|
Кто выпустил из бутылки джинна европейского сепаратизма
Экономические неурядицы в Евросоюзе снова ставят давний политический вопрос о праве наций на самоопределение. Пока брюссельская бюрократия, канцлер ФРГ и лидеры стран-должников пытаются потушить финансовый пожар в «европейском доме», малые народы Старого Света разбегаются по «этническим коммуналкам». 2012 год прошел в ЕС под знаком небывалого «парада суверенитетов», обозначившего начало нового этапа в дестабилизации Европы. Победа фламандских националистов, требующих превратить Бельгию в конфедерацию, многотысячные демонстрации каталонцев, не желающих «кормить Мадрид», и соглашение между Лондоном и Эдинбургом о проведении референдума в 2014 году, на котором решится судьба Шотландии, — все это говорит об удивительной согласованности в действиях сепаратистов. Но как «самостийные» устремления малых народов сочетаются с настойчивыми разговорами о создании европейской федерации? Кому выгодно разрушение национальных государств?
«Косовизация» Старого Света
«Хотите узнать будущее Европы? Тогда присмотритесь к Балканам!» — эта азбучная истина хорошо известна всем, кто всерьез занимается европейской геополитикой. Давно замечено, что на каком-то мистическом уровне этот регион является для Старого Света местом, где вершится его судьба. Именно Балканы, а точнее — Древняя Греция считается колыбелью европейской цивилизации, и именно с Греции начался кризис еврозоны, в котором многие угадывают финальную стадию «заката Европы». Именно на Балканах в 1910-е годы прозвучали первые выстрелы «столетия мировых войн», и именно там оно завершилось в 1999 году натовскими бомбежками Югославии.
Но, пожалуй, биение «балканского сердца» громче всего слышно в Косово — многострадальном сербском крае, где по крайней мере дважды закладывалась историческая программа европейской цивилизации. Так было в 1389 году, когда состоялась легендарная битва на Косовом поле, в которой решалось, отстоит ли Европа свое духовное «я», христианскую культуру и право на самостоятельное место в истории или отречется от своих корней и изменится до неузнаваемости под влиянием чуждой цивилизации. Тогда сербское воинство царя Лазаря проиграло битву, но остановило турецкое продвижение вглубь Европы — подвиг, за который сербы и другие балканские народы заплатили пятисотлетним османским игом. И европейцы, несмотря на противоречия между православными и католиками, смогли оценить по достоинству сербское самопожертвование — после битвы на Косовом поле в соборе Парижской Богоматери долго не стихал колокольный звон.
В следующий раз будущее Европы решалось в Косово в 2008 году, когда страны ЕС оказались перед судьбоносной дилеммой: признавать или не признавать «государственность» албанских наркоторговцев. Ведь что тогда стояло на кону? «В православной Сербии воплотились ценности классической Европы — единое и неделимое национальное государство, развитая культура, питаемая христианскими корнями, и патриотизм, — полагает британский консервативный историк Джон Локленд. — Албанцы же символизировали постмодернистское варварство — сепаратизм, развал крупных государственных образований, этнический эгоизм, диктатуру меньшинств и мафиозные принципы социальной организации». Унизив христианскую Сербию и сделав ставку на косоваров, европейцы сделали выбор в пользу возвращения в темные века, только уже на новом — постмодернистском — витке спирали. Тем самым они «проголосовали» за превращение Европы в лоскутное одеяло, сотканное из многочисленных варварских «королевств».
И вот ядовитые семена сепаратизма, посеянные в 2008-м в Косово, дали первые всходы — в конце 2012 года в ЕС можно было наблюдать невиданный доселе «парад суверенитетов». Тяжелые кризисные будни все чаще подталкивали малые европейские народы к нехитрому выводу: раз корабли национальных государств идут ко дну, пора срочно пересаживаться в «этнические шлюпки». На место маргинальных бойцов за «незалежность», представленных баскской группировкой ЭТА и ирландскими террористами из ИРА, пришли внешне респектабельные, но оттого не менее опасные «богатые сепаратисты», готовые (пока) действовать парламентско-демократическим путем. Конечно, их программа отдает самоубийственным популизмом, но она нравится электорату, который принимает на ура простые и доступные рецепты. И по мере усугубления экономических неурядиц политики все чаще разыгрывают «сепаратистскую карту» — ведь самоопределение вплоть до отделения кажется демосу спасением от всех кризисных бед.
