Сирия является неоспоримым центром арабского мира, особенно его восточной части – Машрика, краеугольным камнем, скрепляющим этот регион. Особая роль Сирии на Ближнем Востоке вызвана целым рядом факторов. Во-первых, историческим. В раннем средневековье Дамаск был столицей блистательного халифата Омейядов. Во-вторых, геополитическим. В силу географических причин Сирия выходит к побережью Средиземного моря, соприкасается с Малой Азией и государствами Залива. До начала двадцатого века в состав Великой Сирии входили Ливан, Палестина и Иордания. Политическое единство этого региона было разорвано англо-французским колониальным соглашением Сайкс-Пико в 1916 году. Между тем, до сих пор Сирия продолжает оказывать важное, если не определяющее влияние на ситуацию своих соседей. Прав был президент Башар Асад, заявивший в октябре прошлого года, что война в Сирии способна взорвать весь Ближний Восток. Стратеги из США, Турции и консервативных монархий Персидского Залива, подпитывающие вооруженную оппозицию, не учли этого предостережения, и теперь будут нести ответственность за хаос в сопредельных с Сирией странах.
Курды в турецком «мягком подбрюшье»
Летом 2012 года ряд западных масс-медиа опубликовал «сенсационные» данные о том, что курды в Сирии, воспользовавшись боями за Алеппо, «оккупировали пять северных сирийских провинций и вынудили уйти из них правительственные войска». В планах курдских руководителей достижение фактической независимости «по иракскому образцу», при этом их поддерживает президент Региона Курдистан. Реальная ситуация как всегда отличается от того, как подают события СМИ.
Пять «курдских» провинций севера и северо-востока Сирии перешли под фактический контроль курдских организаций еще весной этого года. Договоренность об этом была достигнута в марте на встрече руководителей сирийских спецслужб с представителями Рабочей партии Курдистана (РПК) и аффилированной с ним сирийской курдской партии Демократический союз. Была де-факто образована курдская автономия со своими силовыми и административными структурами и даже школами. Взамен курды фактически нейтрализовали деятельность не только сирийских оппозиционеров, но и части своих общественных деятелей, которые выступали за активное участие курдской молодежи в оппозиционном движении. Одновременно отряды РПК активизировали свои боевые операции на территории Турции.
Правительство Эрдогана, обеспокоенное таким поворотом событий, подключило к урегулированию ситуации своего партнера, лидера Иракского Курдистана Масуда Барзани. При посредничестве Барзани 9 июля между двумя блоками сирийских курдов – проасадовским Демсоюзом и умеренно-оппозиционным Курдским национальным советом (КНС) было подписано соглашение о создании Высшего совета Курдистана, временного органа управления на автономных территориях. Этот шаг действительно повысил авторитет Барзани среди сирийских курдов, придав ему статус брокера, но пошло ли это на пользу долговременным интересам Турции?
Многие аналитики склонны считать, что автономия пяти курдских провинций вкупе с уже имеющимся курдским квазигосударством на севере Ирака ведет к появлению «курдского пояса» вдоль турецких границ. Вместо лояльного, миролюбивого, застойного и слабого режима Асада турки получают на южном фланге воинственную и хорошо организованную курдскую крепость. Процесс курдского национального возрождения необратим, и вслед за курдскими мини-государствами с центрами в Эрбиле (Ирак) и Камышлы (Сирия) встанет на очереди создание такого государства со столицей в турецком Диярбакыре. В таком случае национальные устремления курдов окажутся сильнее личных хороших отношений Барзани с турецкой элитой. Остается напомнить, что архитектор современной турецкой внешней политики Ахмет Давутоглу считал своей главной целью создание «нулевого уровня проблем с соседями» и «стратегической глубины», то есть таких отношений Турции с соседями, при которых ни одно из сопредельное государство не смогло бы угрожать ее безопасности. Очевидно, что ввязавшись в сирийскую авантюру, Анкара лишается этого преимущества.
Кроме того, создание боеспособной курдской автономии резко снижает возможность турецкой военной интервенции в Сирии. Турецкий премьер-министр находится в скрытой, но жесткой конфронтации с армейским командованием, которое он подвергает значительной чистке. Более того, чистка затронула не только высший, но уже и средний командный состав турецкой армии. Недавно было арестовано 70 офицеров всех родов войск по обвинению «в шпионаже». При этом никакой конкретики не приводится, а само количество «шпионов» наталкивает на параллели со сталинским террором против высшего комсостава Красной Армии в 1937 году. Втягивать турецкую армию в таком состоянии в конфликты малой и средней интенсивности чревато самыми губительными последствиями. Поражение в сирийском конфликте неизбежно станет «Цусимой» для Эрдогана.
