Тема «ориентализма» интересна тем, что она охватывает почти все сферы нашей жизни: общественное и историческое сознание, стереотипы, фольклор, масс-медиа и массовую культуру, социальные и гуманитарные науки, сферу образования и т.п.
Важным фактором восприятия является понимание того, что под «ориентализмом» подразумевается вовсе не наука «востоковедение», а стиль идеологизированного мышления, берущего за основу заблаговременно принимаемую инаковость, «экзотичность» так называемого «Востока». Среди простых обывателей «ориентализм» воспринимается просто, как наука о «Востоке», и в качестве синонима «ориентализма» используется термин «востоковедение», а «ориенталист»-это специалист по «Востоку». К тому же, в последние десятилетия «ориентализм» в смысле наука «востоковедение» стал охватывать изучение народов и обществ Дальнего Востока, Юго-Восточной Азии, немусульманских народов и общин Южной Азии, хотя в классическом понимании ареал «востоковедения» фокусировался на изучении исламского мира, в частности Ближнего Востока, территории Оттоманского государства, Туркестана.
Существование ориенталистского сознания датируется со времен географических открытий, как только европейцы стали позиционировать себя как носители истинного знания и агенты прогресса.
Если рассматривать термин «ориентализм» более широко, то можно утверждать что «ориентализм» являет собой особое мировоззрение. Следовательно, уместно будет говорить о существовании определенного «ориенталистского» мировоззрения или ориенталистского образа мышления, а также определенной ориенталистской методологии в социальных и гуманитарных науках.
Многие яркие представители пост- колониальных исследований такие как Эдвард Саид, Анвар Абдель-Малик, Тибави, Зияуддин Сардар рассматривали «ориентализм» в качестве определенного образа мышления, мировоззрения, системы взглядов, служивших и в определенной степени продолжающей и в настоящее время служить осуществлению имперских и нео-имперских проектов.
Ключевые идеи ориентализма:
- Отчуждение Востока Европой, изобретение фигуры «Чужого» с целью самоидентификации;
- Западная экспансия на восток, для его изучаения и, как следствие , подчинения;
- Придумывание и представление восточного мира в негативном образе со стороны деятелей науки и культуры Европы;
- Ксенофобские и ксенофилические ориентиры, как две стороны оценки Востока;
- Масс-медиа способствует процессу отчужденного восприятия Востока;
-Одна из сторон ориентализма - расизм, который представляет собой отношения народа-господина и народа-подчиненного;
- Западная ориентация на восприятие восточного «чужого» переносится и в сферу гуманитраных и социальных наук;
Важнейшим этапом в становлении этой новой парадигмы стала опубликованная в 1978 г. работа Э. Саида «Ориентализм», которая оказала без преувеличения революционное воздействие на эволюцию всего гуманитарного знания.
Понять мысли, чувства и научные идеи Э. Саида невозможно, не принимая во внимание его жизненный путь. Палестинец, родившийся в Иерусалиме в 1935 г. в условиях доминирования Запада на Ближнем Востоке, с первых шагов своей жизни как бы жил в нескольких мирах и ощущал воздействие разных культур, образов жизни, представлений и ценностей. Псевдоевропейский образ жизни молодого человека, который он вел в Каире с 1943 г. с такими обязательными атрибутами, как школа, церковь, клуб, уроки музыки, занятия гимнастикой на протяжении 27 лет, сопровождался обязательным проживанием летом в глухой ливанской деревне, куда властолюбивый отец насильно увозил сына. Строгая аскетическая деревенская жизнь с минимальным уровнем комфорта, постоянной работой и жесткой дисциплиной должны были, по представлениям родителей, вернуть сына из чужого мира и напомнить ему, что он был, есть и всегда будет «арабом». Подобные летние «каникулы» тяжело давались Эдварду, приводили к эмоциональным срывам, психическому истощению. Влияние жизненного пути на интерес к проблемам ориентализма выделяет и сам автор, периодически указывая на это в своих текстах.
В мире популяризацию термина «ориентализм» в смысле универсальной модели искажения «Востока» (в более узком понимании, мусульманского Востока) связывают с именем Эдварда Саида. Труды Саида, особенно его классическая работа «Ориентализм», предлагают интересную методологию, более того, парадигму с помощью которой можно понять, как на Западе воспринимают и искажают любую незападную культуру, в том числе культуру и кочевников (так называемых номадов), да и вообще всех «азиатов».
Сам автор утверждает, что интерес Запада к Востоку, породивший колониализм и укрепившийся в ходе империалистической экспансии Запада на Восток, привел к возникновению интеллектуального и литературного течения, рассматривавшего народы Востока и их культуру в качестве некоего статичного объекта, который следует интерпретировать и подчинить. Это течение и носит название Ориентализм.
Сам термин «ориентализм» достаточно полисемантичен. Э. Саид выделяет три его значения. Первое – научное. «Каждый, кто читает лекции о Востоке, пишет о нем или исследует его… является ориенталистом, а то, что он или она делает, есть ориентализм».
