Нынешний египетский кризис развивается по нарастающей, и исход его еще не вполне ясен, но уже сейчас представляется очевидным, что одной из причин нынешней кризисной ситуации стал ряд ошибок, допущенных администрацией США.
Руководство армии Египта никогда бы не пошло на военный переворот и свержение законно избранного президента страны без американского согласия, поскольку и армия, и Египет в целом критическим образом зависят от американской военной и экономической помощи.
Но, как представляется, Обама, госсекретарь Джон Керри и их окружение, дав добро на свержение Мохаммеда Мурси, совсем иначе представляли себе дальнейшее развитие событий.
В Вашингтоне, скорее всего, рассчитывали, что после свержения президента-исламиста руководство «Братьев-мусульман», в котором Мурси никогда не играл первых ролей, пойдет на компромисс со взявшими власть военными, согласится участвовать во временном правительстве и в парламентских выборах.
С учетом того, что за год правления Мурси жизнь основной массы египтян никак не улучшилась, а, возможно, и ухудшилась (насколько свергнутый президент в этом виноват – другой вопрос), американцы надеялись, что «Братья-мусульмане» на парламентских выборах на этот раз проиграют, и в парламенте удастся сформировать устойчивое большинство из блока либеральных светских партий, бывших сторонников Мубарака, поддерживаемых военными, и депутатов-христиан.
Ну а потом, на президентских выборах, также можно будет надеяться, что победит какой-либо приемлемый для Америки кандидат и уж точно не исламист.
Между тем, никаких объективных предпосылок для реализации столь благостного сценария в реальности не существовало. Армия Египта явно не для того вернула себе власть, утраченную после свержения Хосни Мубарака, чтобы отдавать ее каким-то штатским политикам, к тому же не пользующимся популярностью в народе. Уже тот факт, что сразу после переворота военные назначили марионеточного президента, а потом столь же марионеточного премьера, говорил вполне ясно и однозначно об их намерениях.
Не случайно сейчас некоторые американские эксперты утверждают, что если бы в первый же день переворота Барак Обама ясно назвал происходящее военным переворотом, осудил его и объявил о приостановке американской помощи египетской армии, все могло бы пойти иначе, и до нынешнего масштабного кровопролития дело бы не дошло.
Тогда можно было бы достичь компромисса на основе отказа Мурси от президентского поста и одновременного ухода в отставку министра обороны и главнокомандующего армией Египта фельдмаршала Абделя Фаттаха Аль-Сиси, у которого в настоящее время в руках находится реальная власть. Затем последовало бы назначение временного президента и временного правительства по согласованию со всеми сторонами конфликта и проведение парламентских и президентских выборов. А теперь вот приходится пожинать плоды отсутствия у Вашингтона определенной политики по отношению к египетскому кризису.
Что же касается «Братьев-мусульман», то также не было никаких признаков того, что после свержения Мурси они готовы будут пойти на компромисс и войдут в переходное правительство, а потом примут участие в выборах, исход которых будет заведомо предрешен не в их пользу, поскольку считать голоса будут контролируемые военными избиркомы.
Наоборот, были все основания полагать, что «Братья-мусульмане», опираясь на поддержку половины населения страны и успев создать за время, прошедшее после свержения Мубарака, разветвленную сеть своих организаций, начнут сразу же после переворота организовывать массовые акции гражданского неповиновения, а в случае, если эти акции будут подавлены силой, могут развернуть в перспективе и массовые террористические акции.
Спрогнозировать подобное развитие событий не составляло большого труда. И то, что американский Госдепартамент не смог этого сделать, свидетельствует либо о том, что там перевелись специалисты по Арабскому Востоку и Египту в частности, либо о том, что американские политики в настоящее время предпочитают не прислушиваться к советам специалистов.
