Часть 1
Еще раз о том, как поставить правду вне закона
7 апреля 2013
“Как сделать правду незаконной ” – это единственный пост, который я удалил из этого блога.
Удалил я его потому, что мне угрожали юридическими последствиями, если я это этого сделаю.(Плюс, хотел бы добавить, что блог был написан глупо и мог навредить тем людям, кто мне помогал).
Пост в блоге был посвящен статье, которую я написал для агентства Рейтер. Оно решило что не сможет и не будет публиковать эту статью. Рейтер убрал её, потому что один из крупнейших европейских банков угрожал ему и мне юридическими последствиями, если бы Рейтер решился распространить статью. Её название: «Кипр, Магницкий и правда об отмывании денег».
Статья начиналась так:
Отмывание денег – это кровеносная система организованной преступности. Без него преступления просто не имели бы смысла. Но кто проводит отмывание? Простой и очевидный ответ – преступники. Но это ответ совершенно неверен и лежит в основе нашей неспособности прекратить отмывание денег.
Преступники – это те, кому нужно отмывание денег. Они клиенты. Но сами они не знают, как это делается. Единственными людьми, кто знает и находится в положении, позволяющем это делать, являются те, кто днём занимается работой по предоставлению профессиональных услуг, из которых и состоит отмывание средств: бухгалтеры, юристы, агенты по регистрации компаний и их управлению, управляющие в банках и директора компаний, весь смысл существования состоит в том, чтобы пропускать через себя горячие деньги в нескончаемом обороте. Организованные преступники совершают преступления, а профессионалы обеспечивают их организацию.
Мы, конечно же, можем уподобиться иезуитам и сказать, что занимающиеся отмыванием денег профессионалы являются преступниками. Это здорово, но дело в том, что мы обращаемся с ними не как с преступниками. Преступники нарушают законы, а профессионалы – нет, они лишь «не справляются с обязанностями». Одного считают активным, преднамеренным исполнителем, за что неизбежно следует наказание. А второго оправдывают и выгораживают как несчастного, который «непреднамеренно» чего-то не сделал, не досмотрел, упустил, не выполнил, за что ему вкупе с его начальником сделают выговор и предложат «исправиться». И пока вы обещаете это сделать, всё считается прекрасным, а вопрос закрытым. Может быть наложен небольшой штраф, но на премиальные это точно не повлияет. Никто из руководителей никогда в тюрьму не попадёт.
Деяния преступников расследует полиция, а деяния профессионалов «регулируются» - обычно ими самими или их коллегами, что довольно удобно. Те, кто грабит банки, имеют проблемы с законом. Люди в банках, которые грабят людей или помогают другим грабить, отмывая их деньги, сталкиваются с проблемами регулирования. Первое – дело серьёзное, второе – просто забава. Сколько банкиров из Ваковии, Сити-Банка или HSBC отправились в тюрьму?
Всё это можно назвать огульными обвинениями, но это не так. Просто мы обычно не слышим о тех личностях и компаниях, которые проводят отмывание денег, и о том, что потом с ними происходит. Когда сообщают об отмывании денег, то в заголовках новостей приводят жуткие подробности о клиентах отмывателей денег- наркокартелях или террористических организациях. Мы почти никогда не слышим о тех, кто эти деньги отмывает. А всё потому, что, как отмечено выше, они всегда оказываются ни в чём «невиноватыми». Тем не менее, события на Кипре предоставили нам редкую возможность приподнять крышку канализационного люка, заглянуть внутрь и увидеть хотя бы некоторых из тех, кто не выполнил свои обязанности из-за халатности, небрежности, лени или соучастия, преднамеренного или нет, помогая отмывать деньги.
Как говорится в широко известном выражении философа Эдмунда Бёрка: « Для торжества зла необходимо лишь одно – чтобы хорошие люди ничего не делали».
Как видно, целью статьи было не просто доказать то, что все уже знали, т.е. что на Кипре на самом деле отмывали грязные российские деньги, но и сказать о тех, КТО осуществляет это отмывание. Указать пальцем на самих отмывателей, а не на их клиентов. Естественно, это значило озвучить названия и имена компаний, юристов, директоров компаний, агентов по регистрации фирм, и пожалуй самое важное – банков и отдельных личностей в них. Конечно, это не те люди, которые привыкли к мысли, что их могут назвать по имени, они категорически возражали против этого, и они обладают властью, как я убедился, добиваться этого.
