Многие эксперты полагают, что Старый Свет стоит на пороге радикальных преобразований. Что будет с Европой? Сохранится ли она в качестве единого геополитического субъекта или распадется на множество несамостоятельных и жестко конкурирующих друг с другом образований? Над этими вопросами размышляет в беседе с руководителем Центра консервативных исследований социологического факультета МГУ Александром Дугиным известный греческий журналист и писатель Димитрис КОНСТАНТАКОПУЛОС.
Димитрис, какой в общих чертах вы видите современную ситуацию в Греции?
— К сожалению, Греция и Кипр, второе государство, населенное по большей части греками, находятся сейчас в трудном положении. Это не обычный финансовый, экономический или социальный кризис. Это нечто более серьезное: здесь мы сталкиваемся ни с чем иным, как с попыткой определенных глобальных финансовых кругов фундаментальным образом изменить социальный и политический баланс, который установился в Европе после Второй мировой войны.
Именно в этот период в Европе был достигнут некий исторический компромисс между трудящимися и капиталом, построено общество, которое, конечно, не стало раем на Земле, но все же в нем были по-настоящему признаны, может быть, впервые в истории, права трудящихся.
Также Европа, по крайней мере, в ее западной части, несмотря на свою принадлежность к блоку НАТО и соответствующую позицию в холодной войне, была фактором сдерживания самых экстремистских замыслов, инициированных теми или иными представителями глобальной олигархической элиты и ее империалистских проектов. Это земля, на которой Шарль де Голь провозглашал «Европу от Атлантики до Урала».
Сейчас предпринимаются попытки радикально изменить не только социальную ситуацию, но и геополитическую, которая по большому счету есть следствие распада СССР.
Мы можем много рассуждать об опыте Советского Союза и, в частности, о том, как он был опрокинут, разрушен. На мой взгляд, очевидно, что крах страны никому не пошел на пользу и в первую очередь не на пользу народам бывшего СССР.
Некоторые успехи в социальной политике Греции были в том числе результатом баланса между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Теперь же один из полюсов силы уничтожен, равновесие нарушилось, и в итоге мы наблюдаем в Европе своего рода социальный коллапс. Наиболее важно, что в такой ситуации мы имеем дело не просто со сбоем в функционировании социальных или экономических механизмов. То, что происходит, — это прямая атака на принцип суверенности государства и на саму демократию.
В такой ситуации греческий парламент фактически ничего не способен решать самостоятельно. Мы пребываем в ситуации «долгократии», «управления через долги» — если уж подбирать термин для описания сложившегося положения. Это означает, что хотя в Грецию не осуществляется военное вторжение, нет никакой военной оккупации, однако тройка кредиторов (Евросоюз, Европейский центральный банк, Международный валютный фонд), за которыми стоят силы глобальной финансовой элиты, контролируют страну во всех смыслах. Греция полностью разрушена — это даже не развитая колония, это разрушенная колония.
Греция и Кипр занимают очень важное геополитическое положение. В современной истории они играли значительную роль, которая заключалась в том, что греческое пространство, я имею в виду все греческое стратегическое пространство, то есть Грецию и Кипр, соединяло Россию с «мировым Морем» — выражаясь в геополитических терминах. Кроме того, Греция соединяет Европу и Ближний Восток. В терминах Бжезинского, Греция и Кипр — это центр шахматной доски, вокруг которого расположены Ближний Восток, Россия, Европа и Средиземноморье. Понятно, что контроль над центром стратегически важен.
Напомню, что, например, Адольф Гитлер, перед тем как напасть на СССР, потратил немало ценного времени и ресурсов на оккупацию Балкан и Греции. Возможно, из-за этого он в итоге и проиграл войну. В свою очередь, Уинстон Черчилль до начала холодной войны шел на большие уступки Иосифу Сталину только ради того, чтобы контролировать Грецию.
Итак, я считаю, что происходящее сейчас в Греции и на Кипре имеет огромное экономическое, финансовое, цивилизационное, а также геополитическое значение. Это такой же момент истины, каким в свое время была гражданская война в Испании. То, что происходит сейчас в Греции и на Кипре, — красноречивое предупреждение Европе.
Максимум, на что согласятся США в отношении Старого Света, — это небольшая территория, переполненная своими собственными проблемами, не позволяющими ей стать фундаментом для больших проектов.
Может ли это быть своего рода предвестником полного исчезновения Европы как геополитического субъекта? Можем ли мы расценивать кризис в Греции как начало конца единой Европы?
— Существуют различные проекты по преображению континента. Один из них — это трансформация Европы в территорию, находящуюся под прямой диктатурой рынка. Если тщательно проанализировать Маастрихтский договор (Договор о Европейском союзе), можно увидеть, что он фактически зафиксировал нововведения в мироустройстве. Например, Европейский центральный банк обладает мандатом, позволяющим ему для борьбы с инфляцией идти практически на любые меры. Это означает, что именно он определяет методику строительства Евросоюза. Сам Евросоюз строится вокруг денег как высшей ценности, вокруг финансов как высшей власти.
Маастрихтский договор позиционировался как способ интеграции, как объединение народов Европы. Но на деле мы видим, как под прикрытием евроинтеграции национальный суверенитет уходит из каждой страны, из каждого национального правительства, жертвуется в пользу какой-то неизвестной инстанции. На уровне ЕС не существует никакого по-настоящему демократического органа, равно как и на уровне Европейского ЦБ.
