Становление новой государственности в пространстве бывшего СССР – явление в мировом социальном процессе особое как по масштабам, так и по существенному содержанию: Распалась одномоментно сверхдержава, по своим параметрам сопоставимая с регионом мирового уровня. На ее месте образовался ряд новых независимых государств. Таким образом, если ранее территории Евразии были организованы под эгидой одного государства, единой политической системы, то теперь это осуществляется несколькими государствами. Все это создало совершенно новую ситуацию в системе международных отношений.
Трансформация социальной структуры, конкуренция между различными группами элит и столкновение интересов промышленно-финансовых групп, общая социально-политическая ситуация в каждой отдельной стране оказывают свое воздействие на процесс формирования и развития международных отношений в Центрально Азии и формирование ее как особого пространства в глобальной структуре мира. [1, 66]
В недавнем прошлом государства Центральной Азии – союзные республики являлись частью единого политического и экономического пространства Советского Союза и обслуживали политические и экономические интересы СССР как единого и фактически унитарного государства. Советский период особенно повлиял на общие социокультурные и геополитические характеристики Центральной Азии. Эти территории за счет более тесной интеграции с европейскими территориями СССР и притока населения из промышленных районов расширили свои связи с внешним миром, особенно на западном направлении. В то же время «железный занавес» сократил объем и разнообразие исторических, культурных и экономических связей с соседними южными и восточными территориями. В силу перечисленных причин советская Центральная Азия приобрела ряд специфических особенностей, которые отличают ее от соседних стран и народов, когда-то составлявших вместе с ней единое в культурном отношении пространство.
В результате распада Советского Союза мир в одно мгновение превратился в однополярный. Экономические последствия этого распада оказались еще более разрушительными. За короткий период времени распался единый народнохозяйственный комплекс, прервались все хозяйственные связи, которые были сформированы в течение 70-летнего периода. В результате всего этого спад валового внутреннего продукта составил в резерве республик от 30 до 70%. К тому же ситуация осложнилась еще и тем, что на пространстве бывшего единого государства появились очаги нестабильности: гражданское противостояние и войны. На этом фоне особенно пострадал Таджикистан, который стал по существу, объектом геополитической борьбы. Внешние силы при помощи внутренней реакции ввергли страну в пучину гражданской войны, в которой погибли десятки тысяч граждан, а экономике был нанесен ущерб в размере семи миллиардов американских долларов. [2, 87]
Во время войны в Таджикистане (1992-1997) между прокоммунистическими и происламскими, демократическими силами погибло более 60 тысяч человек, около миллиона вынуждено было покинуть свои родные места. Более 100 тысяч людей бежали в Афганистан, другие центрально-азиатские страны и в Россию. Проблемы беженцев легли тяжелым бременем на Кыргызстан, тогда, как Узбекистан закрыл перед ними свои границы. [3, 30]
Кыргызская Республика в период событий 90-х годов в Таджикистане была одной из стран, которая приютила таджикских беженцев на своей территории. [4, 126]
Обстановка в Таджикистане представляет собой пример наиболее негативного варианта отношений официальных властей с оппозицией. Строго говоря, силы, выступающие против официального Душанбе, нельзя однозначно отнести к оппозиции. В данном случае более точным было бы определение сложившейся ситуации в Таджикистане, как гражданской войны, когда в условиях еще не утвердившегося суверенного государства, имеет место борьба двух элитных групп (гармско-бадахшанской и ленинабадо-кулябской) за власть или за место в системе власти, а возможно даже за создание собственного государства. Это было своего рода политическое равновесие сил, когда ни одна из сторон не имела решающего преимущества, но не теряла надежды добиться окончательной победы, а значит, не собиралась уступать. Таким образом, конфликт элит привел страну к гражданской войне. [5, 247] Затяжной конфликт в Таджикистане свидетельствует, что пока происходит силовое противостояние, периодически переходящее в прямое военное противоборство, невозможно стабилизировать экономику, а значит и социальные отношения. В других центральноазиатских государствах отдают себе отчет в катастрофических последствиях подобного сценария не только для каждой отдельной страны, но и для всего региона, поэтому прилагают соответствующие усилия, чтобы не допустить подобной ситуации в своих странах, а также не дать возможности перерасти внутритаджикскому конфликту в международный. Учитывая сложность социально-экономической и политической ситуации и переходного периода в целом, трудно было ожидать, что все пройдет просто и без противоречий. В то же время проведение реформ, перестройка общества могли продуктивно осуществляться лишь при наличии хотя бы минимального согласия в обществе.
