Несколько дней назад из России в США был направлен спецпосланник президента Владимира Путина в лице секретаря Совбеза Николая Патрушева. Миссия Патрушева, как выяснилось, заключалась в передаче американскому президенту Бараку Обаме (а точнее, его советнику) письма от российского лидера. Это письмо стало своеобразным ответом Владимира Путина на письмо, полученное им от самого Обамы посредством советника по госбезопасности Томаса Донилона.

В письме, полученном Путиным, как сообщала кремлёвская пресс-служба, содержались некоторые предложения от американского президента по достижению компромисса по ПРО, а также призывы совместно решать важные глобальные задачи, не обращая внимания на возникающие мелкие проблемы в двусторонних отношениях. Очевидно, что под «мелкими проблемами» Барак Обама понимал принятый в США «акт Магнитского» и принятый в России, как ответ, закон Димы Яковлева.

Очевидно, что российский президент изучил предложения американского коллеги, и решил в аналогичной эпистолярной форме ответить Бараку Обаме. Примечательно, что состав письма Путина Обаме раскрывала не президентская пресс-служба России, а непосредственно секретарь Совбеза Николай Патрушев. Он, в частности заявил:



Особой темой письма стала тема американской ПРО. Николай Патрушев по этому поводу заявил, что президент Путин, обращаясь к Обаме, предлагает не только закрепить ненаправленность ядерных потенциалов и противоракет друг против друга, но и начать открытый обмен информацией по данному вопросу с чёткими и надёжными гарантиями.

Если это всё содержание письма Владимира Путина Бараку Обаме, то возникает несколько вопросов. Вопрос первый: для чего использовать эпистолярный жанр для обмена предложениями, тем более применяя для этого услуги чиновников, так или иначе отвечающих за госбезопасность, если тот же самый Патрушев содержание письма сам и озвучил? Заметим, не пресс-секретарь Песков, который в общих чертах мог бы себе позволить осветить содержание послания, а целый секретарь Совбеза. А секретарю Совбеза как-то, мягко говоря, не сподручно высказываться о содержании вверенных ему документов такого уровня. Вопрос второй, вытекающий из первого: если всё-таки понадобилось отвечать в виде письма и исключительно с помощью Патрушева, то всё ли сказал Патрушев о содержании этого самого письма? Если опять-таки вспомнить, какую должность занимает Николай Патрушев, то закрадываются некоторые сомнения, что «построение дальнейшего диалога» и «взаимное доверие» - это и есть лейтмотив письма президента Путина. Если, конечно, сам Путин просто не решил подыграть Обаме в бессмысленности эпистолярного жанра, когда вся его (жанра) «секретная» направленность вдруг становится достоянием общественности, да ещё и выдаётся лицом, который по определению должен быть более острожен в высказываниях по поводу содержания вверенной ему документации.

Если допустить, что Владимир Путин не подыгрывает Обаме, и не устраивает переписки в стиле «вопрос-ответ с продолжением», то можно предположить, что Патрушев рассказал, мягко говоря, далеко не всё содержание письма. Косвенно этот факт подтверждается тем, что, когда журналисты спросили у секретаря российского Совбеза о том, была ли затронута в письме Владимирым Путиным тема обстановки в Сирии, то Николай Патрушев решил оставить эту тему без комментариев. То есть вопросы, связанные с необходимостью взаимного контроля ядерных потенциалов и американского ПРО прокомментировал охотно, а вот сирийскую ситуацию – нет.

Не хочется выдвигать неких конспирологических предположений, но не являются ли слова Путина, которые привёл Патрушев, о недопущении появления новых «раздражителей» подтверждением того, что Путин предостерегает Обаму от желания решить сирийский вопрос по ливийскому или иракскому сценарию… Очевидно, что вторжение в Сирию натовских войск и их союзников или создание бесполётной зоны над этим государством со всеми вытекающими и есть тот новый раздражитель, который может довести ситуацию во взаимоотношениях России и США до белого каления. Не было ли это главным лейтмотивом письма российского президента, если учесть, что не так давно в США принято решение не реализовывать абсолютно все этапы адаптивного подхода по развёртыванию евроПРО? Ну, по крайней мере, уровень финансирования проекта по евроПРО снизился, о чём свидетельствуют документы, опубликованные пресс-службой американских законодательных органов. Если это не масштабный блеф, то тогда проблема евроПРО действительно отступает на второй план, а на первом плане остаётся непрекращающаяся война в Сирии, которая ставит на карту то, сможет ли Россия отстоять свои интересы в этом регионе, или же всё закончится американским «wow!» как в случае с Ливией…

Почему-то именно сирийский вопрос видится на сегодняшний момент более важным для обсуждения между Москвой и Вашингтоном, ведь именно он в большей степени и демонстрирует накал отношением между Россией и позицией Запада. Хотя и других острых вопросов в российско-американских взаимоотношениях накопилось немало. Об их решении пора говорить честно и открыто. Готовы ли к этому российские и американские власти – узнаем в ближайшем будущем.

Теперь у переписывающихся друг с другом лидеров наконец-то появится возможность обсудить все накопившиеся проблемы, что называется, в очной форме. Такую возможность Путину и Обаме предоставит Северная Ирландия, где и состоится очередной саммит Большой Восьмёрки. На сей раз лидеры стран G8 встретятся неподалёку от североирландского города Эннискилен – на гольф-курорте Лох-Эрн. Хотелось бы, чтобы название этого курорта (учитывая его русскоязычное звучание) никак не отразилось на роли в саммите российской делегации, чаяния которой на многих прошедших недавно встречах иностранные партнёры принимали во внимание, но затем поступали исключительно по-своему, затем просили в письмах быть более гибкими и демократичными…