Сильно подогретый на полях сессии Генеральной ассамблеи ООН интерес к новой иранской дипломатии пока не успел испариться. Шестёрка международных посредников (Россия, США, Великобритания, Франция, Китай и Германия) в преддверии предстоящих 15-16 октября в Женеве переговоров с представителями Ирана по ядерной программе надеется получить от новой команды иранских переговорщиков конкретный ответ на предложения, выдвинутые в Алма-Ате. Иранская делегация, напротив, полагает, что с некой «новой точкой зрения» приедет на переговоры «шестёрка». Все стороны согласны, что осязаемый результат получить необходимо, причём в сжатые сроки, но на вопрос о готовности Ирана добиться закрытия своего ядерного досье однозначного ответа пока нет…
Есть ли решение у иранской ядерной проблемы? Станет ли Иран менять свою стратегическую линию? Есть ли основания ожидать прорыва на переговорах в Женеве? За три месяца новым руководством Ирана сделано немало, можно говорить о попытках перехода Тегерана к активным действиям с целью убедить «шестерку» в том, что иранская ядерная программа имеет исключительно мирный характер. Конструктивный настрой Тегерана виден во многом, даже в том, что местом переговоров впервые после длительного перерыва вновь избрана Женева. В последние годы противостояние с «шестёркой» начиналось уже с выбора места встречи, Иран нередко преподносил партнерам географические сюрпризы. Женеву для себя считал «чужим полем», как можно дальше отодвигал переговорную площадку от границ Запада - то в Багдад, то в Москву, а то и в Алма-Ату. На этот раз - никаких возражений против переговоров на общепризнанной площадке для решения спорных международных вопросов.
Важным шагом Тегерана после формирования нового правительства стало решение о передаче своего представительства на переговорах с «шестеркой» внешнеполитическому ведомству. Теперь тон в диалоге будет задавать министр иностранных дел Мохаммад Джавад Зариф, а в число участников переговоров вошли его заместители: по правовым и международным вопросам Аббас Арагчи и по европейским и американским делам Маджид Раванчи, имеющие опыт работы в качестве иранских послов в европейских странах. Новым представителем Ирана при МАГАТЭ назначен Реза Наджафи, занимавший ранее пост главы департамента по ядерному разоружению и международной безопасности МИД ИРИ. Все эти назначения указывают на появившуюся самостоятельность президента Хасана Роухани в кадровых вопросах. То, что Роухани и его правительство имеют полномочия от духовного лидера аятоллы Али Хаменеи на ведение переговоров по вопросам, затрагивающим безопасность страны, приобретает принципиальное значение. Разрешение на поиск компромиссов с «шестёркой» получено, рамки приемлемых для Тегерана уступок, скорее всего, также согласованы.
Ничего подобного у предшественников Роухани не было. Шансы на оперативность работы иранской делегации повышаются и с учетом недавно проведенной в Нью-Йорке встречи с министрами иностранных дел «шестерки», которая, как считают её участники, ознаменовала начало новой главы во взаимодействии двух сторон и заложила фундамент для действий в Женеве по принципу «обоюдного выигрыша». Здесь же состоялась беседа с глазу на глаз глав внешнеполитических ведомств Ирана и США, которую обе стороны оценили как конструктивную. У иранцев возможности прямого диалога с американцами на таком высоком уровне не было с 2007 года.
Ирано-американские прямые контакты снимают риски, которых европейские союзники США хотели бы избежать, опасаясь негативной реакции Белого дома на возобновление европейцами двусторонних связей с Тегераном. Великобритания и Иран сделали важный шаг к восстановлению дипломатических отношений, которые были прерваны в 2011 году после нападения на британское посольство в Тегеране. Накануне переговоров в Женеве страны согласились назначить поверенных в делах, которые займутся выстраиванием отношений, в том числе предпримут шаги для открытия посольств.
Опередив Великобританию, первой западной страной, президент которой пожал руку иранского коллеги, стала Франция. Встреча Олланда и Роухани в ООН - событие историческое: лидеры двух стран не пожимали друг другу руки с 2005 года. Все эти годы Париж был одним из инициаторов использования Евросоюзом санкций для усиления давления на Иран, чтобы заставить Тегеран отказаться от его ядерной программы. После победы Роухани французские политики стали более сдержанными в отношении Ирана, появились признаки перемен к лучшему. Теперь Франция ожидает от Ирана на переговорах в Женеве «конкретных жестов», говорящих о готовности закрыть военную ядерную программу.