Период становления государственной независимости всегда связан с ростом национального самосознания, со стремлением создать достойную нацию, возродить и развить традицию, освоить позитивные достижения мировой цивилизации. [6, 84]
Высокий уровень и жизнеспособность экономической взаимозависимости бывших советских республик в период политического распада СССР поставили вопрос о путях трансформации на уровне отдельных республик. Экономическая взаимозависимость могла либо перерасти в угрозу, способную вызвать войны, либо сохраниться, развиваясь и углубляясь в рамках крупных территорий. В определенном смысле по второму пути пошло развитие Центральной Азии как макрорегиона. Этому способствовал ряд факторов, снижавших конфликтность в Центральной Азии и подталкивавших ее страны к внутрирегиональной интеграции:
· фактор общих угроз – регион оказался перед серьезными внешними угрозами, главной из которых является негативное влияние афганского конфликта;
· географический фактор – несмотря на то, что экономики стран Центрально-азиатского региона носят не взаимодополнительный характер, а конкурируют между собой, выходя на мировой рынок со сходным набором природных ресурсов, все же внутри региона идет обмен ресурсами. Причем зависимость стран ЦА от ресурсов друг друга с каждым годом заметно усиливается;
· наследие бывшего советского народно-хозяйственного комплекса – экономические взаимосвязи, общие коммуникации, транспортные артерии, общая энергетическая система, газо- и нефтепроводы очень прочно связывают страны Центральной Азии;
· демографический фактор – пока в странах ЦАР нет общего рынка рабочей силы. Этому препятствуют институт прописки, различающиеся и до сих пор не оформившиеся до конца иммиграционные законодательства и проблемы с гражданством во всех странах ЦАР – как на уровне становления новых гражданских идентичностей, так и на уровне национальных законодательств. Тем не менее, миграционные потоки свидетельствуют об определенных тенденциях к формированию рынка труда в пределах региона;
· конфессиональный фактор – распространение на всей территории ЦАР суннитского ислама;
· этнический фактор – во всех странах ЦА проживает мультинациональное население с достаточно большим удельным весом диаспор и ирредент титульных национальностей соседних государств. Эти в большей и меньшей степени организованные образования занимают закрепленные исторической традицией места в экономике каждого государства, что связывает государства ЦА дополнительными узами;
· военный фактор – Во всех странах ЦА армии находятся в процессе становления и еще не сформировались самостоятельные национальные военные элиты, способные играть собственную политическую роль;
· Общее историческое прошлое – все современные государства Центральной Азии полностью или частично входили в Бухарский эмират и Кокандское ханство и затем – в Российскую империю. [3, 56]
В настоящее время нет особых концептуальных различий в подходе к проблемам будущего национального развития, которые бы могли препятствовать развитию региональных связей. В качестве предпосылок для интеграции могут служить культурно-историческая целостность, региональные геополитические характеристики, географическая природно-сырьевая база экономик и сохранившиеся хозяйственные и политические связи стран Центральной Азии. Кроме того, решение многих проблем национального развития, требует координации действий. Но объективные предпосылки к объединению могут реализоваться только при определенной внутренней и внешней политике центрально-азиатских государств. [6, 99]
Таким образом, с момента приобретения независимости, на повестке дня государств Центральной Азии стал вопрос о выборе внешнеполитического курса. Если после распада СССР некоторые постсоветские центральноазиатские государства начали ориентироваться на запад, то с истечением некоторого времени, они начали осознавать, что для обеспечения, как внутренней, так и региональной безопасности, необходимо, прежде всего, сотрудничать с соседними государствами. Так, как Центральноазиатские государства имеют историческую общность, а также общие проблемы, которые необходимо решить в рамках регионального сотрудничества.