Бельгия: фламандцы не хотят оплачивать «валлонский банкет»
Шесть лет назад бельгийский федеральный канал разыграл телезрителей, сообщив, что Фландрия объявила о своей независимости. Зрители юмора не поняли — в службы экстренной помощи поступили тысячи звонков от перепуганных граждан, а несколько иностранных послов на полном серьезе отправили срочные сообщения в свои столицы. Но в каждой шутке есть доля шутки — в анекдотах частенько проговариваются истинные намерения людей. А они у жителей Фландрии более чем прозрачны — на чистом голландском языке они все увереннее говорят о желании отделиться от «нахлебников» из франкоязычной Валлонии.
Ментальные противоречия между двумя общинами существуют с момента основания Бельгии в 1830 году: фламандцы считают валлонов пижонистыми бездельниками, а валлоны своих соседей — педантичными занудами. К этому добавляются споры о том, кто в доме хозяин. Благодаря развитой угольной промышленности и металлургии Валлония долгое время считалась локомотивом Бельгии, тогда как фламандцы довольствовались ролью забитого меньшинства. Показательно, что голландский язык стал официальным только в 1980 году. Однако к началу XXI века две конфликтующие общины поменялись местами — после того как валлонская промышленность пришла в негодность, Фландрия с ее высокотехнологическими отраслями и развитыми портами вырвалась в лидеры и сегодня перечисляет в бельгийскую казну на 6 млрд евро больше.
«Мы устали от того, что нас принимают за коров, которые представляют ценность только потому, что дают молоко», — это высказывание фламандского националиста Барта де Вевера продемонстрировало всю степень накопившегося у фламандцев раздражения. Неудивительно, что на местных выборах 14 октября его партия «Фламандский национальный альянс» одержала убедительную победу, а сам господин де Вевер стал бургомистром портового Антверпена. Его сторонники рассматривают этот пост как разгонную площадку для будущего лидера независимого государства. Политик и не скрывает своих амбиций, призывая превратить Бельгию в конфедерацию и утверждая, что в стране существуют «две культуры и две демократии».
В принципе терзаемое долговым кризисом бельгийское государство готово развалиться в любой момент — достаточно ткнуть пальцем. Уже сейчас его автономные регионы подчиняются напрямую евросоюзовским институтам. И не исключено, что «бархатный» распад Бельгии произойдет в 2014 году, когда в самой децентрализованной стране ЕС ожидаются всеобщие парламентские выборы.
Испания: богатые каталонцы против Мадрида
«Каталония — не Испания», — презрев национальную гордость, написал кто-то по-английски на стене дома, расположенного напротив музея Сальвадора Дали, которого одни считают испанским, а другие — каталонским художником. И что характерно, эту надпись не стирают уже много лет — общественное мнение явно готовят к будущей «незалежности» самой богатой испанской провинции. Каталонцы и в самом деле держатся в Испании особняком — говорят на своем «испано-французском» языке и любят отпускать надменные шуточки: «На нас заканчивается Европа, — заявляют они, — а все, что западнее, — это дремучая Африка». Поддержав не того претендента в войне за испанское наследство, они лишились в 1707 году автономии, а затем попали в опалу во времена Франко. Поэтому неудивительно, что после смерти диктатора каталонцы бросились возрождать свои национальные традиции.
Впрочем, издеваясь над испанцами, они так бы и жили с ними под одной крышей, если бы Его величество Кризис не поставил на колени некогда благополучную страну. «Финансовый шторм» раздул пламя сепаратизма — и если в начале 2000-х годов за отделение Каталонии выступали не более 30% граждан, сейчас сторонников «самостийности» в провинции уже более половины. Трудолюбивые каталонцы недовольны тем, что, создавая до 20% испанского ВВП, они получают назад в виде субсидий только 8% — то есть платят на 12–16 млрд евро больше, чем зарабатывают. Вполне естественно, что в Барселоне все чаще можно услышать: «Хватит кормить Мадрид!» И вот 11 сентября — в День народного единства — на улицы каталонской столицы вышли от 700 тыс. до миллиона человек, скандируя: «Каталония — новое государство Евросоюза».
