В эти дни свое 50-летие отмечает одна из крупнейших сирийских газет – «Ас-Саура». В переводе это название означает «Революция». Газета начала выходить через несколько месяцев после того, как 8 марта 1963 года в Сирии произошла истинная революция, в результате которой к власти пришли прогрессивные антиколониальные силы во главе с Партией арабского социалистического возрождения (по-арабски звучит как «БААС»). Тогда новое руководство страны взяло курс на сотрудничество с СССР.
То, что происходит в Сирии сейчас, силы нового колониализма пытаются изобразить как «революцию народа против режима». Но иначе, чем контрреволюцией это назвать нельзя – ведь этот процесс призван ввергнуть Сирию в средневековье. Свидетельство тому – убийства учителей и квалифицированных национальных кадров, варварские казни с отрезанием голов, а также разрушение домов, школ, больниц, объектов инфраструктуры, от которых зависит жизнь миллионов людей.
Президент Сирии высказал интересную и неожиданную мысль – в стране все-таки происходит революция. Но это – вовсе не та псевдореволюция, о которой говорят враги. Это – истинная революция народа и армии против террористов.
И действительно, можно сказать, что сирийский народ во главе со своим национальным лидером Башаром Аль-Асадом – наследником революции 1963 года – восстает против новых колониальных планов Запада, реализуемых с помощью наемных террористов. Ниже приводится текст интервью. Вопрос: Мы переживаем кризис. Обычно всегда во время кризисов, в частности, во время именно этого кризиса, нередко звучат слова о том, что Родина принадлежит всем. Однако сегодня Сирия не вмещает всех своих сыновей. Что случилось?
Президент Аль-Асад: Я хотел бы поприветствовать вас в моем кабинете. Я рад этой встрече по случаю 50-й годовщины создания газеты "Ас-Саура". Эта годовщина дорога для каждого сирийского патриота, независимо от его партийной принадлежности. Добро пожаловать!
Мы иногда рассматриваем Родину как группу людей на географической местности. На самом деле, Родина означает принадлежность к определенной культуре, именно это и составляет сущность нашего бытия. Когда мы привержены чему-то единому, у нас имеется одна Родина для всех. Я объясню, что это значит.
Когда колонизаторы ушли из Сирии, они не оставили нас в покое. Они все время стремились восстановить свой контроль над нами, но уже другими, новыми средствами, в числе которых – разжигание розни и попытка расколоть наше общество.
Самое опасное – это не разделение территории, а раскол общества. Когда мы живем на одной земле, но привержены разным культурам, то это означает, что существует несколько родин, поскольку каждая культурная составляющая будет иметь свою собственную родину. Тогда и получается, что на Родине есть место не для всех.
В этом смысле колонизаторы сумели достичь определенных успехов и создать изолированные группы, которые отвергают других и считают свой подход единственно верным. Это произошло не в одночасье, а поэтапно. Первый из этих этапов был во время краха династии Омейядов, а вслед за ним – Аббасидов. В современной истории это проявилось, когда была захвачена Палестина.
Те линии раскола, которую мы видим сегодня, образовалась с возникновением движения "Братьев-мусульман" и расширилась после завоевания независимости рядом арабских стран, включая Сирию.
"Братья-мусульмане" сыграли негативную роль во многих странах, в том числе, и в нашей. Они спровоцировали раскол между арабизмом и исламом и стремились создать отдельно Родину для мусульман и Родину для националистов.
Колонизаторы же продолжали навязывать свою политику. В Ливане была развязана война, целью которой было создание отдельной родины для мусульман и отдельной – для христиан.
Самым опасным явлением стало создание организации "Аль-Каида" в качестве ответа на Исламскую революцию в Иране. Эта революция выступает в поддержку палестинского вопроса, который является центральным для арабов.
Колонизаторы стремились разжечь рознь между суннитами и шиитами и подорвать отношения между арабами и персами. Впоследствии были события 11 сентября, а после вторжения в Афганистан и Ирак еще более проявились расхождения между такфиристами и представителями исламских конфессий.
Другими словами, когда внутри страны ширится рознь, Родина сужается, и в ней уже нет места для всех. Но я скажу, что Сирия остается Родиной для всех. Мы сумели противостоять розни благодаря сознательности нашего народа.
Наличие очагов такфиризма - это временное явление, с которым необходимо покончить, поскольку расширение таких очагов превращает Сирию в родину, не способную вместить всех своих сыновей.
Вопрос: Мы отмечаем 50-ю годовщину создания газеты "Ас-Саура". Вы с самого начала говорили, что происходящее в Сирии не является революцией. Я напомню, что министр иностранных дел РФ Сергей Лавров на первой встрече с делегацией сирийской оппозиции в Москве сказал ее представителям: "Если вы считаете себя оппозиционерами, то почему ищете поддержку иностранных сил?" Есть историческая истина, что никакая власть не может выстоять перед народной революцией, и я убежден, что это правда. На чем Вы, господин президент, основываетесь, говоря о том, что это не революция?
Президент Аль-Асад: Каждая истинная революция носит исключительно внутренний характер и не имеет отношения к зарубежным силам. Примеры тому – революции в России, Франции, Иране.
Подлинная революция имеет народную сущность и связана с внутренними факторами. То же, что произошло в Сирии, с самого начала базировалось на явных внешних факторах. Зарубежные страны начали выступать с заявлениями, указывая нам, что мы должны сделать в Сирии. Это во-первых.