Этнополитический фактор в геополитическом комплексе Центральной Азии является одним из сложных и актуальных на сегодняшний день. Переплетение этнотерриториальных, ресурсных, языковых, экологических, демографических, миграционных и других региональных проблем, определяют степень этнополитической напряженности в регионе. Тысячи людей в новых государствах Центральной Азии после распада Советского Союза бросились на поиски своей «исторической родины», что резко изменило миграционную обстановку в регионе, обострило проблемы диаспор, языка, религиозного экстремизма и др. [7, 47]
Существующие в регионе пограничные проблемы, не находя взаимовыгодных решений, существенно усиливают конфликтный потенциал Центральной Азии. Нерешенность пограничного урегулирования ставит не только вопросы о делимитации и демаркации, определения и введение режима границ, но и требует решение крупных этнических проблем, так как по разные стороны новых Центральноазиатских государств в виде анклавных вкраплений, в каждом из них проживают крупные диаспоры других народов, что приводит при делимитации границ к межэтническим напряжениям. Прозрачные границы новых государств Центральной Азии стали вратами контрабанды, наркотрафика, широкой нелегальной миграции, подрывающих национальную безопасность.
Следует отметить, что в результате национально-территориального размежевания 1924-1929 гг. границы государств региона были установлены весьма упрощенно, без учета многих факторов, включая этнологические. Размежевания, проведенные в 20-30 годах прошлого столетия, последующие командно-административные решения относительно развития приграничных территорий среднеазиатских республик, оставили в наследство многочисленные узлы проблем, в том числе территориального характера. [8, 33]
В настоящее время эксперты насчитывают от 60 до 120 спорных участков в узбекско-казахской, таджикско-кыргызской, узбекско-туркменской и других границах.
Что касается Кыргызстана и Таджикистана, то в настоящее время на их границе насчитывается около 70 спорных участков. Они располагаются, в основном, в Лейлекском районе Ошской области, Баткенской области (Кыргызстан) и Исфаринском районе Согдийской области и Джиргитальском районе (Таджикистан). Процесс делимитации границ между двумя государствами находится на ранней стадии своего развития. На территории Кыргызстана находится сравнительно не большой участок земли (130 тыс. кв. км), относящийся к Исфаринскому району Согдийской области Таджикистана, - анклав Ворух, с населением, по разным оценкам, от 23 до 29 тыс. человек, 95% из которых - таджики, 5% - кыргызы. Процессы, происходящие на этой территории, плохо отслеживаемы, что создает благоприятную почву для распространения радикальных настроений. [9, 290]
На фоне многочисленных проблем по периметру границ – в Баткенской области Кыргызстана и Согдийской области Таджикистана, существует масса конфликтов локального характера. Причинами этих конфликтов, как правило, выступают нерешенность межгосударственных отношений в области совместного использования природных ресурсов и незавершенности процесса установления линии государственной границы.
Что касается вопросов миграции в Кыргызии и Таджикистане, то крупные миграционные потери при значительной составляющей квалифицированной рабочей силы из городских центров северных регионов обоих стран усиливают проблематичность реализации правительственных планов экономического возрождения. Несмотря на растущее вовлечение в трудовую миграцию молодежи и даже подростков, уровень фактической трудоизбыточности, по крайней мере, в сельской местности, достигает 30%, что говорит о наличии почти критической для политической стабильности массы маргинальных слоев. Кроме того, постоянный отток до половины мужского населения Таджикистана и около трети мужского населения Кыргызстана блокирует функционирование реального производственного сектора, как основы общественной безопасности. Поскольку таджикские власти открыто делают ставку на долговременный (в течениие15-20 лет) экспорт рабочей силы в объеме до 1,5 млн. человек ежегодно, а кыргызские не наметили еще достаточно эффективных путей сокращения трудовой миграции, обе страны будут испытывать значительные трудности в реальной консолидации общества, и останутся «открытыми» для широкого спектра внешних и внутренних вызовов. [10, 19]
Наиболее актуальной проблемой кыргызско-таджикского сотрудничества на приграничном уровне является вопрос переселения граждан Таджикистана на территорию Кыргызстана. Причиной миграции этническихкыргызов на территории Узбекистана и Таджикистана в Кыргызстан являются разрушившиеся возможности постоянной и свободной коммуникации с исторической родиной, неудовлетворенность политической ситуации, социально-экономические условия и т.д. Переселение граждан Таджикистана в Кыргызстан, эксперты условно делят на два этапа; это 1990-е и 1998-е годы, когда более 56-ти семей купили земельные участки и дома в кыргызских селах. На втором этапе, в 2001-2003 годах миграция еще больше усилилась, но она носила скрытый характер, что было связано с ростом внутренней миграции кыргызских граждан, которые продавали свою недвижимость таджикским гражданам, иногда не оформляя официально куплю-продажу. Незаконное проживание таджикских граждан на территории Кыргызстана нередко приводит к конфликтам. [11, 43]
В интервью СМИ он сообщил, протяженность кыргызско-таджикской границы составляет 970 км, из них описано на уровне рабочих групп 567 км из которых утверждены 519 км государственной границы.