В статье сделан ещё один шаг. Если собрать всё вместе – имена, даты, места и суммы, то можно придти к ещё одному выводу. Те юристы, бухгалтера, директора компаний и банкиры, кто занимается отмыванием денег, по совместительству оказываются ещё и теми, на кого опирается система борьбы с отмыванием денег в контроле за ней и в своей работе по предотвращению отмывания. Отсюда следует неизбежный вывод, что система против отмывания денег не просто не работает, она специально устроена так, чтобы не могла работать.
Преступник, как это произошло в деле Магнитского, может приобрести банк и получить банковскую лицензию. Да, согласно закону, именно директора такого банка должны сообщать властям о подозрительных операциях. Преступники не часто приходят с повинной, и тем не менее в каждой стране имеется такая не-система, которую поддерживают наши руководители и финансовые эксперты. В Британии закон составлен так, что при создании и оформлении компании совершенно необязательно указывать характер её деятельности, не говоря уже о личности владельца. Благодаря этой «лазейке», как её застенчиво именуют власти, в Британии нашли прибежище десятки тысяч подставных компаний, созданных преступниками в преступных же целях. Это похоже на фантастическое обвинение, которое я не могу доказать с фактами в руках, однако почти каждый крупный случай отмывания денег происходит с участием британских компаний-пустышек. Проследите за деньгами Магницкого (http://www.reportingproject.net/proxy/en/following-the-magnitsky-money), и вы увидите, что они проходили через английские подставные фирмы. То же самое касается и 64 миллиардов долларов государственных средств, похищенных в Киргизии (http://www.globalwitness.org/library/grave-secrecy): бóльшая их часть впоследствии прошла через британские подставные фирмы. Или продолжающийся случай отмытых у Украины денег посредством приобретения фальшивой нефтяной платформы (http://antac.org.ua/en/2012/07/echo-of-scandal-of-the-year-money-for-boiko-oil-rig-were-paid-into-personal-bank/). Эти деньги также шли через британские компании.
Я мог привести много других примеров, однако здесь важно то, что НИКТО из обладающих властью не может предоставить ни малейшего доказательства моей неправоты, сколько бы я не называл преступных компаний, и причина этому очень проста: ОНИ НЕ ИМЕЮТ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ, КОМУ ПРИНАДЛЕЖАТ ЭТИ КОМПАНИИ, Система такова, что никто этого не знает. Компании регистрируют владельцев, но ими могут быть другие компании в других юрисдикциях (странах). И очень легко создать такую компанию, что никто и никогда не сможет выяснить её владельца. Вот какую систему мы имеем.
Любой министр, который когда-либо имел полномочия изменить такое положение дел, всё это прекрасно сознавал, но предпочёл оставить всё как есть.
Короче говоря, у нас создана удобная система, чтобы не мешать отмыванию денег, и чтобы при этом никого не наказывали. Она служит, чтобы защитить виновных, а не остановить их.
Я понимаю, что такие утверждения легко отбросить как «теорию заговора». Не имея возможности привести здесь 8000 слов текста своей статьи со ссылками на сотни страниц банковских переводов и отчетов компаний, я могу лишь утверждать, что всё обстоит именно так, хотя и не могу сейчас предоставить факты, которые привели меня к этому убеждению.
Всё, что я могу, как и было обещано, это показать вам последнюю «скорлупу», которая окружает всё остальное и позволяет коррупционной системе существовать и делать свою работу. Эта скорлупа – законодательство, и я не понимал его значения и его мощи, пока оно не выполнило свою работу и не остановило публикацию моей статьи.
Вот как это работает.
Сначала приведу несколько фактов. В деле Магницкого у российского государства было украдено 230 миллионов долларов. Затем эти деньги были отмыты по схеме, включавшей пять сделок, взрыв автомобиля, перевозившего груз банковских отчётов, восемь банков, многочисленные фирмы-однодневки и полное, абсолютное, отвратительное несрабатывание регулирующих органов. Дело названо именем Сергея Магницкого, тело которого в наручниках было обнаружено на полу камеры в российской тюрьме. На сделанных в это время фотографиях видны синяки, покрывавшие тело.
Магницкий был арестован и содержался без суда и следствия в СИЗО российского МВД почти год. Его арестовал вскоре после того, как он в официальных показаниях назвал отдельных руководителей МВД и некоторых налоговиков преступниками, замешанными в воровстве. Его арест организовали как раз те люди, которых он назвал.