Во-вторых, революция 1963 года в Сирии преследовала цель укрепления Родины, общества и человека. Были построены тысячи школ для всех детей, была проведена электрификация всей страны, было создано множество рабочих мест. Революция пользовалась поддержкой рабочих, крестьян, ремесленников. Революция создала идейно устойчивую армию, которая выдержала в самых трудных условиях и проявила небывалую стойкость, победив в войне 1973 года. В нынешние дни армия доказывает, что она построена на базе революционных и духовных ценностей.
Истинные сирийцы придерживаются умеренных политических, религиозных и культурных взглядов, поскольку сирийский народ – результат смешения различных цивилизаций, существовавших на протяжении многих тысячелетий. Иностранные силы пытаются подорвать эту сущность сирийцев.
Очаги религиозного экстремизма, возникшего в Сирии и в ряде других стран, появились, потому что Запад стремится поощрять такфиристов, которые, в конечном счете, служат его интересам.
Вопрос: Господин президент, концепции и формы революции изменились. Можно ли смотреть на происходящее в Сирии как на революцию в соответствии с новыми концепциями?
Президент Аль-Асад: Все в мире меняется, но есть постоянные ценности, которые остаются неизменными. Поэтому и религии не меняются, хотя сталкиваются с изменяющимися факторами.
Меняются механизмы, меняются различные детали, но суть и принципы не меняются. Вы окажетесь в ловушке, если захотите назвать происходящее революцией.
Если мы захотим назвать происходящее в Сирии революцией, то мы должны считать действия Израиля против палестинцев "израильской революцией против палестинского гнета". Или мы должны называть вторжение американцев в Ирак и Афганистан революциями?
На Западе пытаются перевернуть все принципы, исказить факты, чтобы изобразить события в Сирии как революцию.
Вопрос: И все-таки, господин президент, кое-кто за рубежом рассматривает события в Сирии как революцию и продолжает настаивать на этом. Даже в сирийском обществе есть те, кто рассматривает это как революцию. Как Вы на это смотрите?
Президент Аль-Асад: Даже враждебные Сирии западные СМИ уже не называют это революцией. Они перешли к разговорам о терроризме, но по американскому сценарию пытаются разделить террористов на "хороших" и "плохих". Очевидно, большинство сирийцев и на Родине, и за рубежом в состоянии понять происходящее.
Те, кто говорит о революции в Сирии, наверняка привержены экстремистским, такфиристским идеям. Они проявляют слепоту и не хотят видеть истину. Они не хотят видеть деталей, так как это не в их интересах. Но это лишь небольшие группы.
Нам же не важно мнение кого-либо за рубежом. Нас интересуют мнения тех, кто живет в Сирии и непосредственно влияют на происходящее в ней. Сирийский народ сейчас проявляет стойкость в бою и добивается побед.
Вопрос: Все, даже внешние силы, сейчас признают, что конфликт не является внутрисирийским, что в Сирии воюют десятки тысяч иностранных граждан, согласно не только сирийской, но и западной статистике. Как Вы объясните то, что за это короткое время Сирия превратилась в "землю джихада"?
Президент Аль-Асад: Сирия не превратилась в землю джихада. Джихад ведется ради блага людей, созидания и развития Родины, за справедливость и равенство. Происходящее в Сирии противоречит концепции джихада. Мы можем заменить слово "джихад" словом "терроризм". Сирия превратилась в землю терроризма. Это имеет много различных причин, в частности, терроризм растет в благодатной для него почве, которая именуется хаосом. В условиях хаоса терроризм возрастает автоматически. Такое наблюдалось в Афганистане и в Ираке.
Кроме того, есть иностранные государства, которые поддерживают терроризм по разным причинам. Одна из них заключается в том, что это может привести к ослаблению Сирии и ее роли на международной арене, а также к уменьшению культурного и интеллектуального потенциала народа и подрыву национального единства. Кроме того, эти внешние силы желают разрушить инфраструктуру страны, ослабить ее экономику. Враги были бы очень рады наблюдать все эти негативные результаты в Сирии.
Есть еще одна причина, по которой западные страны поддерживают террористов. Они рассчитывают, что эти такфиристские террористические группировки, представляющие опасность для них самих, будут уничтожены в Сирии, и, кроме того, государство будет ослаблено.
Вопрос: Однако, господин президент, не все, кто воюет в Сирии, являются иностранцами. Мы же видели, как сириец поедает сердце своего соотечественника. Что нас к этому привело?
Президент Аль-Асад: На многих встречах, где заходит разговор о кризисе, мы говорим, что прежде всего это кризис морали. Те, кто переживает кризис морали, готовы оправдать вмешательство во внутренние дела своей страны. Ими управляют деньги, они подвержены ненависти и превращаются в наемников. У них нет патриотических принципов. Те, кто лишается морали, теряют человеческую сущность. Я не скажу, что они превращаются в животных, так как даже животное не ест плоти себе подобного. При этом теряются и религиозные принципы. И, прикрываясь религией, они отрезают головы своих братьев, едят их сердца. На самом деле это не соответствует никакой религии.
Вопрос: Вернемся к словам о джихаде в его истинном, положительном смысле. Но, господин президент, более распространенным является понятие о джихаде как о борьбе и убийствах. Что делать?
Президент Аль-Асад: Нужно возвратиться к Корану. Слова Аллаха очень ясны: ислам является религией терпимости и милосердия. Эти слова десятки раз встречаются в Коране. Исламская религия основана на любви, прощении, она отвергает убийство. Пророк Мухаммад сказал, что для Аллаха было бы легче исчезновение мира, нежели убийство человека. Пророк учил любви, терпимости, гуманизму. Брать пример с Пророка – это, прежде всего, вспомнить его поведение в жизни, до того, как он стал Пророком, и после этого. Его поведение всегда базировалось на человеческой нравственности.