Германия идти на прямые контакты с новым руководством Ирана не торопится и не ограничивается претензиями в адрес Тегерана только по атомной тематике. Так, правительство ФРГ ожидает от Роухани соблюдения прав человека, а глава МИД Германии Гидо Вестервелле указывает на необходимость того, чтобы «Иран заботился о конструктивности своей роли в регионе». Это пожелание Берлина стало предметом недовольства нового иранского руководства, которое медлило почти три месяца с ответом на поздравления федерального президента Германии Гаука с победой Роухани на выборах. Лишь в конце сентября, окончательно убедившись в отсутствии согласия германской стороны на прямые встречи в Нью-Йорке, Роухани в ответном послании своему немецкому коллеге назвал Германию важнейшей страной Евросоюза для Ирана.
Новая иранская дипломатия исходит из того, что страны Евросоюза «всеми силами стараются посредничать в налаживании американо-иранских связей с тем, чтобы облегчить себе выход из экономического кризиса». В целом же усилия Ирана по нормализации отношений с западноевропейскими участниками «шестёрки», безусловно, могут дать положительный импульс переговорам по ядерной программе Ирана в Женеве.
Глава МИД России Сергей Лавров также выражает оптимизм относительно имеющихся сейчас «неплохих» перспектив активизации работы по иранской ядерной проблеме. В Москве полагают, что заявления нового иранского руководства дают основания надеяться на возможность сдвинуть в Женеве переговоры с мертвой точки. Прогресс в переговорах «шестёрки» и Ирана по ядерной проблеме должен привести к постепенной отмене санкций. Подход российской дипломатии к проблеме остаётся неизменным, появление ядерного оружия у Ирана для России неприемлемо. Схожую позицию занимает и Китай. В Пекине также выступают против попыток Ирана обладать ядерным оружием. Сейчас китайские власти обращаются к Тегерану с призывом проявить в Женеве «гибкость и откровенность». Москва и Пекин последовательно выступают за решение иранской ядерной проблемы не на основе ультиматумов, а на основе взаимного уважения сторон, учитывая, что ни одна разведывательная служба мира доказательств развития в Иране военной составляющей ядерной программы не представила.
Если же Ирану, вопреки принципу презумпции невиновности, придётся доказывать, что военной ядерной программы у него нет, это сделает атомную отрасль страны прозрачной. Сейчас право Тегерана на мирный атом на словах перестали оспаривать даже американцы. Обама недавно подтвердил, что США «уважают право народа Ирана на доступ к мирной ядерной энергетике». После этого иранский парламент принял заявление в поддержку внешней политики президента Роухани 260 голосами из 290. Наметившееся сближение между Вашингтоном и Тегераном создает дополнительные возможности для достижения в Женеве значимых договоренностей. Напомним: Вашингтон считает, что налаживание отношений с Ираном и отмена американских санкций возможны в случае подписания Ираном дополнительного протокола к ДНЯО, приостановки обогащения урана до определенного уровня и разрешения инспекций на подземном ядерном объекте Форду, близ Кума.
Согласие на выполнение части этих требований может принести уже Женева. В рамках подготовленных Тегераном предложений для переговоров ожидается отказ Ирана от обогащения урана до 20%, так как, по признанию самих иранцев, его запасы превышают нужды местных атомщиков в этом виде сырья. По данным последнего доклада МАГАТЭ, сейчас запасы урана, обогащенного до 20%, возросли в Иране до 372,5 килограммов против 324 килограммов, о которых сообщалось в мае. Не исключается согласие на осуществление инспекторами МАГАТЭ более тщательных проверок по сравнению с теми, которые были разрешены иранцами до недавнего времени. Что же касается закрытия иранского объекта по обогащению урана в Форду, то вероятность подобной уступки с иранской стороны исключена: это выходит за рамки допустимого и скорее указывало бы не на гибкость новой иранской дипломатии, а на её поражение.
