|
Отставка папы римского — результат ожесточенной борьбы за власть внутри западной элиты
28 февраля Папа Римский Бенедикт XVI официально отрекся от престола. За две недели до этого, когда он впервые объявил о своем решении, в Риме разбушевалась сильная гроза, и одна из молний ударила прямо в купол собора Святого Петра, который считается главным символом Ватикана и всего католического мира. Истово верующие усмотрели в этом событии знак свыше, а обычные жители информационной «глобальной деревни» насладились зрелищной картинкой, растиражированной новостными телеканалами. Как бы то ни было, на наших глазах завершился целый этап в истории Ватикана, который является одним из древнейших центров силы в глобальном мире. Так что же вынудило немецкого папу досрочно отказаться от управления ладьей Святого Петра? И в каком направлении будет «грести» следующий понтифик?
Ротвейлер господа
«Гром среди ясного неба», «шокирующее событие», «исключительный поступок» — такими заголовками отозвалась мировая пресса на внезапное отречение Бенедикта XVI. Столь удивленная реакция понятна — со Святого престола не принято уходить на пенсию, а от папского перстня отказываются лишь в исключительных случаях. В последний раз такое случилось 600 лет назад — в 1415 году. Но тогда и повод был весомый: для сохранения единства церкви после «авиньонского пленения пап» требовалось, чтобы все папы и «антипапы» дружно подали в отставку. Поэтому Григорий XII скрепя сердце оставил свой пост, чтобы избежать углубления раскола.
А что же Бенедикт XVI? Мотивируя причины своего скоропалительного ухода, он сослался на возраст и плохое самочувствие. Но разве руководство католической церковью — не данный Богом крест, который его обладатель обязан нести до самой смерти? Именно так полагал предыдущий понтифик Иоанн Павел II, который, страдая от болезни Паркинсона и последствий покушения в Турции, в последние дни жизни находился в гораздо худшей форме, нежели Бенедикт XVI. Однако уходить с престола он не собирался, даже когда во время долгих месс еле-еле выговаривал пару слов на латыни и с трудом поднимал в благословении старческую руку.
Так почему немецкий папа не последовал примеру польского предшественника? Отвечая на этот вопрос, западные СМИ обычно указывают на различия в характерах Иоанна Павла II и Бенедикта XVI. Мол, польский понтифик был суперзвездой на Папском престоле, умел очаровывать даже далеких от церкви людей, обожал красивые жесты и зажигательные проповеди, а своей нарочито благостной улыбкой приводил в экстаз толпы верующих. А Бенедикт XVI скорее напоминает магистра Кастильского ордена из романа Германа Гессе «Игра в бисер» или средневекового схоласта Пьера Абеляра, который бежит от шумных сборищ в свою одинокую келью, чтобы погрузиться в размышления над вопросами бытия. Но разве недостаток харизмы является серьезным основанием для отставки?
Конечно, нельзя забывать, что Бенедикт XVI никогда не стремился стать папой римским. «Возглавляя Конгрегацию по вопросам веры, наследницу Святой инквизиции, Йозеф Ратцингер еще в 2002 году собирался уйти на пенсию, — пишет немецкое издание Der Tagesspeigel. — Тогда германский кардинал сказал, что мечтает посвятить себя написанию книг. Однако Кароль Войтыла ответил отказом, а в 2005 году кардиналы выбрали его папой римским. Впоследствии Ратцингер признался немецким паломникам, что во время конклава молил Господа, чтобы понтификом стал молодой иерарх. Папская тиара была для него сродни гильотине». Впрочем, как выдающийся теолог, Бенедикт XVI отлично понимает, что досрочная отставка десакрализует Папский престол. А зачем ему ради собственной прихоти ставить под удар репутацию церкви?..
