Представители руководства Ирана и США готовятся к возможным встречам на сессии Генеральной ассамблеи ООН, при этом обе стороны не исключают прямого контакта президентов Хасана Роухани и Барака Обамы. Накал враждебности между Тегераном и Вашингтоном настолько высок, что эта встреча может означать поворотный момент в их отношениях. Ни один американский президент не встречался с иранским руководителем с тех пор, как шах Ирана был свергнут во время исламской революции в стране в 1979 году. Дипломатические отношения между Вашингтоном и Тегераном были разорваны 7 апреля 1980 года.
С приходом на пост президента Роухани первым реальным шагом к нормализации отношений стал обмен президентскими письмами в сентябре этого года. Обама обещает не препятствовать развитию ядерной программы Ирана в том случае, если власти исламской республики докажут желание его мирного использования. При этом президент США не обещает, что этот процесс пройдет быстро и безболезненно. Тем не менее Роухани усмотрел в этой незначительной подвижке в позиции США «большое будущее», призвав своего американского коллегу «действовать в соответствии с национальными интересами и не поддаваться давлению со стороны». Эти сообщения дали повод говорить о первых признаках «оттепели» в отношениях США с Ираном.
Американская сторона объясняет свою готовность для контактов с правительством Роухани желанием «достичь мирной резолюции по ядерной проблеме на основе взаимного уважения». Реакция ИРИ стала более чем неожиданной. Вопреки распространенному мнению об ограниченных должностных возможностях президента Ирана в принятии стратегических решений внешнеполитического курса государства, верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи передал Роухани полномочия для ведения прямых переговоров с США по ядерной проблеме. Это было первый раз, когда глава ИРИ допустил самостоятельность президента в этом стратегически важном вопросе. Решение главы Исламской Республики указывает на несомненную серьезность иранских намерений добиться прорыва на переговорах по своему ядерному досье, а также на определенную последовательность иранской политики в этом вопросе.
Первым действительно важным решением иранского руководства после формирования нового правительства и начала его практической деятельности стала передача внешнеполитическому ведомству полномочий по международным переговорам о ядерной программе. Теперь делегацию, которая будет вести диалог со странами «шестерки», будет возглавлять министр иностранных дел. До прихода Роухани и его новой команды такой выбор был невозможным. Как, впрочем, и после победы нового президента: в качестве главного переговорщика по ядерному вопросу рассматривались кандидатуры из числа силовиков и лиц, близких к аятолле Хаменеи. Однако Иран уже тогда продемонстрировал миру, что «прозападный» курс Роухани - не его личная инициатива и действует новый президент с одобрения главы государства Хаменеи, который в итоге санкционировал передачу ядерной дипломатии из компетенции Высшего совета национальной безопасности страны во внешнеполитическое ведомство.
При анализе этого решения легко читается то, что в Тегеране не стали игнорировать мнение западных оппонентов на ядерных переговорах, связывающих с новым министром иностранных дел ИРИ Мохаммадом Джавадом Зарифом надежды на возможный успех. Действительно, карьера Зарифа для современного иранского политика нетипичная и в глазах Запада выглядит вполне привлекательной. 53-летний Зариф получил высшее образование в Школе международных отношений при Денверском университете в США, защитил степень доктора философии в Сан-Францисском университете. В течение десяти лет (1992-2002 гг.) он занимал пост заместителя министра иностранных дел, а затем в течение пяти лет (до 2007 г.) был главой представительства Ирана в ООН, в функции которого входит поддержание неформальных контактов руководства Ирана с американской администрацией.
В годы президентства Ахмадинежада Зариф был задвинут в теневой резерв иранской дипломатии, однако сейчас с переориентацией страны на новый внешнеполитический имидж его умение понимать нюансы современной американской политики, а также способности вести диалог на языке западной дипломатии оказались востребованными. Воистину: мир приходит к тебе таким, каким он исходит от тебя. Время легкомысленных воинственных лозунгов и провокационных заявлений в адрес внешнеполитических противников для Тегерана истекло, о тяжелом социально-экономическом положении в стране Роухани говорить не стесняется и признает, что Запад своими санкциями лишает иранцев возможности удовлетворить элементарные потребности.
