Я с большим интересом отношусь к тому, что может сделать Обама на своем втором сроке
Башар Асад предложил план мирного урегулирования ситуации в Сирии. Его позиция известна, а сейчас он ее формально обозначил, но Асад прекрасно понимает, что нет никакой внутрисирийской стороны для переговоров. Представьте себе метафору: переговоры с хищниками о том, что им надо перейти на вегетарианское питание. Такие переговоры бессмысленно вести! Но в Соединенных Штатах администрация меняется таким образом, что можно ожидать радикального изменения отношения к сирийскому вопросу.
США надо многим пожертвовать, со многими договориться
На посты, которые будут обозначать курс американской внешней политики, выдвинуты в качестве кандидатов Джон Керри и Чак Хейгел. Они занимают радикально иную позицию в сирийском вопросе. Вопрос в том, с какими компромиссами удастся Обаме провести этих людей к власти. Керри утвердят стопудово, а вот у Хейгела могут быть серьезные проблемы в конгрессе. Оба являются патриотами, оба видят Америку мировым лидером. Но они понимают, что для сохранения такого статуса США надо многим пожертвовать, со многими договориться. Поэтому надо пока взять паузу во времени. Вместе с тем нынешняя сирийская власть доказала, что она эту паузу может держать достаточно долго, для того, чтобы дать шанс на изменения.
Я с большим интересом отношусь к тому, что может сделать Обама на своем втором сроке. Он понимает, что происходит, и старается вывести американскую политику на параметры, которые способны дать Америке выжить. Мы знаем, что кризис – американский, а параметры его беспрецедентны. Способности его купировать тоже беспрецедентны, но купировать – это не значит лечить.
Так что заявление Асада я бы не назвал даже информационным поводом, однако в свете некоторых обстоятельств надежды есть! Я не считаю, что перспектива стопроцентная, но до того момента, как в политике начали актуализироваться внутренние тектонические процессы в США, трудно было говорить о мире в целом. Ну катится по наклонной плоскости и катится, а война зреет как плод на дереве. Причем и время созревания было примерно понятно, но сейчас есть другая перспектива, которая существует как шанс. Уход Америки из большей части мира не увеличивает стабильность, но, тем не менее, это шанс.
На момент начала кризиса Асад пользовался поддержкой 70-80% электората
На момент начала кризиса Асад пользовался поддержкой 70-80% электората, и в этом его сила. Сирия – уникальное государство в этом регионе. По толерантности оно превосходило среднеевропейскую страну. Политкорректное прогрессивное человечество обязано было на Сирию молиться. Но была выбрана другая модель отношения к Сирии. В этой стране есть противники режима. Есть те, чье физическое выживание связано с сохранением режима, а есть те, которые уже устали от всего, и для них лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Таких людей очень много, потому что идет полномасштабная гражданская война, в которой существовать физически тяжело.
Я видел сирийских студентов, которые ни в коей мере не являются противниками режима, но которым лишь бы все кончилось! Вот эта третья категория людей расширяется, а первые две группы условно постоянные. Если прогнозировать ситуацию линейно, то на этом можно было бы построить прогноз. Но тут нет линейности. Развитие ситуации за определенные границы означало бы «ливанизацию». Ливан и Сирия очень похожи. Ливан уже отметелили, а ведь он был ближневосточной Швейцарией! А что такое Ливан? Это анклавы, более-менее монолитные с религиозно-национальной точки зрения, которые защищаются и управляются своими вооруженными формированиями. В случае Сирии такая перспектива была инерционна. А сейчас... посмотрим.
Михаил Леонтьев