Дальше — больше. Президент Каталонии Артур Мас — этот «хитрый каталонский лис», как его величает испанская пресса, — выдвинул Мадриду ультиматум: «Или кредит размером 5 млрд евро, или налоговая независимость». Власти Испании в независимости отказали, но кредит робко пообещали. Тогда сеньор Мас распустил правительство и назначил на 25 ноября досрочные выборы в местный парламент, которые — и это никто не скрывал! — рассматривались как репетиция референдума о независимости. И хотя правящая партия «Конвергенция и Союз» потеряла 12 мест (избиратели не простили ей таких драконовских мер жесткой экономии, как сокращение финансирования больниц и домов престарелых), вместе с другими сепаратистскими силами — «Левыми республиканцами Каталонии» и «Кандидатурой народного единства» — подопечные Маса вполне могут инициировать референдум о независимости. Некоторые наблюдатели даже называют возможную дату плебисцита — 2014 год.
Будет ли Каталония кататься как сыр в масле в случае обретения независимости? Едва ли. «Четыре пятых своей продукции каталонцы продают в Испании и в случае отделения неизбежно потеряют традиционные рынки сбыта, — говорит профессор Мадридского католического университета апостола Павла Хосе Рага. — И вот яркий пример: в 2005 году испанцы, рассердившись на высказывания каталонских националистов, перестали покупать игристые вина местного производства, и Барселона потеряла несколько миллионов евро».
Однако в первую очередь независимость Каталонии является опасным прецедентом. Испанская конституция провозглашает «нерушимое единство нации», но в случае успеха каталонских «самостийников» моментально взорвутся другие «сепаратистские бомбы». Неизбежно уйдет в свободное плавание Страна Басков, чей ВВП на 30% превосходит испанский, — на октябрьских выборах там снова одержала победу Баскская националистическая партия Иньиго Уркулью. Более того, «парад суверенитетов» может затронуть исконно испанские провинции — Андалусию, Валенсию и Галисию.
Великобритания: шотландцы вспомнили о славном прошлом
Шотландия стала частью Соединенного Королевства три века назад. После того как в 1707 году местный парламент проголосовал за союз с Англией, его упразднили за ненадобностью. В 1999-м этот орган самоуправления был восстановлен и теперь контролирует практически все аспекты шотландской жизни, за исключением внешней политики и обороны. Однако настоящая головная боль у Лондона началась в прошлом году, когда на местных выборах сенсационно победила Шотландская национальная партия, а ее лидер — известный сепаратист Алекс Салмонд — стал первым министром региона.
Победитель явно не желает почивать на лаврах успешного провинциального политика. 14 октября 2012 года — и эта дата уже претендует на место в истории — Салмонд и британский премьер Кэмерон подписали «Эдинбургское соглашение». Согласно этому документу в октябре 2014 года гордые «сыны гор», воспетые Робертом Бернсом, должны ответить на референдуме на вопрос: «Хотите ли вы остаться в составе Соединенного Королевства?»
Лидер Великобритании вообще-то планировал провести плебисцит в следующем году, и его мотивы ясны — сегодня за независимость готовы проголосовать не более 40% шотландцев, в то время как в 2006-м сторонников «незалежности» было как минимум 50%. Однако мистер Салмонд убедил Кэмерона повременить два года с народным волеизъявлением, надеясь, что за это время он сумеет пробудить в земляках «национальное самосознание».
В 2014 году в Шотландии с помпой отметят 700-летие битвы при Бэннокберне, в которой шотландцы под предводительством своего короля Роберта I Брюса одержали решающую победу над английским монархом Эдуардом III. Салмонд надеется, что воспоминания о той славной победе вызовут у граждан прилив местечкового патриотизма и заставят их сделать «правильный выбор» на референдуме. Кроме того, политик делает ставку на природный прагматизм своих соотечественников. В Шотландии давно ведется пропаганда «нефтяного сепаратизма» — мол, стоит только отделиться от Англии, как за счет углеводородных богатств Северного моря, составляющих до 90% британских запасов, новоявленное государство моментально выйдет на шестое место в мире по уровню ВВП.
