А как все начиналось! «Арабская весна» - пробуждение народов, борьба за свободу, череда революций – одна за другой. За один день пала власть президента Туниса Бен Али, за две недели – власть Хосни Мубарака в Египте. «Дальше, дальше!» - разжигала пожар катарская «Аль-Джазира», «Вы сможете!» - вторили западные СМИ, когда смертоносный огонь перекидывался на Ливийскую Джамахирию – государство с самыми, пожалуй, большими социальными гарантиями для народа. Государство, где людей переселяли из пустынь в города, где строилась грандиозная Великая Рукотворная река, проект которой не ограничивался одной Ливией, а мог бы избавить Африку от жажды и голода.

Теперь, спустя два года после беспрецедентного по своей жестокости убийства законного ливийского лидера Муаммара Аль-Каддафи об этих социальных гарантиях и великих проектах приходится лишь, вздыхая, вспоминать. Как и о многом другом прекрасном, что сгорело в огне убийственной «весны».

Если у власти в Тунисе и Египте действительно была слабая народная поддержка – руководство этих стран не продержалось и месяца (лишь затем, чтобы к власти пришли гораздо более радикальные и невежественные силы – «Ан-Нахда» и «Братья-мусульмане»). Но не так было в Ливии, и поэтому потребовалось 8 месяцев упорной борьбы, потребовалась прямая натовская агрессия, жалко прикрытая фиговым листком резолюции СБ ООН о бесполетной зоне, чтобы можно было говорить о победе псевдосвободы – точнее, «гуляй-поля», где каждый убивает каждого…

О свободе вдруг громче всех заговорил Катар – страна, где за стихотворную критику эмира и его семьи поэта осудили на 15 лет. Стремясь не отстать от этой крошечной нефтяной монархии, о свободе заговорил и другой ближневосточный режим – Саудовская Аравия, где женщинам запрещено водить автомобиль, а жертву изнасилования могут наказать плетьми – мол, «сама спровоцировала»…

Но главный парадокс – то, что руководители арабских стран, видя, как кровавая волна непонятной «весны» накрывает одно государство за другим – начали… приветствовать ее. Сами, конечно, в отставку уходить не спешили – просто сдавали одну страну за другой, голосуя в Лиге арабских государств за иностранное вмешательство и наказание особо непокорных. Думали ли они о том, что могут сами подвергнуться такой же участи – или же надеялись задобрить ненасытного заокеанского хищника…

Одной из немногих стран, которая выступила против карательных мер в отношении Ливии, была Сирия. В Лиге арабских государств она проголосовала против иностранного вмешательства и санкций (Алжир воздержался). И не прошло и месяца, как пожар дошел до сирийских городов – Дараа, Хомса, Хамы, затем – Алеппо и пригородов Дамаска. «Хурия, хурия, свобода, свобода!» - бесновались на улицах толпы, руководимые теми, кто с удовольствием перерезал бы горло людям, которые привержены иной вере, и даже женщинам, которые не носят хиджаб или даже никаб, полностью закрывающий лицо, оставляя лишь маленькую прорезь для глаз.

«Я не хочу умирать, но если это нужно, чтобы сохранить эту землю, народ мой, тысячам людей, которые все - мои дети, то так тому и быть», - сказал Муаммар Аль-Каддафи в одном из своих обращений к ливийцам. Никто не хотел умирать – ни лидер Джамахирии, ни тысячи ливийских женщин и детей, убитых авиацией НАТО. Не хотели умирать и те, кого безжалостные мятежники-террористы взрывали, сжигали живьем, расстреливали в Сирии. Не хотели умирать молодые солдаты Ливии и Сирии, которые ушли в армию, попрощавшись с родными и попросив их не плакать…

20 октября 2011 года… «Вау!» - выкрикнула мадам Клинтон, увидев на экране тело Муаммара Аль-Каддафи со следами изуверских пыток. В этом крике слились все голоса фальшивых «правозащитников», весь гул разговоров о «репрессиях» и «нарушениях прав человека», все псевдогуманистические речи западных лицемеров. В нем отразились вопли тех, кто стоял в Москве на мосту в печальном 1993-м, наблюдая расстрел законно избранного парламента, в нем – отзвуки сирен в ночном пылающем Белграде, стоны умирающих в Багдаде и Аль-Фаллудже..

Другие «борцы за демократию», словно вторя этому утробному восклицанию заокеанской хозяйки, пообещали такую же участь президенту Башару Аль-Асаду вместе с его детьми, старшему из которых – 12 лет.

В Сирии сейчас терроризируют местное население тысячи наемников из Ливии, которые не нашли себе места в новой системе власти-безвластия. Тонны оружия, предназначенного сирийским бандитам, привозится все из той же Ливии, превращенной из цветущего социального рая в мутное кровавое месиво.

Даже методы у ливийских и сирийских «борцов за свободу» - одни и те же. Летом 2011 года в Мисурате был взят в плен ливийский солдат. Он оказался не робкого десятка и выкрикнул в лицо своим мучителям: «Мое сердце бьется для Муаммара Аль-Каддафи!». Разъяренный «повстанец» вырвал ему сердце из груди и надкусил его. Через два года, в 2013 году, сирийский мятежник, любимец все того же катарского телеканала «Аль-Джазира», демонстративно пожирал сердце убитого сирийского солдата, грозясь, что так будет со всеми «неверными».

Когда я пишу эти строки, недалеко от сирийского города Хама спасатели выносят раненых с места страшного теракта – взрыва заминированного автомобиля. На мостовой еще не смыта кровь. Как минимум, 30 погибших – мирные жители, студенты, рабочие, вся вина которых в том, что они поехали на работу или учебу. Или просто отправились по своим делам – в гости к родным и друзьям. Их ждали, но не дождались. Их тоже накрыло волной «арабской весны».

Так на коллективную Голгофу нового колониализма сегодня входят десятки тысяч арабов – и лидеры государств, и простые рабочие и крестьяне. Вместе. Без различия должностей и званий.

И над этой Голгофой, над кровавой «арабской весной», высоко горит зеленая звезда Небесной Джамахирии. Потому что идею убить невозможно. Ее можно критиковать, в ней можно находить достоинства и недостатки, аналитики могут долго спорить о ее продуктивности. Но за нее заплачено кровью и огромными страданиями, и это непременно останется в памяти и истории.

А борьба продолжается. Теперь – в Сирии. В стране, где также разрушено множество прекрасного и неповторимого, где никогда уже не вернуть прежний облик многих храмов, музеев, старинных рынков и библиотек, где во многих селах не осталось молодых парней, но которая стоит, словно древняя неприступная цитадель, уже более двух с половиной лет. Страна, над городами которой светят те же бессмертные звезды, и потому она не так уж далеко от каждого на Земле…