Конец хрупкой стабильности в Ираке
Разногласия по отношению к гражданской войне в Сирии способствовали дальнейшему расколу и без того поляризованного иракского обществе. Правительство Нури аль-Малики в Багдаде с самого начала внтурисирийского противостояния поддерживает Башара Асада. Во-первых, через иракскую территорию идут поставки в Сирию иранского оружия. Во-вторых, из Ирака на помощь Асаду отправлялись бойцы шиитской милиции. Речь, в частности, идет о боевиках «Армии Махди» Муктады ас-Садра и Бригад Бадр, которые участвуют в боевых действиях. В-третьих, официальный Багдад оказывает важную для Дамаска дипломатическую поддержку, выступая против антисирийских санкций по линии ЛАГ. В-четвертых, Багдад помогает Дамаску финансово. По имеющейся информации, во время визита премьер-министра Ирака Нури аль-Малики в Тегеран 22-23 апреля сего года он получил просьбу верховного лидера Ирана Али Хаменеи оказать дружественному сирийскому режиму финансовую помощь. Выделенные им 12 миллионов долларов пошли на выплату зарплаты сирийской армии. Помимо участия в геополитическом альянсе Дамаск-Багдад-Тегеран такое поведение Малики объясняется и личными моментами. В восьмидесятые годы нынешний иракский премьер, еще будучи диссидентом, боровшимся против диктатуры Саддама Хусейна, получил политическое убежище в Дамаске и до сих пор тепло вспоминает о гостеприимстве сирийцев.
Однако далеко не все в Ираке разделяют сирийский курс правительства. Непримиримыми противниками режима Асада являются суннитские радикальные группировки. При поддержке Катара и Саудовской Аравии идет вооружение и отправка в Сирию иракских моджахедов, принимающих активное участие в войне против сирийских правительственных войск. Правительство в Багдаде старается нейтрализовать деятельность экстремистов, но в условиях огромной протяженности пустынной иракско-сирийской границы, оно не может контролировать все передвижения в Сирию. Деятельность экстремистов-салафитов направляется лидером местной «Аль-Каеды» Абу Мусабом Заркауи, рассматривающей сирийское направление как второй фронт борьбы с «неверными шиитами». Масло в огонь подливают и непродуманные действия багдадского правительства, порой отталкивающие даже умеренных суннитов, в частности обвинения в терроризме иракского вице-президента, суннитского шейха Тарека аль-Хашеми. В результате сирийский конфликт становится катализатором для межрелигиозных распрей в Ираке, приводящей к массовым терактам и гибели сотен невинных людей.
Кипящие котлы Ливана и Иордании
Больше всех от сирийской смуты страдает Ливан. Сирия и Ливан являются настоящими сообщающимися сосудами, настолько тесно переплетены эти страны культурными, политическими и даже родственными отношениями. В девяностые годы благодаря сирийскому вмешательству была окончена кровопролитная ливанская гражданская война. Не всем ливанцам нравилось присутствие в стране сирийских войск. Раздражение часто вызывали и произвол спецслужб, и наплыв сирийских гастарбайтеров. Но в последний год ливанцы убедились, что если тяжкая длань соседа порой вызывала неудобство, то хаос и война в слабой Сирии являются настоящей бедой для Ливана.
В мае в ливанском порту Триполи было арестовано судно «Лютфолла-1», перевозившее оружие для сирийских боевиков. Вслед за арестом местного лидера радикальных суннитских исламистов, во втором по величине городе Ливана начались столкновения между местными суннитами и алавитами. Наэлектризованную толпу удалось успокоить благодаря терпеливому посредничеству со стороны ливанского премьер-министра Наджиба Микати и молодого суннитского политика Фейсала Караме (оба – выходцы из Триполи).
В августе произошло новое обострение обстановки, связанное с захватом боевиками Сирийской свободной армии (ССА) паломников-шиитов, путешествовавших по святым местам Сирии. В ответ влиятельный шиитский клан аль-Микдат объявил, что будет захватывать в заложники не только боевиков ССА, но и граждан стран Персидского Залива, отдыхающих в Бейруте.
Однако наиболее резонансный акт нарастающего внутриливанского противостояния произошел 19 октября, когда в христианском квартале столицы Ашрафие в результате взрыва, унесшего жизни 17 человек, погиб руководитель одной из ливанских спецслужб Внутренних сил безопасности генерал Виссам аль-Хасан. Генерал аль-Хасан был одним из наиболее загадочных людей в ливанских силовых структурах. Суннит по вероисповеданию, он был одним из наиболее приближенных людей к клану Харири. В частности, на протяжении многих лет он возглавлял личную охрану премьер-министра Рафика Харири. Его роль в роковых февральских событиях 2005 года, приведших к гибели Харири до сих пор остается непроясненной. Как известно, в день теракта, унесшего жизнь ливанского бизнесмена и политика, и приведшего к выводу сирийских войск из Ливана, Виссама аль-Хасана не было рядом с шефом. Сам генерал позже объяснял это тем, что именно в то утро он должен был…сдавать экзамен для защиты докторской диссертации. Комиссия ливанских спецслужб признала это объяснение неудовлетворительным, что в дальнейшем не помешало аль-Хасану активно сотрудничать с Международным спецтрибуналом по Ливану. Генерал аль-Хасан настойчиво искал в теракте сирийский след, способствовал обвинению «Хезболлы» и иранских спецслужб в причастности к убийству Харири. Вроде бы логично было бы обвинить сирийцев в убийстве ливанского силовика. Это и не преминули сделать антисирийские силы в Ливане, заявившие, что теракт был местью Асада за гибель высокопоставленных сирийских генералов 18 июля сего года. Через несколько дней после взрыва силы антисирийской коалиции «14 марта» устроили митинг в центре Бейрута, на котором причудливо соседствовали эмблемы партии Саада Харири «аль-Мустакбаль», черные флаги «Аль-Каеды» и значки правохристианской партии Самира Джаджа. Впрочем, митинг не привел к желаемым результатам. Противникам Дамаска не удалось вывести на улицы сотни тысяч людей, как это было в 2005 году. Отставка правительства тоже не состоялась.