Между тем эксперты видят перспективы шотландской независимости не в столь радужном свете. Как пишет газета The Times, «сегодня регион живет припеваючи лишь за счет щедрых дотаций из Лондона: социальные расходы на одного шотландца в год на 1600 фунтов стерлингов превышают расходы на одного англичанина». Да и нефтяные богатства на шельфе Северного моря близки к истощению. Поэтому когда шотландцы с гордостью вспоминают о том, что европейские просветители XVIII века называли Эдинбург «северными Афинами» за его насыщенную интеллектуальную жизнь, многие эксперты не скрывают иронии. «В случае обретения независимости Шотландия будет действительно похожа на Грецию, только не древнюю, а современную», — ерничает немецкий журнал Der Spiegel.
Как бы то ни было, «незалежные порывы» шотландцев явно приободрят других сепаратистов на Британских островах — северных ирландцев из партии «Шинн Фейн» и жителей Уэльса. Поразительно, но даже в самой Англии есть силы («Английский радикальный альянс», «Первая английская партия»), выступающие за независимость и демонтаж Соединенного Королевства.
«Болевые точки» объединенной Европы
Конечно, сепаратистские движения в Старом Свете — это не только каталонцы, фламандцы и шотландцы (хотя деятельность этих борцов за независимость, пожалуй, наиболее широко освещается в мировых СМИ). Почти в каждой стране ЕС есть свои «баски» и «косовары», готовые внести посильный вклад в демонтаж существующих ныне национальных государств.
За примерами ходить далеко не нужно. Так, в Италии с 1960–1970-х годов набирает силу «Лига Севера», члены которой мечтают оставить на бобах «южных бездельников, мафиози и гедонистов», а самим объединиться в Паданскую республику трудолюбивых северян. Такие идеи стали особенно популярны с началом кризиса, когда центральное правительство потребовало от регионов «затянуть пояса» и скинуться на спасение погрязших в долгах южных провинций. Сепаратистские тенденции набирают обороты и в альпийской области Альто Адидже (по-немецки — Южный Тироль), населенной преимущественно аккуратными австрийцами и присоединенной к Италии после Второй мировой войны. Партия «Свобода», популярность которой растет как на дрожжах, все настойчивее требует «вернуть Тироль Австрии». Кроме того, сепаратистские настроения периодически вспыхивают на Сардинии, в Сицилии, Венеции и ряде других областей.
Казалось бы, централизованная Франция, озаботившаяся своим единством еще на заре абсолютной монархии, имеет стойкий иммунитет к сепаратизму. Однако и ее государственный организм, ослабленный долговой болезнью, стал восприимчив к гуляющему по Европе вирусу. В стране растет интерес к подзабытым местным языкам и диалектам, а на Корсике, в Бретани, Эльзасе и других провинциях все чаще слышны разговоры об автономии и даже отделении от Парижа.
По итогам референдума, проведенного в 2009 году, население датской колонии Гренландия получило автономию. Некоторые эксперты считают этот статус важным шагом на пути к независимости, которую мечтают обрести местные жители: ведь по мере таяния ледников они получают в свое распоряжение углеводородные богатства.
Сепаратистский вирус поразил и Восточную Европу, хотя после распада Варшавского блока здесь очень дорожат национальными государствами. Как бы то ни было, в Румынии и Словакии мутит воду венгерское меньшинство, в Польше активизируются «самостийники» Восточной Силезии. Возможно, что с признанием независимости Косово не закончился и распад Сербии — если Белград не проявит покорность Брюсселю, из состава сербского государства может выйти населенная албанцами Прешевская долина и венгерская Воеводина. Удивительно, но даже в благополучной Голландии есть свои сепаратисты. За самоопределение вплоть от отделения выступают организации фризов — небольшого народа, представители которого, подобно чукчам в России, часто становятся в Европе героями анекдотов. Да и в тишайшей Финляндии об отделении любят в последнее время порассуждать некоторые лапландцы. (И Санта-Клаусу, наверное, пора объявить о создании «сантакратического государства».)