Как можно предположить, когда Вашингтон признал египетские президентские выборы легитимными, а Мурси законно избранным президентом Египта, то он действовал по принципу выбора меньшего из двух зол, поскольку альтернативой президенту-исламисту был хаос в Египте с непредсказуемыми последствиями. Тогда у Обамы и его окружения, по всей вероятности, была серьезная надежда на то, что умеренный исламист Мурси будет в Египте примерно тем же, кем Реджеп Тайип Эрдоган стал в современной Турции.
Американская администрация полагала, что Мурси сможет создать жизнеспособный демократический режим, пусть и с исламистской окраской, подобный тому, что Эрдогану удалось создать в Турции. Этот режим был бы в достаточной мере прозападным и проамериканским, поддерживал бы более или менее нормальные отношения с Израилем и, во всяком случае, не составлял бы непосредственной угрозы безопасности этого американского стратегического союзника.
Однако, на беду Обамы, Мурси как политик оказался на две головы ниже турецкого премьера и за год своего правления так и не смог решить ни одной серьезной проблемы. Справедливости ради надо сказать, что ему активно мешали бывшие сторонники Мубарака, сохранившие контроль над судебной системой, полицией и армией. Но главным просчетом Мурси стало то, что он так и не смог привлечь на свою сторону новых сторонников и заручиться поддержкой хотя бы части силовых структур, а также проявил полную некомпетентность в подборе людей на руководящие посты (не забудем, что фельдмаршала Фаттаха Аль-Сиси именно Мурси назначил министром обороны).
Внешняя политика свергнутого египетского президента была непродуманной и импульсивной. Но все-таки нельзя сказать, что к моменту переворота она представляла реальную угрозу американским интересам. Конечно, Вашингтон тревожило, что Мурси заигрывает с Ираном и движением «Хамас». Однако сближение Египта с Ираном вряд ли имело реальные перспективы, поскольку Мурси был активным противником иранского союзника – сирийского президента Башара Асада и поддерживал сирийскую оппозицию. А поддержка Мурси «Хамас» носила лишь дипломатический характер и особой угрозы американским интересам пока что не создавала.
Теперь же в египетском вопросе Обама фактически вернулся к тому положению, которое было после свержения Мубарака. Выбор приходится делать между компромиссом и хаосом. Боюсь, однако, что в Белом доме до сих пор не имеют ясного представления ни об американских целях в Египте, ни и о способах их достижения, о чем свидетельствуют крайне вялые и нерешительные действия США в египетском вопросе и отказ от попыток посредничества между враждующими сторонами.
Заставить военных пойти на компромисс с «Братьями-мусульманами» и другими политическими силами, включая часть либералов (ведь единственный известный прозападный политик в Египте Мохаммед Эль-Барадеи вынужден был выйти из правительства после того, как военные начали силовое подавление митингов и демонстраций «Братьев-мусульман») может только жесткая позиция Вашингтона – осуждение кровопролития в Египте, в ходе которого уже погибли, по официальным данным, около тысячи человек, а, по данным «Братьев-мусульман», – даже несколько тысяч, и приостановка американской военной помощи.
Но, похоже, Обама сделал ставку на то, что военным удастся быстро подавить акции протеста и консолидировать авторитарный режим, вроде того, что существовал при Мубараке и его предшественниках. Однако в долгосрочной перспективе такая стратегия представляется провальной.
Между тем, тот сценарий, который в Вашингтоне, скорее всего, считают наиболее опасным для себя, на самом деле является единственным шансом для Обамы на достижение спасительного во всех отношениях компромисса в Египте. Если «Братья-мусульмане» сумеют противостоять военным еще несколько недель, то, при условии ужесточения американской позиции и, учитывая уже происшедшее ужесточение позиции Евросоюза, военные могут согласиться на компромисс в виде освобождения Мурси и других арестованных «Братьев-мусульман», отмену чрезвычайного положения, вывод армии из городов, создание коалиционного переходного правительства и проведение в согласованные сроки парламентских и президентских выборов.