Второе – более общее значение ориентализма, которое заключается в его понимании как стиля мышления, основанного на «онтологическом и эпистемологическом отличии, сделанном между Востоком и Западом».
Наконец, в третьем значении ориентализм предстает как «корпоративный институт, имеющий дело с Востоком посредством заявлений о его сущности, формирования взглядов на него, обучения ему, заселения его, осуществления господства над ним… Западный стиль доминирования, реструктурирования и осуществления власти над Востоком».
Воля к изучению Востока и воля к властвованию над ним были нерасчленимы в европейском опыте последних веков. Эта взаимосвязь представляется неоспоримой для Э. Саида: «Отношение между Западом и Востоком есть отношение власти, господства, различных степеней комплексной гегемонии…».
Знание о Востоке обычно было неизменно негативным, наполненным стереотипами вековой давности и не имевшим фактических доказательств. Жестокость, упадок и чувственность культуры Востока, ленивость, лживость и иррациональность его жителей, насилие и разлад в их обществах – вот лишь некоторые темы ориенталистского знания. Образ Востока стал как бы зеркалом, через которое Европа определяла, оправдывала и возвеличивала себя, одновременно утверждая свое господство над «другими» и накладывая на них свое объективное знание.
Ориентализм как знание предназначался для потребления на Западе и Западом. Тем не менее, его важная функция состояла в том, чтобы раскрыть незападным культурам «истину» о них самих в угодном Западу виде. В ситуации, исследованной Э. Саидом, одна группа или культура (ориенталисты, Запад в целом) решили, что другая группа не способна представлять себя, и взяли на себя ответственность говорить, писать и действовать от их имени – о них, за них, без консультации с ними. Таким образом, сила Запада позволяла ему не только доминировать над Востоком, но и говорить за него, представлять его как «типично восточный».
Отношение Э. Саида к данной проблеме более сложное, чем простое отрицание существования «реального Востока»: с одной стороны, он постоянно подчеркивает, что Восток как категория и объект знания является в значительной степени западным конструктом, а потому – не существует «в действительности». Но с другой стороны, он указывает во введении: «Существовали и существуют культуры и нации, расположенные на Востоке, и их жизни, истории и обычаи имеют жестокую реальность, очевидно даже большую, чем все, что могло быть сказано о них на Западе».
В предложенной Э. Саидом концепции ориентализма он выделяет области: «латентного» и «проявленного» ориентализма. «Проявленный ориентализм» состоит из открыто выраженных взглядов о восточном обществе, его литературе, истории или других сферах, он в большей степени динамичен и является свидетелем происходящих перемен в системе знания о Востоке, подходах к его изучению и даваемых ему оценках. В то время как «латентный ориентализм» является «почти неосознанной реальностью», которая содержит основные «истины» о Востоке.
Шаблоны и клише «ориентализма» имеют множество форм, но всех их условно можно подразделить на следующие две категории с выраженным «гендерным» характером: «ксенофобские» (негативно-пугающие) и «ксенофилические» (притягательные). Если «ксенофобские» формы преподнесения «инаковости» Востока опираются на пугающие, отталкивающие характеристики «чужого», то «ксенофилические» формы преподнесения «инаковости» Востока берут за основу «экзотические», «притягивающие» характеристики «чужого».
В настоящее время основная масса человечества подвержена влиянию «ориенталистских» шаблонов и клише и «ориенталистического» образа мышления. «Что касается расизма, то он, по мнению Саида… присущ ориентализму – как неизбежная характеристика отношения народа-господина к народам подчиненным, которые не могут «сами выражать свои интересы».
Книга «Ориентализм» в первую очередь акцентирует внимание на колониальном периоде, однако важность книги состоит в том, что автор прослеживает дискриминационные стратегии дискурса через века и континенты вплоть до современного периода. Сейчас центр мощи ориентализма сместился из Европы в США, но набор имиджей остается в значительной степени подобным, и их воздействие возможно даже сильнее, чем в прошлом. Это происходит потому, что, с одной стороны, сейчас как никогда ранее ориенталисты прямо связаны с формированием правительственной политики и с политиками, а с другой стороны, стереотипные знания ориентализма могут получать глобальное и почти мгновенное распространение благодаря масс-медиа.
Лейтмотивом труда Эдварда Саида «Ориентализм» является тезис утверждающий, что понятие «Восток» (Ориент) было преднамеренно придумано в Европе с целью самоидентификации: средневековая Европа, европейцы этих самых «чужаков» отождествили со всеми отрицательными качествами, какие только могли придумать, посредством которых они могли оправдывать себя, противопоставляя восточно-негативным чертам.
Э. Саид показал в своем труде, что знание не является просто «отвлеченной совокупностью текстов и идей, а является общественным институтом, тесно связанным с интересами и мировозрением господствующих классов, т.е. оно - есть продолжение политики», следовательно, необходимо подойти к «ориентализму» не как к чистой науке, а рассматривать его в контексте развития создавших его западных обществ, как продолжение их политики, как «дискурс власти».