Кто командует парадом: четыре версии
Но если звезды европейского сепаратизма зажигают, значит, это кому-нибудь нужно. Уж очень подозрительно выглядят явно скоординированные действия «европейских самостийников». Порой складывается ощущение, что у «парада суверенитетов» есть незримые, но очень влиятельные «командиры». Вот только кому выгодно упразднение европейских государств и регионализация Европы? На этот счет существуют как минимум четыре теории.
Версия №1. Англосаксы создают проблемы европейскому противнику. Согласно этой теории, «джинна сепаратизма» в Старом Свете выпустили из бутылки две «костлявые руки» — Лондона и Вашингтона. Мол, это вечно гадящая англичанка и наглый американский ковбой пытаются подложить свинью европейцам и ослабить конкурента.
Действительно, США и Великобритания могут сколько угодно клясться европейским союзникам в вечной любви и «атлантической солидарности», однако шила в мешке не утаишь — англосаксы никогда не переставали считать романо-германскую Европу своим противником. С тревогой наблюдают они за европейской интеграцией, которая гипотетически способна превратить ЕС в полноценного игрока. Вдруг он и в самом деле соберется с силами и вырвет из их рук «пальму мирового первенства»? Такого допустить нельзя!
Кроме того, США с Британией опасаются, что именно континентально-европейские, а не англосаксонские экономики сумеют устоять под напором второй волны кризиса. И поэтому они стремятся дестабилизировать ЕС, рассчитывая, что евро будет падать относительно доллара, а капиталы и активы — утекать в «тихую американскую гавань», подальше от европейских бурь. Чтобы погрузить конкурента в хаос, нет ничего более эффективного, чем подрыв «сепаратистских мин».
При всей стройности этой теории ее сторонники, однако, недооценивают тот факт, что в англосаксонской элите нет единства. Та часть истеблишмента, которая стоит на страже американской сверхдержавы и Британской империи, может, конечно, в тактических целях разыгрывать «сепаратистскую карту». Но реалисты в Лондоне и Вашингтоне прекрасно понимают, что такая политика, скорее всего, обернется против англосаксов. Нельзя забывать о кровоточащей «ирландской ране» Великобритании и об упоминавшихся выше проблемах с Шотландией. Да и в Америке поднимают голову свои «незалежные хлопцы» — жители Техаса, Луизианы, Флориды и ряда других южных штатов, недовольные итогами последних президентских выборов, активно собирают подписи в пользу выхода из состава США.
Версия №2. Германия строит «четвертый рейх». Согласно другой теории, в дроблении Европы заинтересован Берлин, пытающийся конвертировать свою экономическую мощь в политическую власть. В чем состоит суть немецкой игры? «Регионализация происходит по этническому принципу, — говорит российский историк Андрей Фурсов. — В Европе практически все государства, кроме ФРГ, этнически разнообразны. И в результате регионализации Европы только Германия остается целостным государством, остальные же дробятся».
Действительно, ФРГ изо всех сил стремится распространить свое федеративное устройство на весь Евросоюз. Еще в 1971 году в Германии была создана Ассоциация европейских приграничных регионов. По сути, это немецкий фонд со штаб-квартирой в Гронау, во главе которого находятся политики из ФРГ. Затем в 1985 году в Старом Свете появились еще две аналогичные организации, тон в которых задают немцы, — Ассамблея европейских регионов и Совет коммун и регионов Европы.
Впрочем, эти проекты — лишь невинные шалости. Именно Германия продвигает в ЕС союз «Четыре мотора для Европы», призванный объединить усилия самых богатых европейских провинций. В «клуб избранных» попали Ломбардия, Каталония и Рона-Альпы — территории, где сепаратисты чувствуют себя особенно вольготно. Очевидно, что немецкая инициатива направлена против национальных государств, в которые эти провинции входят. Зато с помощью такого изящного хода Германия может расширить свой «рейх» за счет фактического «аншлюса» Австрии, немецкоговорящих кантонов Швейцарии, Северной Италии, а также Моравии с Силезией.