Напомним, что Таджикистан и Кыргызстан имеют 970 километровую общую границу, из них описано на уровне рабочих групп 567 километров (59%), из которых утверждены 519 км государственной границы.
Стороны, не смотря на приграничные споры, имеют добрососедские отношения, между государствами существует безвизовый режим. Однако ежегодно возникают проблемы в границах двух бартских государств Ферганской долины. Так, в начале 2013 года вновь возникла напряженность на таджикско-кыргызской границе. Причиной инцидента на таджикско-кыргызской границе послужили действия кыргызской стороны. Без какого-либо уведомления, а тем более согласования двух сторон, на спорной территории началось строительство автомобильной дороги в объезд таджикского анклава Ворух. Реакция жителей анклава Ворух последовало однозначной, группа молодых людей, попросту вынесла бригады строителей с участка. На что жители Кыргызстана тут же заблокировали единственную дорогу, ведущую в Ворух.
Серия встреч представителей властей двух сторон, пограничных служб, органов внутренних дел дали результат, обстановка стабилизировалась. Только вот за дальнейшую перспективу вряд ли кто уверенно сказать сможет, хотя бы по той причине, что планов у Бишкека по строительству обводной дороги никто не отменял. Да и проблем с нехваткой земельных участков, поливной и питьевой воды, служивших причиной серьезных конфликтов в Ферганском регионе, никто с повестки дня не снимал.
Совет Федерации России 27 апреля ратифицировал соглашения о пребывании объединенной российской военной базы на территории Кыргызстана до 2023 года. Это уже факт. Таким образом, военное присутствие РФ в Центральной Азии значительно усилится.
По всему уже становиться видно - речь идет о нескрываемом желании закрепиться основательно в регионе. Кыргызстан в этом плане хороший, выгодный партнер. Бесхребетная политика руководства республики позволяет там «прокручивать» немало дел с целью увеличения в дальнейшем давления на соседей. Даже сравнительный анализ происходящего на участках границы с сопредельными республиками наталкивает на неоднозначные, а главное неутешительные выводы. В результате, в регионе сохраняется напряженность, грозящая перерасти по любому поводу, оглашенному выше, до серьезного межнационального конфликта [15]
26 января 2013 года в Бишкеке прошли переговоры делегаций Таджикистана и Кыргызстана по проблемам границы. В ходе переговоров стороны подвели итоги работы рабочих групп в 2012 году, а также утвердили планы работы в 2013 году.
В начале января министр иностранных дел РТ Хамрохон Зарифи на пресс-конференции в Душанбе, говоря о проблемах делимитации и демаркации границ Таджикистана с Кыргызстаном и Узбекистаном, сказал: "Мы подошли к тому, что называется "резать по живому". "То, что возможно было решить безболезненно с Узбекистаном и Кыргызстаном мы решили, а это 70-80% границы. Сейчас речь идет о населенных пунктах. В свое время граница считалась административной, но пришло время, когда вопросы нужно решать на основе исторических документов" [16]
В связке с территориальными проблемами на состояние межэтнических отношений в регионе особо отражаются проблемы водоиспользования. Этнотерриториальные конфликты обусловленные, прежде всего традиционным дефицитом земли и воды и воздействием религиозных экстремистских организаций периодически обостряются.