Внимательный анализ, однако, показывает, что в деле аль-Хасана может присутствовать не только сирийский след. Во-первых, внимание сирийских спецслужб сейчас отвлекает гражданская война. В данных условиях у них не хватает ни сил, ни средств, чтобы хозяйничать в Ливане. Во-вторых, Виссам аль-Хасан фигура не того масштаба, чтобы компенсировать потерю силовиков из «ближнего круга» Асада. В-третьих, устраивать бойню в христианском квартале сирийцам сейчас было бы опрометчиво. Ведь большая часть маронитов в нынешнем противостоянии стоит на стороне Асада. Кроме того, террористы, скорее всего, располагали своими людьми среди подчиненных аль-Хасана. Взрыв был осуществлен в день возвращения генерала из Германии, о чем знали только люди из его ближайшего окружения. Немногие знали и о существовании конспиративной квартиры в квартале Ашрафие, которой пользовался генерал. Более вероятен западный след в убийстве аль-Хасана. Его гибель была выгодна силам, пытающимся дискредитировать и свалить правительство Микати. Наджиб Микати занимает во внутрисирийском конфликте взвешенную и конструктивную позицию, пытается сохранить стабильность в Ливане и не допустить его превращение в антисирийский плацдарм. Нельзя полностью отметать и участие Моссада в покушении. Генерал аль-Хасан, будучи профессиональным контрразведчиком, сумел разоблачить несколько десятков израильских агентов в Ливане, парализовав деятельность Моссада в стране. Кроме того, израильтянам выгодно отвлечь внимание «Хезболлы» от израильской границы конфликтом с ливанскими суннитами. Так или иначе, убийство генерала Хасана было использовано противниками Сирии для дискредитации нынешнего правительства и разжигания суннитско-шиитского противостояния.
Неспокойно и в Иордании, которая еще недавно считалась едва ли не самым стабильным государством Арабского Востока. Необходимо отметить, что король Иордании Абдалла с самого начала занял взвешенную оппозицию относительно сирийских событий. Он, конечно, осуждал Асада за репрессии и периодически призывал его уйти в отставку, но дальше этого дело не шло. Так Иордания решительно сопротивлялась присоединению к экономическим санкциям против Сирии. По словам премьер-министра королевства Аун аль-Хасауна, это нанесло бы сильный удар по иорданской экономике, поскольку Дамаск является главным экономическим партнером Аммана. Возможный разрыв с Сирией мог иметь самые катастрофические последствия для банков Аммана, Ирбида и Акабы, связанных совместными инвестиционными проектами с сирийскими компаниями и получающими четверть прибылей от операций с Сирией. Король сопротивлялся и попыткам наладить поставки оружия сирийским боевикам, понимая, что половина вооружений окажется в руках местных исламистов.
Тем не менее, сирийские события уже отозвались эхом в Иордании. В начале октября по стране прошли демонстрации, организованные местным движением «Братьев-мусульман» с требованием превратить Иорданию в конституционную монархию (в настоящее время парламент страны наделен только совещательными функциями). При этом к «Братьям-мусульманам» присоединились даже левая и либеральная оппозиция, включая крупнейшую оппозиционную партию «Нахда». Интересно, что до сих пор Иордания рассматривалась в качестве последнего островка стабильности в регионе. Местные короли пытались скорее договариваться с несогласными, чем подавлять их брутальными репрессиями, так что Иордания приобрела имидж «народной монархии». Политическую активность местных «Братьев-мусульман», по мнению индийского аналитика М.Бхадракумара, подхлестнули приход к власти их единомышленников в Египте и воинственность их коллег в Сирии.
Сирийская смута вызвала к жизни немало дремавших до сих пор чудовищ. Возрождение старых территориальных споров, конфликты между различными общинами, еще недавно мирно уживавшимися между собой, потоки беженцев, радикализация исламистов – вот далеко не полный перечень бед, хлынувших из сирийского «ящика Пандоры». Большинство наблюдателей прогнозируют, что самое худшее еще впереди. Противостояние суннитов и шиитов может привести к большой войне на Ближнем Востоке, к такому хаосу, каким не сможет управлять даже дядя Сэм с его большой дубинкой.