Мы говорим, что ЕЦБ независим, но в реальности мы видим, что он независим только от народов и национальных правительств. Но при этом полностью зависим от больших финансов. Под большими финансами я подразумеваю, например, группу Goldman & Sachs — один из крупнейших в мире коммерческих банков, финансовый конгломерат, который, однако, не является европейским ни по одному из параметров. Это американский банк. G&S обладает гигантским влиянием практически на все политические и финансовые структуры в Европе. Он контролирует множество финансовых структур в Европе, да и сам Европейский союз как таковой. Новый глава ЕЦБ Марио Драги — давний сотрудник Goldman & Sachs. Я мог бы привести множество примеров из европейской прессы, которая твердит об этом влиянии. Если мы хотим узнать, какова на самом деле европейская политика, истинная повестка дня, нам надо анализировать не то, что говорят социал-демократы, христианские демократы, правые, левые и пр., нам надо проникнуть в замыслы Рокфеллеров, Ротшильдов, представителей больших финансов и крупных финансовых династий в Европе. Только их мнение ценно, только их интересы по-настоящему учитываются. Мы живем в эпоху абсолютного доминирования крупных финансов.
Европа сейчас может пойти в двух направлениях. Первый путь: она превратится в зону прямой диктатуры рынков или, что то же самое, диктатуры больших финансов. Это будет означать отказ от какой бы то ни было политической идеологии, от политического смысла. Но Европейский союз был основан как мирный демократический союз, как объединение для совместного развития, процветания и, может быть, как формирование силы, призванной постепенно выйти из-под контроля Соединенных Штатов. Значит, диктатура рынков означает отрицание изначального политического смыла ЕС.
Вторая возможность: сдетонируют внутренние накопленные противоречия, и Европа взорвется. Вероятность этого сегодня весьма велика. Те же самые тенденции, которые двадцать лет назад я наблюдал при распаде СССР, легко распознаются сегодня. Такие структуры, как СССР или Евросоюз, трудно разрушить с помощью прямого внешнего вторжения, но это можно осуществить, воспользовавшись финансовыми технологиями. Деньги могут использоваться как организованная форма финансовых рынков, как политические, стратегические каналы влияния на большинство европейских парламентов. Деньги, капитал могут действовать не просто как дополнительная сила, деньги — это политическое могущество. Так вот крупные финансы способны, консолидировавшись, оказать решающее влияние на политические структуры европейского руководства таким образом, чтобы сделать внутренние противоречия в сфере экономики еще более острыми и привести тем самым ситуацию к взрыву.
Я полагаю, что крупный финансовый капитал и США могут иметь веские причины стремиться к разрушению Европы.
Изначально ЕС был полезен для США как противовес Советскому Союзу, он был некой сплачивающей организацией Западной Европы против Восточной. Сегодня же, когда коммунизма больше нет, существование ЕС теряет свое былое значение.
Во-вторых, США никогда не соглашались и не согласятся с идеей независимой Европы, сильной Европы, объединенной Европы. У Европы есть потенциал, чтобы стать сильной, независимой, могущественной, а следовательно, превратиться когда-нибудь в мощного геостратегического конкурента США. Америка, естественно, не может этого допустить. Независимый геополитически Евросоюз мог бы теоретически заключить альянс с Россией, а это ночной кошмар американцев.
В-третьих, Европейский союз — противоречивая структура. Она демократическая по своей идеологии, но недемократическая функционально. Это противоречие должно быть так или иначе устранено. Нечто аналогичное существовало и в СССР. Это было социалистическое государство по идеологии, но не слишком социалистическое в реальности. Для преодоления этой антиномии было два пути: либо превратить номинально социалистическое общество в реально социалистическое, либо разрушить его совсем, отказавшись даже от фасада социалистической идеологии в пользу так называемой мафиозной «демократии».
Поэтому если бы кто-то хотел нанести удар по социальному государству, welfare State, построенному после Второй мировой войны, то следовало бы уничтожить саму Европу, заставив государства снова жестко и эгоистично конкурировать друг с другом, привлекая для этого какие-то внешние внеевропейские силы для защиты и помощи.
И четвертое соображение: едва ли США смогут далее обеспечивать свое мировое господство, если они потеряют долларовую монополию, когда доллар является, по сути, мировой резервной валютой. Поддержание этой монополии в долгосрочной перспективе является жизненным интересом США. В такой ситуации максимум, на который может пойти Америка, — существование малой и весьма проблематичной Европы, начисто лишенной даже намека на былую силу.
Досье
Димитрис Константакопулос — греческий журналист и писатель, специализирующийся на международной политике. Изучал физику в Афинском университете, получил магистерскую степень по теории информации в Реннском университете во Франции. Был специальным советником премьер-министра Греции Андреаса Папандреу по вопросам отношений Восток — Запад и контролю вооружений. С 1989 по 1999 год работал главным корреспондентом Афинского агентства новостей в Москве, одновременно представляя ряд других греческих и немецких средств массовой информации. Много путешествовал, освещая кризисы в бывшем СССР, Западной Европе, на Кипре и Ближнем Востоке.
Константакопулос — автор книги о взаимоотношениях между Коммунистическими партиями Греции и Советского Союза, а также двух книг по кипрской проблеме, одна из них посвящена роли Кипра в политике США в Европе и на Ближнем Востоке, другая — левому движению на острове. Член редакционного комитета международного периодического журнала «Критическая утопия» (Utopie Critique) и научного совета французского периодического журнала «Свободная мысль» (La Pansee Libre). Активно участвует в политической деятельности, в частности, был избран секретарем Движения независимых граждан «Искра», созданного бойцом Сопротивления и всемирно известным композитором Микисом Теодоракисом.
Источник: odnako.org.
Рейтинг публикации:
|