После приобретения суверенитета, неоднократно между странами Центральной Азии возникали разногласия и разноречия, связанные с источниками воды. Для всех стран Центральной Азии, экономика которых, в основном аграрная, водные ресурсы имеют серьезное значение. У Кыргызстана и Таджикистана возникают трудности с нефтью и газом, так как на их территории нет таких запасов. Одновременно эти страны богаты ресурсами воды, которой достаточно для и собственной потребности и обеспечения соседей. [12, 139]
Этнополитический комплекс Центральной Азии достаточно сложен. Каждый аспект этого комплекса требует отдельного углубленного рассмотрения. Проблема использования водных ресурсов на сегодня является особенно актуальной. Урегулирование водных отношений с сопредельными странами представляется очень важным с точки зрения политической, экономической и экологической безопасности Таджикистана и Кыргызстана, где формируются основные водные источники региона. Для Таджикистана проблема рационального использования водно-энергетических ресурсов имеет стратегическое значение не только для обеспечения экономической безопасности, но и для предотвращения межэтнических конфликтов. Для решения этих проблем нужна правовая база. Показателем в этом отношении пример Кыргызстана, где принят закон «О межгосударственном использовании водных объектов, водных ресурсов и водохозяйственных сооружений Кыргызской Республики». Согласно этому документу и в соответствии с международной практикой, государство будет взимать компенсационные выплаты за услуги соседним странам, т.е. за накопление, хранение и подачу воды, а также за техническое содержание гидрообъектов межгосударственного значения, работающих на соседей. Нерешенность вопросов об оплате за хранение, накопление и пропуски воды в весене летний период из водохранилищ Таджикистана и Кыргызстана представляют прямую угрозу экономической безопасности этих стран. В этих условиях, нехватка средств на техническое содержание безопасного состояния плотин и водохранилищ может привести к экологической катастрофе. События последних десятилетий свидетельствуют, что в связи с нехваткой поливной воды возникают не только хозяйственные проблемы, но и сложившаяся ситуация может вызвать межэтническую напряженность и трансформироваться в конфликт. [7, 58-59]
Одним из главных богатств нашей планеты является пресная вода – основополагающая потребность для жизни на Земле. Наша общая цель в этом направлении – добиться качественно новой организации устойчивого управления водными ресурсами, решения водохозяйственных проблем на национальном, региональном и международном уровнях, на основе комплексного сочетания адекватной поддержки со стороны международного сообщества и национальных усилий, при ведущей роли самих стран и субрегионов, сталкивающихся с проблемами в области обеспечения водными ресурсами.
В этой связи, Таджикистан рассчитывает на продолжение активного участия стран-членов в осуществлении мероприятий в рамках реализации Международного десятилетия действий «Вода для жизни» 2005-2015 гг., а также успешном проведении Международного форума по пресной воде в 2010 году в Душанбе.
В целях координации деятельности на данном направлении Правительство Республики Таджикистан создает национальный водный комитет. Его задача – осуществление мониторинга хода и разработка эффективных направлений реализации целей десятилетия «водных» действий на национальном, региональном и глобальном уровнях во взаимодействии с заинтересованными странами и международными организациями. Усилия Таджикистана на водном направлении являются частью стратегической программы достижения Целей тысячелетия. [13, 87-88]
В новых условиях политики в мире, усилилась роль ислама в международных отношениях, и появилось и укрепилось понятие «исламский фактор». Ислам в геополитических и геостратегических интересах пользовался и используется разными политическими силами в международном, региональном и в масштабах отдельных стран для достижения своих целей.
В понятие «исламский фактор» входят такие понятия, как фундаментализм, экстремизм, сепаратизм, терроризм и другие политические явления, не связанные с исламом. В «исламский фактор» входят также аспекты активизации различных течений и направлений ислама, а также их влияние в международной, региональной политике на внутреннюю и внешнюю политику отдельного государства.
Основной задачей рассмотрения «исламского фактора» является выделение тех тенденций и противоречий, которые служат основой возникновения конфликтов в международных и региональных отношениях. Появление «исламского фактора», как и формирование фундаменталистических течений в исламе связана с изменениями политической и экономической обстановке в региональном и международном масштабах, с внешними и внутренними причинами конкретных стран. В Центральной Азии ислам является частью народных традиций и национальных культур. Жители данного региона, в том числе и Таджикистана и Кыргызстана, в основном мусульмане. [14, 52]
Несмотря на то, что в Центральной Азии ощущается рост религиозного сознания, и в том числе рост «исламского фактора», общая религия – ислам суннитского толка – не способствовала консолидации мусульман региона и различных национальностей. Во – первых, здесь имеет значение фактор ценностных ориентаций этнических сообществ. Во – вторых каждый народ привнес в ислам свои обычаи и традиции, поэтому ислам в Центральной Азии имеет этническую окраску, оправдывая понятие «народный ислам».