Ввиду отсутствия веских причин для добровольного отречения невольно закрадывается подозрение, что понтифика банально «ушли». Обратите внимание: на протяжении последних восьми лет, пока римским папой был немец, именно против него велась агрессивная информационно-психологическая война. Каких только «собак» не вешали на «ротвейлера Господа Бога»! Любой его неоднозначный шаг, будь то возвращение в лоно церкви английского отрицателя холокоста Уильяма Ричардсона, критика ислама в знаменитой Регенсбургской речи 2006 года или высказывания против презервативов в Африке, вызывал на политкорректном Западе преувеличенно бурную реакцию. Кроме того, мировые СМИ смаковали «клубничку», связанную с растлением «святыми отцами» несовершеннолетней паствы мужского пола, и скандалы вокруг финансовых махинаций Банка Ватикана. В общем, из папы усиленно лепили «антипапу».
«Фигура Йозефа Ратцингера стала неугодна как определенным силам внутри Ватикана, так и за его пределами, — заявил в интервью «Однако» известный российский историк Андрей Фурсов. — Когда в прошлом году во время своего визита в Китай архиепископ Палермо кардинал Паоло Ромео сказал в узком кругу, что папа «умрет» через 12 месяцев, это стало для Бенедикта черной меткой. Фактически понтифика поставили перед выбором: или добровольно отречься от престола, или умереть не своей смертью, как это произошло с Иоанном Павлом I».
Но кому перешел дорогу Бенедикт XVI? Чтобы ответить на этот вопрос, попробуем для начала разобраться, какую роль играет Святой престол в мировых раскладах.
Великий инквизитор
В массовом сознании утвердилось наивное представление, что Ватикан — это город-музей, который выполняет функцию религиозного и эстетического «орнамента» западной цивилизации. Величественный купол собора Святого Петра, фрески Микеланджело, Сикстинская капелла — вот первые ассоциации, которые приходят в голову при упоминании этого теократического государства. Там, в окружении худощавых кардиналов в красных шапочках, живет улыбчивый старик, благословляющий своим перстом толпы паломников.
Однако нельзя забывать, что Святой престол — один из старейших глобальных игроков с солидным опытом управления странами и континентами. Со времен Древнего Рима и раннего Средневековья влияние Ватикана зиждилось на двух могучих китах — нравственной привлекательности учения Христа, искаженного под нужды глобальной политики, и совокупной мощи суверенного государства. В арсенале у папской теократии имеются неслабые ресурсы — 1,2 млрд католической паствы, влияние на родовую аристократию континентальной Европы, одна из лучших в мире разведок, изощренная дипломатия и разветвленная сеть монашеских орденов вроде Opus Dei («Дело Божье»), иезуитов и мальтийцев, которые искусно просачиваются в элиты зарубежных стран и завязывают неформальные связи. Добавим к этому наличие собственного банка, скрывающегося под благовидной вывеской Института по делам религии (ИДР), и гигантский золотой запас — и картина станет более или менее полной. Согласитесь: о таких «козырях» многим «мировым игрокам» остается только мечтать! Неудивительно, что со столь значительными ресурсами Ватикан еще на заре Средневековья стал пионером глобализации, объединив под своим началом всю Западную Европу и развернув мощную экспансию за ее пределы. Именно Святой престол запустил проект Священной Римской империи, этого прообраза современного ЕС, развязал крестовые походы против исламского мира и инициировал в конце XV века великие географические открытия. Кто в 1492 году отправил Христофора Колумба на поиски кратчайшего пути в Индию? Правильно, монархи католической Испании — Изабелла Кастильская и Фердинанд Арагонский.
Ватиканский проект глобализации можно, заимствуя термин из «Братьев Карамазовых» Достоевского, охарактеризовать как проект «великого инквизитора». Это система управления массами, основанная на военно-идеологическом принуждении, авторитарных методах руководства, прямом контроле над духовной сферой и беспрекословным подчинением младших старшим. Жесткая социальная иерархия понимается как Богом установленный порядок, ограничение свободы личности — как послушание Господу, а подавление инакомыслия — как священная борьба с еретиками и вероотступниками. Вплоть до зрелого Средневековья «великий инквизитор» успешно продвигал свой проект глобализации. На фоне всеобщего падения культуры Ватикан оставался в Европе самым «продвинутым» центром влияния. Однако в эпоху высокого Средневековья и раннего Возрождения ситуация начала в корне меняться. Бурное развитие международной торговли, ремесла и накопление капитала целыми кланами расчистило дорогу для зарождения капиталистической формации, повышение культурного уровня породило запрос на свободомыслие, а «нравственная порча» Ватикана (продажа индульгенций) привела к падению авторитета Святого престола.