Тем не менее полное сворачивание национальных государств едва ли является целью берлинских политиков. В конце концов, «часовая бомба сепаратизма» тикает и в Германии — на фоне кризиса еврозоны все больше жителей Баварии и Баден-Вюртемберга не желают кормить «нахлебников» из дотационных немецких земель. И вот во время осеннего «парада суверенитетов» в ФРГ вышла сенсационная книга, написанная высокопоставленным членом Христианско-социального союза (ХСС) Вильфридом Шарнаглем. В ней политик, чья партия входит в правящую коалицию, попытался «разбудить баварский политический истеблишмент, который втайне давно уже мечтает о независимости».
Стоит учитывать также, что сорвать банк за счет «сепаратистской карты» Германия сможет лишь в том случае, если навяжет ЕС свою антикризисную стратегию. Однако немцам никто не позволит играть в такие игры — их уже и так заставили платить за банкет на борту тонущего «европейского «Титаника». И вряд ли ФРГ сможет выйти из «блестящей изоляции» в Европе, организованной англосаксами и новым французским президентом Франсуа Олландом.
Версия №3. Бюрократия ЕС рвется к власти. Сторонники этой теории утверждают, что «сепаратистских овец» пасет «брюссельский пастух». Не секрет, что еврократы давно мечтают превратить ЕС в сверхдержаву и занять место на капитанском мостике, да вот беда — элиты отдельных национальных государств не так охотно расстаются с суверенитетом, как это хотелось бы господам Баррозу и Ромпею. А раз так, приходится раздувать «сепаратистский пожар» и незаметно дробить страны на более мелкие регионы, во всем покорные воле Брюсселя.
В подтверждение этой теории можно привести немало фактов. Так, Лиссабонский договор повысил статус региональных единиц, а в структуре управления ЕС давно работает Комитет регионов, который следит за тем, чтобы провинции незаметно уплывали из подчинения национальных правительств и переходили под контроль «правильных парней» в Брюсселе. Всячески потворствует сепаратизму и Европарламент, где одной из сильнейших фракций считаются «Зеленые»/Европейский свободный альянс (ЕСА) — объединение, которое западные СМИ окрестили «регионалистским интернационалом». В него входят уже знакомые нам «Левые республиканцы Каталонии», Шотландская национальная партия, корсиканские автономисты и прочие борцы за независимость. А заправляет этой «лавочкой» Эрик Дефоорт, соучредитель партии «Фламандский национальный альянс», которая мечтает отправить единую Бельгию на «свалку истории».
Пока политическое пространство Старого Света дробится на мелкие кусочки, евробюрократы пытаются ускорить процессы интеграции. Так, на последнем саммите ЕС было решено передать европейские кредитные учреждения под контроль ЕЦБ, который все больше приобретает черты местной ФРС. При этом председатель Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу клятвенно пообещал превратить Евросоюз в «федерацию национальных государств», даже обозначив конкретную дату — 2014 год. Напомним, что именно в этом году ожидаются судьбоносные референдумы в Шотландии и Каталонии и всеобщие выборы в Бельгии! И если все-таки появятся «Соединенные Штаты Европы», этих штатов может оказаться значительно больше, чем государств, входящих сегодня в Европейский союз.
Кстати, господин Баррозу недавно обмолвился, что в случае изменений на политической карте Европы новым государствам придется с нуля добиваться членства в ЕС. Что это значит в переводе с языка брюссельской бюрократии? Одну простую вещь: господин Баррозу не отрицает скорого появления новых европейских стран, а значит, не препятствует «параду суверенитетов». Вот только невзрачные еврократы едва ли сумеют поставить себе на службу «сепаратистского джинна». Да и новые государства Старого Света в случае провозглашения независимости так просто не попадут под контроль брюссельских чиновников — бывшие «угнетатели» сделают все возможное, чтобы заблокировать их вступление в ЕС.