В 2012 году в результате разноплановых западных санкций и введенного против него нефтяного эмбарго Иран впервые за 20 лет вошел в рецессию, в первом квартале 2013 года бюджет Исламской Республики был выполнен лишь на 45%, доходы от поставок нефти за рубеж сократились с 95 млрд. до 69 млрд. долларов. Учитывая высокие ожидания иранского общества от нового президента и его правительства, им предстоит в короткое время доказать свою способность вывести страну из этого кризиса. Дальнейшая конфронтация с США, которая до последнего года была для иранской экономики лишь неудобством, сейчас переросла в потенциальную угрозу исламскому режиму.
Думается, именно в этом контексте для руководства ИРИ, включая и духовного лидера Хаменеи, испытывать терпение демонстрирующих колоссальную сдержанность иранцев становится все более опасным. Во всяком случае, справедливо полагать, что нетрадиционные для иранской дипломатии ходы, в том числе и по нормализации отношений с США как минимум в объеме, необходимом для смягчения экономических санкций, уже не подвергаются остракизму со стороны политических противников Роухани. Консервативный, по мнению многих экспертов, парламент Ирана при формировании нового правительства вынес вотум доверия министру иностранных дел Зарифу абсолютным большинством голосов (81,6%), включив зеленый свет на пути возвращения ИРИ в сторону Запада, без которого, как оказалось, иранской экономике выжить совсем непросто.
Разумеется, те, кто занимается в Иране внешней политикой, не руководствуются лишь надеждами на положительное восприятие США и Западом нового имиджа Исламской Республики. Тегеран недвусмысленно демонстрирует готовность к уступчивости, в том числе и в такой сугубо внутренней сфере, как соблюдение прав человека, в нарушении которых Иран постоянно обвиняется со стороны США. Правительство Роухани обещало освободить из тюрем политических заключенных, обещание выполнено несколько дней назад, как раз накануне запланированной поездки Роухани на Генеральную ассамблею ООН. Среди 11 освобожденных диссидентов оппозиционный политик, бывший замминистра иностранных дел Хатами Мохсен Аминзаде, осужденный за деятельность, «угрожавшую национальной безопасности страны». Заметим, что за день до освобождения политзаключенных духовный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи, выступая перед командованием Корпуса стражей исламской революции, сказал, что «не против дипломатии», тем самым выразив поддержку президенту и намекнув на готовность Ирана к переговорам со странами Запада. И у нас нет сомнений в том, что этот шаг может быть расценен как сигнал США, что Иран готовится к прямому диалогу.
Предугадать реакцию Белого дома было несложно. Вашингтон приветствует освобождение политзаключенных и, как и ожидалось в Тегеране, оценил этот шаг как первый ощутимый признак перемен в стране после выборов президентом Роухани. Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун на встрече в Нью-Йорке с министром иностранных дел Ирана Зарифом также одобрил решение освободить группу политических заключённых. Есть и другие примеры иранских сигналов раннего предупреждения о готовности к переговорам с США.
Так, Роухани вслед за президентом России Путиным написал статью для издания The Washington Post, в которой призвал лидеров всех стран к объединению против глобальных угроз и пообещал «конструктивно взаимодействовать со всем миром», чтобы решать глобальные проблемы. По мнению Роухани, «конструктивный подход к дипломатии не означает отказа от своих прав — это означает диалог со своими коллегами на равноправной основе и взаимном уважении для решения общих проблем и достижения общих целей». На днях Роухани, отвечая в интервью американскому телеканалу NBC на вопрос о том, когда Иран примет решение о создании ядерного оружия, в частности, отметил: «Мы никогда не имели и не имеем целью создать ядерное оружие. Иран является сторонником использования ядерной энергии в мирных целях».
Госсекретарь США и генсек НАТО положительно оценили это заявление президента Ирана, тем не менее ни США, ни Евросоюз пока не рассматривают возможность снятия санкций. Дипломатическая борьба новой иранской дипломатии за полноценное возвращение в мировое сообщество только начинается. Несмотря на малую вероятность личной встречи Обамы и Роухани, даже их мимолетное рукопожатие на сессии Генеральной ассамблеи ООН может сдвинуть процесс нормализации ирано-американских отношений с мертвой точки. В любом случае в этом году звезда первой величины на Генассамблее – президент Ирана, выступления которого во вторник 24 сентября с интересом ждут политики многих стран.
