"Стратфор"
Мы вступили в завершающую фазу борьбы в Сирии. Это никоим образом не означает, что мы достигли конца, но это означает, что выполнено непременное условие для падения режима сирийского президента Башара аль-Асада. Мы утверждали, что пока военный аппарат и аппарат безопасности остаются невредимыми и эффективными, режим может выжить. И хотя они продолжают функционировать, ни один из них не выглядит теперь неповреждённым; их контроль над такими ключевыми районами как Дамаск и Алеппо находится под сомнением, а надёжность их личного состава, принимая во внимание дезертирство, больше не является бесспорной. Мы считали, что существовал обоснованный шанс полного выживания режима аль-Асада. Это уже не так. В какой-то определённый момент - по нашему мнению, после дезертирства сирийского пилота 21 июня и затем дезертирства клана Тласса - ключевые члены режима начали делать пересчёт вероятности выживания и своих интересов. Режим не рухнул, но он рушится.
Домыслы о местонахождении аль-Асада и тяжёлые бои в Дамаске являются всего лишь частью проблем режима.
Слухи, верные или неверные, создают неопределённость, которую режим не может себе сейчас позволить. Результат неясен. С одной стороны, может появиться новый режим, который сможет осуществлять управление. С другой стороны, Сирия может рухнуть до ливанской ситуации, когда она распадётся на регионы, контролируемые различными группировками, без действующего центрального правительства.
Стратегия России и Китая
Геополитическая картина несколько понятнее, чем внутренняя политическая. Что бы ещё не произошло, маловероятно, чтобы аль-Асад смог вернуться к неоспариваемому правлению. Соединённые Штаты, Франция и другие европейские страны выступают против его режима. Россия, Китай и Иран поддерживают его, каждая страна по разным причинам. Русские сопротивляются призывам Запада вмешаться, базировавшимся на обеспокоенности правами человека, опасаясь, что предложенная интервенция является просто уловкой для расширения западного влияния и что она будет использована против них. Китайцы также поддержали сирийцев, частично по этим же причинам. И Москва, и Пекин надеялись избежать легитимизации западного давления на основе соображений прав человека - это то, с чем они сталкивались в тот или иной момент. Кроме этого Россия и Китай хотели, чтобы особенно Соединённые Штаты сконцентрировали своё внимание на Ближнем Востоке, а не на них. Они бы не были против военной интервенции, которая бы заставила увязнуть Соединённые Штаты, но Соединённые Штаты отказались предоставить им это.
Однако игра русских и китайцев была тоньше. В центре её внимания был Иран. Как мы говорили, если режим аль-Асада выживет и будет изолирован от Запада, он будет зависеть в основном от Ирана, своего главного покровителя. Иран предоставляет инструкторов, войска спецназа, оборудование и деньги для поддержки режима. Для Ирана события в Сирии стали замечательной благоприятной возможностью. У Ирана уже влиятельная позиция в Ираке, не совсем доминирующая, но он сильно влияет на Ирак. Если режим аль-Асада выживет и ему придётся благодарить иранскую поддержку за своё выживание, Сирия станет ещё более зависимой от Ирана, чем Ирак. Это бы укрепило позиции Ирана в Ираке, но что более важно, это создало бы иранскую сферу влияния, простирающуюся от западного Афганистана до Ливана, где "Хезболла" является союзником Ирана.
Русские и китайцы очевидно поняли, что если это произойдёт, то Соединённые Штаты будут весьма заинтересованы в том, чтобы ослабить иранскую сферу влияния - и им придётся посвятить достижению этого огромные ресурсы.
Россия и Китай извлекли значительную выгоду в мире после терактов 11 сентября, когда Соединённые Штаты были зациклены на исламском мире и были мало заинтересованы в том, чтобы тратить ресурсы на Китай и Россию. С грядущим окончанием афганской войны эта передышка, по-видимому, закончится. Поддержание иранской гегемонии в регионе, что неизбежно привлечёт внимание Соединённых Штатов, являлось недорогой стратегией, но с высокой отдачей.
Китайцы предоставили в основном политическое прикрытие, помогая русским не остаться одним на дипломатическом поле. Они не потратили никаких ресурсов на сирийский конфликт, но продолжили выступать против санкций в отношении Ирана и дали ему возможность вести торговлю. Русские взяли на себя намного более серьёзные обязательства, предоставляя материальную и политическую поддержку режиму аль-Асада.
Русские, судя по всему, начали прикидывать конец режима некоторое время назад. Россия продолжает поставлять боеприпасы и другое оснащение Сирии, но задержала поставку вертолётов. Несколько попыток поставить вертолёты "не удались", когда британские страховщики судна лишили его страхового покрытия. Это было причиной, которую русские указали в отношении непоставки вертолётов, но русские, конечно же, могли застраховать судно и сами. Они отстранились от поддержки аль-Асада, так как их разведка сообщила о затруднениях в Дамаске. За последние несколько дней русские изменили свою позицию настолько, что их посол во Франции дал понять, что пришло время для ухода аль-Асада - затем посол, конечно же, отрицал, что утверждал это.
Стратегический удар по Ирану
Так как русские отказались от поддержки, то Иран оказался теперь крайне уязвим. В подъёме Ирана в регионе было ощущение неизбежности, особенно на Аравийском полуострове. Конец режима аль-Асада является стратегическим ударом по иранцам в двух отношениях. Во-первых, создаваемая ими обширная сфера влияния, очевидно, теперь уже не состоится. Во-вторых, Иран быстро превратится из господствующей державы в державу, которая вынуждена защищаться.