Версия №4. Наднациональные элиты берут под контроль Европу. Если верить этой теории, то наиболее влиятельная часть западного истеблишмента уже давно взяла курс на демонтаж ныне существующих государств и введение глобального управления по сетевому принципу. Брюссельская бюрократия — лишь временный инструмент для достижения поставленной цели. Когда она выполнит свою миссию, ее неизбежно заменят на более продвинутые управленческие механизмы.
Но кто является главным препятствием на пути в «дивный новый мир»? В первую очередь — суверенные государства и национальные элиты, которые ввиду своей многочисленности поглощают немало ресурсов и не всегда поддаются эффективному контролю. А поскольку так просто расставаться со своей властью они не станут, их нужно «ненавязчиво» подтолкнуть к «правильному» решению, желательно — с помощью масштабного рукотворного кризиса. И в этот сценарий прекрасно укладываются нынешние усилия по разжиганию сепаратистских страстей.
О переформатировании политического пространства Европы в интересах глобальных элит впервые публично заговорили после Первой мировой войны, когда еще в помине не было никаких бутафорских европарламентов и еврокомиссий. Тогда в Старом Свете пользовалось популярностью панъевропейское движение, возникшее под влиянием книги «ПанЕвропа» (1923), которую написал граф Рихард Николаус Куденхове-Калерги. «Европеец должен направить всю свою энергию на ликвидацию границ, национальных и экономических. Государственные границы сократятся до региональных и потеряют свое значение», — предрекал влиятельный представитель западной неформальной элиты. Куденхове-Калерги подробно описал, как будет выглядеть среднестатистический житель Европы: «Человек далекого будущего будет смешанных кровей. Расы и классы исчезнут, поскольку будут преодолены пространство, время и предрассудки. Будущая евразийско-негроидная раса, внешне похожая на древнеегипетскую, заменит разнообразие народов разнообразием личностей». В первой половине ХХ века над пророчеством графа посмеивались, однако сейчас, глядя на пеструю толпу берлинцев и парижан, остается только удивляться «прозорливости» одного из закулисных архитекторов объединенной Европы.
Кстати, Панъевропейский союз, появившийся в 1920-е годы после публикации книги Куденхове-Калерги, продолжает жить и здравствовать — сегодня им руководит Карл фон Габсбург, потомок императоров Австро-Венгрии и Священной Римской империи германской нации. Он также задает тон в «Союзе непредставленных наций и народов», штаб-квартира которого находится в Гааге. Этот человек является одним из наиболее могущественных представителей романо-германской аристократии и возглавляет рыцарский орден Золотого руна, существующий с 1430 года.
Многие наблюдатели обратили внимание на то, с какой помпой в Германии и Австрии прошло празднование юбилея Священной Римской империи (в 962 году папа римский вручил немецкому королю Оттону I корону и наградил его титулом «императора римлян и франков»). Это событие пиарили не просто так — обращаясь к преданиям седой старины, западная элита демонстрирует европейцам их будущее. Судя по новейшим тенденциям, уже через несколько лет Европа будет походить именно на Священную Римскую империю германской нации — рыхлое образование карликовых княжеств, над которыми возвышалась наднациональная власть императора и папы римского. Только в данном случае мы имеем дело с постмодернистской пародией на Средневековье: вместо королей и доблестных рыцарей мы получим сонм провинциальных вождей фашистского типа, вместо католических священников и монахов — леволиберальных интеллектуалов, правых популистов и исламистов, а вместо римского престола и императорского двора — разветвленную сеть закулисных обществ и орденов.
Возможно, одна из целей нынешнего кризиса как раз и состоит в том, чтобы погрузить Европу в хаос темных веков, до основания разрушить здания национальных государств, а затем из полученных материалов выстроить принципиально иную конструкцию. Получается, что малые европейские народы являются невольными союзниками транснациональных элит, задумавших под шумок «великой депрессии» переформатировать европейскую и мировую цивилизацию. Сепаратистам, похоже, суждено сыграть роль мощного динамита для подрыва суверенных государств и окончательной зачистки национальных элит.
Источник: odnako.org.
Рейтинг публикации:
|