А то, что творят религиозные экстремисты, полностью противоречит поведению Пророка.
Вопрос: Кто несет ответственность за отступление от принципов Корана и поведения Пророка?
Президент Аль-Асад: Когда в обществе появляется вор, преступник или экстремист, то за это ответственно общество в целом, но в первую очередь – государство. За религиозный сектор ответственность несет также государство, но вместе с ним – религиозные учреждения, такие, как министерство вакфов, а также шариатские медресе и факультеты в институтах. Все они должны прилагать усилия для того, чтобы доносить до людей истинные принципы религии и противодействовать экстремистским взглядам, чтобы они не проникали в головы наших детей.
Вопрос: Некоторые говорят, что государство несет наибольшую ответственность в этом вопросе, что экстремистские идеи возникали на глазах у власти, которая не следила за тем, чему учат в религиозных школах, а также - что некоторые построили мечети для того, чтобы уклониться от уплаты налогов.
Президент Аль-Асад: Многие из тех, с кем я встречался, говорили подобное. Они утверждали, что создание религиозных школ было ошибкой, и происходящее стало ее результатом. Такое мнение не соответствует действительности. Наоборот, во время кризиса у нас не возникло никаких проблем в результате действий каких-либо религиозных учреждений. Их представители проявили сознательность и понимают корень проблем.
Большая часть из тех, кто вышел из мечетей на демонстрации с криками "Аллах акбар", ничего не знают о религии. А часть из них находилась в мечетях не для молитвы, а для того, чтобы спровоцировать беспорядки.
Религиозные учреждения, которые существуют уже десятилетия, сыграли важную роль. Особенно это проявилось в 80-х годах, когда возникла проблема с "Братьями-мусульманами", сумевшими из-за слабости религиозного сознания в обществе убедить часть народа в необходимости борьбы против светского государства, которое якобы выступает против религии. Поэтому мы должны уделить особое внимание религиозному сектору, в частности, образованию.
Вопрос: Господин президент, в Ливане в течение десятилетий существовала межконфессиональная рознь. Такая же рознь появилась в Ираке после оккупации. Разве мы не могли предположить, что если это происходит в соседних странах, то может возникнуть и у нас? Что мы сделали для противостояния этому явлению?
Президент Аль-Асад: Конечно, это очевидно. Если бы не это понимание, то мы бы не выступали против западной внешней политики, которая ведет к хаосу. Это и было доказано в дальнейшем.
Одним из таких примеров является наше неприятие войны в Ираке. Несмотря на все американские угрозы и обещания, мы выступали против этой войны. Мы принципиально против любой агрессии в отношении братской или дружественной страны. Мы не только опасались за Ирак, но и знали, что эта война приведет к катастрофическим последствиям. До этого мы выступали против войны в Афганистане.
После событий 11 сентября официальные лица США, приезжавшие в Сирию, утверждали, что будут наносить удары по террористам, где бы они ни находились. Они считали, что мы одобрим эти слова, поскольку Сирия была первым государством, которое еще в 1985 году призывало к четкому определению понятия терроризма и созданию международной коалиции для борьбы с ним. Тогда никто не уделил должного внимания сирийскому предложению, поскольку они еще не ощутили последствия терроризма в своих странах.
Я говорил американцам, что война в Афганистане приведет к усилению терроризма и его дальнейшему распространению. Терроризм – как раковая опухоль, если с ним не бороться, он распространится дальше. Но искоренять его нужно не только войной, а с помощью культуры, образования, а также экономическими средствами.
Свою ошибку, совершенную в Афганистане, американцы повторили и в Ираке. Мы предупреждали их, что ситуация в Ираке превратится в межконфессиональную рознь, которая может привести к раздроблению страны. В настоящее время именно это мы и наблюдаем.
В 1976 году мы вошли в Ливан не только для его защиты, но и для защиты САР от последствий войны в этой соседней стране. То есть, мы защищали не только Ливан, но и Сирию.
Мы не можем изолировать себя от происходящего в соседних странах. В течение многих лет мы стремились предотвратить последствия событий в Ираке, которые сказались на Сирии. Можно частично смягчить эти последствия или задержать их на некоторое время, но невозможно предотвратить все эти последствия на все времена.
После 2004 года сначала появились несирийские экстремистские очаги, но после этого начали появляться очаги экстремизма и в Сирии.
Вопрос: С самого начала кризиса, а, возможно, и до него предпринимались попытки разжечь в Сирии межконфессиональные противоречия. Теперь, когда прошло более 2 лет, много говорится о том, что "Хизбалла" приняла участие в сирийских событиях, чтобы оказать помощь определенной конфессии. Что бы Вы ответили на это?
Президент Аль-Асад: В этом регионе колонизаторы использовали все средства. Прямая или косвенная оккупация, угрозы, попытки влияния на культуру и многое другое. Но Сирия выстояла перед лицом всех этих планов.
После событий, которые произошли в некоторых арабских странах, они посчитали, что наступило время для нанесения удара по Сирии и силам сопротивления в регионе.
Для некоторых сил Израиль перестал быть врагом, и они стали рассматривать как врага силы сопротивления Израилю. Они стремились повлиять на сознательность сирийского народа, но потерпели провал, так как сирийский народ привержен защите интересов своей страны и сил сопротивления. Наша цель и наш путь ясны, мы будем делать то, что в интересах нашей страны.
