Концепция битвы в воздухе и на море (AirSea Battle concept), призванная противостоять росту военной мощи Китая, дорогостоящая и бесполезная. И даже может вызвать ядерный конфликт.
Старший офицер американского тихоокеанского командования (US Pacific Command) посмотрел вниз, перебрал свои бумаги и поёрзал в кресле. Это был 2009 год, и он отвечал на вопрос, похож ли кризис в Тайваньском проливе на тот, который случился в середине девяностых, и может ли США аналогично ответить на него, вновь разместив свои авианосные ударные группы вокруг Тайваня. «Нет», он выдержал длинную паузу «и из-за этого я не сплю по ночам». Это был ответ, который говорит сам за себя.
Действительно, пока новый китайский авианосец привлекал на себя всё внимание, стратегия морской обороны Народно-Освободительной Армии (НОА) значительно выросла, ставя США перед рядом трудных вызовов. Пока число подводных лодок и высокоточных средств поражения в китайских арсеналах росло (и вносилось в военные планы), американские возможности морского контроля и проекции силы на западе Тихого океана, долгое время принимавшиеся как данность, постепенно таяли. Как следствие, возникли новые сомнения в действенности американской стратегии, особенно в отношении Тайваня, который другие американские союзники используют в качестве барометра готовности Вашингтона выполнять свои обязательства. В этом отношении китайская стратегия отрицания подрывает военные и политические основы американского превосходства.
Эта ситуация не возникла за одну ночь. Но наиболее существенные сдвиги в военном балансе возникли, когда США были озабочены другими местами – в контексте долгосрочных, но неосуществимых ожиданий Вашингтона, что Китай будет такой себе великой силой, стремящейся к самоизоляции, типа средневековой Японии.
Сегодня все аспекты подобного развития ситуации изменились. С появлением определённых китайских возможностей, вместе с новым бескомпромиссным поведением Пекина, предполагается, что Китай не питает никаких иллюзий относительно значения успеха в международной политике, и его успех сделан из той же ткани, что и у их великих предшественников. Это также означает, что Пекин больше не может быть второстепенным направлением в стратегических разработках США.
Когда войны в Ираке и Афганистане приближаются к концу, внимание США значительно перефокусируется на Азию. И сейчас некоторые стратеги начали перенаправлять фокус проекции силы в стратегии США. В частности, они спрашивают: что означает для США и их союзников потеря первенства на западе Тихого океана? Зависит ли уровень доверия к США от их способности доминировать над китайской морской периферией? И каковы могут быть последствия установления военной блокады запада Тихого океана?
На эти вопросы Вашингтон со временем будет вынужден ответить. Но до тех пор ВМФ и ВВС США начали рассчитывать расходы на Воздушно-Морскую Битву (AirSea Battle), доктрину ведения войны, направленную на противостояние китайской стратегии. Отрицая китайскую способность дать отпор, США намереваются сохранить свои возможности морского контроля и проекции силы, восстановить своё превосходство и роль регионального гаранта свободной навигации. Это решение, в свою очередь, отражает более глубокие, более донкихотские суждения, что такая цель одновременно является жизненно важной для США и достижимой по цене и рискам, сопоставимым с интересами США в регионе.
К обоим этим суждениям, однако, стоит относиться крайне скептично.
Во-первых, стоимость «AirSea Battle» будет чрезмерной. Оставаясь во многом воображаемым концептом, «AirSea Battle» будет зависеть от дорогостоящего набора улучшенных возможностей: усиленной и более рассредоточенной сети баз и систем C4ISR; больше и лучшего качества подводных лодок, анти-субмарин и минных возможностей; и новых, дальнобойных конвенционных систем нанесения ударов, включая бомбардировщики и антиспутниковые вооружения. Затем, конечно, им понадобятся новые авианосцы и другие крупные средства ведения войны на поверхности, ударные истребители и, возможно, даже корабли-амфибии.