НО: Министерство внутренних дел проводило собственное расследование. Согласно ему, деньги действительно «пропали», однако все названные Магницким официальные лица были виновны лишь в том, что были «обмануты» неизвестным или неизвестными. Министерство, впрочем, попыталось предположить, что за преступлением стояло несколько виновников, но двое из них таинственно умерли от сердечных приступов, а ещё один, ко всеобщему смущению, скончался ещё до совершения того преступления, которое ему вменяли. Министерство даже по российским стандартам выглядело глупо, и обвинений так и не было предъявлено.
Продолжение следует
Во второй части: как власти Кипра реагируют на запросы российских властей и «помогают» им в расследованиях; Райффайзен банк и ЮниКредит: да вы что!? Они же белые и пушистые!
Кипр, Магницкий и правда об отмывании денег. Часть 2
Впоследствии российские власти обвинили покойного Магнитского в организации того преступления, которое он расследовал. В какой-то момент Россия заявила, что предаст его суду посмертно. До сих пор этого не произошло. И таким образом, дело закрыто и сделан вывод, что преступления не было, был лишь «розыгрыш», виновных в котором не найдено.
Было также решено в отсутствие Магнитского, что несмотря на фотографии, свидетельствующие о побоях, он умер вследствие естественных причин, и никакого преступления здесь также не было. Дело закрыто. И всё дело заключается как раз вот в этом «дело закрыто».
В конечном итоге не имеет значения, что произошло на самом деле или какие имеются доказательства. Пока официальный орган ведёт своё «расследование», из которого следует, что ничего не произошло, то ничего и не происходило и дело можно закрыть. И не только это дело. Если кто-то попытается сам найти доказательства, он не сможет указать, что какой-то человек или банк занимался какой-либо преступной деятельностью . Потому что её не было.
Если деньги не были украдены – а русские так и говорят, - то никто не мог их отмыть. Как можно отмыть деньги, которые не были украдены?
Российское решение означало на юридическом языке отсутствие «предикатного» преступления – такого, с которого начались последующие преступления. А это означает, что если один орган власти заявляет об отсутствии преступления, то любой орган власти в любой другой стране, если захочет, может сослаться на это утверждение и сказать «с какого перепуга мы должны расследовать что-то, если преступления вообще не было»?
Это означает, что когда в 2008 году кипрским властям была послан официальный запрос по делу Магнитского, они могли его проигнорировать. Они так и сделали. Полиции Кипра в 2008 году была отправлена официальная жалоба, но полиция до сих пор на неё никак не отреагировала и даже не допросила указанных в жалобе людей, в том числе киприотов.
На самом деле, когда в 2012 году кипрские власти получили ещё более подробный запрос, в котором были десятки версий и направлений расследования, они ответили следующее:
“…необходимо сначала получить информацию от российских властей о предикатном правонарушении или правонарушениях, совершенных в России.
Таким образом, мы планируем связаться с российскими властями, чтобы получить информацию …”
А предикатного преступления, конечно же, не было. Неофициально. Хотя были украдены компании, а сотни миллионов долларов «исчезли».
Аналогичным образом в 2010 году был послан ещё один запрос по делу Магнитского, на этот раз австрийским властям. В запросе утверждалось, что большая часть «исчезнувших» денег была проведена через крупный и мощный австрийский Райффайзен-банк. Австрийские власти начали расследование, которое пришло к выводу, что Райффайзен-банк ничего плохого не делал. Дело закрыто. Русские не нашли преступления на своей грядке. Австрийцы на своей грядке тоже ничего не нашли.
И это несмотря на то, что Райффайзен-банк обработал эти деньги. Но, видите ли, проведение денег по счетам – это НЕ их отмывание. Для отмывания нужны незаконные деньги, И ПРИ ЭТОМ Райффайзен-банк должен был знать, или иметь основания предполагать, что эти деньги незаконные. Поэтому австрийский регулятор заключил, что нет ничего противозаконного ни с проведением денег, ни с банком, откуда они поступили, ни с владельцем того банка. Владелец, о котором мы говорим, преступник – осужденный преступник, который владел собственным банком, о чём мы упоминали выше. Если верить Райффайзен-банку и австрийскому регулятору, криминальное прошлое владельца банка, с которым имел дело Райффайзен, могло стать известным австрийцам лишь намного позже.