Вопрос: Нуждались ли мы в помощи "Хизбаллы"?
Президент Аль-Асад: Вы не первый, кто задает мне этот вопрос. Мой ответ ясен. Сирийская армия сражается во многих провинциях страны. Если бы мы нуждались в помощи третьей стороны, то могли бы за ней обратиться. Но что касается города Аль-Ксейр, то ситуация в нем была связана не только с внутрисирийским вопросом, но и затрагивала силы сопротивления. Аль-Ксейр не настолько стратегически важен, как они об этом говорят.
Вопрос: Однако Запад говорил об этом сражении так, как будто это – "битва битв"?
Президент Аль-Асад: Это точно. Потому что эта битва касалась общего дела Сирии и сил сопротивления. Этот район является приграничной зоной, это – тыл сопротивления. Силы сопротивления не могут быть мощными без тыла, а этот тыл – Сирия. И данный район является важным для отношений Сирии с Ливаном и с силами сопротивления.
Эти силы участвовали в боях, которые касались их точно так же, как и Сирии. Мы этого не скрываем и не стыдимся.
Я сказал, что если бы мы нуждались в привлечении других сил, то почему только в Аль-Ксейре, а не в Дамаске, Алеппо или других городах? У нас есть армия, есть силы национальной обороны, которые сражаются вместе с армией. Никакая третья сторона не смогла бы обеспечить такой численности, которая нам необходима.
Вопрос: Несмотря на все, что Вы сделали, некоторые представители оппозиции, в частности находящиеся за рубежом, утверждают, что государство разожгло в Сирии межконфессиональный конфликт в своих интересах.
Президент Аль-Асад: Роль государства в создании межконфессиональной розни означала бы его участие в расколе сирийского общества и раздроблении страны. Неужели это соответствует тому, что мы ведем бои в различных провинциях с целью объединения Сирии? И демографическая ситуация в Сирии, и проводимые армией спецоперации показывают, что это предположение неверно. Межконфессиональная рознь противоречит интересам государства. Каждая страна заинтересована в сохранении своего единства, которое оказывается под вопросом в результате межконфессиональных конфликтов.
Логично, что государство, которое придерживается патриотических принципов, стремится к единству общества и защищает себя.
Вопрос: На Западе звучат обвинения в том, что, когда начались протесты, Вы проявили ловкость и сказали религиозным меньшинствам, что они находятся под угрозой. Поэтому они сплотились вокруг Вас. Такое предположение означает, что президент несет ответственность за раскол в обществе.
Президент Аль-Асад: Если бы это было так, то сразу бы началась гражданская война, и государство было бы разрушено. Мы отвергаем такую логику. Мы не признаем концепцию меньшинства и большинства. Государство может устоять не с помощью меньшинства, а с помощью большинства, которое не носит национального, конфессионального или религиозного характера. Это – народ.
Государство устояло, и это означает, что большинство народа его поддерживает. А что касается такого предположения, то вы можете заметить, что проекты Запада базируются именно на этом подходе. Во время французского колониализма Сирия была разделена по принципу меньшинств – территория алавитов, территория друзов и так далее.
Наши предки 90 лет тому назад осознали опасность подобного подхода. Не можем же мы быть менее сознательными, чем они. Этот опыт был пройден Сирией, и такой подход не будет иметь успехов, так же, как и цели такфиристов и "Братьев-мусульман".
Вопрос: Однако некоторые обвиняют государство в том, что оно создает почву для межконфессиональной вражды. Эти обвинения исходят не только со стороны экстремистов и их сторонников. Иногда мы слышим их от некоторых представителей интеллигенции, называющих себя светскими людьми.
Президент Аль-Асад: К сожалению, да. Многие высказывания конфессионального характера мы слышим не только со стороны такфиристов и экстремистов. Иногда они исходят от тех, кто называет себя светскими людьми. Сегодня есть две группы, говорящие на языке межконфессиональной розни. Первая - это те, кто считает себя светскими. Ранее мы неоднократно говорили, что понятие "светский" означает не то, что мы против веры, а то, что мы за свободу вероисповедания.
Вторая группа – это неграмотные люди, утверждающие, что они верующие, но не знающие самой сути веры. Обе группы объединяет то, что они не знают, в чем суть веры, это и приводит к межконфессиональной вражде, поскольку конфессиональная принадлежность для этих людей заменила веру, а это – опасное и разрушительное явление.
Но самая большая группа верующих – это те, кто осознает истину, кто не говорит на языке межконфессиональной розни. Они понимают, что такая рознь противоречит религии.
Вопрос: Мы находимся среди всех этих ошибочных понятий и деятельности, которая чужда нашему обществу. Мы видим такие преступления, как, например, убийства, разжигание межконфессиональной вражды, попытки разделения страны. Можно ли сказать, что мы переживаем этап, на котором утрачиваем арабские национальные идеи, и им на смену идут идеи экстремизма и такфиризма?
Президент Аль-Асад: Арабская национальная идея находится под тремя угрозами. Первая – это полное отречение от нее и принятие западных ценностей. Вторая – путь в обратном направлении, ведущий к экстремизму. Третья заключается в деятельности правительств некоторых арабских стран, которые привели к тому, что часть арабов оказалась от идеи арабизма.
Все это нанесло чувствительный удар по арабскому национальному проекту. Но нельзя сказать, что он провалился. Это проявляется в настроении народных масс. Оно не изменилось, несмотря на влияние некоторых сил. Арабы не допустят краха своих идей.