Не нужно говорить, что это очень дорогие возможности. Многие из которых непропорционально дороги (и уязвимы) по отношению к платформам, против которых они должны выставляться. И во многих случаях, в частности в анти-субмаринных вооружениях и баллистической ракетной защите, их ожидаемая стоимость значительно превосходит операционный эффект, который они призваны обеспечить. Всё это было бы ещё приемлемым для США на пике экономического благополучия. В новой эре дефицита финансов, когда долг США растёт и Пентагон изыскивает пути, чтобы сократить военные расходы на сотни миллиардов в течение следующих десяти лет, ожидать, что американские военные достигнут большего результата с меньшими ресурсами маловероятно, если не невозможно.
Они также рискуют не научиться из исторических ошибок. Стратегическое соперничество в западном тихоокеанском регионе начинает напоминать Холодную войну, но в этот раз уже США рискуют выступить в роли Советского Союза. Вашингтон уже повторил все советские ошибки в Афганистане. С проектом «AirSea Battle» Вашингтон пытается получить слишком много со слишком малыми вложениями. Он столкнулся с оппонентом, который находится в лучшей экономической форме, чья более умная, более асимметричная стратегия приведёт к диспропорциональным военным тратам. Для Вашингтона принятие такой максималистской доктрины ведёт к риску игры на пользу Китаю, поскольку США могут, подобно СССР, довести себя до истощения и нищеты.
Но фактор стоимости является только частью опасности. Гонка вооружений уже идёт в Азии. Внедрение концепции «AirSea Battle» только ускорит этот процесс, серьёзно подрывая региональную стабильность и способность к кризисному менеджменту.
Во-первых, создавая необходимость в продолжительном видимом присутствии и более навязчивых формах наблюдения в западном регионе Тихого океана, план «AirSea Battle» значительно увеличит разнообразие обстоятельств для морского балансирования на грани войны и опасных военно-морских инцидентов.
Во-вторых, особый упор в «AirSea Battle» на предварительное опустошение Китая путём нанесения раннего удара по НОА сократит время, необходимое на принятие решений в кризисных ситуациях. Когда военные планы становятся всё более зависимы от скорости и эскалации, и дипломатия уже не может ничего решить, опасная ментальность «используй это или потеряй это» скорее всего проявится в умах военачальников. Это приводит к риску построения автоматического эскалатора войны при каждом кризисе, когда дипломатические усилия для разрядки ситуации ещё вполне могут быть использованы.
И, наконец, «AirSea Battle» призывает к глубоким ударам по китайской части континента, чтобы ослепить и подавить наблюдательные системы НОА и сократить её возможности по нанесению дистанционных ударов. Такая атака, даже совершённая исключительно конвенционными системами, может быть легко истолкована Пекином как попытка превентивного уничтожения китайского ядерного потенциала ответного удара. Под сильным давлением будет очень тяжело ограничить драматическую эскалацию такого конфликта – включая, в худшем случае, переход за черту использования ядерного оружия.
Взятые вместе, цена и риски, ассоциируемые с «AirSea Battle» ставят под сомнение американское превосходство в Азии, как и морской контроль и проекцию силы, на которые оно полагается. И хотя комфортабельные вашингтонские привычки к гегемонии будет трудно изжить (после нескольких десятилетий мира и процветания), не всё так мрачно и безнадёжно. Превосходство, в конце концов, является лишь средством для достижения цели – способом предотвратить достижение Китаем регионального доминирования. Есть и другие, более эффективные пути достижения этого, в том числе игры с Китаем в его собственные игры. Это включает в себя разработку стратегии морского блокирования, сосредоточенной преимущественно на использовании субмарин, спроектированных для ограничения возможностей Китая по использованию моря для собственной проекции силы. На самом деле, те же средства, которые мешают проекции силы США в регионе, могут эквивалентно сработать против неопытных китайских усилий.
Само собой, эта стратегия не является панацеей для проблем региона. Она не будет дешёвой или лёгкой, и заставит Вашингтон заключить несколько сложных сделок, как и принять увеличение границ своих возможностей по вмешательству в регионе. Но в этом есть также и преимущества. В частности, морская блокада позволит США продолжить играть сильную роль в регионе. Она позволит Вашингтону исполнить свои оборонные обязательства перед региональными союзниками, предотвратит китайское доминирование и, в то же время, снизив видимое военное давление даст Пекину больше места для манёвра. С этой стороны, американская стратегия морской блокады также позволит избежать худших аспектов кризисной нестабильности, которые концепция «AirSea Battle» может спровоцировать. И всё без ограбления банка.
