Российская полиэтничность в мировом контексте
В.А. Тишков – академик-секретарь Отделения историко-филологических наук РАН, директор Института этнологии и антропологии им. Миклухо-Маклая РАН, член Совета при президенте РФ по межнациональным отношениям, член Консультативного совета при председателе Совета Федерации по межнациональным отношениям и взаимодействию с религиозными объединениями.
Резюме: Российская нация как форма коллективной идентичности в большей степени строится сверху, преодолевая как внутренние (верхушечные и низовые), так и внешние, противодействия. Так всегда и было в истории современных государств, ничего не изменилось и сегодня.
С самого начала существования национальных государств культурная, а тем более социальная однородность наций была своего рода идеей и политической доктриной. Она воплощалась в политику ассимиляции и культурной переплавки неоднородного населения в некий желаемый «национальный тип». Со времен Французской революции и до Второй мировой войны в нациестроительстве доминировали ассимиляционные и интеграционистские модели вместе с принципами гражданского равноправия. Но демократия и равноправие даже в зоне евроатлантической цивилизации распространялись далеко не на всех. Дискриминация и сегрегация цветного и аборигенного населения длительное время существовали в странах Западного полушария. В других регионах мира через систему так называемого косвенного управления господствовал колониализм. О признании культурного разнообразия и прав меньшинств, а тем более о нациях на колониальной периферии вообще не было речи. Только в эпоху Первой мировой войны в целях обустройства пространства распавшихся Австро-Венгерской и Османской империй о правах меньшинств заговорили как о категории права и политики.
Во второй половине ХХ века после ликвидации мировой колониальной системы, образования десятков новых государств, массовых миграций, глобализации и демократизации сложились новые доктрины самоопределения, нациестроительства, гражданства, индивидуальных и коллективных прав. Они включали набор национальных и международных механизмов борьбы против различных форм дискриминации, защите прав этнических, расовых, религиозных и языковых меньшинств. В науке и политической практике появились концепции единства в многообразии, многокультурности, права на различия и идентичность и т.д. В СССР и зоне его влияния реализовывался схожий курс на «расцвет и сближение социалистических наций», интернационализм и дружбу народов. В 1970-е гг. он дополнился понятием единого советского народа – общности, идентичность которой строилась на основе общей истории, культуры и идеологической индоктринации.
В конце 1970-х и в 1980-е гг. в западных странах от Канады и Австралии до Франции и Германии утвердилась политика мультикультурализма в разных ее вариантах. Общим стало признание неоднородности гражданских наций, поддержка культурных различий, включая не только так называемые исторические меньшинства, но и разные по культуре и религии группы иммигрантов, ставших во многих случаях гражданами стран нового пребывания. Популярность обретает концепт коллективных прав, который отходил от формального личностного равноправия в пользу меньшинства с приниженным положением. Эта политика дала позитивные результаты, но она заключала в себе риск ужесточения межгрупповых границ и возможность «дискриминации наоборот», т.е. ущемления прав большинства и его ответной реакции.
О противоречивом характере мультикультурализма и необходимости его дополнения общегражданской идентичностью мы писали еще по итогам международной конференции на тему мультикультурализма, прошедшей в Москве в 1999 году. Схожий анализ и оценки были сделаны западными учеными. В частности, Сейла Бенхабиб попыталась ответить на вопрос, в какой мере и как можно совместить притязания культур на сохранение самобытности с основополагающими ценностями западной демократии – свободой и равенством граждан. Что касается Российской Федерации, то, в соответствии с Конституцией 1993 г., концепт «многонационального народа», принципы равенства представителей российских национальностей и поддержки их культур стали основой строительства нового государства. Политика поддержки многонациональности (или полиэтничности) проводилась в России, хотя периферийный этнический национализм поставил страну под угрозу дезинтеграции. В 1990-е гг. он проявился в «параде суверенитетов» российских автономий и вооруженном конфликте в Чечне.
Как показал опыт многих регионов мира, демократическое и стабильное устройство многоэтничных обществ действительно является глобальной проблемой, ибо для современных государств и мировой системы в целом всеохватный характер имеют не только проблемы ресурсов и экономики, безопасности и окружающей среды, но и вопросы культуры и самосознания (идентичности). Именно проблемы понимания и управления культурным разнообразием на уровне регионов, государств, местных сообществ и даже отдельной личности оказались сегодня труднорешаемыми. Ведь речь идет не столько о материальных ресурсах, по которым почти всегда можно договориться, а о ценностных и мировоззренческих вопросах, трудно поддающихся компромиссным решениям. По этой причине конфликты на основе культурных (этнических, расовых, религиозных, языковых) различий могут обретать исключительно жестокий характер, а посеянная ими ненависть изживается зачастую через поколения.
Рассматриваемая проблема имеет важнейшие проекции в политику на всех уровнях: глобальном, трансгосударственном, национальном (государственном), на уровне регионов внутри государств. Самое важное в политических функциях этничности, культуры в широком смысле – это выработка адекватной каждому обществу и каждой конкретной ситуации формулы управления культурным разнообразием, создание механизмов гражданского согласия и предотвращения конфликтов. Другими словами, какова должна быть государственная политика и позиция общества, чтобы избежать межгрупповых распрей, ксенофобии и ненависти одних людей к другим по той причине, что они выглядят иначе, говорят на другом языке, молятся другому богу?
По мнению некоторых политологов, в России нет общей нации именно из-за этнического разнообразия и цивилизационных различий. Те, кто отрицает российскую идентичность, ссылаются также на отсутствие гражданского общества и демократических институтов, а значит и гражданской нации. Как и в некоторых других европейских государствах, в нашей стране доктрине полиэтничности (многонациональности) и проекту нациестроительства на гражданской основе противостоят как леволиберальный тезис о гражданских равенстве и свободах (об отсутствии таковых в России, а значит и невозможности гражданской нации, пишет, например Эмиль Паин), так и правоконсервативный взгляд на преимущественное право большинства игнорировать малые группы и культуры («если хотят жить в России, тогда пусть все считают себя русскими» – здесь список авторов более чем внушительный, и нет смысла выделять кого-либо). Не вышли из употребления, особенно в отечественном обществознании, и понятия этнонационализма, основанные на трактовке этничности как изначальных групповых коалиций людей, которые создают нормативную основу для национальных государств. Как можно демонтировать эти несостоятельные взгляды и выстроить новое видение полиэтничных обществ, а вслед за этим обновить политику и систему управления?
Источник: globalaffairs.ru.
Рейтинг публикации:
|