Вопрос: Господин президент, с самого начала событий в Сирии Турция предлагала сотрудничать с "Братьями-мусульманами". Сирийская сторона отвергла эту идею. В данный момент мы находимся на пути к "Женеве-2", и Сирия объявила, что примет участие в международной конференции без предварительных условий. Будем ли мы вести диалог с "Братьями-мусульманами"?
Президент Аль-Асад: Мы готовы сотрудничать с любой сирийской стороной. Мы вели диалог и с "Братьями-мусульманами" после того, как они нанесли удар по Сирии в 80-х годах. Мы ведем диалог, основываясь на том, что он способствует возвращению противоположной стороны на правильную, патриотическую позицию.
Если эта сторона желает говорить об исламе, то она должна вернуться к истинным принципам ислама. Такой диалог не прекращался, было несколько попыток вести его. Но каждый раз мы понимали, что "Братья-мусульмане" не откажутся от логики лицемерия. Они также не откажутся от единственной для них цели – получить власть. Никогда их целью не была защита Родины или веры.
С другой стороны, мы ведем диалог с ними не как с политической партией, потому что создание партий на религиозной основе – это идея, отвергаемая нами. Об этом ясно сказано в новой Конституции и в законе о политических партиях.
Но ни в коем случае нельзя воспринимать это таким образом, что мы выступаем против веры. Абсолютно нет. Наоборот, мы поддерживаем религию. Но религия – это нечто большее, чем повседневные вопросы жизни людей. Религия не связана только с какой-либо ограниченной группой. Религия нацелена на укрепление моральных ценностей, а когда они прочные, то это способствует укреплению политики, армии, экономики и процветанию Родины.
Религия превыше политики. Когда же мы ставим религию в основу политической партии, мы ограничиваем ее. Поэтому мы против этого принципа. Из-за всего этого мы не признаем "Братьев-мусульман" как партию. Они стали террористами, убившими тысячи сирийцев, и мы этого не забываем.
Многие из тех, кто тогда совершал убийства, сегодня находятся за рубежом. Они не изменились. Если мы будем вести диалог с ними, заранее зная, каковы их наклонности, зная, что их идеология не изменится, то это станет неожиданностью для патриотов и людей, умеренных в своей вере. Тем не менее, некоторые представители "Братьев-мусульман" вели с нами диалог в 80-е годы и вернулись в Сирию как частные лица. Они остались при своих убеждениях, мы это уважаем, у нас с ними нет никаких проблем, так как они вернулись для участия в созидании, а не в разрушении.
Важнее то, что результаты любого диалога с любой стороной должны утверждаться народным референдумом. Народ может проголосовать только за те результаты диалога, которые сочтет правильными для Родины.
Вопрос: К вопросу о "Братьях-мусульманах". Как Вы смотрите на происходящее в Египте в настоящее время?
Президент Аль-Асад: То, что происходит сегодня в Египте – это крах попыток политизации ислама. То есть, падение той системы, в правильности которой пытались убедить людей "Братья-мусульмане". Я повторю, что мы не приемлем, чтобы ислам опускался до уровня политики, поскольку религия выше политики.
Опыт "Братьев-мусульман" потерпел поражение очень быстро, поскольку он изначально был ошибочным. А то, что базируется на ошибочных принципах, рано или поздно потерпит провал. Те, кто использует религию в политических целях или в интересах группы людей, неизбежно падут в любой точке мира.
Вопрос: Обманули ли "Братья-мусульмане" египетский народ? Или он проснулся и осознал правду о "Братьях-мусульманах"?
Президент Аль-Асад: Когда речь идет о таких странах, как Египет, Ирак, Сирия, то мы говорим о государствах, находящихся в стратегически важной части мира. Эти государства уходят своими корнями глубоко в историю, на многие тысячелетия. Народы таких стран сознательны, их невозможно обмануть, поскольку они имеют богатую историю и культуру. Можно обмануть некоторых людей на определенное время, но невозможно обманывать всех людей все время.
Если говорить о народе Египта, то он является наследником древней цивилизации, носителем идеи арабского патриотизма. Год назад они считали новую власть приемлемой по сравнению с предыдущей. Но спустя год ситуация прояснилась, и "Братья-мусульмане" своей деятельностью заставили египтян прозреть. Народ осознал ту ложь, которую эта сила распространяла с самого начала народной революции в Египте. Как народ, глубоко уходящий корнями в историю, египтяне быстро разоблачили "Братьев-мусульман".
Вопрос: И это произошло за рекордное время – за один год?
Президент Аль-Асад: Конечно. Это случилось из-за действий "Братьев-мусульман".
Вопрос: Можем ли мы на этом основании говорить, что опыт "Братьев-мусульман" провалился?
Президент Аль-Асад: Мы видели, что он неудачный, еще до его начала. Такая власть неудачна, поскольку она не соответствует человеческой природе. Проект "Братьев-мусульман" является лицемерным, нацеленным на разжигание розни в арабском мире.
"Братья-мусульмане" были первыми, кто в Сирии начал сеять межконфессиональную рознь еще в 70-е годы. В то время мы не говорили о конфессиональной принадлежности людей. Они были первыми, кто заговорил об этом, и таким образом было положено начало конфессиональной розни. Такого не должно быть в развитых обществах, поэтому мы видим, что их проект был провальным еще до его начала.
Вопрос: Некоторые люди полагают, что одна из причин происходящего на улицах Египта – это объявление Мурси о прекращении отношений с Сирией. Агентство Рейтер сообщило, ссылаясь на источники в египетской армии, что позиция военных начала меняться именно после заявлений Мурси во время собрания в поддержку сирийской оппозиции.
