается доказать, что ядерная сделка — не в интересах Москвы. Однако рассчитывать, что под воздействием его аргументов российский президент изменит свою позицию, не приходится. Скорее, это — жест отчаяния. Близкие израильскому правительству СМИ сеют панику, рассуждая о «наступлении конца времён» и называя Обаму и Керри «врагами Израиля». Премьер обращается к представителям еврейской диаспоры с призывом «встать на защиту святой Земли» и «сорвать женевский сговор». Ведь в Иерусалиме прекрасно помнят, что предыдущая попытка наладить отношения с Ираном привела к очень неприятным последствиям для Израиля: Обама начал требовать, чтобы еврейское государство отказалось от своих ядерных амбиций.

В таких же взвинченных чувствах находится и саудовская элита. Нефтяное королевство опасается потерять своё положение «любимой жены в гареме» и с тревогой наблюдает за тем, как Америка обхаживает главного геополитического соперника Эр-Рияда. По некоторым данным, саудовская разведка обсуждает сейчас с руководством Моссада совместную военную операцию против Ирана и обещает предоставить свои беспилотники и грузовые самолеты.

Арабские шейхи тесно связаны с западным истеблишментом и, координируя действия с еврейским лобби, рассчитывают переломить ситуацию в Вашингтоне и европейских столицах. И хотя по настоянию Обамы Конгресс США не стал вводить новые санкции против Ирана, американские законодатели настояли на том, чтобы администрация не отказывалась от санкций уже существующих. И, если что-то вдруг пойдёт не так, вернулась вновь к политике кнута, позабыв о пряниках.

Возможна ли «разрядка»?

Неудивительно, что многие политологи считают, что, несмотря на прекраснодушные заявления Обамы, очередная попытка навести мосты с Тегераном закончится ничем. Вспомним, что в первый год своего правления нынешний президент США уже пытался наладить диалог с аятоллами. Ещё в ходе предвыборной кампании он объявил, что готов к переговорам с Тегераном без предварительных условий. Через две недели после инаугурации в интервью телеканалу «Аль-Арабия» он пообещал «протянуть руку иранским лидерам, если они разожмут кулаки». Два месяца спустя в обращении к иранскому народу по случаю персидского новогоднего праздника Навруз он признал легитимность режима аятолл. Ещё через два месяца согласился с тем, что Иран имеет право на обогащение урана, а в каирской речи впервые открыто заявил об участии ЦРУ в свержении иранского правительства Мохаммеда Моссадыка в 1953 году.

На мюнхенской конференции по вопросам безопасности в феврале 2009 года спикер иранского парламента Али Лариджани изложил ряд требований — в том числе о компенсации за непоставленное ядерное топливо, — которые на Западе расценивались как условия для начала переговоров. Он также порекомендовал Соединенным Штатам «прекратить заниматься боксом и поучиться игре в шахматы». Махмуд Ахмадинежад, занимавший тогда пост иранского президента, лично добился освобождения ирано-американской журналистки Роксаны Сабери, которая была осуждена за шпионаж на 8 лет. И наблюдатели стали говорить о потеплении в отношениях Вашингтона и Тегерана. Однако уже летом 2010 года американцы резко изменили свою позицию и добились принятия жестких антииранских санкций. И даже американские СМИ писали тогда, что Обама отказался от тактики переговоров в тот самый момент, когда она начала приносить первые успехи. Разумеется, в провале обвинили Ахмадинежада, которого на Западе вообще любили выставлять небритым антигероем.

Однако нельзя забывать, что это была уже не первая попытка замириться с Тегераном. В 1997 году к власти в Исламской республике пришел Мохаммад Хатами, получивший прозвище «аятолла Горбачёв». Он цитировал Токвиля, объясняя сходство между представлениями американцев и иранцев о свободе, выступал за «диалог культур». Тем не менее, серьезного прорыва в отношениях тогда достичь не удалось, несмотря на усилия того же самого Хасана Роухани, занимавшего пост главного переговорщика по ядерной проблеме. Всё ограничилось визитами американских спортсменов-борцов в Иран, либерализацией визового режима и отменой американского эмбарго на ввоз иранских ковров и фисташек.

После 11 сентября Иран поддержал администрацию Буша в Афганистане и даже сотрудничал с ней при формировании правительства Хамида Карзая, однако уже в 2002 году был причислен американцами к государствам оси зла. После падения Багдада в мае 2003 года Джордж Буш отверг предложенную Ираном «большую сделку», которая подразумевала урегулирование наиболее острых вопросов, связанных с ядерным досье, и поддержкой, которую Тегеран оказывал радикальным организациям — ХАМАС и «Хезболла».