И местом, где это станет наиболее очевидным, станет Ирак. Для Ирана Ирак представляет собой фундаментальный интерес с точки зрения национальной безопасности. После кровавой войны с Ираком в 1980-е иранцы исключительным образом заинтересованы в том, чтобы гарантировать, что Ирак останется по крайней мере нейтральным и предпочтительно проиранским. Пока Иран был на подъёме, иракские политики считали, что им приходится быть сговорчивыми. Однако, точно так же, как сирийским генералам пришлось заново рассчитать свои позиции, так и иракским политикам придётся сделать то же самое. Из-за санкций - какова бы ни была их эффективность - которые вводятся против Ирана, а также из-за зашатавшейся позиции Ирана в Сирии психологический климат в Ираке может измениться.
Это особенно верно из-за возрастающего интереса Турции к Ираку. В последние дни турки объявили о планах по строительству трубопроводов в Ираке к месторождениям на юге и на севере. Турецкая экономическая активность возрастает. Турция - единственная региональная держава, которая может бросить военный вызов Ирану. Она использует эту силу против курдов в Ираке. Но главное, если страна строит трубопровод, то она должна обеспечить доступ к нему либо политическим, либо военным образом. Турция не хочет вмешиваться военным образом в Ираке, но она хочет иметь политическое влияние, чтобы гарантировать свои интересы. Таким образом, именно когда иранцы отступают, турки заинтересованы в том, чтобы, если не заменить их собой, то уж наверняка стать дополнением им.
Давление на Иран сейчас является значительным, и будет интересно наблюдать за политическими последствиями. Существовал консенсус по сирийской стратегии, но с провалом этой стратегии этот консенсус постепенно исчезает. Это окажет воздействие на ситуацию внутри Ирана, возможно, даже больше, чем санкции. Правительствам трудно справляться с переменой обстановки.
Другие последствия
С американской точки зрения, падение аль-Асада открывает две благоприятные возможности. Во-первых, американская политика не прямого военного вмешательства, а неослабного политического и в меньшей степени экономического давления, судя по всему, сработала в данном случае. Точнее говоря, даже если бы эта политика не дала желаемого результата, она будет выглядеть как подействовашая, что усилит способность Соединённых Штатов влиять на события в других странах, не будучи вынужденными действительно вмешиваться.
Во-вторых, текущая ситуация открывает путь для настоящего равновесия сил в регионе, которое не требует постоянного американского вмешательства. Одним из последствий событий в Сирии является то, что Турции пришлось пересмотреть свою политику в отношении стран на её периферии. В случае с Ираком Турция заинтересована в подавлении боевиков Рабочей партии Курдистана, которые нашли там убежище, и в защите нефтяных и других экономических интересов. Стратегия Турции заключается в том, чтобы перейти от уклонения от любых конфронтаций к уклонению от крупных военных обязательств, одновременно преследуя свои политические интересы. В конечном итоге это означает, что Турция начнёт двигаться к позиции уравновешивания Ирана ради своих собственных интересов в Ираке.
Это облегчает бремя Соединённых Штатов по сдерживанию Ирана. Мы продолжаем рассматривать иранскую сферу влияния как большую угрозу американским и региональным интересам, чем ядерная программа Ирана. Падение аль-Асада решает большую проблему. Это также увеличивает ощущение уязвимости в Иране. В зависимости от того, насколько они близки к созданию ядерного оружия - а мы считаем, что они не близки к этому - иранцы могут посчитать необходимым смягчить свою позицию.
Главным проигравшим в этом является Израиль. У Израиля было ясное понимание с режимом аль-Асада. Если бы режим аль-Асада обуздал "Хезболлу", то у Израиля не было бы возражений против доминирования аль-Асада в Ливане. Это соглашение устарело, так как Соединённые Штаты выдавили влияние аль-Асада из Ливана в 2006 году. Тем не менее израильтяне предпочитали аль-Асада суннитам - пока не оказалось, что в Сирии будут доминировать иранцы. Но возможность либо исламистского режима в Дамаске, либо, что более вероятно, нестабильности по типу ливанской, не может радовать израильтян. Они уже испытывают на себе угрозы джихадистов на Синае. Мысль о том, что у них будут сходные проблемы в Сирии, где по другую сторону границы будет Галилея, а не Негев, наверняка заставляет их нервничать.
Но, возможно, самыми главными проигравшими будут Россия и Китай. Россия, как и Иран, потерпела значительную неудачу в своей внешней политике, и это будет иметь психологические последствия. Ситуация в Сирии остановила внешнеполитический импульс, который создали русские. Но что более важно, русские и китайцы надеялись, что Соединённые Штаты продолжат относиться к ним как к вторичной проблеме, пока они сконцентрированы на Ближнем Востоке. Падение аль-Асада и проистекающие из этого движущие силы в регионе увеличивают возможность того, что Соединённые Штаты могут потерять интерес к региону. Это не то, чего хотят русские или китайцы, но в конечном итоге у них не оказалось сил, чтобы достичь в Сирии результата, который они хотели.
Стратегия доминирующей державы в том, чтобы способствовать равновесию сил, которое сдерживает угрозы, не требуя прямой интервенции. Это была британская стратегия, но Соединённым Штатам она не особо удавалась. После джихадистских войн американская стратегия находится в процессе достижения зрелости. Это значит позволить действовать внутренним движущим силам в регионе, вмешиваясь только в качестве решающей меры. События в Сирии кажутся связанными лишь с выживанием режима аль-Асада. Но они имеют намного большее значение в плане ограничения иранского влияния, создания местного равновесия сил и высвобождения Соединённых Штатов, чтобы они могли сконцентрировать внимание на глобальных вопросах, включая Россию и Китай.
Источник: perevodika.ru.
Рейтинг публикации:
|