Президент Аль-Асад: Я не хочу говорить от имени египтян. Но за несколько недель до того, как Мурси прервал отношения с Сирией, между двумя странами был контакт, о чем говорил министр иностранных дел и по делам эмигрантов Валид Аль-Муаллем. Это означает, что в Египте есть те, кто отвергает такое решение как ошибочное. Представители интеллигенции, египетские журналисты также осудили это решение, поскольку стратегические отношения между Сирией и Египтом – очень давние. Еще со времен фараонов, тысячи лет назад, люди осознавали важность стратегических отношений между Сирией и Египтом в политической и военной сферах. Поэтому еще в 1280 году до нашей эры произошло сражение египтян с хеттами при Кадише – там, где сегодня расположены Хомс и Аль-Ксейр. Египтяне осознавали важность Сирии, поскольку она была как бы продолжением Египта. В то время война закончилась без победителей, и был заключен один из древнейших в мире договоров между хеттами и фараонами. Получается, что необходимость отношений с Сирией осознавали фараоны и не осознает человек, живущий в 21-м веке? Это позорно.
Вопрос: Вы говорили о диалоге, подготовили почву для него, выдвинули политическую программу, начали предпринимать действенные шаги для ее реализации, заняли определенную позицию по конференции в Женеве. Диалог остается важнейшим политическим вопросом. Я хочу спросить, что Вы думаете по поводу гуманизма, милосердия и прощения? В этих же рамках – и вопрос примирения. Многие спрашивают, сможем ли мы простить как внутренних, так и зарубежных противников?
Президент Аль-Асад: Что касается внутреннего аспекта этой проблемы, то он наиболее важен для меня. Мы иногда смешиваем несколько разных понятий. Есть те, кто разрушал, но не убивал. Есть те, кто носил оружие, но не убивал. Есть те, кто пособничал террористам, но сам не совершал убийств. Есть разные люди.
Как государство мы можем простить тех, кто не убивал, поскольку они наносили вред общественному праву. За это отвечает государство и может их простить при условии, что они вернутся на верные, патриотические позиции.
Но что касается доказанных убийств – это уже вопросы личного права. Государство не имеет права простить от имени любого гражданина, простить вместо близких погибших. Это – право самих сирийских граждан.
Однако лично я слышал от многих семей павших такие слова: "Если кровь наших родных приведет к разрешению проблемы, то мы прощаем их убийц".
Когда мы слышим такие слова от людей, потерявших своих близких, то мы все должны учиться у них. Для урегулирования кризисов необходимо милосердие и прощение, но они должны носить народный, а не официальный характер. Милосердие – это сила. Это признак патриотизма, когда гражданин ставит общественные интересы превыше личного права. Все должны исходить из этого принципа.
Семья, потерявшая близких, как и любая другая семья, должна думать сначала о Родине, затем о личных эмоциях. Таким образом мы должны мыслить на внутреннем и на внешнем уровнях.
Что касается внешнего уровня, то он в большей степени носит политический характер. Во внешней политике мы, в первую очередь, думаем не об эмоциях, а об интересах нашей страны. Есть принципы, а есть интересы. Мы должны искать связь между ними. Хуже всего, когда принципы противоречат интересам. Это означает, что либо то, либо другое является ошибочным.
Когда речь идет о милосердии и прощении, то это гуманитарные, религиозные понятия. Это положительные понятия, они работают на благо, если помогают в отношениях с той или иной страной. В конечном итоге, это идет во благо Родине. Почему тогда не пойти по этому пути? Ведь основная цель любого государства – это, в первую очередь, отстаивание своих интересов. Если эта цель реализуется, значит, она соответствует принципам и интересам. И тогда мы должны идти в этом направлении.
Мы принимали множество политиков из многих государств, которые относились к нам враждебно. Но нашей целью всегда было достичь интересов нашей страны.
Вопрос: Господин президент, граждане Сирии, в основном, переживают из-за двух проблем: во-первых, терроризм и кровопролитие на улицах, во-вторых, бытовые трудности, которые все более обостряются. Мой вопрос касается экономики. Что Вы можете сказать по поводу слухов, что резкое повышение курса доллара относительно сирийского фунта стало причиной многих проблем, которые обрушились на страну? Что можно сказать сирийским гражданам по этому поводу?
Президент Аль-Асад: Для того, чтобы быть объективными, мы должны исходить из элементарных, базовых принципов. Они заключаются в том, что благосостояние граждан требует благополучия в экономике. А благополучие в экономике, в свою очередь, требует обеспечения безопасности. Очевидно, что когда безопасность подорвана, невозможна и благоприятная ситуация в экономике. Поэтому состояние безопасности непосредственно влияет на экономику, хотели бы мы этого или нет. Это происходит независимо от деятельности любого правительства, даже если бы мы привлекли к работе самые лучшие кадры.
В то же самое время очевидным является то, что страны, пытавшиеся нанести удар по Сирии, сперва делали это с помощью слова "революция", но их попытки потерпели провал, так как не нашли народной поддержки. Затем они начали воздействовать через терроризм, но ему противостояли армия и народ, поэтому он потерпел провал. Теперь они действуют на экономическом уровне, чтобы отомстить гражданам, которые встали на сторону Родины. За эту свою позицию граждане и платят высокую цену.
Таким образом, для того, чтобы нанести удар по Сирии, враги наносили удары параллельно по безопасности и по экономике.