Но самое главное — «великий инквизитор» оказался не в состоянии вывести глобализацию на новый уровень: католическая мораль и традиционные ценности оказались преградой на пути к единому мировому рынку. Еще бы — христианство ориентирует человека на духовное самосовершенствование, с подозрением относится к экономике (нельзя служить двум господам — Богу и мамоне) и накладывает жесткий запрет на ростовщичество.
Великий комбинатор
Выход из затруднительного положения, однако, нашелся довольно быстро. Примерно в XVI веке на авансцене мировой истории появился новый крупный игрок — «великий комбинатор». После непродолжительных странствий он избрал своей штаб-квартирой Великобританию и США, а затем перехватил у «инквизитора» инициативу в деле глобализации. Сторонники нового «исторического проекта» добивались своей цели с помощью информационно-психологических манипуляций, игры на низменных инстинктах человека, финансового мошенничества и возвеличивания материальных ценностей. В отличие от «инквизитора» в деле управления обществом они делали ставку не на страх, а на соблазн, постепенно заменяя прямое принуждение экономическим.
Разумеется, между «великим комбинатором» и «великим инквизитором» с самого начала установились сложные взаимоотношения. Да, они преследуют общую цель, но, вполне естественно, борются за право командовать «глобализаторским парадом». При этом следует понимать, что, несмотря на весь свой антикатолический задор, «великий комбинатор» вовсе не желает полного уничтожения Святого престола. Зачем, когда можно трансформировать Ватикан и «вписать» его в собственный «исторический проект». Правда, для этого необходимо создать такой нравственный и информационно-психологический климат, в котором папа римский, заботящийся о популярности католичества, будет вынужден искажать учение Христа в соответствии с духом времени. Цель — заставить Святой престол участвовать в идеологическом обосновании глобализации, то есть, засучив рукава, работать на проект единой мировой религии. А значит, следует свести к минимуму сферу влияния Ватикана как суверенного государства, а затем лишить его права на свою игру. В конце концов, Святой престол — одна из древнейших в мире ТНК, не так ли? Вот пусть тогда перестанет гнуть свою «инквизиторскую» линию и поет в общем хоре глобализаторов!
Конечно, «великий комбинатор» не мог за одно-два десятилетия сокрушить такого гиганта, как Ватикан. В деле приручения Папского престола более молодому и дерзкому игроку предстояло пройти долгий путь, вехами на котором стали Реформация, Просвещение, антирелигиозные революции XIX века и «толерантная волна» второй половины ХХ столетия.
Один из ярких эпизодов в этой истории — события 1869– 1870 годов, когда Италия завершала процесс объединения, а Святой престол был увлечен жаркими теологическими спорами на Первом Ватиканском соборе. На тот момент теократическое государство задолжало европейским банковским домам астрономические суммы — одним только Ротшильдам Ватикан был должен 30 млн скудо. «Великий комбинатор» только этого и ждал! Безжалостно сдавив долговую удавку на шее «инквизитора», он вынудил Ватикан отказаться от большей части своих земельных владений, что лишило его важнейшего козыря в большой игре. Произошло это под шумок бушевавшей на Апеннинах войны — армия молодой итальянской республики захватила Папскую область, оставив за Святым престолом лишь небольшой клочок земли вокруг собора Святого Петра. И хотя Италия взяла на себя ватиканский долг, теократическое государство фактически проиграло битву за лидерство в деле глобализации.