В - третьих, внутри исламской конфессии появились различные течения – радикальное направление сторонников которых называют ваххабитами и ахмадийцы.
Все чаще термин «исламский фактор» используется как ширма и официальной властью и антиправительственной оппозицией. [3, 70]
Исламский фактор может сыграть консолидирующую роль в случае внешней угрозы. Так, продвижение талибов на север Афганистана заставляет государства Центральной Азии координировать свои действия по противодействию экстремизму в своих странах. [6, 98]
Таким образом, сотрудничество Республики Таджикистан и Кыргызской Республики по разрешению этнополитических проблем является наиболее актуальным на сегодняшний день. Так как нерешенность многих двусторонних вопросов в пограничной, территориальной, этнической сферах могут привести к конфликтам между нашими народами, что грозит дестабилизации обстановки в целом в Ферганском регионе.
Список использованной литературы
1. Джекшенкулов А. Новые независимые государства Центральной Азии в мировом сообществе. Монография. – М.: Научная книга, 200. – 306 с.
2. Назаров Т.Н. Таджикистан: экономический рост, интеграция и региональное сотрудничество. – Душанбе: УИ МИД РТ, 2004, - 284 с.
3. Табышалиева А. Центральная Азия: новое пространство для сотрудничества.: Бишкек, 2000. – 148 с.
4. Назаров Т.Н. Сатторзода А.С. Дипломатияимуосириточик: - Душанбе: «Ирфон», 2006. – 224 с.
5. Князев А. Государственный переворот 24 марта 2005 г. в Киргизии. Изд. 2-е, исправл. и доп.: - Бишкек, 2006. – 265 с.
6. Джекшенкулов А. Кыргызская дипломатия в эпоху вызовов. «В конце недели». – 6 января 2006 г., № 1 (21891).
7. Майтдинова Г.М. Этнополитический фактор, как проблема безопасности Центральной Азии// Сб. ЦГИ: Безопасность в Центральноазиатском регионе: опыт и практика в решении этнополитических конфликтов (матер.III Межд. науч. конференции, Душанбе, 8-10 июля 2004 г.): Душанбе, 2005. – с 47.
8. Шарипов А.Л. Сотрудничество стран Центральной Азии по обеспечению региональной безопасности.// Сб. ЦГИ. Проблема безопасности в геополитическом комплексе Центральной Азии. Душанбе, 2004. – с 18-22.
9. Азимов Н. Этнотерриториальные параметры безопасности в Центральной Азии.// Сб. ЦГИ. Безопасность в Центральноазиатском регионе: опыт и практика в решении этнополитических конфликтов (матер.III Межд. науч. конференции, Душанбе, 8-10 июля 2004 г.). Душанбе, 2005. – с 290.
10. Боришполец К.П., Бабаджанов А.Я. Миграционные риски стран Центральной Азии: Аналитические записки: - М.: МГИМО, 2007, -
11. Майтдинова Г.М., Сангинов Б.Б. Этнотерриториальный фактор в комплексе проблем безопасности Центральной Азии. ExOrienteLux.: Сб. науч. тр. Факультета международных отношений. Вып. II – Бишкек: Изд-во КРСУ, 2005. – 109 с.
12. ОмидвариниаМохаммад-Джавид. Нетрадиционные факторы, влияющие на безопасность в Центральной Азии: Точка зрения Китая. «Аму-Дарья», 2003, № 14., с 75.
13. Назаров Т.Н. Рыночная экономика и международное сотрудничество. – Душанбе: «Ирфон», 2007, - 204 с.
14. Джалилов К. Исламский фактор в геополитических интересах политических сил. Сб. ЦГИ. Проблема безопасности в геополитическом комплексе Центральной Азии. Душанбе, 2004-с 52.
15. http://maxala.org/sosedstvo/14140-v-chem-prichina-incidenta-na-tadzhiksko-kyrgyzskoy-granice.html
16. http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1358879520