В данный момент мы должны осознавать, что можем уменьшить вред от этих ударов. Но в такие времена появляются спекулянты, которые усугубляют страдания народа.
Есть еще один фактор, субъективный. Он заключается в действиях некоторых официальных лиц, которые совершают ошибки, и неверное решение любого из чиновников также увеличивает страдания граждан. Мы должны решить и первый, и второй вопросы.
Кроме того, мы должны правильно понимать, какую политику проводить на том или ином этапе. Некоторые люди ошибаются, расценивая чью-либо политику или действия, исходя из тех же критериев, что и до кризиса. Такие оценки являются необъективными. Мы сейчас находимся в других условиях. У нас появились определенные потребности, которые стали иными, чем до кризиса. Это оказывает давление на экономику, на курс валюты.
Мы должны изменить образ нашей жизни, адаптироваться к новым условиям, пока не достигнем главного – восстановления безопасности. Поэтому урегулирования кризиса необходимо достичь прежде всего остального. Мы должны знать, что наши экономические трудности не закончатся, пока мы не разрешим ситуацию с безопасностью.
От этого страдают все, независимо от политических взглядов. Даже те, кто поддерживал так называемую “революцию”, испытывают на себе все тяготы. Они начали осознавать, что сами же пострадали, как и все остальные. К сожалению, иногда человек должен дожить до состояния бедности, чтобы начать осознавать это.
Несмотря ни на что, экономика остается в стабильном состоянии. Мы должны разоблачать тех, кто наживается на кризисе, и призывать их к ответу. Общество и государство должны сотрудничать в этой сфере в данный момент.
Одна из проблем нашего общества состоит в том, что мы перекладываем ответственность друг на друга. Что касается отношений между государством и обществом – если не будет сотрудничества между ответственными лицами и гражданами, то наши страдания усугубятся. Поэтому необходимо выдвигать новые идеи. В этом должны принять участие все, чтобы преодолеть нынешние трудности, которые были навязаны нам. Мы все должны взять инициативу в свои руки для выдвижения этих идей, должны активно искать и найти выход из ситуации, иначе кризис навалится на нас всей своей тяжестью.
Если мы будем сотрудничать, если нанесем удар по терроризму в кратчайшее время, то у меня нет поводов беспокоиться за экономику. Она восстановится и станет еще сильнее, чем раньше. Ведь наш народ активен. Мы – цивилизованная страна. Мы не импортируем прогресс из-за рубежа. Мы строим нашу страну, используя собственный опыт и потенциал, несмотря на моменты отступлений.
Поэтому мы сможем после кризиса восстановить нашу экономику. Все, в чем мы нуждаемся в данный момент, – это в безопасности.
Вопрос: Что вы можете сказать о нефтяных и газовых богатствах, которые находятся в наших территориальных водах? Об этом говорят многие сирийские и международные эксперты.
Президент Аль-Асад: То, что говорится о наших ресурсах – это правда. По данным предварительной нефте- и газоразведки, у нас имеются очень крупные месторождения газа, в частности, в морском шельфе. Мы знаем, что у берегов Египта, Палестины и Сирии имеется большое количество природных ресурсов, особенно в северной части сирийских территориальных вод.
Возможно, что одна из причин кризиса в Сирии – это ее богатства, которые якобы не должны оставаться в руках сопротивляющегося государства. Этот вопрос не обсуждался с Сирией, но логика заставляет сделать именно такое предположение, и мы не можем считать это второстепенной причиной. Возможно, это и есть основная причина, но пока это остается на уровне рассуждений.
Вопрос: Я хочу затронуть проблему бытовой жизни граждан с другой стороны. Уже дважды на протяжении кризиса правительство объявляло о повышении зарплат. Первая прибавка была ожидаемой и необходимой, а вторая вызвала у многих удивление, что государство может сделать ее в данных условиях, несмотря на все трудности. Это возрождает надежду на то, что после кризиса будет восстановительный этап. Действительно ли начались шаги в этом направлении?
Президент Аль-Асад: Больше всего мы страдаем от разрушений. Одна из самых главных задач для сирийской экономики – это восстановление разрушенного. Мы с данного момента начали разрабатывать планы, некоторые из которых уже выполняются.
Препятствием к этому является состояние безопасности. Были утверждены многие законы, но их выполнение требуют улучшения условий безопасности, чтобы люди начали восстанавливать разрушенное, чтобы сотрудники могли проехать на свои рабочие места.
По поводу другого важного вопроса, который вы затронули, – о прибавке к заработной плате – скажу следующее. Государство продолжает выплачивать зарплату, оказывать услуги, пусть даже в меньшем объеме, чем до кризиса. Хотя мы находимся в такой ситуации, в результате которой могли бы рухнуть даже более сильные страны, чем Сирия. Это само по себе является важным достижением.
Но я всегда исхожу из того, что у нас много положительного, но наши стремления еще более масштабные. Я всегда говорю, что мы можем сделать лучше, если еще теснее сплотимся.
Вопрос: Есть другой вопрос, касающийся повседневной жизни людей. Кое-то возлагает на государство ответственность за то, что не было контроля над ситуацией на границах, что многие рынки и цены на них вышли из-под контроля. Случилось ли все это потому, что кризис стал для нас неожиданностью? Или все-таки дело в том, что некоторые государственные институты были слабыми?
Президент Аль-Асад: Безусловно, до кризиса у нас было много отрицательных моментов, многого не хватало. В работе государственных органов было много недостатков. Я всегда говорил об этом. Имели место и такие негативные явления, как коррупция и халатность.