Впрочем, «светские» потери «великого инквизитора» с лихвой компенсировали приобретения «духовные» — на Первом Ватиканском соборе был принят догмат о непогрешимости папы в вопросах веры и нравственности. Что это означало? По сути, перед Ватиканом открывалась дорога для дальнейшей ревизии христианства в интересах глобального управления, благо в католическом мире наместника Христа почитают едва ли не больше, чем самого Христа, а слова понтифика являются боговдохновенной истиной. И если папа римский вдруг провозгласит, что Вселенная вылупилась из гигантского яйца, а жизнь на Землю принесли инопланетяне, то любой добрый католик будет обязан поверить его «откровениям».
Гроссмейстерская игра Бенедикта XVI
Но вернемся в современную эпоху, когда процесс глобализации вступил в решающую стадию.
Между «великим комбинатором» и «великим инквизитором» разгорелась нешуточная борьба, в которой должно решиться, кто из них получит главную роль в этом акте спектакля. Чего хотели бы добиться от Святого престола его оппоненты?
В первую очередь Ватикан должен дать добро на окончательный отказ от христианской морали, что означает папское благословение однополых браков, абортов, контрацепции, женского священства, эвтаназии и прочих «достижений» нашего толерантного века. Почему это так важно? Ответ очевиден: «комбинатор» желает как можно скорее избавиться от «старого человека», хранящего верность традиционным ценностям, и вывести в толерантной пробирке «нового человека», который с ликованием примет «дивный новый мир». Ватикан, по замыслу либералов-глобалистов, должен активизировать экуменическое движение с целью объединения всех христианских церквей под духовным руководством Святого престола. Плюс к тому от папы ждут более деятельного участия в долгоиграющем спектакле с многообещающим названием New Age, чьи режиссеры трудятся над созданием некой глобальной религии — пестрого «салата ассорти» из привычных «овощей» и «фруктов». Вот только вкус нового блюда после тщательного перемешивания знакомых ингредиентов будет изменен до неузнаваемости.
Наконец, в эпоху окончательного «слива» суверенных государств Ватикан должен отказаться от остатков своей государственности, позволяющих ему вести самостоятельную игру. Иными словами, Святому престолу уготована роль «духовной транснациональной корпорации», чья роль сводится к идеологическому обслуживанию «комбинаторского» проекта глобализации. Но при всей красоте этого замысла с его реализацией у «великого комбинатора» возникла серьезная проблема: «великий инквизитор» явно не пожелал всходить на эшафот с веревкой и мылом, купленным за свой счет. Причем у этой проблемы даже было имя — Йозеф Ратцингер, или Бенедикт XVI. Консервативное крыло Ватикана не зря посадило на Папский престол человека верующего, до мозга костей консервативного и к тому же типичного европейца. Ведь генеральное сражение в начале XXI века намечалось не гденибудь, а в Европе.
Для победы «великому инквизитору» нужно было любой ценой отстоять в Старом Свете традиционные ценности и остатки христианской морали или, по крайней мере, замедлить погружение некогда великой культуры в вязкий омут постмодернистской толерантности. Кроме того, необходимо было сохранить суверенитет Ватикана, и в первую очередь финансовый. В арсенале Святого престола имелось мощное оружие — Институт по делам религии (ИДР), или Банк Ватикана, который ввиду своей закрытости был полностью неуязвим для сторонних «любопытных Варвар», да еще к тому же располагал одним из крупнейших в мире золотых запасов. Наличие такой «козырной карты» оставляло, по крайней мере, призрачную надежду на победу в большой игре. В ситуации глобального финансового кризиса «инквизитору» нужно было лишь ждать того часа, когда настанет обвал бумажного доллара. Тогда Ватикан мог бы перехватить инициативу и выплыть в мутной воде кризиса за счет своего золота.