Когда американцы увязли в Ираке, стало очевидно, что это было опрометчивым решением. Иран мог бы им очень пригодиться для диалога с шиитским большинством, сформировавшим правительство в Багдаде. И в конце 2006 года конгрессмены из межпартийной комиссии Бейкера — Гамильтона настоятельно рекомендовали начать диалог с Тегераном или, по крайней мере, «открыть в иранской столице отдел, представляющий американские интересы».

Проблема заключалась в том, что у власти в Вашингтоне находились неоконсерваторы, разработавшие проект «Большого Ближнего Востока», в котором не было места иранской теократии. Они утверждали, что Тегеран является главным соперником США в регионе, выступали за ужесточение экономических санкций и выделяли миллионы долларов на тайные операции против аятолл.

Именно они разработали проект антииранского союза двух старинных противников — Израиля и суннитских арабов, который сейчас обретает всё более ясные очертания. В нулевые годы Саудовская Аравия и государства Персидского залива получили вооружения на сумму 20 млрд. долларов. По словам заместителя госсекретаря в администрации Буша Николаса Бернса, одна из основных целей этих поставок была в том, чтобы «дать арабским странам возможность укрепить обороноспособность и тем самым обеспечить сдерживание иранской экспансии».

Станет ли Иран ядерной державой?

Что же касается переговоров, администрация Буша уверяла, что они будут использованы иранскими лидерами для того, чтобы выиграть время, столь необходимое для создания ядерной бомбы. Как отмечал бывший представитель США в ООН Джон Болтон, «по итогам пяти лет переговоров с европейцами Иран на пять лет продвинулся на пути к ядерному статусу». «Шансы на успех переговоров с нынешними властями Ирана равны нулю, — вторила ему французский специалист по контролю над ядерными вооружениями Терез Дельпеш. — Существует только военный вариант решения иранской проблемы».

Вопрос в том, возобладают ли такие настроения сейчас. Ведь не исключено, что американцы затеяли дипломатическую игру с Тегераном лишь для того, чтобы констатировать в итоге: «диалог с аятоллами невозможен, а значит, мы вынуждены нанести удары по ядерным объектам ИРИ».

Во всяком случае, не стоит рассчитывать, что Исламская республика согласится на серьезные уступки. Опыт Ливии и Ирака доказывает, что сотрудничество с Америкой никаких гарантий суверенного будущего не дает. И большинство экспертов убеждены, что разговоры о разрядке — лишь ловкий трюк иранской элиты, которая во что бы то ни стало надеется обрести ядерный статус. Как отмечает президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский, «политика Роухани полностью соответствует религиозным канонам шиитов. Есть такой принцип благоразумного умолчания: если вы шиит и живёте во враждебном окружении, чего ради идти на смерть, рассказывая о своей вере. Сейчас этот принцип используется иранскими дипломатами, которые лишь делают вид, что ведут переговоры, а в действительности семимильными шагами двигаются к созданию ядерного оружия. И это неудивительно: ведь что бы, например, американцы ни предлагали Сталину или Мао Цзедуну, они вряд ли отказались бы от атомной бомбы».

Самое интересное, что, по словам многих политологов, даже военная операция лишь затормозит на несколько лет развитие иранской ядерной программы, но не остановит её, а разговоры о военном решении только подогреют желание иранцев иметь собственный ядерный арсенал. «Политика запугивания, — отмечает американский политолог Збигнев Бжезинский, — не помешала Индии и Пакистану стать обладателями ядерного оружия. И Соединенным Штатам ничего не оставалось, кроме как наладить с ними отношения. Какой урок должны вынести из этого иранские лидеры?» Если Иран всё-таки получит атомную бомбу, эксперты не исключают, что небольшие ядерные арсеналы появятся и у ряда соседних с ним государств, которые не побоятся применить их в случае «большой ближневосточной войны».

Если Северный Кавказ станет Южным Ливаном

Как бы то ни было, на данном этапе администрация Обамы надеется заключить сделку с Тегераном, потребовав от него прекратить военную поддержку «Хамаса» и «Хезболлы»; принять «малайзийский» подход к Израилю (непризнание и невмешательство) и согласиться на сотрудничество с Америкой на иракском и афганском направлениях. В ответ Америка может признать важную региональную роль Ирана, поддержать вступление Исламской республики в ВТО, возвратить арестованные иранские активы, снять все санкции и оказать помощь при модернизации нефтегазовой индустрии страны.

В случае сближения с Соединенными Штатами Тегеран, скорее всего, начнет отдаляться от Москвы, активизирует свою роль в Прикаспии и потребует себе двадцать процентов Каспийского бассейна вместо тех двенадцати, что у него есть сейчас. «Если Америка заключит соглашение с Ираном, — рассказывает Евгений Сатановский, — можно будет забыть о серьезной роли «Газпрома» в Европе. А стоит нам начать возмущаться — Северный Кавказ за несколько месяцев превратится в Южный Ливан. Иранские официальные лица открыто обсуждают такой сценарий…»