Я всегда говорил, что необходимо искать подходящие кадры. Эти сложности были изначально. Кризис просто выявил эти ошибки с еще большей силой, и это естественно.
Мы должны проводить различия между внутренними проблемами государства и отсутствием роли государства. Есть внутренние факторы, есть банды, как в некоторых странах, есть проблемы с обеспечением безопасности. Но все это отличается от ситуации, когда идет война с внешними силами.
Мы сейчас находимся в состоянии войны. Это государство сегодня защищает сирийцев. Правда заключается в том, что эта война ведется внешними силами с помощью внутренних инструментов. Но, в конце концов, это – война извне.
Оценка, о которой вы говорите, не соответствует данной ситуации. Ситуация совершенно иная. Роль государства, его весомость основаны, прежде всего, на идее, что государство придерживается своих принципов. Изменило ли сирийское государство своим принципам? Нет, оно не изменило им ни во внутренней, ни во внешней политике.
Позиция, касающаяся поддержки сопротивления, осталась такой же, какой была. Отношение к проблеме Палестины осталось таким же. Государство сохранило приверженность интересам самых широких слоев общества – рабочих и крестьян. Оно продолжает обеспечивать рабочие места в рамках своих возможностей, оно предоставляет все необходимые услуги гражданам. Начата реализация новых проектов в сфере инфраструктуры, несмотря на все разрушения.
Государство не изменилось, но мы находимся в состоянии войны. Естественно, в таких условиях мы можем наблюдать много ошибок.
Вопрос: Государственные институты подвергаются разрушению. Некоторые интерпретируют это так, что это – путь к ослаблению сирийского государства.
Президент Аль-Асад: Это является одной из целей противников – нанесение ударов по объектам инфраструктуры, подрыв безопасности, экономики. В итоге они добиваются полного хаоса в обществе, чтобы Сирия стала слабым государством. Но мы до сих пор не дошли до такого этапа. Доказательством является то, что во многих районах нормальная жизнь продолжает идти своим ходом. Экономика продолжает развиваться, несмотря на трудности. Никто и не ожидал, что их можно преодолеть запросто. Но это – настоящие трудности. Опасности подвергается каждый рабочий, каждый сотрудник, но люди продолжают ходить на работу.
Можно сказать, что сирийский народ доказал, что он полон жизненной энергии. Происходит теракт, но спустя некоторое время жизнь возвращается в обычное русло. Мы не видели раньше этого в Сирии, мы, сирийцы, ранее не знали этого о себе. Мы – живой, активный народ, который идет на работу, даже ожидая, что может произойти теракт, что в любой момент может взорвать себя террорист-смертник. Все это говорит о том, что запугать сирийцев не удастся.
Я думаю, что враги использовали все возможные моральные, материальные, психологические и другие методы. У них остался только один путь – прямое вмешательство. Но они не смогут добиться своих целей и этим путем по разным причинам. Я говорил, что начать войну – это не то, что завершить ее. Никто не может остановить войну. Никто не знает, когда она закончится. И это является очень серьезным вопросом. Поэтому среди врагов есть колебания по данному вопросу, поэтому большинство государств отвергает такой путь. Если мы преодолеем этот этап, проявляя сознательность и стойкость, то уже никто и ничто нас не запугает.
Вопрос: Значит, господин президент, Вы оптимистичны в данной ситуации?
Президент Аль-Асад: Если бы у меня не было оптимизма, я бы не выстоял вместе с народом. Если бы у народа не было оптимизма, он бы не выстоял.
Отчаяние является началом поражения и его основой. В первую очередь, наступает психологическое поражение. Оно бы наступило, если бы не тот оптимизм, который есть в людях.
Я встречаюсь с людьми, и все они говорят, что кризис подходит к концу. Они утверждают, что Бог хранит Сирию, и поэтому уже ничего не страшно. Они повторяют то, что говорил Аль-Бути: в Сирии есть предвестники победы. Есть у них вера в религиозном аспекте, а есть патриотическая вера в то, что кризис закончится.
Вопрос: Господин президент, наша газета отмечает 50-летие со дня своего первого выпуска. Мы обращаемся к Вам от имени всех сотрудников, мы хотим услышать от Вас несколько слов в связи с этой годовщиной. Я хочу Вам сказать, что у нас есть сотрудники, ставшие примером самоотверженного труда. Их мотивирует патриотизм, они верны своей работе. Они задерживаются до полуночи, они проходят через блокпосты, они нередко подвергаются опасностям. Это можно сказать про всех сотрудников, которые благодаря своей верности Родине преодолевают все эти трудности. Что бы Вы сказали нашим сотрудникам?
Президент Аль-Асад: То, что вы сказали про сотрудников вашей газеты, можно сказать про всех работников национальных СМИ. Это является еще одним подтверждением, что сирийский народ проявляет стойкость, что у него огромный потенциал. Я желаю, чтобы вы передали мое горячее приветствие всем сотрудникам.
Ваша газета является одной из старейших национальных газет, празднует свою 50-ю годовщину. Ее выпуск начался после революции 8 Марта 1963 года. Мы говорили, что она дала Сирии очень многое на протяжении десятилетий.
Сегодня же эта годовщина проходит на фоне настоящей революции. Но не той “революции”, о которой сегодня говорят враги, а на фоне революции народа и армии против терроризма. Вот это и является настоящей революцией.
Я желаю, чтобы эта годовщина стала началом нового этапа для газеты, чтобы она отражала не одну революцию, а две: революцию 1963 и революцию 2013 годов.