Надо сказать, что «великий инквизитор» играл против «великого комбинатора» с изяществом, достойным опытнейшего гроссмейстера. С одной стороны, он подписывался под глобалистскими инициативами своего «заклятого друга». Так, в 2009 году, накануне саммита «большой восьмерки» в Аквиле, папа римский распространил энциклику Caritas in Veritate («Милосердие в истине»), в которой призвал к установлению «мировой политической власти» для выхода из кризисного тупика. Этим дело не ограничилось. В 2012 году папский Совет справедливости и мира выпустил обращение, в котором заявил: «В скором будущем нам понадобится организация, которая будет выполнять функции всемирного центрального банка... она будет регулировать финансовую и монетарную систему». С другой стороны, Бенедикт XVI с рвением, достойным «ротвейлера Господа Бога», стоял на страже католического вероучения, осуждал все модернистские тенденции в христианстве и ратовал за традиционные ценности, объявив «крестовый поход» против тотальной политкорректности и нравственного упадка Запада. Все это «великий комбинатор» и либеральное крыло Ватикана никак не могли ему простить.
Он делал все что мог
В ответ на отчаянные попытки «инквизитора» перехватить инициативу «великий комбинатор» развернул против него агрессивное наступление на информационно-психологическом и финансовом фронте. Причем, глядя на приемы антипапской кампании, возникает стойкое ощущение дежавю. «Фактически мы видим повторение той же схемы (только на новом витке развития соответствующих технологий), что была применена в отношении Святого престола в период лишения его светской власти в сентябре 1870 года», — пишет по этому поводу один из ведущих в России специалистов по Ватикану Ольга Четверикова.
Помимо упомянутых выше скандалов вокруг священников-педофилов и раскручивания образа «злого консервативного понтифика» отдельного упоминания заслуживает хорошо спланированная кампания, получившая название «ватилика». В 2009 году вышла книга итальянского журналиста Джанлуиджи Нуцци «ООО «Ватикан», в которой он разнес в пух и прах Институт по делам религии. В сенсационном исследовании, основанном на секретных материалах, ватиканский банк предстал в образе грязной «прачечной», занимающейся отмыванием денег сицилийской мафии и итальянских политиков, финансовыми махинациями и незаконными денежными переводами в ведущие кредитные учреждения Европы. Вывод, к которому пришел автор скандального бестселлера, прост: «Давайте заставим Банк Ватикана работать по международным стандартам прозрачности!» Что это означает в переводе с менеджерского языка «великого комбинатора»? Одну простую вещь — Святой престол должен отказаться от финансового суверенитета и передать свой банк (желательно вместе со всем золотым запасом) в надежные руки «правильных парней» из лондонского Сити и с ньюйоркской Уолл-стрит.
В ответ на столь крупный «наезд» Бенедикт XVI сменил директора Института по делам религии и попытался изобразить неусыпную заботу о «транспарентности» своих финансов. Но «великого комбинатора» эта игра на публику ничуть не впечатлила, и в мае прошлого года разразился новый скандал. На прилавках всех книжных магазинов появился очередной шедевр синьора Нуцци с интригующим заглавием «Его Святейшество». На этот раз хорошо осведомленный борзописец порадовал нас подробностями о внутренней кухне Ватикана — со всеми интригами, борьбой за власть и управленческой безалаберностью. Как выяснилось, инсайдерскую информацию «итальянскому Ассанжу» сливал личный камердинер понтифика Паоло Габриэле.
Таким образом, к началу 2013 года Бенедикт XVI и консервативное крыло Ватикана оказались в глухой обороне. Поражение папы в битве за европейские ценности ознаменовало принятие Францией и Великобританией закона, разрешающего гомосексуальным парам заключать браки и усыновлять детей. И это — несмотря на бурные протесты размером с десяток Болотных, организованные французскими католиками! Иными словами, европейская политическая элита демонстративно плюнула с высокой колокольни на христианскую мораль и послала по известному адресу папу римского. Не менее драматично складывалась ситуация и на «финансовом фронте» — в январе из-за «непрозрачности» папских финансов западные банки лишили посетителей ватиканских музеев права расплачиваться кредитными картами на территории теократического государства.