Мне лично такое утверждение очень трудно понять, поскольку указанный человек был осуждён российским судом ещё в 2006 году. Имеются его признательные показания суду, которые я читал. И, тем не менее, Райффайзен-банк переводит указанные денежные средства в 2008 году.
НО не имеет никакого значения, если я или вы посчитаете это странным. Единственный ФАКТ, который .имеет значение, это то, что австрийский регулятор рассмотрел запрос и установил, что Райффайзен-банк НЕ виновен ни в каких преступлениях. Так что они невиновны. Дело закрыто.
И вы можете придти к тому, к чему пришёл я, собирая факты и данные, свидетельства банковских переводов, затребованных судами, которые приводят вас к выводу, что вам всё равно не разрешат заявить об этом публично. Вы можете представить все доказательства, но вы должны исхитриться и сделать это так, чтобы не назвать преступления и не предполагать какой-либо незаконной деятельности. И разумеется, вы ни в коем случае не должны делать в письменном виде выводы из представленных доказательств. Если же вы попробуете это сделать, как я испытал на себе, вам будут угрожать законом.
Вот так правда и становится незаконной.
Если бы этот случай был единственным, то это было бы ужасным, но всё-таки единичным явлением. Но это не так. Использование нормативных и законодательных положений для того, чтобы задавить правду – это как раз то что произошло в деле Джонатана Шугермана и банка ЮниКредит. Он обнаружил, что ЮниКредит самым серьёзным образом нарушает закон. Он нанял внешнюю компанию провести проверку, и та согласилась. Однако ирландский регулятор заявил: «Здесь вам нечего смотреть, двигайте дальше». И Шугерману пригрозили судебным преследованием, если он тихо не исчезнет и где-нибудь не спрячется.
Какое значение это имеет для отмывания денег?
Вот как я завершил статью, которую не могу опубликовать.
Люди любят рассуждать о «рисках банкам и компаниям» в результате отмывания денег. Какие риски? Вспомните известные случаи отмывания денег до дела Магнитского: Citi-банк, Ваковия, HSBC. В тюрьму никто не посажен. Ни один из руководителей не потерял своего места. Штрафы просто смехотворные. Например, банк Ваковия отмыл более 370 миллиардов долларов грязных или подозрительных денег из Мексики. Их оштрафовали на одну двухтысячную этой суммы – всего 160 миллионов. В процентах от прямых финансовых прибылей, полученных Ваковией от потока грязных денег, проходящих через их счета, штрафы за отмывание денег кажутся бесконечно маленькими и скорее похожи на чаевые, которые суют в руку угодливого гостиничного портье.
В реальности отмывание денег очень стоит того, если посмотреть на полученные за это тюремные сроки, штрафы или даже на такое нематериальное, как их положение и авторитет среди регуляторов и правительств. Что касается последнего, то «положение» или репутация – вина в отмывании денег нисколько не повредила Сити банку, когда пришлось его вытаскивать из финансовой ямы. Ничего неприятного не произошло ни с банком Wachovia, ни с HSBC. Короче говоря, с точки зрения анализа рентабельности, я бы отнёс отмывание денег к высокоприбыльному бизнесу без всяких рисков для любого банка, достаточно крупного для проведения операций по отмыванию.
А как же насчёт тех многочисленных компаний и профессионалов, агентских компаний, юристов и бухгалтеров, которые выполняют основные работы по отмыванию? Угрожает ли им какой-то риск? Я бы сказал, что он очень небольшой, потому что наша система просто не расследует их деятельность. Вместо этого система старательно просит их заполнять бланки, саморегулироваться и «соответствовать».
Мне кажется, мы должны задать себе и нагим политикам такие вопросы: почему финансовый мир «регулируется», а нас, обычных людей, контролирует полиция? Почему они должны соблюдать нормативные акты, а мы обязаны выполнять требования законов? Почему их просят провести самооценку, а нас расследуют правоохранительные органы? Кому выгоден этот аккуратный двойной стандарт?
Если выразить всё в нескольких словах, борьба с отмыванием денег сводится к просьбе преступникам и законопослушным гражданам написать отчёты о себе. Вряд ли нужно говорить, что преступники будут лгать. Но мы притворяемся, что не замечаем этого, поэтому во всех странах на бумаге никакого отмывания денег нет. А тем временем каждый год стирку проходят сотни миллиардов
Источник: perevodika.ru.
Рейтинг публикации:
|