Конечно, при затягивании нынешнего внутриегипетского противостояния существует некоторый риск раскола египетской армии и возникновения гражданской войны. Но этот риск не слишком велик, поскольку в вооруженных силах очень мало сторонников «Братьев-мусульман» (на протяжении десятилетий их туда не допускали). И если сценарий компромисса реализуется, Америке придется иметь дело с тем политиком, который победит на президентских выборах, причем можно предположить, что по своим взглядам он будет ближе к Мурси, чем к Эль-Барадеи.
Но подобный сценарий представляется маловероятным. Гораздо больше шансов на то, что в ближайшие недели массовые протесты будут подавлены армией. Не исключено, что на какое-то время Америка приостановит поставки вооружений египетской армии, чтобы иметь возможность «разобраться» с сирийским президентом, курс на свержение которого кажется в Вашингтоне необратимым. Ведь неудобно же, в самом деле, помогать сирийской оппозиции свергнуть Асада за то, что он воюет с собственным народом, и помогать Фатаху Аль-Сиси, который, в сущности, делает то же самое, что и Асад, вот только использует он американское, а не российское оружие.
Возможно, формальным поводом для возобновления американской военной помощи Египту станет проведение там выборов, которые США признают более или менее свободными, несмотря на их управляемость. Но к тому времени в Египте почти наверняка развернется террористическая война «Братьев-мусульман» против военного правительства, по типу той, что в 1990-е годы вели в Алжире против правительства местные исламисты. Ту войну, растянувшуюся на десятилетие, правительство с трудом, но выиграло.
А вот исход подобной войны в Египте оптимизма не внушает. Напомню, что население Алжира в 2,5 раза меньше, а ВВП на душу населения почти вдвое выше, чем в Египте. У Алжира есть богатые запасы нефти и газа, экспорт которых дает 60% государственных доходов. Поэтому Алжир в гораздо меньшей степени, чем Египет, нуждается в иностранной помощи. Кроме того, в период войны правительства Алжира с исламистами это правительство пользовалось безоговорочной поддержкой и США, и Евросоюза, особенно Франции, и получало щедрую помощь.
В Египте ситуация по многим параметрам другая.
Во-первых, египетские «Братья-мусульмане» многочисленнее и сильнее алжирских исламистов. Во-вторых, Евросоюз в нынешней ситуации вряд ли будет оказывать широкомасштабную помощь Египту. Война с террористами может свести на нет туризм, равно как и сельскохозяйственный экспорт Египта, и Америке для поддержания военного режима на плаву придется оказывать ему гигантскую по объему помощь на несколько десятков миллиардов долларов в год. А столь огромную сумму в условиях бюджетного кризиса США вряд ли потянут.
Поэтому нельзя исключить, что в затяжной террористической войне «Братья-мусульмане» одержат победу, и тогда к власти в Египте наверняка придут исламисты отнюдь не умеренные, а самые что ни на есть радикальные. Безопасность Израиля окажется под угрозой. А как раз для обеспечения безопасности Израиля Америка в течение трех десятилетий содержала неэффективный и паразитический режим Мубарака.
В случае победы в Египте радикального крыла «Братьев-мусульман», Вашингтону, возможно, придется пойти на самую крайнюю меру – ввести американские войска в Египет для поддержания порядка. Если такая операция когда-нибудь произойдет, то аналогичные операции в Ираке и Афганистане покажутся легкими прогулками.
В Египте число населения больше, чем в этих двух странах вместе взятых, причем более 40% его составляют горожане, сосредоточенные преимущественно в Каире и в других крупных городах. Там существуют практически идеальные условия для ведения городской террористической войны. Это был вынужден признать Израиль, когда вывел свои войска из сектора Газа. К сожалению, шансы на умиротворение в Египте таят с каждым днем, и от Обамы и его администрации во многом зависит, будут ли эти шансы использованы.
Источник новости
Рейтинг публикации:
|