Что и говорить, после столь успешной контригры «великого комбинатора» оставалось только подписать капитуляцию. 9 февраля Ватикан отпраздновал 900-летие могущественного Мальтийского ордена, члены которого, очевидно, сказали свое веское слово по поводу перспектив Святого престола. А 11 февраля Бенедикт XVI собрал кардиналов и запинающимся старческим голосом объявил о своем уходе. Тем самым папа выразил протест по поводу творящихся беззаконий и одновременно выказал смирение перед лицом грядущих перемен, противиться которым он больше не в силах. Именно в этом контексте нужно понимать слова его любимого брата Георга Ратцингера, заявившего в интервью журналу Der Spiegel: «Правление Бенедикта был благословенным временем для церкви. Он делал все что мог».
В ожидании Понтифика-Обамы
Теперь, после отречения Бенедикта, Ватикан, скорее всего, будет выполнять функции идеологической обслуги «великого комбинатора». Окончательный отказ от своего государственного суверенитета, передача золотого запаса «правильным парням», дальнейшее выхолащивание сути учения Иисуса Христа в соответствии с требованиями эпохи, легализация однополых браков, абортов и контрацепции — все это с высокой долей вероятности произойдет уже в ближайшие десятилетия. Вопрос лишь в том, кто возьмет на себя роль папы-революционера. Ясное дело, что им окажется не кабинетный ученый наподобие Бенедикта XVI, а шоумен вроде Иоанна Павла II, который будет приводить в восторг наше толерантное «общество спектакля».
Скорее всего, на конклаве кардиналов, открывающемся на этой неделе в Ватикане, главная борьба развернется между итальянцами — после польского и немецкого понтификата им очень хотелось бы вернуть себе папскую тиару. В непримиримой схватке схлестнется «старая папистская гвардия» во главе с архиепископом Милана Анджело Сколой и «новые католики», которыми руководит влиятельный государственный секретарь Тарчизио Бертоне. Однако занимаясь внутренними разборками, «итальянская мафия» рискует вновь потерять Святой престол, как это уже происходило в 1978 и 2005 годах. И тогда путь к вершине власти в теократическом государстве откроется для ставленника «партии глобализма» и либерального крыла Ватикана — чернокожего кардинала из Ганы Питера Тарксона. Уже сейчас, по сообщению мировых СМИ, на его кандидатуру делают большие ставки в букмекерских конторах. Общественное мнение усиленно готовят к приходу африканского понтифика из бывшей колонии Великобритании, где, как мы знаем, располагается штаб-квартира «великого комбинатора».
«Кардинал Тарксон — прекрасный человек, очень приземленный и смиренный, — говорит о нем преподобный Стивен Домелево из управления по связям с общественностью католической церкви Ганы. — Он жил очень просто, и людям всегда было с ним комфортно. Он великолепно проповедует Священное Писание. Люди его действительно понимают. Он говорит на многих местных и европейских языках, иногда пытается в шутливой форме донести до людей свои идеи. Он очень человечен». Этот достойный «святой отец» вам никого не напоминает? Совершенно верно: католическая церковь затаила дыхание в ожидании прихода своего Барака Обамы, талантливого оратора, зажигательного шоумена, всеобщего любимца и пророка перемен. И не исключено, что в конце марта белый дым над Сикстинской капеллой возвестит миру об избрании на конклаве первого чернокожего понтифика.
...Согласно «Пророчеству о римских папах», сделанному еще в начале XII века ирландским епископом и святым Малахией, после папы, который занимал тогда престол Святого Петра, будет еще 112 понтификатов. Предпоследний папа назван им Славой Оливы. И действительно — Бенедикт XVI принадлежит к ордену бенедиктинцев, символом которого является олива. Последний же папа, по словам Малахии, будет «лицом черен» и наречется Петром Римлянином, что совпадает с именем африканского кардинала — Питер.
Источник: odnako.org.
Рейтинг публикации:
|
